Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского/Сентябрь/21

Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского — 21 сентября

Источник: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского (репринт). — Киев: Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, 2004. — Т. I. Месяц сентябрь. — С. 396—430.

День двадцать первый

---

Память

святаго апостола

Кодрата

---

‎вятый апостол Кодрат, один из числа семидесяти, проповедовал слово Божие в Афинах и в Магнезии^[1], где и был епископом; своею проповедию многих он привел к свету Богоразумия. По слову Сираха, он был ꙗ҆́кѡ ѕвѣзда̀ ᲂу҆́треннѧѧ посредѝ ѻ҆блакѡ́въ^[2]: под темными облаками разумеем языческое безбожие, чуждое света благочестия; люди, одержимые им, сидели во тьме и тени смертной. Святый же апостол Кодрат, проповедуя слово Божие, воссиял перед ними словно великий свет: он разогнал тьму, их окружавшую, уничтожил идольские жертвы, разрушил идолов и своею молитвою разорил бесовские храмы; как некогда звезда была путеводительницею восточным царям, так и он показал путь ко Христу, и как утренняя звезда ведет за собой солнце, так и он возвещал миру о великом Светиле и разогнал мрак, окружавший человеческие души. Но тьма — постоянный враг света; посему и безбожные Еллины, видя, что Кодрат разрушает их идолов, изгоняет бесов, искореняет злочестие, воздвигли на святаго Апостола гонение и бросились на него с камнями, как некогда иудеи на Стефана^[3]; хотя святаго Кодрата и закидали камнями, но, хранимый Христовою благодатию, он остался жив. Тогда его заключили в темницу и долго томили голодом; нечестивые идолопоклонники лишили естественной пищи того, кто насыщал их души не брашном тленным, но пищей, приводящей в жизнь вечную. Они томили святаго голодом, но сами погибали от того голода, о коем св. Писание говорит: «не гла́дъ хлѣ́ба, но гла́дъ слы́шанїѧ сло́ва гдⷭ҇нѧ»^[4]. Не могли они погубить голодом мужа, всегда подкрепляемого свыше, но сами обрекли себя на вечную смерть. После долгих мучений святый Кодрат умер, но душа его живет в Царствии Небесном и наслаждается райским блаженством. Он окончил подвиг своего страдания при царе Адриане, и начал жить вечно пред Царем славы Иисусом Христом: с Ним он страдал, с Ним и прославляется в царстве Его. Святое тело его, положенное в Магнезии, источало многие исцеления недужным. Аминь.

---

Конда́къ а҆пⷭ҇ла, гла́съ и҃:

Ꙗ҆́кѡ сщ҃еннонача́льника чⷭ҇тна, и҆ страда́льца твердѣ́йша, вселе́ннаѧ прино́ситъ тебѣ̀ гдⷭ҇и, кодра́та а҆пⷭ҇ла, и҆ пѣ́сньми почита́етъ чⷭ҇тнꙋ́ю є҆гѡ̀ па́мѧть, просѧ́щи всегда̀ прегрѣше́нїй ѡ҆ставле́нїѧ тѣ́мъ дарова́тисѧ, пою́щымъ є҆гѡ̀ бл҃гоꙋтро́бне.

Память святых священномучеников

Ипатия и Андрея

---

‎ии святые родились в Лидийской стране^[5]. В детстве они оба учились наукам вместе в одной обители и, украшая себя всеми добродетелями, всё более и более укреплялись в вере. Достигнув зрелого возраста, Ипатий принял иночество: он стремился к тому, чтобы постоянно пребывать в безмолвии и работать пред Богом. Андрей же посвятил себя служению людям: он занял место клирика, сделался ревностным проповедником слова Божия и ревностно поучал христиан в церкви. Оба они отличались великим воздержанием, смиренномудрием и нелицемерною любовию ко всем. Архиепископ Ефесский, узнав о добродетельной жизни сих благочестивых мужей, призвал их к себе; немалую пользу он почерпнул, беседуя с ними, посему очень полюбил их и сделал Ипатия, против его желания, епископом Азийской церкви, сказав:

— Не подобает такому светильнику быть в пустыне, под спудом; он должен находиться на престоле святительском, чтобы просвещать церковь учением Христовым.

Андрея же он рукоположил во священники. Так воссияли сии два святых, просвещая людей премудрым учением и чистотою своей жизни. Между тем греческий царь Лев Исаврянин^[6] воздвиг гонение на святые иконы; он предписал по всей империи выбрасывать их из храмов Божиих и издал строжайшее повеление, чтобы никто не смел поклоняться им. Тогда святые Ипатий и Андрей вооружились против иконоборцев: они убеждали свою паству не слушать безбожного царского повеления. Царь, услыхав о сем, велел привести их к себе, и долго убеждал их отказаться от почитания святых икон; он даже приказал своим мудрецам вступить в спор с доблестными воинами Христовыми, но ничем не мог гонитель правой веры поколебать сих твердых церковных столпов. Потом, заключив их в темницу, он долгое время держал их там, надеясь, что сим заставит их отказаться от своего убеждения. Обманувшись, он повелел бить их без пощады, сорвать у них с головы кожу с волосами, и намазав их бороды смолою, зажечь, а потом предать пламени на головах их драгоценные святые иконы. Всё сие они мужественно претерпели, и силою Божиею остались живы. Затем Лев повелел влачить их по городу, и святых влачили на посмеяние всем. Наконец они были закланы, как агнцы, и предали свои души в руки Божии, пострадав за святые иконы. Их честные тела были брошены на съедение псам, но верующие тайно взяли их и погребли с честию, подобающею сим мученикам.

Память святых мучеников

Евсевия и Приска

---

‎вятый Евсевий жил в Финикии^[7] и сначала был тайным последователем Христа. В то время язычники воздвигли на христиан страшное гонение: они предавали верующих различным мучениям всюду, где только могли найти их; тогда многие из верующих, убегая из рук нечестивых, скрывались по тайным местам. Святый Евсевий, размышляя о словах Христа:«всѧ́къ и҆́же и҆сповѣ́дꙋетъ мѧ̀ пред̾ человѣ́ки, и҆сповѣ́мъ є҆го̀ и҆ а҆́зъ пред̾ ѻ҆ц҃е́мъ мои́мъ нбⷭ҇нымъ»^[8], исполнился Божественною ревностью, пошел к правителю города и, став перед ним, сказал:

— Что ты безумствуешь, богоборец, преследуя стадо Христово?

Князь же, взглянув на него, спросил:

— Кто ты такой?

Он же отвечал:

— Я — раб Христа, против Которого ты восстаешь.

Сильно разгневанный такими словами князь сказал:

— Как осмелился ты, дерзновенный, придти сюда и бесчестить меня, князя?

На сие Евсевий ответил:

— Ревность моя о Господе моем Иисусе Христе побудила меня обличить слепоту вашу: ибо вы обезумели и поклоняетесь бесу, а не Богу.

Тогда князь приказал обнажить его, повесить и строгать его тело; святаго строгали острым железом до тех пор, пока у него не обнажились кости; потом стали поливать его уксусом с солью и растирать ему раны. Всё сие исповедник Христов претерпел мужественно, — как бы не его тело переносило такие мучения, — и радовался при сих мучениях тому, что страдает за веру Христову. Когда он перенес сии муки, князь сказал ему:

— Принеси жертву богам и будешь жив; если же не сделаешь сего, мы погубим тебя.

