Испанские народные песни (Бальмонт, 1904)/1904 (ВТ)

Испанские народные песни
автор Константин Дмитриевич Бальмонт (1867—1942)
См. Горные вершины. Дата создания: 1904, опубл.: 1904. Источник: Бальмонт, К. Д. Горные вершины. — М.: Книгоиздательство «Гриф», 1904. — С. 137—172..

I. Soleares
II. Coplas
III. Seguidillas


[137]
ИСПАНСКИЕ НАРОДНЫЕ ПЕСНИ[1]

Cantar que sube á la boca
Es una gota de miel
Que del corazon rebosa.
Solear 1a.

Немногословные и яркие испанские песни, созданные безымянными поэтами из народа, можно было бы назвать Цветами Влюбленных. Они так же исполнены любовью, как воздух весны — ароматом расцветших растений.

Испанская манера выражать любовь резко отличается от манеры свойственной нам, северянам. В северных странах очертания предметов окутаны дымкой. В странах озаренных жгучим солнцем очертания предметов предстают отчетливо, со всеми их крупными и мелкими подробностями. Эта истина повторяется и в мире Природы, и в жизни души. Норвежские горы и фьорды, русские леса и равнины, так же туманны и загадочны, как души их обитателей, печальные души, полные пропастей и всегда недосказанных слов, всегда недовершенных сновидений. Воздушные окрестности Неаполя, залитая солнцем природа Андалузии, отчетливы и ясны в своей красоте, — они полны тех же определенных эффектов светотени, которые восхищают нас в быстрых переходах от гнева к нежности и от ласки к ревности, составляющих неизбежную черту полудиких красивых южан.

Когда северянин влюблен, он просто чувствует красоту любимой женщины, он получает общее впечатление её очарования. Если он на чём-нибудь остановит детальное внимание, это конечно будут глаза, вечно глаза, только [138]глаза, потому что души через взгляды легче всего соприкасаются одна с другой. Но южанин видит всё лицо, и для каждой отдельной части его он находит чарующий образ. Он видит, что губы напоминают гвоздику, любимый цветок испанцев, что рот напоминает закрывшиеся лепестки, что зубы — как жемчуг в темнице из кораллов, и он описывает подробно всё лицо, поэтизируя каждую подробность. Он говорит о глазах. Но вы думаете, что глаза — не более как глаза? Какая ошибка! Глаза состоят из зрачка, всегда переменчивого, из белка с синими жилками, напоминающими облачное небо, из острых как иглы ресниц, черных как ночь, из бровей, похожих на луну в новолуние. Что для северянина одновременно — начало и конец, то для южанина превращается в длинную цепь отдельных звеньев: он разъединяет начало и конец, заполняя промежуточное пространство цельными в своей частичности впечатлениями.

Безымянные певцы из среды испанского народа удивительно сходятся в этом отношении с лучшими образцами любовной лирики.

Взгляните, как индийские поэты описывают тип совершенной женщины, чье имя Падмини, женщина — лотос (Kâmasûtram). Она прекрасна, как нераскрывшийся лотос, как наслаждение. У неё стройный стан и поступь лебедя. Её голос — как пение птицы, манящей другую, её слова — как амврозия. От неё исходит дыхание мускуса, и за нею летит золотая пчела, кружась над ней, как над цветком, таящим нежный запах меда. Её длинные шелковистые волосы волнисты; они благоуханны сами по себе, и лицо её окружено ими, как лунный диск в полнолуние. Её глаза, чей разрез прекрасен, блестящи, нежны, и пугливы, как глаза газели; черные, как ночь, их зрачки горят, в глубине орбит, как звезды в мрачном небе; их длинные ресницы дают взгляду силу притягательную. Её чувственные губы розовы, как венчик нерасцветшего цветка, или красны, как красные плоды. Её белые зубы как аравийский жасмин; улыбнется — и они как жемчужные четки в оправе из коралла. Изящная, как воздушный лепесток, она любит белые одежды, белые цветы, красивые драгоценности, и богатые наряды.

Совершенно также и в Песни Песней мы видим, как великий царственный поэт, плененный смуглой дочерью [139]пустыни, воссоздает перед нами, в частичных гимнах, образ своей возлюбленной, чьи поцелуи слаще мирры и вина. И Шелли, в поэме Эпипсихидион, отдается тому же побуждению, когда, описывая идеальную Эмилию Вивиани, он нагромождает один образ на другой. И Эдгар По в своей гениальной фантазии Лигейя, рисуя сказочную женщину, создает поэму женского лица.

Но поспешим припомнить, что, если Шелли и Эдгар По были представителями аристократической расы, здесь мы имеем дело — психологический факт очень любопытный — с душой безымянного смутного Pueblo, народа, живущего своей собственной жизнью чувства, чуждой литературных воздействий.

Готовя к печати целый том этих soleares, coplas, и seguidillas, я предлагаю здесь читателям 24 soleares, 118 coplas, и 19 seguidillas, из которых каждая является не строфой, а отдельной песней. Для большей полноты впечатления я придал им однако некоторую скрытую архитектуру, и разместил, например, часть coplas в таком порядке, что они являются как бы сплошной серенадой, обращенной к одному лицу.

Они иногда так и поются, под звон гитары, в легендарной Севилье, создавшей тип Обольстителя, там, где так сладко дышат цветы, под небом, усеянным крупными звездами.

Примечания

править
  1. Лучшее собрание испанских народных песен сделал известный испанский фольклорист, Франсиско Родригес Марин, Cantos populares españoles, 5 tomos, Sevilla, 1883.


  Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.

Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.