[452]
Была старая усадьба, а у старика-владѣльца ея было два сына, да такихъ умныхъ, что и вполовину было бы хорошо. Они собирались посвататься къ королевнѣ; это было можно,—она сама объявила, что выберетъ себѣ въ мужья человѣка, который лучше всѣхъ сумѣетъ постоять за себя въ разговорѣ.
Оба брата готовились къ испытанію цѣлую недѣлю,—больше времени у нихъ не было, да и того было довольно: предварительныя знанія у нихъ, вѣдь, имѣлись, а это важнѣе всего. Одинъ зналъ наизусть весь латинскій словарь и мѣстную газету за три года—одинаково хорошо и съ начала, и съ конца. Другой основательно изучилъ всѣ цеховыя правила и все, что долженъ знать цеховой старшина; значитъ, ему ничего не стоило разсуждать и о государственныхъ дѣлахъ—думалъ онъ. Кромѣ того, онъ умѣлъ вышивать подтяжки,—вотъ какой былъ искусникъ!
— Ужъ я-то добуду королевскую дочь!—говорилъ и тотъ, и другой.
И вотъ, отецъ далъ каждому по прекрасной лошади: тому, что зналъ наизусть словарь и газеты, вороную, а тому, что обладалъ цеховымъ умомъ и вышивалъ подтяжки, бѣлую. Затѣмъ братья смазали себѣ уголки рта рыбьимъ жиромъ, чтобы они быстрѣе и легче двигались, и собрались въ путь. Всѣ слуги высыпали на дворъ поглядѣть, какъ баричи сядутъ на лошадей. Вдругъ является третій братъ,—всего-то ихъ было трое, да третьяго никто и не считалъ: далеко ему было до своихъ ученыхъ братьевъ, и звали его попросту Иванушкой-дурачкомъ.
— Куда это вы такъ разрядились!—спросилъ онъ.
— Ѣдемъ ко двору „выговорить“ себѣ королевну! Ты не слыхалъ развѣ, о чемъ барабанили по всей странѣ?
И ему разсказали въ чемъ дѣло.
— Эге! Такъ и я съ вами!—сказалъ Иванушка-дурачокъ.
Но братья только засмѣялись и уѣхали.
— Отецъ, дай мнѣ лошадь!—закричалъ Иванушка.—Меня страсть забрала охота жениться! Возьметъ королевна меня—ладно, а не возьметъ—я самъ ее возьму!
— Пустомеля!—сказалъ отецъ.—Не дамъ я тебѣ лошади. Ты и говорить-то не умѣешь! Вотъ братья твои, тѣ—молодцы!
— Коли не даешь лошади, я возьму козла! Онъ мой [453]собственный и отлично довезетъ меня!—И Иванушка усѣлся на козла верхомъ, всадилъ ему въ бока пятки и пустился вдоль по дорогѣ. Эхъ, ты, ну, какъ понесся!—Знай нашихъ!—закричалъ онъ и запѣлъ во все горло.
А братья ѣхали себѣ потихоньку, молча; имъ надо было хорошенько обдумать всѣ красныя словца, которыя они собирались подпустить въ разговорѣ съ королевной,—тутъ, вѣдь, надо было держать ухо востро.
— Го-го!—закричалъ Иванушка.—Вотъ и я! Гляньте-ка, что я нашелъ на дорогѣ!
И онъ показалъ дохлую ворону.
— Дуракъ!—сказали тѣ.—Куда ты ее тащишь?
— Въ подарокъ королевнѣ!
— Вотъ, вотъ!—сказали они, расхохотались и уѣхали впередъ.
— Го-го! Вотъ и я! Гляньте-ка, что я еще нашелъ! Такія штуки не каждый день валяются на дорогѣ!
Братья опять обернулись посмотрѣть.
— Дуракъ!—сказали они.—Вѣдь, это старый деревянный башмакъ, да еще безъ верхней половинки! И это тоже подаришь королевнѣ?
— И это ей!—отвѣтилъ Иванушка.
Братья засмѣялись и уѣхали отъ него впередъ.
— Го-го! Вотъ и я!—опять закричалъ Иванушка-дурачокъ.—Нѣтъ, чѣмъ дальше, тѣмъ хуже! Го-го!
— Ну-ка, что ты тамъ еще нашелъ?—спросили братья.
— Ахъ, просто и сказать нельзя! Вотъ обрадуется-то королевна!
— Тьфу!—сказали братья.—Да, вѣдь, это грязь изъ канавы!