Он же отвечал:

— Вы можете погубить мое тело, но Христос примет мою душу; за Него я хочу претерпеть всё, ибо претерпѣ́вый до конца̀ то́й сп҃се́тсѧ^[9].

Видя его непреклонность, нечестивцы отсекли ему главу мечом. Так он вошел на Небеса и принял венец славы от руки Господа.

Святый Приск исповедовал Имя Христово во Фригии и многих язычников привел ко Христу. Потом нечестивые, взяв его, повесили и стали железными когтями глубоко строгать его по ребрам, так что всё тело святаго Приска было изборождено, как вспаханная земля. Некоторые из стоявших там нечестивых, видя столь лютые мучения и льющуюся кровь мученика, пришли в сильную ярость: обнажив своим мечи, они устремились на святаго и отсекли ему голову.

Так пострадал за свидетельство об Иисусе Христе сей добрый исповедник, а ныне Христос исповедует его пред Отцем Своим Небесным.

Слава Богу во веки веков. Аминь.

Память святых епископов

Исакия и Мелетия

---

‎реподобные и благочестивые отцы наши, Исакий и Мелетий, были епископами Церкви Христовой. Оба они исполняли одно и то же святительское служение и отличались богобоязненностью и добродетелями христианскими. Непрестанным их делом было учить народ божественным, духовным словесам и ходить по заповедям Божиим. Оба они отличались благотворительностью, раздавали имения свои нищим и милосердствовали о них, вместе с хлебом вещественным питая их и хлебом духовным — поучениями и душеполезными наставлениями. Своею жизнию они заслужили дар чудотворений и умерли в мире в старости — в разные годы, но в один день^[10].

Житие

святителя Димитрия,

митрополита Ростовского, чудотворца

---

‎вятитель Димитрий, в мире Даниил, родился в декабре 1651 года, в местечке Макарове^[11], находящемся в сорока верстах от города Киева. Отец его, Савва Григорьевич Туптало, из простых казаков дослужился до звания сотника и остаток дней своих посвятил на служение Церкви, приняв на себя обязанности ктитора Кирилловской обители^[12]. И он и супруга его Мария Михайловна были благочестивые люди и проводили добрую христианскую жизнь. Но отец был постоянно отвлекаем от дома военными занятиями, и отрок воспитывался преимущественно под руководством матери. С нежною любовью и похвалой отозвался о ней сам святитель по поводу ее кончины: «В самый Великий Пяток спасительныя страсти мать моя преставися в девятый час дне, точно в тот час, когда Спаситель наш, на кресте страждущий за спасение наше, дух Свой Богу Отцу в руки предал. Имела лет от рождения своего более семидесяти… да помянет ю Господь во царствии Своем Небесном! Скончалась с хорошим расположением, памятию и речью. О, дабы и мене таковой блаженной кончины Господь удостоил ея молитвами! И подлинно, христианская была ея кончина: ибо со всеми обрядами христианскими и с обыкновенными Таинствами, бесстрашна, непостыдна, мирна. Еще же да сподобит ю Господь доброго ответа на Страшном Своем Суде, яко же и не сомневаюсь о Божием милосердии и о ея спасении, ведая постоянную добродетельную и набожную ея жизнь. А и то за добрый знак ея спасения имею, что того же дни и того же часа, когда Христос Господь разбойнику, во время вольныя страсти, рай отверзл, тогда и ея душе от тела разлучиться повелел»^[13]. Под влиянием такой добродетельной матери отрок Даниил возрастал в страхе Божием и благочестии, восходя от силы в силу и укрепляясь в добродетелях.

Начальное образование Даниил получил дома. Родители обучили его читать, и когда исполнилось Даниилу 11 лет от роду, отправили его в Киевское Братское училище^[14]. Благодаря отличным способностям и пламенному усердию в занятиях, Даниил скоро стал преуспевать в науках и превзошел всех своих сверстников. В классах риторики он обратил на себя особенное внимание искусством стихотворства и витийства. Под руководством знаменитого проповедника и полемического богослова Галятовского^[15] Даниил в совершенстве изучил те приемы и обороты речи, которые невольно поражали потом слушателей его поучений, и приобрел ту энергию и непобедимую силу убеждения, которые проявились впоследствии в борьбе с раскольниками. Но, успевая в науках, Даниил в то же время отличался и замечательным благонравием и рано обнаружил склонность к жизни созерцательной и подвижнической. Он не принимал никакого участия в детских играх и избегал всяких утех и увеселений. Свободное от школьных занятий время он проводил в чтении Священного Писания, творений и житий святых мужей и в молитве. С особенным рвением посещал он храм Божий, где благоговейно возносил свои усердные молитвы Господу. Чем чаще и прилежнее читал он Божественное Писание и жития святых Отцов, тем более усиливалось в его душе желание подражать святым угодникам.

Пятнадцати лет от роду Даниил должен был оставить училище. В то бедственное для Киева время город сей непрестанно переходил то под Польскую, то под Русскую державу. Это отзывалось и на состоянии училища, которое в 1665 г., когда Киевом овладели поляки, потерпело совершенное разрушение и долгое время оставалось в запустении. Поэтому Даниил не мог окончить курса и должен был прекратить свои научные занятия, пробыв в школе всего три года.

С отроческих лет питая склонность к жизни иноческой, Даниил, вскоре по выходе из училища, оставил мир сей со всеми его благами. Испросив благословение своих родителей, он, на восемнадцатом году своей жизни, поселился в Кирилловском монастыре. Игумен монастыря Мелетий Дзик давно уже знал Даниила, так как раньше был ректором Киевского училища. 9 июля 1668 года он совершил пострижение Даниила в иночество и нарек его Димитрием. Новопостриженный инок всецело поручил себя воле и Промыслу Божию. Строго и неуклонно стал он соблюдать все монастырские правила и ревностно в смирении и послушании проходил иноческие подвиги. Всеми силами старался подражать в добродетелях преподобным Антонию и Феодосию и прочим Печерским подвижникам. Отнюдь не заботился он о приобретении имений и богатства, но всею душею стремился лишь угодить Богу, верно и нелицемерно служить Ему Одному и чрез то стяжать себе богатство нетленное.

Не прошло и года после пострижения Димитрия, как, по просьбе настоятеля, он был посвящен в сан иеродиакона. Это посвящение совершено было в день Благовещения Пресвятыя Богородицы в 1669 году нареченным на Киевскую митрополию Иосифом Тукальским^[16], жившим тогда в городе Каневе. В сане иеродиакона Димитрий оставался в Кирилловской обители довольно долгое время. Во всем повиновался он настоятелю, смиренно и усердно служил братии, беспрекословно исполнял всякое послушание, в церковь приходил первым и уходил из нее последним; в храме стоял со страхом, благоговейно внимая словам Священного Писания; в келлии он часто молился, писал и сочинял, что ему поручал игумен, и усердно продолжал свои научные занятия.

Так подвизался Димитрий до 1675 года. В это время в Густынском монастыре находился Черниговский архиепископ Лазарь Баранович^[17]. Здесь ему был представлен святый Димитрий для посвящения в иеромонаха, которое и было совершено 23 мая в день Сошествия Святаго Духа. Святому Димитрию в это время было только 24 года, но он уже был искусен в деле проповедования Слова Божия. Познакомившись с ним поближе и узнав его высокие духовные качества, архиепископ пригласил святаго Димитрия быть проповедником^[18] при Черниговской соборной церкви. Более двух лет святый Димитрий проповедовал в соборной и других церквях Черниговской епархии. Поучая народ Закону Христову, он приносил большую духовную пользу всем своим слушателям и доставлял им великое наслаждение: живая и увлекательная речь его была растворена солью премудрости, так что все стремились его слушать.

