АЛЕКСАНДРІЙСКАЯ ШКОЛА, такъ наз., огласительная или катихизическая школа (τὸ τῆς κατηχήσεως διδασκαλεῖον, Евсевій, Церк. Ист. 6, 3). Подъ этимъ названіемъ нужно разумѣть не просто школу въ широкомъ смыслѣ этого слова, то есть, какъ рядъ ученыхъ мужей, связанныхъ между собою единствомъ идей, выработанныхъ однимъ главой, но и по крайней мѣрѣ съ Пантена (во второй половинѣ II вѣка) нужно разумѣть формально дѣйствовавшее церковно-учебное заведеніе, имѣвшее опредѣленное устройство и программу. Подобно тому какъ и у іудеевъ были низшія и высшія школы: «Бетъ-Соферимъ» для ознакомленія съ свящ. закономъ и исторіей и „Бетъ-Мидрашъ“, — для объясненія Св. Писанія и для болѣе глубокаго его уразумѣнія, такъ вскорѣ послѣ апостольскаго времени этого же двоякаго рода школы надо различать и у христіанъ или, по крайней мѣрѣ, нужно допустить, что эта двоякая цѣль преслѣдовалась въ одномъ и томъ же заведеніи. Низшія христіанскія школы, имѣли своею задачею поддерживать дѣло христіанской миссіи и преподавать христіанское ученіе вѣруюшимъ вмѣстѣ съ переходившими въ христіанскую религію изъ іудейства и язычества оглашенными. Такія школы возникали вездѣ, гдѣ только оказывалось значительное число обратившихся въ христіанство. Высшія школы для болѣе глубокаго уразумѣнія Св. Писанія и истинъ вѣры сначала ограничивались просто наставленіями апостоловъ, епископовъ и апологетовъ. Подобно тому, какъ апостолы личными собесѣдованіями научали наиболѣе одаренныхъ духовныхъ лицъ, предназначая ихъ на іерархическія и учительническія должности, — такъ поступали и епископы, когда они или сами, или съ помощью способныхъ учителей преподавали наставленія въ Св. Писаніи, причемъ для болѣе глубокаго обоснованія христіанскихъ ученій пользовались и свѣтскими науками, и философіей. Такого рода была школа Іустина въ Римѣ, котораго слушалъ сиріецъ Татіанъ, и школа Иринея въ Галліи, ученики котораго Гай и Ипполитъ достигли высокой литературной славы. Если въ апостольское время достаточно было простого изложенія евангельскихъ истинъ и событій для надлежащаго ознакомленія съ христіанскимъ ученіемъ о спасеніи, то позже, когда началась борьба, которую церковь во II вѣкѣ принуждена была вести противъ еретическаго гносиса, противъ еллинистически образованныхъ язычниковъ и іудеевъ, для утвержденія христіанскихъ истинъ оказалась необходимой научная разработка истинъ вѣры, частію для того, чтобы съ успѣхомъ защищать ученіе христіанской религіи противъ насмѣшекъ и издѣвательствъ еллиновъ, частію для того, чтобы склонять къ вѣрѣ Христовой и философски образованныхъ лицъ привычнымъ для нихъ методомъ преподаванія (Евсевій, Ц. И. 6, 18), и будущихъ учителей и поборниковъ христіанской религіи снабдить тѣмъ же оружіемъ, какимъ пользовались и ея противники. При такихъ обстоятельствахъ высшія и низшія школы мало-по-малу превратились въ формально организованныя церковно-учебныя заведенія съ болѣе или менѣе правильнымъ устройствомъ. Важнѣйшія изъ нихъ были въ Александріи, Кесаріи, Іерусалимѣ, Сидѣ, Едессѣ, Низибіи, Лаодикіи, Скиѳополѣ, Римѣ, Антіохіи, Константинополѣ и Карѳагенѣ.
