изъ сердца молитва, и особые акты самоотверженія въ ряду добродѣтелей. Когда нѣтъ на душѣ грѣха, когда не терпимы бываютъ мысли и чувства грѣховныя, т.-е. когда она чиста и къ Богу вопіетъ; то что можетъ воспрепятствовать Господу, присущему, дать душѣ Себя вкусить, а душѣ ощутить сіе вкушеніе? Такъ и бываетъ, если только Господь не видитъ, что для блага души нужно нѣсколько продлить алчбу Его и жажду неудовлетворенною. Между актами самоотверженія паче всего сильно въ семъ отношеніи смиренное послушаніе и поверженіе себя подъ ноги всѣхъ, обнаженіе себя отъ стяжаній, благодушное перенесеніе напраслинъ, все въ духѣ полнаго преданія себя въ волю Божію. Такія дѣянія наипаче уподобляютъ дѣйствующаго Господу, и Господь присущій даетъ Себя вкусить душѣ его. И всѣхъ заповѣдей Божіихъ усердное и чистое исполненіе имѣетъ плодомъ своимъ вселеніе Господа въ сердце, съ Отцемъ и Св. Духомъ (Іоан. 14, 23).
Духовное Господа причащеніе не должно смѣшивать съ мысленнымъ воспоминаніемъ о причащеніи Его въ таинствахъ тѣла и крови, хотя бы это сопровождалось сильными какими ощущеніями духовными и жаждущими порывами къ дѣйствительному причастію Его въ Тайнахъ Святыхъ. Не должно также смѣшивать и того, что дается присущимъ въ храмѣ при совершеніи таинства евхаристіи. Они сподобляются освященія Божія и Божія благоволенія, какъ участвующіе въ принесеніи безкровной жертвы вѣрою, сокрушеніемъ и готовностію жертвовать собою во славу Божію, и по мѣрѣ сихъ расположеній; но это не то, что причастіе, хотя оно тутъ же можетъ совершиться.
