глаза, потому что души черезъ взгляды легче всего соприкасаются одна съ другой. Но южанинъ видитъ все лицо, и для каждой отдѣльной части его онъ находитъ чарующій образъ. Онъ видитъ, что губы напоминаютъ гвоздику, любимый цвѣтокъ испанцевъ, что ротъ напоминаетъ закрывшіеся лепестки, что зубы—какъ жемчугъ въ темницѣ изъ коралловъ, и онъ описываетъ подробно все лицо, поэтизируя каждую подробность. Онъ говоритъ о глазахъ. Но вы думаете, что глаза—не болѣе какъ глаза? Какая ошибка! Глаза состоятъ изъ зрачка, всегда перемѣнчиваго, изъ бѣлка съ синими жилками, напоминающими облачное небо, изъ острыхъ какъ иглы рѣсницъ, черныхъ какъ ночь, изъ бровей, похожихъ на луну въ новолуніе. Что для сѣверянина одновременно—начало и конецъ, то для южанина превращается въ длинную цѣпь отдѣльныхъ звеньевъ: онъ разъединяетъ начало и конецъ, заполняя промежуточное пространство цѣльными въ своей частичности впечатлѣніями.
Безъимянные пѣвцы изъ среды испанскаго народа удивительно сходятся въ этомъ отношеніи съ лучшими образцами любовной лирики.
Взгляните, какъ индійскіе поэты описываютъ типъ совершенной женщины, чье имя Падмини, женщина—лотосъ (Kâmasûtram). Она прекрасна, какъ нераскрывшійся лотосъ, какъ наслажденіе. У нея стройный станъ и поступь лебедя. Ея голосъ—какъ пѣніе птицы, манящей другую, ея слова—какъ амврозія. Отъ нея исходитъ дыханіе мускуса, и за нею летитъ золотая пчела, кружась надъ ней, какъ надъ цвѣткомъ, таящимъ нѣжный запахъ меда. Ея длинные шелковистые волосы волнисты; они благоуханны сами по себѣ, и лицо ея окружено ими, какъ лунный дискъ въ полнолуніе. Ея глаза, чей разрѣзъ прекрасенъ, блестящи, нѣжны, и пугливы, какъ глаза газели; черные, какъ ночь, ихъ зрачки горятъ, въ глубинѣ орбитъ, какъ звѣзды въ мрачномъ небѣ; ихъ длинныя рѣсницы даютъ взгляду силу притягательную. Ея чувственныя губы розовы, какъ вѣнчикъ нерасцвѣтшаго цвѣтка, или красны, какъ красные плоды. Ея бѣлые зубы какъ аравійскій жасминъ; улыбнется—и они какъ жемчужныя четки въ оправѣ изъ коралла. Изящная, какъ воздушный лепестокъ, она любитъ бѣлыя одежды, бѣлые цвѣты, красивыя драгоцѣнности, и богатые наряды.
Совершенно также и въ Пѣсни Пѣсней мы видимъ, какъ великій царственный поэтъ, плѣненный смуглой дочерью
глаза, потому что души через взгляды легче всего соприкасаются одна с другой. Но южанин видит всё лицо, и для каждой отдельной части его он находит чарующий образ. Он видит, что губы напоминают гвоздику, любимый цветок испанцев, что рот напоминает закрывшиеся лепестки, что зубы — как жемчуг в темнице из кораллов, и он описывает подробно всё лицо, поэтизируя каждую подробность. Он говорит о глазах. Но вы думаете, что глаза — не более как глаза? Какая ошибка! Глаза состоят из зрачка, всегда переменчивого, из белка с синими жилками, напоминающими облачное небо, из острых как иглы ресниц, черных как ночь, из бровей, похожих на луну в новолуние. Что для северянина одновременно — начало и конец, то для южанина превращается в длинную цепь отдельных звеньев: он разъединяет начало и конец, заполняя промежуточное пространство цельными в своей частичности впечатлениями.
Безымянные певцы из среды испанского народа удивительно сходятся в этом отношении с лучшими образцами любовной лирики.
Взгляните, как индийские поэты описывают тип совершенной женщины, чье имя Падмини, женщина — лотос (Kâmasûtram). Она прекрасна, как нераскрывшийся лотос, как наслаждение. У неё стройный стан и поступь лебедя. Её голос — как пение птицы, манящей другую, её слова — как амврозия. От неё исходит дыхание мускуса, и за нею летит золотая пчела, кружась над ней, как над цветком, таящим нежный запах меда. Её длинные шелковистые волосы волнисты; они благоуханны сами по себе, и лицо её окружено ими, как лунный диск в полнолуние. Её глаза, чей разрез прекрасен, блестящи, нежны, и пугливы, как глаза газели; черные, как ночь, их зрачки горят, в глубине орбит, как звезды в мрачном небе; их длинные ресницы дают взгляду силу притягательную. Её чувственные губы розовы, как венчик нерасцветшего цветка, или красны, как красные плоды. Её белые зубы как аравийский жасмин; улыбнется — и они как жемчужные четки в оправе из коралла. Изящная, как воздушный лепесток, она любит белые одежды, белые цветы, красивые драгоценности, и богатые наряды.
Совершенно также и в Песни Песней мы видим, как великий царственный поэт, плененный смуглой дочерью
