Любовь и надежда! всё погибло!
И сам я как труп —
Выброшен морем сердитым —
Лежу на пустынном,
Унылом береге.
Передо мной водяная пустыня колышется;
За мною лишь горе и бедствие;
А надо мною плывут облака,
Безлично-серые дочери воздуха,
Что черпают воду из моря
Туманными вёдрами,
И тащат и тащат её через силу,
И снова в море её проливают…
Труд печальный и скучный —
И бесполезный, как жизнь моя.
Волны рокочут; чайки кричат…
Воспоминанья старинные веют мне на́ душу…
Забытые грёзы, потухшие образы,
Мучительно-сладкие, вновь возникают.
Живёт на севере женщина,
Прекрасная, царственно-пышная…
Стан её, стройный как пальма,
Страстно охвачен белой одеждой;
Тёмные пышные кудри,
Словно блаженная ночь,
С увенчанной косами
Головы разливаясь, волшебно змеятся
Вкруг чудного бледного лика;
И, величаво-могучи, горят её очи,
Словно два чёрные солнца.
О чёрные солнцы! как часто —
Как часто восторженно я упивался из вас
Диким огнём вдохновенья
И стоял, цепенея,
Полон пламенным хмелем…
И тогда голубино-кроткой улыбкой
Вдруг оживлялись гордые губы,
И с гордых губ
Сливалось слово
Нежнее лунного света,
Отраднее запаха розы,
И душа ликовала во мне —
И к небу орлом возлетала.
Молчите вы, волны и чайки!
Всё миновало! Любовь и надежда —
Надежда и счастье! Лежу я на береге,
Одинокий, морем ограбленный,
И к сырому песку
Горячим лицом припадаю.
