[329]Вечеръ XX.
«Я изъ Рима!» началъ мѣсяцъ. «Тамъ въ центрѣ города, на одномъ изъ семи его холмовъ лежитъ въ развалинахъ дворецъ Цезарей. Изъ трещинъ стѣнъ выглядываютъ дикія фиговыя деревья, прикрывая наготу ихъ своими широкими сѣро-зелеными листьями. Между кучами мусора пробирается оселъ и любовно косится на кусты колючаго репейника. Отсюда нѣкогда вылетали побѣдоносные римскіе орлы, а теперь здѣсь ютится между двумя разбитыми мраморными колоннами бѣдная глиняная мазанка. Покосившееся окошко обвито дикимъ виноградомъ, словно траурной гирляндой. Въ мазанкѣ живетъ старуха съ внучкой. Онѣ теперь единственныя обитательницы дворца Цезарей и показываютъ иностранцамъ печальные остатки сокровищъ искусства. Отъ роскошной тронной залы осталась одна голая стѣна; темный кипарисъ указываетъ своей длинной тѣнью на то мѣсто, гдѣ нѣкогда стоялъ тронъ. Истрескавшійся полъ покрытъ слоемъ земли, толщиною въ аршинъ. На порогѣ часто сидитъ на своей скамеечкѣ, прислушиваясь къ звону вечернихъ колоколовъ, маленькая дѣвочка, нынѣшняя обитательница дворца Цезарей. Замочную скважинку въ одной изъ дверей дворца она зоветъ своимъ балкономъ: въ нее она видитъ полъ-Рима вплоть до мощнаго купола собора св. Петра. Сегодня вечеромъ подлѣ развалинъ царила по обыкновенію полная тишина; дѣвочка возвращалась домой; лучи мои освѣщали ей путь. На головѣ она несла полный воды античный глиняный кувшинъ. Дѣвочка была боса, въ коротенькой, разорванной на плечахъ рубашкѣ, и я цѣловалъ нѣжныя кругленькія плечики малютки, ея черные глазки и блестящіе кудри. Она поднялась по крутой лѣсенкѣ, сложенной изъ мраморныхъ обломковъ и разбитыхъ капителей колоннъ. Возлѣ самыхъ ногъ ея пугливо шныряли пестрыя ящерицы, но дѣвочка не пугалась. Вотъ она уже потянулась рукою къ звонку,—а ручкой звонка во дворцѣ Цезарей служила нынѣ висѣвшая на веревкѣ заячья лапка,—да вдругъ задумалась. О чемъ? Можетъ быть, о прекрасномъ, разодѣтомъ въ золото и серебро Младенцѣ Іисусѣ, Котораго она видѣла въ
[330]часовнѣ, гдѣ теплятся серебряныя лампады, и гдѣ подружки ея поютъ знакомыя и ей молитвы? Не знаю; только вдругъ она оступилась, кувшинъ слетѣлъ съ ея головы и разбился въ дребезги о твердыя мраморныя ступени. Дѣвочка залилась слезами. Обитательница дворца Цезарей плакала о разбитомъ глиняномъ кувшинѣ! Босая стояла она на холодныхъ ступеняхъ и плакала, плакала, не смѣя дернуть за веревку, за заячью лапку, служившую ручкой звонка во дворцѣ Цезарей!»
Г. Х. Андерсенъ. Собраніе сочиненій Андерсена въ четырехъ томахъ. Томъ третій. Изданіе второе — С.-Петербургъ: Акціон. Общ. «Издатель», 1899, С.313—339