Слава о святом Димитрии, как великом проповеднике, быстро разнеслась по Малороссии и Литве, и обитель за обителью стали приглашать его к себе, чтобы воспользоваться его красноречивым назиданием. Ближайшим поводом к таковым приглашениям послужило следующее событие. В июне 1677 года, движимый благочестивым усердием, Димитрий отправился из Чернигова в Новодворский монастырь^[19] для поклонения чудотворной иконе Пресвятой Богородицы, писанной святым Петром, митрополитом Московским, и должен был остаться в Литве. В то время, когда прибыл святый Димитрий, в монастыре готовились к торжественному перенесению сей иконы из старой церкви в новую. Для сего прибыли Белорусский епископ Феодосий и настоятель Виленского Свято-Духова монастыря Климент. По окончании праздника Климент взял с собою Димитрия в свой монастырь. Более двух месяцев Димитрий пробыл в Вильно и произнес здесь две проповеди. Вскоре, однако, по просьбе епископа Феодосия святый Димитрий отправился в Слуцк и, поселившись в Братском Преображенском монастыре^[20], четырнадцать месяцев неустанно трудился в проповедовании слова Божия. Димитрия сильно полюбил и благодетельствовал ему ктитор монастыря Иоанн Скочкевич, на средства которого и был построен Преображенский монастырь. Святый Димитрий также глубоко уважал и любил своего благодетеля, прожил в Слуцке до самой его кончины и почтил его память, сказав на погребение его проповедь.

Между тем святаго Димитрия неоднократно уже приглашали возвратиться в Малороссию. Его призывали и гетман Самойлович^[21] и прежний его настоятель Мелетий, управлявший теперь Киевским Михайловским монастырем. В феврале 1679 года святый Димитрий прибыл в Батурин^[22] и был принят гетманом^[23] весьма ласково и милостиво. Поселившись в Николаевском Крупицком монастыре^[24], находящемся недалеко от Батурина, Димитрий продолжал ревностно подвизаться в посте, молитве, непрестанном чтении душеполезных книг; с особенным же усердием проповедовал он Слово Божие. Слава о его добродетельном житии распространилась по всем обителям. Многие из них приглашали святаго Димитрия к себе для управления. Так, братия Кирилловского монастыря обратились к нему с убедительной просьбой принять над ними начальствование. Но святый Димитрий, вероятно, по смирению своему, а также удерживаемый и гетманом, отклонил эту просьбу и отправил в Кириллов монастырь благодарственное письмо. Вскоре после сего, в 1681 г., скончался игумен Максаковского Преображенского монастыря^[25]. Братия обратились также к святому Димитрию, прося его быть у них игуменом. По своему уединенному местоположению Максаковская обитель как нельзя более соответствовала строгой иноческой жизни Димитрия. Поэтому, с согласия гетмана, он принял предложения максаковских иноков и отправился с гетманским письмом в Чернигов к архиепископу Лазарю Барановичу за указом.

Архиепископ принял Димитрия весьма милостиво. Как бы провидя будущее, Лазарь, как только распечатал гетманское письмо, сказал Димитрию:

— Не читая письма, говорю: да благословит вас Господь Бог не только игуменством, но по имени Димитрия желаю вам митры: Димитрий да получит митру.

В тот же день, после посвящения в игумена^[26], Лазарь так приветствовал Димитрия:

— Сегодня память пророка Моисея Боговидца; сегодня сподобил вас Господь Бог игуменства в монастыре, где храм Преображения Господня, яко Моисея на Фаворе. И иже сказа пути своя Моисеови, да скажет и вам на сем Фаворе пути Своя к вечному Фавору.

«Сии слова, — свидетельствует сам святый Димитрий, — я, грешный, принял за хорошее предзнаменование и пророчество и заметил для себя. Дай Боже, чтобы пророчество его архипастырства сбылось».

Прощаясь на другой день с Димитрием, Лазарь подарил ему хороший посох.

«И так хорошо отпустил меня, — говорит святый Димитрий, — как отец родного сына. Подай ему, Господи, вся благая по сердцу его».

Вступив в управление обителью, святый Димитрий нисколько не изменил прежней своей строго-иноческой жизни. Подвизаясь по-прежнему в бдениях, молитве и добрых делах, он всем подавал пример христианского смирения. Всегда помня слова Господа: «и҆́же а҆́ще хо́щетъ въ ва́съ вѧ́щшїй бы́ти, да бꙋ́детъ ва́мъ слꙋга̀»^[27], он, как жил сам, так жить учил и других, служа для всех образцом веры и благочестия. Несомненно, что такие игумены — слава и украшение для управляемых ими обителей. Вот почему святый Димитрий ни в одной обители долго не оставался, и был, как увидим, перемещаем из одного монастыря в другой.

Недолго Максаковские иноки назидались словом и святою жизнию Димитрия. 1 марта 1682 года он был назначен игуменом в Николаевский Батуринский монастырь. Но от этого монастыря сам он вскоре отказался. Он жаждал тихого и безмолвного жития, чтобы беспрепятственно предаться богомыслию, молитве и другим богоугодным занятиям. Поэтому на другой же год своего игуменства в Батурине, в день своего Ангела, 26 октября 1683 года, он сложил с себя управление обителью, оставшись в ней простым иноком. Вскоре, однако, Промыслом Божиим святый Димитрий призван был к великому делу составления Миней-Четьих, которыми он принес величайшую пользу всему народу Русскому.

В 1684 году архимандритом Киево-Печерской Лавры был назначен Варлаам Ясинский. От своих предшественников — Петра Могилы и Иннокентия Гизеля^[28] он вместе со званием архимандрита наследовал мысль о великом труде составления Житий Святых. Этот труд был тем более необходим, что, вследствие Татарских набегов, Литовских и Польских разорений, Церковь лишилась многих драгоценных духовных книг и жизнеописаний Святых. Отыскивая человека, способного для сего важного и великого труда, Варлаам остановил свое внимание на святом Димитрии, который уже прославился своею ревностию к душеспасительным трудам. Выбор его был одобрен единодушным согласием прочих отцов и братии Лавры. Тогда Варлаам обратился к Димитрию с просьбою переселиться в Киевскую Лавру и принять на себя труд исправления и составления Житий Святых.

Устрашенный тяжестью возлагаемого на него труда, смиренный подвижник старался отклонить его от себя. Но, страшась греха непослушания и хорошо сознавая сам нужды Церкви, он предпочел покориться настоятельным требованиям Варлаама. Возлагая надежду на помощь Божию и на молитвы Пречистой Богоматери и всех Святых, Димитрий в июне 1684 года приступил к новому своему подвигу и с великим тщанием начал проходить возложенное на него послушание. Душа его, наполненная образами Святых, жизнеописанием которых он занимался, сподоблялась духовных видений во сне, которые укрепляли его на пути к высшему совершенству духовному и ободряли его в великих трудах.

«Августа десятого 1685 г., — повествует сам святый Димитрий, — в понедельник, услышал я благовест к заутрене, но, по обыкновенной своей лености, разоспавшись, не поспел к началу и проспал даже до чтения Псалтири. В это время видел следующее видение:

Казалось, будто поручена была мне в смотрение некоторая пещера, в коей почивали святые мощи. Осматривая со свещею гробы святых, увидел там же, якобы почивающую, святую великомученицу Варвару. Приступив к ее гробу, узрел ее лежащую боком, и гроб ее являющий некоторую гнилость. Желая оную очистить, вынул мощи ее из раки, и положил на другом месте. Очистив раку, приступил к мощам ее, и взял оные руками для вложения в раку; но вдруг узрел в живых Варвару святую.

