667. Юноши! не небрегите возрастомъ женщины позднимъ! Сѣйте и въ эти поля, всходы даютъ и они… 675. Вспомните: лишь у него большое знаніе дѣла, Опытъ лишь у него, тотъ, что артистовъ творитъ!
Женщины въ возрастѣ кроютъ прикрасами лѣтъ разрушенья, И озабочены всѣ — вида старухъ не имѣть.
Если захочешь, сплетаютъ на тысячу способовъ ласки: 680. Больше ладовъ любви нѣтъ на картинахъ нигдѣ!
Вамъ не придется въ такихъ самимъ возбуждать сладострастье: Пусть, что̀ возможно, возьмутъ ровно — и онъ и она!
Я ненавижу объятья, въ которыхъ не оба слабѣютъ (Къ мальчикамъ вотъ почему меньшей любовью влекусь),
Я ненавижу, когда, отдавшись затѣмъ лишь, что надо, Женщина, вся холодна, мыслитъ о пряжѣ своей!
То, что по долгу дается, не мило мнѣ упоенье, — Пусть же со мной ни одна не выполняетъ свой долгъ!
Сладко слышать мнѣ стонъ, о счастьѣ ея говорящій, 690. Пусть меня молитъ, чтобъ я медлилъ и сдерживалъ пылъ,
Пусть госпожи моей вижу безумной сожженные взоры, Пусть, изнемогши, къ себѣ долго коснуться, не дастъ!
Эти дары удѣляетъ не юности первой природа: Семь пятилѣтій спустя вскорѣ приходятъ они.
Пей, кто спѣшитъ, молодое вино! — при консулахъ прежнихъ Въ погребѣ скрытый кувшинъ — сокъ благородный мнѣ льетъ.
Лишь многолѣтній платанъ способенъ противиться солнцу, И молодые луга ногу босую — язвятъ.