Глава сорокъ четвертая.
Предостереженіе отъ злыхъ совѣтовъ діавола въ добромъ.
Когда лукавый діаволъ увидитъ, что мы право, съ живымъ усердіемъ и въ добромъ порядкѣ, шествуемъ путемъ добродѣтелей, отъ которыхъ не успѣваетъ отвлечь насъ на свою сторону явными на зло прельщеніями; тогда преобразуется въ ангела свѣтла, и то мнимо благими помыслами, то изреченіями Божественнаго Писанія, то примѣрами Святыхъ возбуждаетъ неблаговременно и не по силамъ принимать непомѣрные подвиги къ духовному совершенству, чтобъ, когда мечтаемъ стоять на верху его, низринуть насъ въ бездну паденія. Такъ иного научаетъ онъ жестоко изнурять тѣло свое постомъ, бичеваніемъ, спаніемъ на голой землѣ и другими подобными озлобленіями плоти для того, чтобы онъ или впалъ въ гордыню, возмечтавъ, что великія совершаетъ дѣла, или заболѣлъ отъ крайняго изнуренія и сдѣлался неспособнымъ и малыя исполнять дѣла благочестія, или утомившись подъ тяжестью подвиговъ, сталъ равнодушенъ ко всѣмъ духовнымъ дѣланіямъ и даже къ самому спасенію, и такимъ образомъ мало-по-малу охладѣвши къ добру, съ сильнѣйшимъ прежняго вожделѣніемъ набросился на плотскія сласти и мірскія утѣхи.
И сколько уже отъ этой козни вражеской погибло душъ, которыя поддавшись рвенію неразумной ревности и въ своихъ самоумерщвленіяхъ преступая за мѣру собственныхъ своихъ силъ, пропали въ своихъ измышленіяхъ подвижническихъ и сдѣлались посмѣшищемъ злыхъ демоновъ! Чего конечно не случилось бы съ ними, еслибъ они держались добраго разсужденія и совѣта и не забывали, что эти самоумертвительные подвиги, хотя похвальны и плодотворны тамъ, гдѣ имѣется для нихъ достаточная сила тѣлесная и смиреніе душевное, всегда однакожъ должны быть управляемы благоразуміемъ и употребляемы лишь какъ средство къ духовному преуспѣянію, а не возводимы въ достоинство цѣлей, и то умаляемы, то увеличиваемы, то измѣняемы, то совсѣмъ прекращаемы на время.
Тѣ, которые не могутъ такъ строго къ себѣ жить и такіе поднимать труды, какъ Святые, могутъ инымъ образомъ подражать жизни ихъ, именно: возбужденіемъ и водруженіемъ въ сердцѣ добрыхъ расположеній, навыкновеніемъ теплымъ молитвамъ, неуступчивымъ препобѣжденіемъ страстныхъ помысловъ и пожеланій и храненіемъ чистоты сердечной, любовію къ молчанію и уединенію, смиреніемъ и кротостію предъ всѣми, дѣланіемъ добра тѣмъ, отъ коихъ пришлось потерпѣть что-нибудь, блюденіемъ себя отъ всего недобраго, хотя бы оно было незначительно. Такія добротности сердечныя болѣе благоугодны Богу, чѣмъ непомѣрные подвиги умерщвленія плоти, когда они не требуются нравственнымъ нашимъ состояніемъ.
Потомъ совѣтую тебѣ въ подъятіи такихъ тѣлесныхъ подвиговъ, когда въ нихъ належитъ нужда, дѣйствовать разсудительно. Не берись за высокія мѣры, а начинай съ низшихъ; ибо лучше понемногу восходить вверхъ, нежели взявшись вдругъ за высокое, быть потомъ въ необходимости спускаться внизъ, къ стыду своему. Но совѣтую тебѣ также избѣгать и другой крайности, въ которую впадаютъ иной разъ и такіе мужи, которые почитаются духовными. Они, будучи управляемы самоугодіемъ и саможалѣніемъ, слишкомъ большую обнаруживаютъ заботу о сохраненіи тѣлеснаго здоровья, и такими усердными о немъ бываютъ попечителями, что при встрѣчѣ самаго малаго труда и лишенія дрожатъ, боясь потерять здоровье; и ни о чемъ они столько не думаютъ, ни о чемъ съ такимъ удовольствіемъ не говорятъ, какъ о сохраненіи своей жизни. Между тѣмъ однакожъ, изобрѣтая себѣ деликатныя яства, болѣе удовлетворяющія сластолюбивый вкусъ ихъ, чѣмъ здоровыя, они разслабляютъ и нерѣдко разстроиваютъ свое здоровье, лишая себя того, что считаютъ для себя великимъ благомъ, неумѣньемъ принять къ достиженію его должныхъ средствъ.
Хотя они къ такому образу дѣйствованія выставляютъ побужденіемъ желаніе наилучше работать Господу, въ самомъ же дѣлѣ это есть ничто иное, какъ покушеніе согласить двухъ непримиримыхъ враговъ, — духъ и плоть, не только безъ всякой пользы для нихъ обоихъ, но напротивъ съ явнымъ вредомъ какъ для того, такъ и для другой: ибо этимъ у тѣла отнимается здоровье, а у духа спасительное настроеніе. Посему безопаснѣе и полезнѣе для тѣла и для души мѣрный образъ жизни, управляемый благоразуміемъ, при которомъ берутся во вниманіе и потребности душевныя и особое сложеніе тѣлесное съ состояніемъ здоровья: ибо не для всѣхъ одна мѣра въ семъ отношеніи, хотя для всѣхъ одинъ законъ — тѣло держать въ услуженіи духу. Припомни при этомъ и сказанное уже прежде, что въ стяжаніи не только добродѣтелей тѣлесныхъ, но и душевныхъ надлежитъ соблюдать постепенность, восходя въ нихъ мало-по-малу.