— Святая дева Варварa, благодетельнице моя! умоли Бога о грехах моих, — воскликнул я.

Святая ответствовала, будто бы имея сомнение некоторое:

— Не ведаю, умолю ли, ибо молишься по-римски.

Думаю, что сие мне сказано для того, что я весьма ленив к молитве, и уподоблялся в сем случае Римлянам, у которых весьма краткое молитвословие, так как у меня краткая и редкая молитва. Слова сии услышав от святой, начал я тужить и акибы отчаяваться. Но святая, спустя мало времени, воззрела на меня с веселым и осклабленным лицем и рекла: «Не бойся», — и иные некоторые утешительные произнесла слова, которых я и не вспомню. Потом, вложив в раку, я облобызал ее руки и ноги; казалось, тело живое и весьма белое, — но рака убогая и обветшалая. Сожалея о том, что нечистыми и скверными руками и устами дерзаю касаться святых мощей, и что не вижу хорошей раки, размышлял, как бы украсить сей гроб, и начал искать новой и богатейшей раки, в которую бы переложить святые мощи: но в то самое мгновение проснулся. Жалея о пробуждении моем, почувствовало сердце мое радость».

Заключая сей рассказ, святый Димитрий смиренно замечает:

«Бог ведает, что этот сон знаменует, и каково оного событие воспоследует! О, когда бы молитвами святой Варвары, покровительницы моей^[29], дал мне Бог исправление злого и окаянного жития моего!»

Другое сновидение, случившееся чрез три или четыре месяца после первого, было следующее:

«В 1685 г. в Филиппов пост, — пишет святый Димитрий, — в одну ночь окончив письмом страдания святаго мученика Ореста, которого память 10 ноября почитается, за час или меньше до Заутрени лег отдохнуть не раздеваясь, и в сонном видении узрел святаго мученика Ореста, лицем веселым ко мне вещающего сими словами:

— Я больше претерпел за Христа мук, нежели ты написал.

Сие рек, открыл мне перси свои и показал в левом боку великую рану, сквозь во внутренность проходящую, сказав:

— Сие мне железом прожжено.

Потом, открыв правую по локоть руку, показал рану на самом противу локтя месте, и рече:

— Сие мне перерезано.

При сем видны были перерезанные жилы. Так же и левую руку открывши, на таком же месте такую же указал рану, сказуя:

— И то мне перерезано.

Потом, наклонясь, открыл ногу и показал на сгибе колена рану, так же и другую ногу до колена открывши, такую же рану на том же месте показал и рече:

— А сие мне косою рассечено.

И став прямо, взирая мне в лице, рече:

— Видишь ли? Больше я за Христа претерпел, нежели ты написал.

Я, противу сего ничтоже смея сказать, молчал и мыслил в себе: кто сей есть Орест, не из числа ли пяточисленных (13 декабря)? На сию мою мысль святый мученик ответствовал:

— Не тот я Орест, иже от пяточисленных, но тот, егоже ты ныне житие писал.

Видел я другого некоего важного человека, за ним стоявшего, и казался мне также некий мученик быти, но тот ничтоже изрече. В то самое время учиненный к заутрени благовест пробудил меня, и я жалел, что сие весьма приятное видение скоро окончилось.

— А что сие видение, — прибавляет святый Димитрий, записав его спустя более трех лет^[30], — я, недостойный и грешный, истинно видел, как написал, а не иначе, сие под клятвою моею священническою исповедую: ибо все оное как тогда совершенно памятовал, так и теперь помню».

Прошло слишком два года с того времени, как святый Димитрий сложил с себя игуменство и в уединенной келлии совершал свой великий труд. Случилось ему быть вместе с архимандритом Варлаамом в Батурине. С радостию встретили его гетман и новый митрополит Гедеон^[31] и стали убеждать снова принять на себя управление Николаевскою обителью. Долго Димитрий отказывался от сего, но, наконец, должен был уступить усердным просьбам и 9 февраля 1686 года переселился в Батурин. Но, оставив Киевскую Лавру, святый Димитрий не оставил своего дела. С тем же усердием, как и в Лавре, он продолжал составлять Жития Святых и здесь окончил первую четверть Миней-Четьих, заключающую в себе три месяца — сентябрь, октябрь и ноябрь.

Труд свой Святый Димитрий представил архимандриту Варлааму. Прочитав и рассмотрев рукопись вместе с соборными старцами и другими благоразумными мужами, Варлаам решил приступить к печатанию Житий Святых. Святый Димитрий прибыл из Батурина в Лавру, и под его личным наблюдением в 1689 г. была напечатана первая книга Миней-Четьих.

Вскоре после этого святому Димитрию представился случай быть в Москве. Князь Голицын отправил в Москву гетмана Мазепу^[32] с донесением об окончании похода в Крым^[33]. Вместе с гетманом были отправлены для объяснения с Патриархом по некоторым церковным вопросам святый Димитрий и Иннокентий, игумен Кириллова монастыря. Это было 21 июля 1689 г. По прибытии в Москву они были представлены царю Иоанну Алексеевичу и царевне Софии. В тот же день святый Димитрий представлялся Патриарху Иоакиму^[34]. Спустя месяц после своего приезда, святый Димитрий вместе с гетманом были в Троице-Сергиевой Лавре. Здесь тогда жил царь Петр Алексеевич, скрывавшийся от покушений царевны Софии. Он милостиво принял Димитрия. В Лавре же Димитрий имел случай видеть Патриарха. «Мы посещали его часто, — говорит сам святый, — он благословил мне грешному продолжать писанием Жития Святых и дал на благословение мне образ Пресвятыя Богородицы в окладе».

Возвратившись в свой монастырь, святый Димитрий с большею ревностью стал трудиться над составлением Житий Святых. Чтобы удобнее заниматься своим богоугодным делом, он оставил свои настоятельские покои и устроил себе в уединенном месте близ церкви святаго Николая Крупицкого особенную келлию, которую в своих записках называет «скитом».

В то время, как святый Димитрий трудился над второй книгой Миней-Четьих, новый Московский Патриарх Адриан^[35] прислал ему Похвальную Грамоту. Грамоту сию привез Варлаам, возведенный и посвященный в Москве (31 августа 1690 г.) в сан митрополита Киевского.

«Сам Бог, — писал Патриарх, — воздаст ти, брате, всяцем благословением благостынным, написуя тя в книге живота вечного, за твои богоугодные труды в писании, исправлении же и типом издании книги душеполезныя Житий Святых на три месяца первые, септемврий, октоврий и ноемврий: Той же и впредь да благословит, укрепит и поспешит потруждатися тебе даже на всецелый год и прочия таковыя же Житий Святых книги исправити совершенно и типом изобразити».

Вместе с тем Патриарх просил и нового митрополита и будущего архимандрита Лавры о содействии во всем святому Димитрию — «искусному, благоразумному и благоусердному делателю».

