Глава четвертая.
О причащеніи духовномъ.
Причащаться Господа въ таинствѣ тѣла и крови можно только въ опредѣленныя времена, кто какъ можетъ и какъ усердствуетъ, не болѣе однакожъ одного раза въ день. Внутренно же, въ духѣ, причащенія Ему можемъ сподобляться каждый часъ и каждое мгновеніе, т.-е. пребывать, по благодати Его, въ непрестанномъ общеніи съ Нимъ и, когда благоволитъ Онъ, сердцемъ ощущать сіе общеніе. Причастившись тѣла и крови Господа, Его самого, по обѣтованію Его, пріемлемъ, и Онъ вселяется въ насъ со всѣми благодатями Своими, давая и сердцу, къ тому готовому, ощущать сіе. Истинные причастники всегда бываютъ вслѣдъ за причастіемъ въ осязательно благодатномъ состояніи. Сердце вкушаетъ тогда Господа духовно.
Но какъ мы и тѣломъ стѣснены и внѣшними дѣлами и отношеніями окружены, въ коихъ по долгу должны принимать участіе; то духовное вкушеніе Господа, по раздвоенію нашего вниманія и чувства, день отъ дня, ослабляется, заслоняется и скрывается. Скрывается ощущеніе вкушенія Господа; но общеніе съ Господомъ не пресѣкается, если, къ несчастію, не привзойдетъ какой грѣхъ, разстроивающій благодатное состояніе. Съ сладостію вкушенія Господа ничто сравниться не можетъ; почему ревнители, ощутивъ оскудѣніе ея, спѣшатъ возставить его въ силѣ, и когда возставятъ, чувствуютъ, что какъ-бы снова вкушаютъ Господа. Это и есть причащеніе Господа духовное.
Оно имѣетъ такимъ образомъ мѣсто между однимъ и другимъ причащеніемъ Его въ тайнахъ святыхъ. Но оно можетъ быть и непрерывно, — въ томъ, кто всегда блюдетъ сердце свое чистымъ и непрерывнымъ имѣетъ вниманіе свое и чувство къ Господу. При всемъ томъ однакожъ оно есть даръ благодати, даемой труженикамъ на пути Господнемъ, усерднымъ и къ себѣ безжалостнымъ.
Но и то, когда кто по временамъ вкушаетъ Господа въ духѣ, есть даръ благодати. Отъ насъ только жажданіе сего дара и алканіе и усердное взысканіе. Есть впрочемъ дѣла, открывающія ему путь и споспѣшествующія принятію его, хотя онъ всегда приходитъ какъ бы невзначай. Дѣла сіи суть чистая съ дѣтскимъ воплемъ изъ сердца молитва, и особые акты самоотверженія въ ряду добродѣтелей. Когда нѣтъ на душѣ грѣха, когда не терпимы бываютъ мысли и чувства грѣховныя, т.-е. когда она чиста и къ Богу вопіетъ; то что можетъ воспрепятствовать Господу, присущему, дать душѣ Себя вкусить, а душѣ ощутить сіе вкушеніе? Такъ и бываетъ, если только Господь не видитъ, что для блага души нужно нѣсколько продлить алчбу Его и жажду неудовлетворенною. Между актами самоотверженія паче всего сильно въ семъ отношеніи смиренное послушаніе и поверженіе себя подъ ноги всѣхъ, обнаженіе себя отъ стяжаній, благодушное перенесеніе напраслинъ, все въ духѣ полнаго преданія себя въ волю Божію. Такія дѣянія наипаче уподобляютъ дѣйствующаго Господу, и Господь присущій даетъ Себя вкусить душѣ его. И всѣхъ заповѣдей Божіихъ усердное и чистое исполненіе имѣетъ плодомъ своимъ вселеніе Господа въ сердце, съ Отцемъ и Св. Духомъ (Іоан. 14, 23).
Духовное Господа причащеніе не должно смѣшивать съ мысленнымъ воспоминаніемъ о причащеніи Его въ таинствахъ тѣла и крови, хотя бы это сопровождалось сильными какими ощущеніями духовными и жаждущими порывами къ дѣйствительному причастію Его въ Тайнахъ Святыхъ. Не должно также смѣшивать и того, что дается присущимъ въ храмѣ при совершеніи таинства евхаристіи. Они сподобляются освященія Божія и Божія благоволенія, какъ участвующіе въ принесеніи безкровной жертвы вѣрою, сокрушеніемъ и готовностію жертвовать собою во славу Божію, и по мѣрѣ сихъ расположеній; но это не то, что причастіе, хотя оно тутъ же можетъ совершиться.