— И еще какая!—отвѣтилъ Иванушка.—Первѣйшій сортъ, въ рукахъ не удержишь, такъ и течетъ!
И онъ набилъ себѣ грязью полный карманъ.
А братья пустились отъ него вскачь и опередили его на цѣлый часъ. У городскихъ воротъ они запаслись, какъ и всѣ женихи, очередными билетами и стали въ рядъ. Въ каждомъ ряду было по шести человѣкъ, и ставили ихъ такъ близко другъ къ другу, что имъ шевельнуться было нельзя. И хорошо, что такъ, не то они распороли бы другъ другу спины за то только, что одинъ стоялъ впереди другого.
Все населеніе страны собралось около дворца. Многіе [454]заглядывали въ самыя окна,—любопытно было посмотрѣть, какъ королевна принимаетъ жениховъ. Женихи входили въ залу одинъ за другимъ и, какъ кто войдетъ, такъ языкъ у него сейчасъ и отнимется.
— Не годится!—говорила королевна.—Вонъ его!
Вошелъ старшій братъ, тотъ, что зналъ наизусть весь словарь. Но, постоявъ въ рядахъ, онъ позабылъ рѣшительно все, а тутъ еще полы скрипятъ, потолокъ зеркальный, такъ что видишь самого себя кверху ногами, у каждаго окна по три писца, да еще одинъ старшина, и всѣ записываютъ каждое слово разговора, чтобы тиснуть сейчасъ же въ газету, да продавать на углу по два скиллинга—просто ужасъ! Къ тому же печку такъ натопили, что она раскалилась до красна.
— Какая жара здѣсь!—сказалъ женихъ.
— Да, папашѣ сегодня вздумалось жарить пѣтушковъ!—сказала королевна.
Женихъ и ротъ разинулъ—такой рѣчи онъ не ожидалъ и не нашелся, что отвѣтить, а отвѣтить-то ему хотѣлось какъ-нибудь позабавнѣе.
— Не годится!—сказала королевна.—Вонъ его!
Пришлось ему убраться во-свояси. За нимъ явился къ королевнѣ другой братъ.
— Ужасно жарко здѣсь!—началъ онъ.
— Да, мы поджариваемъ сегодня пѣтушковъ!—отвѣтила королевна.
— Какъ, что, ка..?—пробормоталъ онъ, и всѣ писцы написали: „какъ, что, ка..?“
— Не годится!—сказала королевна.—Вонъ его!
Тутъ явился Иванушка-дурачокъ. Онъ въѣхалъ на козлѣ прямо въ залу.
— Вотъ такъ жарища!—сказалъ онъ.
— Да, я поджариваю пѣтушковъ!—отвѣтила королевна.
— Чудесно!—сказалъ Иванушка.—Такъ и мнѣ можно будетъ зажарить мою ворону?
— Можно!—сказала королевна.—А у васъ есть въ чемъ жарить? У меня нѣтъ ни кострюли, ни сковороды!
— У меня найдется!—сказалъ Иванушка.—Вотъ посудинка, да еще съ ручкой!
И онъ вытащилъ изъ кармана сломанный деревянный башмакъ и положилъ въ него ворону. [455]
— Да это цѣлый обѣдъ!—сказала королевна.—Но гдѣ-жъ намъ взять подливки?
— А у меня въ карманѣ!—отвѣтилъ Иванушка!—У меня ея столько, что дѣвать некуда, хоть бросай!
И онъ зачерпнулъ изъ кармана горсть грязи.
— Вотъ это я люблю!—сказала королевна.—Ты скоръ на отвѣты, за словомъ въ карманъ не лазишь, тебя я и возьму въ мужья! Но знаешь-ли ты, что каждое наше слово записывается и завтра попадетъ въ газеты? Видишь, у каждаго окна стоятъ три писца, да еще одинъ старшина? А старшина-то хуже всѣхъ,—ничего не понимаетъ!
Это все она наговорила, чтобы испугать его. А писцы заржали и посадили на полъ кляксы.
— Ишь, какіе господа!—сказалъ Иванушка-дурачокъ.—Вотъ я сейчасъ угощу его!
И онъ, не долго думая, выворотилъ карманъ и залѣпилъ старшинѣ все лицо грязью.
— Вотъ это ловко!—сказала королевна.—Я бы этого не сумѣла сдѣлать, но теперь выучусь!
Такъ и сталъ Иванушка-дурачокъ королемъ, женился, надѣлъ корону и сѣлъ на тронъ. Мы узнали все это изъ газеты старшины—а на нее не слѣдъ полагаться.
См. также одноимённые страницы.