Ободренный вниманием Патриарха, святый Димитрий с чувством смиренной благодарности так отвечал Московскому иерарху:

«Да похвален и прославлен будет Бог во святых и от святых славимый, яко даровал есть ныне Церкви Своей святой таковаго пастыря добра и искусна, ваше архипастырство, иже в начале своего пастырства, первее всех печешися и промышляеши о умножении Божия и святых Его славы, желающи Житиям оным в мир типом изданным быти, на пользу всему христианскому православному российскому роду. Слава сия всем преподобным есть. Ныне уже и аз недостойный усерднее, Господу поспешествующему, на предлежащая прострю бренную и грешную мою руку, имый святительство ваше в том деле пособствующее ми, укрепляющее же и наставляющее благословение, еже по премногу возбуждает мя, да сон лености оттряс, повелеваемое ми творю тщательно. Аще и не искусен есмь, не имый толико ведения и возможности, дабы все добре привести к совершенству зачатое дело: обаче, о укрепляющем мя Иисусе наложенный святаго послушания ярем носити должен есмь, скудоумия моего недостаточное исполняющу Тому, от Егоже исполнения мы все прияхом, и еще приемлем, — точию да и впредь пособствует ми со благословением Богоприятная Архипастырства вашего молитва, на нюже зело надеюся».

Теперь святый Димитрий решился посвятить себя исключительно Четьим-Минеям. «Февраля 14-го (1692 г.), — повествует он сам — в первую неделю Поста, пред обеднею, оставил я и сдал игуменство мое в Батуринском монастыре для спокойнейшего моего пребывания и писания Житий Святых». Живя в уединенной своей келлии, он составил вторую книгу, заключающую в себе следующие три месяца — декабрь, январь и февраль, и 9 мая 1693 года сам привез ее в Киево-Печерскую типографию.

Но как ни стремился трудолюбивый инок к тихой и уединенной жизни, люди, ценившие его высокие душевные качества, не давали ему покоя. Так, пока святый Димитрий наблюдал за печатанием своего труда, новый архиепископ Черниговский, святый Феодосий Углицкий^[36], убедил его принять на себя управление Петро-Павловской обителью, в 27 верстах от города Глухова^[37]. Во время пребывания его в сем монастыре, в январе 1695 г., окончено было печатание второй четверти Четьих-Миней. И за эту книгу Патриарх Адриан удостоил Димитрия таких же похвал, как и за первую, прислав ему другую одобрительную Грамоту. Это побудило Димитрия усердно продолжать свой труд, и он начал готовить третью книгу, заключающую в себе месяцы — март, апрель и май.

В начале 1697 года святый Димитрий был назначен настоятелем Киевского Кириллова монастыря, а через пять месяцев после этого, 20 июня, его посвятили в архимандрита Черниговского Елецкого Успенского монастыря^[38]. Так исполнилось, наконец, благожелание Лазаря Барановича: Димитрий получил митру. Но, возведенный в сан архимандрита, святый Димитрий, памятуя слова Писания: «є҆мꙋ́же дано̀ бꙋ́детъ мно́гѡ, мно́гѡ и҆ взы́щетсѧ ѿ негѡ̀»^[39], предался своим трудам и подвигам еще с большим рвением и усердием. Не оставляя занятий Житиями Святых, он не забывал и монастырского благоустроения и всюду помогал советом и рассуждением, словом и делом.

Прошло еще два года, и святый Димитрий был переведен в Спасский Новгород-Северский монастырь^[40]. Это был последний монастырь, которым он управлял. Здесь он окончил третью четверть Миней-Четьих, которая и была напечатана в январе 1700 года. После сего архимандрит Лавры Иоасаф Кроковский^[41] с братиею, в знак особенного уважения к составителю Житий Святых, прислал ему в дар икону Пресвятой Богородицы, пожалованную царем Алексеем Михайловичем Киевскому митрополиту Петру Могиле во время венчания своего на царство.

В том же 1700 году император Петр Великий в заботах об отдаленных областях своих обширных владений поручил Киевскому митрополиту Варлааму «поискать из архимандритов или игуменов, или других иноков доброго и ученого, и благонепорочного жития, которому бы в Тобольске быть митрополитом, и мог бы Божиею милостию проповедовать в Китае и в Сибири, в слепоте идолослужения и других невежествах закоснелых человек приводить в познание и служение и поклонение Истинного Живаго Бога». Варлааму никто в этом отношении не был столько известен, как архимандрит Новгород-Северский, — и святый Димитрий в начале 1701 года был вызван в Москву. Здесь он сказал императору приветственную речь, в которой изобразил достоинство царя земного, представляющего на земле образ Христа — Царя Небесного. Вскоре — 23-го марта — святый Димитрий был рукоположен в митрополита Сибирского и Тобольского. Высокою честию украсили смиренного Димитрия, но она была ему не по сердцу. Сибирь — страна суровая и холодная; а здоровье святаго Димитрия было слабое, расстроенное непрестанными занятиями. Сибирь — страна далекая, а у святаго Димитрия было близкое сердцу занятие, которое начал он в Киеве и мог продолжать только там или близ тех мест, где сосредоточивалось тогда просвещение, а не в глухой и далекой Сибири. Все это так беспокоило его, что он слег в постель. Сам государь посетил больного и, узнав причину его болезни, успокоил его и дозволил остаться на время в Москве, в ожидании ближайшей епархии. Вакансия на такую епархию вскоре открылась: скончался Ростовский митрополит Иоасаф, и святый Димитрий 4-го января 1702 года был назначен его преемником.

В Ростов святый Димитрий прибыл 1 марта, во Вторую неделю Великого Поста. Вступив в город, он прежде всего посетил Спасо-Яковлевскую обитель. Войдя в собор Зачатия Божией Матери, где почивают мощи святителя Иакова Ростовского, новый архипастырь совершил обычное моление и в то же самое время, узнав по особенному откровению свыше, что в Ростове суждено ему окончить свою многотрудную и многополезную жизнь, назначил для себя могилу в правом углу собора и сказал окружающим:

— Се покой мой: здесь вселюся во век века^[42].

Совершив после сего в Успенском кафедральном соборе Божественную Литургию, святитель произнес новой своей пастве красноречивое и трогательное слово, где изложил взаимные обязанности пастыря и паствы.

— Да не смущается, — говорил святитель, — сердце ваше о моем к вам пришествии: дверьми бо внидох, а не прелазяй инуде; не исках, но поискан есмь, и не ведах вас, ниже вы мене ведаете, судьбы же Господни бездна многа; тыя мя послаша к вам, аз же приидох, не да послужите ми, но да послужу вам, по словеси Господню: хотяй быти в вас первый, да будет всем слуга.

Вступив в управление Ростовскою митрополиею, святитель Димитрий нашел в ней великие нестроения. С ревностию Илии он предался неусыпным заботам о благоустроении церковном и спасении душ человеческих. Как истинный пастырь, следуя словам Евангелия: та́кѡ да просвѣти́тсѧ свѣ́тъ ва́шъ пред̾ человѣ̑ки, ꙗ҆́кѡ да ви́дѧтъ ва̑ша дѡ́браѧ дѣла̀, и҆ просла́вѧтъ ѻ҆ц҃а̀ ва́шего, и҆́же на нб҃сѣ́хъ^[43], святитель сам во всем являлся образцом благочестия. В то же время он старался искоренять в людях всякого звания злые нравы, зависть, неправду и другие пороки. Особенно огорчало святителя духовенство своим невежеством и пренебрежением к проповедованию Слова Божия.

«Оле окаянному времени нашему, — говорил святый Димитрий в одном из своих поучений, — яко отнюдь пренебреженно то сеяние, — весьма оставися Слово Божие и не вем, кого первее окаевати требе: сеятелей или землю, иереев ли или сердца человеческие, или обое то купно? Вкупе непотребни быша, несть творящий благостыню, несть до единого. Сеятель не сеет, а земля не приемлет; иереи небрегут, а людие заблуждают; иереи не учат, а людие невежествуют; иереи Слова Божия не проповедуют, а людие не слушают, ниже слушати хотят».

У многих из духовных лиц святитель не находил и доброго нравственного воспитания. Напротив, с горестью приходилось ему замечать, что отцы семейств были не внимательны к исполнению главных христианских обязанностей своими домашними.

«А еже удивительнее, — продолжает святый Димитрий, — яко иерейстии жены и дети мнози никогда же причащаются, еже уведахом отсюду: иерейстии сыны приходят ставитися на места отцев своих, которых егда спрашиваем, давно ли причащалися, многие поистине сказуют, яко не помнят когда причащалися. О, окаяннии иереи, нерадящии о своем доме! Како могут радети о святой Церкви, домашних своих ко святому причащению не приводящии? Како могут приводити прихожан не пекущиися о спасении душ, иже в дому?»

Священники плохо знали свои обязанности. Встречались между ними такие, которые на пирах с обличением и укором рассказывали грехи своих духовных детей, открытые на исповеди. Другие ленились ходить к больным для исповеди и приобщения Святых Таин, особенно же к бедным.

Еще более святитель исполнился благочестивою ревностию, еще сильнее стал он скорбеть, когда узнал, что некоторые священники, забыв страх Божий, не воздают должного почитания Пречистым и Животворящим Таинам Христовым. В одном из своих посланий святитель повествует о таком событии.

«Случилось нам в январе 1702 г. ехать в город Ярославль. На пути вошел я в одну сельскую церковь. Совершив обычное моление, я хотел воздать достойную честь и поклонение Пречистым Христовым Таинам и спросил тамошнего священника:

— Где Животворящие Христовы Таины?

Священник, как будто не понимая моих слов, стоял в недоумении и молчал. Тогда я снова спросил его:

— Где Тело Христово?

Священник не понял и этого вопроса. Один же из опытных иереев, меня сопровождавший, спросил его:

— Где запас?

Тогда священник вынул из-за угла «сосуд зело гнусный» и показал хранимую в нем с таким небрежением Великую Святыню, на которую и Ангелы взирают со страхом.

И возболезновах о том сердцем по-премногу, — говорит святитель, — ово яко в таковом непочитании хранится тело Христово, ово же яко ни нарицания честна́го, Пречистым Таинам подобающаго, ведят. Удивися о сем Небо, и земли ужаснитеся концы!»

Святитель стал заботиться о немедленном искоренении таких вопиющих недостатков. Желая, чтобы иереи оставили свое нерадение и проходили бы со всяким тщанием и страхом Божиим свое служение, святый Димитрий написал два окружных послания для пастырей. Эти послания во многих списках были разосланы священникам с тем, чтобы они списывали для себя, чаще прочитывали их и согласно с ними исправляли свои обязанности.

В первом Послании святитель отечески увещевал пастырей оставить свое злонравие, запрещал им рассказывать о согрешениях своих духовных чад и тщеславиться своим званием и положением духовного отца. Именем Господа он умолял их не презирать нищих и убогих, но одинаково и непрестанно заботиться о душах всех пасомых.

Во втором Послании святый Димитрий своею архипастырскою властью повелевал, чтобы священники, под страхом грозного суда Божия, не только сами воздавали должное поклонение Святым и Животворящим Таинам, но и других тому поучали; увещевал хранить Их в подобающих Святыне местах и сосудах и не называть их «запасом», убеждал иереев достойно приготовляться к своему священному служению и умолял, чтобы они как можно чаще поучали народ и сами тщательно исполняли свои обязанности.

Стремясь совершенно искоренить недостатки в среде духовенства, святый Димитрий сознавал, что наиболее действительным средством для сего служит доброе учение и воспитание. Поэтому он открыл при своем архиерейском доме училище^[44]. Собрав в сем училище более двухсот человек детей священнослужительских, он разделил их на три класса и для каждого класса поставил отдельного учителя. Училище было предметом особенного попечения святителя. Он часто посещал классы, сам выслушивал учеников и испытывал их познания. В случае отсутствия учителя он сам принимал на себя его должность. В свободное от обычных своих занятий время святитель собирал способных учеников и толковал им некоторые Книги из Ветхого Завета; в летнее время, проживая в архиерейском селе Демьянах, он объяснял ученикам Новый Завет. Не меньше заботился святитель и о нравственном воспитании учеников. В воскресные и праздничные дни они должны были приходить в соборную церковь к Всенощному бдению и Литургии. По окончании первой кафизмы, во время чтения какого-либо Слова или Жития, ученики должны были подходить к святителю под благословение, давая таким образом знать о своем присутствии. Архипастырь повелевал ученикам строго соблюдать не только Четыредесятницу, но и другие посты; сам исповедывал их и приобщал Святых Таин. Кончившим учение святитель давал места при церквах, смотря по достоинству. Дьячков и пономарей, для внушения им уважения к своей должности, посвящал в стихарь, чего прежде в Ростове не было.

Как, однако, ни был обременен святитель многочисленными заботами и делами, он и в новом своем служении не оставлял своего труда над Житиями Святых. Прошло почти три года, как прибыл святый Димитрий в Ростов, и в летопись ростовских архиереев, находящуюся при соборе Ростовском, внесена была следующая запись об окончании этого великого труда святителем Димитрием:

«В лето от воплощения Бога Слова 1705-е, месяца февруариа, в 9-й день, на память святаго мученика Никифора, сказуемого победоносца, в отдание праздника Сретения Господня, изрекшу святому Симеону Богоприимцу свое моление: ны́нѣ ѿпꙋща́еши раба̀ твоего̀, влⷣко, в день страданий Господних пятничный, в оньже на кресте рече Христос: соверши́шасѧ, — пред субботою поминовения усопших и пред Неделею Страшного Суда, помощию Божиею и Пречистыя Богоматере, и всех святых молитвами, месяц август написася. Аминь».

В сентябре того же года эта последняя книга, заключающая в себе месяцы июнь, июль и август, была отпечатана в Киево-Печерской Лавре. Так закончено было великое дело составления Миней-Четьих, потребовавшее от святителя более чем двадцатилетних напряженных трудов.

Но святому Димитрию предлежал в Ростовской пастве другой важный подвиг. Там было в то время множество раскольников, главные учители которых, укрываясь в Брынских лесах^[45], чрез потаенных своих проповедников всюду рассевали свое зловредное учение. Неправыми толкованиями и тайными увещаниями завлекали они в свои гибельные сети овец Христовых. Многие, поверив их льстивому учению, колебались в истинной вере.

«Оле окаянных, последних времен наших! — восклицает святитель, — яко ныне святая Церковь зело утеснена, умалена, ово от внешних гонителей, ово от внутренних раскольников, иже, по апостолу ѿ на́съ и҆зыдо́ша: но не бѣ́ша ѿ на́съ^[46]. И уже толь от раскола умалися самая истинная соборная Церковь Апостольская, яко едва где истинного сына Церкве найти: едва бо не во всяком граде иная некая особая изобретается вера, и уже о вере и простые мужики и бабы, весьма пути истинного не знающии, догматизуют и учат, якоже о сложении триех перстов глаголюще, не правый и новый крест быти и в своем упорстве окаяннии стоят, презревше и отвергше истинных учителей церковных».