Старѣйшимъ и знаменитѣйшимъ учебнымъ заведеніемъ съ своеобразною организаціей была школа александрійская, которая, по свидѣтельству Евсевія, «съ древнѣйшихъ временъ существовала тамъ для священныхъ наукъ» (Ц. И. 5, 10) и находилась подъ управленіемъ извѣстныхъ своимъ краснорѣчіемъ и знаніемъ богословія лицъ. Евсевій въ этомъ мѣстѣ называетъ главой школы ученаго Пантена, но ясно даетъ понять, что не онъ былъ ея основателемъ. Поэтому не невѣроятно, что александрійская школа въ ея первоначальномъ видѣ и установленіи ведетъ свое начало отъ евангелиста Марка, который въ Египтѣ, и именно въ Александріи, основалъ первыя христіанскія церкви (Евсевій, Ц. И., 2, 16; Іеронимъ, De viris illustribus., с. 8) и своими преемниками имѣлъ непрерывный рядъ учителей. Въ Александріи со времени евангелиста Марка всегда были церковные учители, говоритъ въ указанномъ мѣстѣ Іеронимъ (l. c. с. 36). Пантенъ сталъ во главѣ огласительной школы въ 180 году, въ началѣ царствованія Коммода, и позже трудился вмѣстѣ съ своимъ бывшимъ ученикомъ — Климентомъ и преподавалъ до времени Каракаллы (212 г.).
О ходѣ развитія, направленіи и методѣ этой катихизической школы у насъ имѣются лишь скудныя свѣдѣнія. Нѣкоторые эту христіанскую школу въ Александріи неосновательно смѣшиваютъ съ александрійскими учебными заведеніями и считаютъ ее своего рода видоизмѣненіемъ и продолженіемъ языческаго „Музея“ или даже думаютъ, что она возникла по образцу и подъ вліяніемъ послѣдняго. Изложенный выше ходъ развитія христіанскихъ школъ въ древности вообще вполнѣ примѣнимъ и къ александрійской катихизической школѣ, на что уже указываетъ и самый порядокъ названій, подъ которыми она была извѣстна у древнихъ: „наставница вѣрныхъ“, „училище священныхъ наукъ“, „училище александрійское“ (Евс. Ц. И., 5, 10); „огласительное училище“ — (тамъ же 6, 3). Но было бы односторонне утверждать и то, что Птоломеемъ Лагомъ основанный и Птоломеемъ II Филадельфомъ (284—247) расширенный „Музей“, планъ котораго, вѣроятно, возникъ въ геніальномъ умѣ Аристотеля, остался безъ вліянія на возникновеніе и расцвѣтъ христіанской катихизической школы. Благодаря царственной благосклонности и щедрости Птоломея, „Музей“ возведенъ былъ на степень своего рода академіи. Великолѣпные, украшенные колоннами, портики музея манили къ умственному взаимообщенію и къ научнымъ бесѣдамъ, а далѣе шли обширныя помѣщенія, въ которыхъ читались ученыя лекціи. Многіе профессора жили въ самыхъ стѣнахъ музея. При музеѣ была богатѣйшая обширная библіотека, объ огромности которой можно судить потому, что когда въ ней при осадѣ города Юліемъ Цезаремъ въ 48 г. до Р. Хр. погибло отъ пожара 400,000 томовъ, въ ней осталось еще второе собраніе въ 300,000 томовъ. Тамъ при Птоломеяхъ было переведено на греческій языкъ Св. Писаніе ветхаго завѣта. Все это сильно возбуждало и вліяло на развитіе христіанской катихизической школы. Тамъ выступали представители самыхъ различныхъ философскихъ системъ. Ученіе Платона и Аристотеля, Зенона и Эпикура, находило своихъ приверженцевъ и истолкователей, хотя въ христіанскія времена въ философіи преобладали экклектизмъ и неоплатонизмъ. Но и остальныя свѣтскія науки также подвергались тщательной разработкѣ. Туда стекалась, какъ къ открытому для всѣхъ складу учености, даровитая молодежь со всѣхъ странъ свѣта и слушала лекціи по грамматикѣ (филологіи), риторикѣ, поэзіи, философіи, астрономіи, музыкѣ, медицинѣ и другимъ наукамъ и искусствамъ. Совершенно тѣже науки преподавались и въ катихизической школѣ. Оригенъ преподавалъ кромѣ медицины всѣ вышеназванныя науки, и кромѣ того еще ариѳметику, геометрію, физику, нравственную философію, излагалъ ученіе всѣхъ философовъ, наконецъ — и прежде всего — объяснялъ Св. Писаніе. Все это, какъ замѣчаетъ Іеронимъ, дѣлалъ онъ съ такимъ блестящимъ успѣхомъ, что и на его лекціяхъ по свѣтскимъ наукамъ было необычайное стеченіе слушателей. Эти лекціи онъ читалъ съ тою цѣлію, чтобы всѣхъ такъ или иначе привести къ вѣрѣ во Христа. Позже онъ вслѣдствіе переутомленія отказался отъ преподаванія литературы, зато онъ излагалъ ученіе еретиковъ-гностиковъ и теоремы философовъ. Въ этомъ онъ слѣдовалъ примѣру Пантена, который такимъ методомъ приносилъ большую пользу, равно какъ и примѣру Иракла, который, состоя священникомъ александрійской церкви, въ то же время носилъ философскую мантію и продолжалъ заниматься изученіемъ еллинистической литературы (Евсевій, Ц. И., 6, 19).