Крайне прискорбны были такие явления для просвещенного защитника веры Христовой. Святитель решил по нескольку раз объезжать свою епархию и проживал подолгу в Ярославле для того, чтобы словом своим обличать закоснелое невежество отступников Церкви Православной. В один из приездов в Ярославль святый Димитрий, совершив в воскресный день Литургию в соборе, возвращался к своему дому. В это время к нему подошли двое не известных ему людей и обратились к нему с вопросом:

— Владыко святый, как ты повелишь? Велят нам бороды брить^[47], а мы готовы головы наши положить за бороды.

Святитель удивился такому неожиданному вопросу и в свою очередь спросил:

— Как вы думаете, отрастет ли голова, если у вас снимут ее?

— Нет, — отвечали те.

— А борода — отрастет? — спросил святитель.

— Борода отрастет, — отвечали они.

— Так пусть же вам отрежут бороду, дождетесь другой.

Когда святитель и провожавшие его именитые граждане вошли в его келлию, то они долго беседовали о брадобритии. Святый Димитрий узнал, что в его пастве есть немало людей, которые сомневаются в своем спасении из-за того, что им по указу царя обрили бороды. Они думали, что вместе с бородой они лишились образа и подобия Божия. Долго увещевал святитель оставить сии сомнения, доказывая, что не в бороде и не в лице образ Божий и подобие, а в душе человека. Святитель написал после сего сочинение: «Об образе Божии и подобии в человеце» и разослал его по своей епархии. По повелению государя сочинение это было напечатано три раза.

Вскоре святый Димитрий написал обширное сочинение «Розыск о Брынской вере»^[48], раскрывшее сам дух раскола.

Святитель ясно и убедительно доказал в этом сочинении, что вера раскольников — неправая, учение их — душевредное, дела их — не богоугодные.

Неустанно подвизаясь на пользу Церкви и государства, святый Димитрий предпринимал и другие труды. Так, он намеревался составить «Летопись, сказующую деяния от начала миробытия до Рождества Христова». Книгу эту святитель хотел составить как для собственного келейного чтения, так и по другим особенным обстоятельствам. Он хорошо знал, что не только в Малой, но и в Великой России редко у кого есть славянская Библия. Ее могли приобрести только люди богатые, бедняки же были совершенно лишены той духовной пользы, какую доставляет чтение сей богодухновенной книги. Многие лица даже в среде духовенства не знали порядка библейского повествования. Поэтому святитель и желал составить краткую библейскую историю, чтобы каждый мог приобрести ее за недорогую цену и познакомиться с содержанием Библии^[49]. Немедленно приступил святый Димитрий к делу и начал выбирать сведения из Священного Писания и различных хронографов^[50].

«Пишу, — говорил святитель, — с Божиею помощью нравоучения, местами же и толкование Священного Писания, сколько могу я по своим слабым силам, а библейские истории я привожу только вкратце вместо вступления, и от них, как из источников, произвожу струи нравоучения»^[51].

Как ни сильно желал святитель окончить «Летопись», однако не мог исполнить своего намерения. В этом большим препятствием было для него совершенно расстроенное его здоровье. Он успел описать события только за 4600 лет. А между тем вслед за этим трудом святитель думал приступить с Божиею помощию к составлению краткого толкования на Псалтирь^[52].

Святитель Димитрий был знаменитым проповедником своего времени и часто обращался к своей пастве с красноречивым словом назидания. Никакие труды и обязанности никогда не отвлекали его от проповедования Слова Божия. Проповедуемые им истины христианства, изливаясь прямо из души проповедника, являлись всегда живыми и действенными и увлекали слушателей простотою беседы отца с детьми, учителя с учениками. Если бы возможно было отыскать и собрать воедино все поучения сего Российского Златоуста, их должно бы оказаться великое множество. Но, к сожалению, весьма многие поучения святаго Димитрия утрачены^[53].

Мудро управлял своею паствою святитель Димитрий и никогда не прибегал к суровым мерам. Отличаясь кротостию, он ко всем — и знатным и простым — относился с одинаковою любовию и без всякого лицеприятия. Все верные сыны Церкви любили его и почитали как отца. Сам государь и вся царская семья глубоко уважали Ростовского митрополита за его истинно добродетельную жизнь. Христианские добродетели святаго Димитрия одинаково сияли и в иноческой келлии, и на святительской кафедре. Особенно же ярко светили в жизни его молитва, пост, смирение, нестяжательность и любовь к бедным и сиротам.

Несмотря на множество дел по управлению епархиею, святый Димитрий ежедневно приходил в церковь для молитвы; во все воскресные и праздничные дни совершал Литургию и произносил проповедь; всегда сам принимал участие в крестных ходах, как бы продолжительны и далеки они ни были. Если же он чувствовал себя нездоровым, а это случалось нередко, то посылал в семинарию, чтобы ученики в воспоминание пяти язв Христовых^[54] прочитали ему пять раз молитву Господню («Отче наш»). Посещая семинарию, он увещевал учеников постоянно призывать на помощь Наставника мудрости и Подателя разумения Всемогущего Господа. Слуг своих и всех живших с ним святитель поучал осенять себя крестным знамением и тихо прочитывать молитву «Богородице Дево, радуйся», всякий раз, когда бьют часы. Обращался он со своими слугами очень человечно. Когда кто-нибудь из них бывал именинник, того он благословлял образом или жаловал деньгами. Учил их усердно поститься, избегать объедения и пьянства. Сам святый Димитрий подавал пример к тому в своей собственной жизни. Принимая пищу только для того, чтобы поддерживать свои телесные силы, святитель на первой неделе Великого Поста вкушал только один раз, — один только раз вкушал он и на Страстной неделе, в Великий Четверток.

Памятуя непрестанно слова Спасителя: «всѧ́къ возносѧ́йсѧ смири́тсѧ: смирѧ́ѧй же себѐ вознесе́тсѧ»^[55], святый Димитрий во всю свою жизнь отличался великим смирением.

«Несмь таков, — говорил о себе святый, — якова же любовь твоя непщует мя быти. Несмь благонравен, но злонравен, обычаев худых исполнен, и в разуме далече отстою от разумных; буй есмь и невежа; а светение мое есть едина тьма и прах… Молю же братскую твою любовь помолитися о мне Господу, Свету моему, да просветит мою тьму, и изыдет честное от недостойного^[56]».

Достигнув высшего сана святительского, святый Димитрий сохранял то же смирение, к высшим был почтителен, к равным благосклонен, к подчиненным милостив, к несчастным сострадателен.

Само собой уже разумеется, что при таких высоких нравственных качествах святитель должен был отличаться и полным бескорыстием. Действительно, в его сердце не было места скупости, любостяжанию и сребролюбию. Все подаяния и доходы он во всю свою жизнь употреблял или на церковные нужды, или на благотворение неимущим. О сиротах, вдовах, нищих и бедных святитель заботился как отец о своих детях. Все, что получал, он раздавал им, призывая к себе в крестовую палату слепых, глухих, хромых и убогих, предлагая им трапезу, давая одежды и оказывая другие милости. О своем бескорыстии и нестяжательности святитель сам засвидетельствовал в духовном завещании, составленном им за два с половиною года до кончины.