Не смотря на то, что представители христіанства изъ предосторожности старались придать христіанской религіи видъ философской системы, учителя и слушатели александрійской школы не всегда избѣгали яростнаго гонительства со стороны языческой черни. Нерѣдко язычники выгоняли слушателей изъ дома катехетовъ, въ которомъ происходило преподаваніе, и за имя Христово вели на смерть, вслѣдствіе чего имъ часто приходилось мѣнять помѣщенія, въ которыхъ жили учители и собирались ученики. Опредѣленныхъ часовъ для преподаванія, повидимому, не было установлено. По крайней мѣрѣ жилище катехетовъ всегда было открыто для всѣхъ. Во всякое время дня стекались для наученія жаждущія знанія и ищущія спасенія — лица обоего пола. Съ утра до вечера, даже и ночью, ученики сходились въ домъ, гдѣ жилъ Оригенъ (Евсевій, Ц. И., 6, 8). Такой приливъ учениковъ давалъ возможность для увеличенія учительныхъ силъ привлекать лучшихъ и даровитѣйшихъ изъ слушателей. Такъ, Пантенъ привлекъ Климента, Оригенъ — Иракла въ качествѣ помощниковъ въ должности катехетовъ. Жалованья учителямъ не выдавалось. Если учитель не имѣлъ собственныхъ средствъ, то о необходимомъ для него содержаніи заботился епископъ. Но щедрость зажиточныхъ мірянъ, какъ Амвросій въ отношеніи Оригена, нерѣдко доставляла богатыя средства для учебныхъ и научныхъ цѣлей, напр., для переписыванія книгъ, катихизисовъ, бесѣдъ, комментаріевъ и др. подобныхъ пособій. И сами слушатели не прочь были принимать на себя издержки по преподаванію, хотя Оригенъ, добывавшій то немногое, въ чемъ онъ нуждался при своей строго аскетической жизни, отъ продажи твореній классическихъ писателей, отказывался отъ всякихъ такихъ приношеній (Евс. 6, 3). Со времени Константина Великаго, который предоставилъ духовенству много всякихъ привиллегій, они стали получать пособіе, какъ, вообще, учителя въ римской имперіи, отъ государственной казны. На это, повидимому, указываетъ Кассіодоръ, говоря объ общественныхъ учителяхъ (professos doctores) въ Александріи и Низибіи. Какъ бы то ни было, александрійская огласительная школа была и осталась учрежденіемъ церковнымъ (schola ecclesiastica, Hier. l. c. с. 38), высшее завѣдываніе которымъ принадлежало епископу. Онъ назначалъ учителей и начальниковъ и въ случаѣ важныхъ причинъ могъ и удалять ихъ (см. сл. Оригенъ). Начальниками школы послѣдовательно или совмѣстно были Пантенъ, Климентъ, Оригенъ, Ираклъ, Діонисій Великій, Перій, (м. б. Ахиллъ), Ѳеогностъ (Серапіонъ), Петръ мученикъ (Макарій), Дидимъ Слѣпецъ и Родонъ. Полагаютъ, что учителемъ огласительной школы былъ одно время и Арій „священникъ церкви въ Александріи, которому было поручено объясненіе Св. Писанія“ (Ѳеодоритъ, Церк. И. 1, 1). Но изъ этихъ словъ Ѳеодорита еще не слѣдуетъ этого, и это болѣе, чѣмъ сомнительно. Кромѣ названныхъ катехетовъ, которые начиная съ Климента сами обязаны были своимъ образованіемъ этой школѣ, выходило множество ученыхъ мужей и исповѣдниковъ вѣры, епископовъ, священниковъ и церковныхъ писателей, изъ которыхъ особенно извѣстны Григорій Чудотворецъ, Анатолій, преподававшій въ Александрійской школѣ Аристотелевскую философію, Евсевій Кесарійскій и Аѳанасій Великій. Съ IV вѣка слава Александрійской школы стала постепенно увядать. Заблужденія Оригена и вызванные ими оригеновскіе споры подорвали значеніе школы. Его сочиненія считались источникомъ всѣхъ новыхъ ересей. Чрезмѣрный аллегоризмъ подорвалъ довѣріе и къ александрійскому способу объясненія Библіи. Вслѣдствіе оригеновскихъ и аріанскихъ заблужденій пришлось также отказаться и отъ прежняго метода. Болѣе здравомыслящіе изъ аріанъ, желая уяснить себѣ всѣ тайны вѣры, въ подтвержденіе своихъ положеній ссылались на буквальный смыслъ казавшихся для нихъ благопріятными мѣстъ Писанія. Надо было, поэтому, изслѣдовать буквальный смыслъ въ связи со всею системой вѣры, по опредѣленнымъ, общепризнаннымъ, правиламъ, и научно разъяснить всякое недоумѣнное мѣсто. Такого метода и держался св. Аѳанасій Великій въ своихъ „4 книгахъ противъ аріанъ“; но особенно онъ получилъ значеніе въ начавшей процвѣтать съ IV вѣка антіохійской „истолковательной школѣ“, слава которой затмила блескъ школы александрійской. Съ переселеніемъ Родона въ Сидъ, въ Памфиліи (395 г.), прекратился рядъ александрійскихъ настоятелей школы и о самой школѣ съ того времени уже не упоминается.
Какъ въ самой Александріи, этомъ главномъ сѣдалищѣ неоплатонической философіи, — гдѣ славились Потамонъ, Аммоній Саккъ, Плотинъ, Берберій (ум. 304), Іероклъ, Проклъ и др., такъ и въ катихизической школѣ преобладало умозрительно-идеалистическое направленіе духа, склонное къ созерцанію и мистикѣ, вслѣдствіе чего и объясненіе Св. Писанія было аллегорически-таинственнымъ. Большинство этихъ учителей отличались остроумною умозрительностью, хотя фантазія часто брала перевѣсъ надъ здравымъ разсужденіемъ. Аллегорическія объясненія нерѣдко вырождались въ мелочность и курьезъ. Отрицаніе буквальнаго смысла нѣкоторыхъ мѣстъ вредило уваженію къ Св. Писанію и низводило его на степень книгъ, исполненныхъ загадокъ и миѳовъ (см. подъ сл. Оригенъ). Поэтому при всѣхъ заслугахъ немаловаженъ былъ и вредъ, который причиняли отдѣльные учителя въ своей чрезмѣрной ревности къ аллегорическому объясненію Св. Писанія, къ примиренію эллинской философіи съ христіанской религіей. Впрочемъ, упрекъ въ платонизмѣ и неоплатонизмѣ, по которому александрійцы, будто бы, ввели въ христіанское ученіе идеи этихъ философскихъ системъ, въ этой общей формѣ неоснователенъ. Форма изложенія, способы выраженія и методъ нерѣдко сближали ихъ съ неоплатониками, частію потому, что они до своего обращенія сами обучались этой философіи, частію потому, что они самыми обстоятельствами были вынуждаемы пользоваться ея терминологіей и методомъ, чтобы съ успѣхомъ бороться съ іудейскими неоплатониками и еретическими гностиками. Учителя и ученики въ Александріи, вообще, придерживались экклектизма, причемъ они не держались исключительно какой-нибудь опредѣленной системы, выбирая подходящее къ нимъ изъ всѣхъ философскихъ системъ и пользовались этимъ для поддержанія и распространенія дѣла христіанства. И не смотря на эти недостатки, александрійская катихизическая школа имѣла огромное значеніе для распространенія и защиты христіанской вѣры, для библейской критики и экзегетики. Изъ нея именно вышли величайшіе богословы, какъ Аѳанасій Великій, этотъ „отецъ православія“, и величайшіе экзегеты и критическіе изслѣдователи библейскаго текста, какъ Оригенъ.
Kirchen lexikon Wetzer и Welte подъ сл. Alexandrinische Schule. Т. I, стр. 524 и сл.; въ русской литературѣ: Дмитріевскій, Александрійская школа (Казань, 1884), Д. П. Миртовъ, Нрав. ученіе Климента Александр. Спб. 1900 г.