«Судих, — говорит он, — сею духовною грамотою моею вестно сотворити всякому, иже восхощет по кончине моей взыскивати имения моего келейного, во еже бы не трудитися ему вотще, ни истязовати служивших мне Бога ради, да весть мое сокровище и богатство, еже от юности моея не собирах (сие не тщеславяся реку, но да искателям моего по мне имения вестно сотворю). Отнележе бо приях святый иноческий образ и постригохся в Киевском Кирилловском монастыре в осмьнадесятое лето возраста моего, и обещах Богови нищету извольную имети: от того времени даже до приближения моего ко гробу, не стяжевах имения и мшелоимства^[57], кроме книг святых^[58], не собирах злата и сребра, не изволях имети излишних одежд, ни каких-либо вещей, кроме самых нужд, но нестяжание и нищету иноческую духом и самым делом по возможному соблюсти тщахся, не пекийся о себе, но возлагаяся на Промысл Божий, иже никогдаже мя остави. Входящая же в руце мои от благодетелей моих подаяния и яже на начальствах келейный приход, тыи истощевах на мои и на монастырския нужды, идеже бех во игуменех и архимандритех, такожде и во архиерействе сый: не собирах келейных, яже не многи бяху, приходов, но ово на мои потребы та иждивах, ово же на нужды нуждных, идеже Бог повеле. Никтоже убо да трудится по смерти моей, испытуя или взыскуя каковаго-либо келейного моего собрания: ибо ниже на погребение что оставляю, ни на поминовение, да нищета иноческая наипаче на кончине явится Богу. Верую бо, яко приятнее Ему будет, аще и едина цата^[59] по мне не останет, неже егда бы многое собрание было раздаваемо».

Завещание это, в котором святитель снова повторил свое желание быть погребенным в Спасо-Яковлевском монастыре, он объявил своему другу, митрополиту Стефану Яворскому^[60]. Тогда же они положили между собою завет: если преосвященный Стефан скончается прежде, то на погребении его быть митрополиту Димитрию; если же Димитрий прежде отойдет ко Господу, то погребать его должен Стефан.

Святитель Димитрий скончался пятидесяти восьми лет от роду, на 28 октября 1709 года, чрез день после своего тезоименитства. За несколько дней до кончины донесли ему о скором прибытии в Ростов царицы Параскевы Феодоровны^[61] для поклонения чудотворной иконе Богородицы Толгской, которую положено было на этот раз, по причине осенней непогоды, затруднившей путешествие царицы в Ярославль^[62], перенести отсюда в Ростов. Святитель, услышав сие, призвал своего казначея иеромонаха Филарета и пророчески объявил ему о близости своей кончины:

— Се, грядут в Ростов две царицы: Царица Небесная и царица земная; токмо я уже видеть их не сподоблюся, а надлежит к принятию оных готовым быть тебе, казначею.

За три дня до преставления святаго Димитрия болезнь, давно уже таившаяся в его груди, обнаружилась с особенною силою в кашле. Несмотря на сие, святитель старался казаться бодрым. В день своего тезоименитства, 26 октября, он сам совершил Литургию в соборе, но поучения своего говорить уже не мог, и одного из своих певчих заставил прочитать его по тетрадке. За обеденным столом он сидел с гостями, хотя с крайнею нуждою. На другой день пришел навестить святителя Варлаам, архимандрит Данилова монастыря в Переяславле. Во время их беседы к святителю прислала проживавшая тогда в Ростове инокиня Варсонофия, бывшая кормилица царевича Алексея Петровича, постриженная в монашество самим святым Димитрием. Она с глубоким благоговением относилась к архипастырю Ростовскому и часто просила от него душеполезных наставлений. Так и на сей раз Варсонофия усердно молила святителя посетить ее в тот же день. Святый Димитрий отправился к ней вместе с архимандритом Варлаамом. На обратном пути он уже едва мог дойти до своей келлии, опираясь на служителей.

Тотчас он приказал позвать к себе певчих для пения им самим сочиненных духовных песней, как то: «Иисусе мой прелюбезный», «Надежду мою в Бозе полагаю», «Ты мой Бог, Иисусе, Ты моя радосте». Пение это услаждало его душу словами, вылившимися из нее самой, и он слушал певчих, греясь подле печи.

По окончании пения, отпустив певчих, святитель удержал одного из них, Савву Яковлева, любимого им, усердного переписчика его сочинений. Святый Димитрий начал рассказывать ему о своей жизни, как он проводил ее в юности и в совершеннолетнем возрасте, как молился Богу и Пречистой Его Матери и всем угодникам, и сказал:

— И вы, дети, молитесь так же.

Потом благословил певчего и, провожая его из келлии, поклонился ему едва не до земли и благодарил его за усердие в переписке.

Видя, что архипастырь так смиренно и необычно провожает его и так ему низко кланяется, певчий содрогнулся и с благоговением сказал:

— Мне ли, владыко святый, последнейшему рабу твоему, ты так кланяешься?

На сие святитель с тою же кротостию отвечал:

— Благодарю тебя, чадо!

Певчий горько заплакал и удалился. После сего святый Димитрий приказал служителям разойтись по своим местам, а сам заключился в особенную комнату, как бы желая отдохнуть, и наедине предался усердной молитве к Богу. Утром служители вошли в сию комнату и нашли святителя скончавшимся на коленях, в положении молящегося. Так молитва, услаждавшая жизнь святителя, сопровождала его и к смерти.

Честно́е тело почившего святителя было облечено в архиерейские одежды, им самим приготовленные^[63], и в тот же день перенесено в домовую церковь. Во гробе под голову и под все тело были постланы, по завещанию святаго Димитрия, его черновые бумаги. Немедленно весть о преставлении святителя разнеслась по всему Ростову. К гробу его стеклось множество народа, искренно плакавшего о неоценимой потере своего возлюбленного пастыря и учителя. В тот же день прибыла в Ростов царица Параскева Феодоровна с дочерьми своими, царевнами Екатериною, Параскевою и Анною (будущею царицею) Иоанновнами. Не застав в живых святителя, как он сам то предсказывал, она много плакала, что не удостоилась принять от него благословение, и повелела отслужить соборне панихиду.

30 октября, по повелению царицы, тело святителя перенесено было в собор с подобающей честию. Царица вторично отслушала панихиду, в последний раз простилась с угодником Божиим и отправилась в Москву.

Вскоре прибыл для погребения святителя митрополит Стефан. Войдя прямо в собор, он поклонился телу почившего друга и много плакал над ним. После сего он приказал казначею Филарету приготовить все нужное к погребению в Яковлевском монастыре. Тогда настоятели монастырей Ростовских, соборные священники и многие из граждан приступили к Стефану с прошением о погребении Димитрия в соборе, где обыкновенно погребались прежние архиереи. Но Стефан не согласился, говоря:

— Преосвященный Димитрий, вступив на Ростовскую кафедру, прежде всего посетил Яковлевский монастырь и сам избрал себе здесь место для погребения. Как же могу я нарушить его волю?

В назначенный для погребения день, 25 ноября, митрополит Стефан, верный завету дружбы, совершил Литургию и погребение, при котором произнес слово, часто восклицая: «свят Димитрий, свят!» Вслед за этим, в сопровождении плачущего народа, тело святаго Димитрия перенесено в Яковлевский монастырь, и здесь в Зачатьевском соборе предано земле. Преосвященный Стефан написал надгробные стихи, в которых, между прочим, говорил:

Вси вы, Ростова града людие, рыдайте,
Пастыря умершаго слезно поминайте,
Димитрия Владыку и преосвященна,
Митрополита тиха и смиренна.

Около сорока трех лет тело святаго Димитрия почивало под спудом. В сентябре 1752 года, когда разбирали ветхий пол Зачатьевского собора, нашли деревянный сгнивший сруб, сверх которого вместо крыши положены были вдоль толстые бревна, провалившиеся потом внутрь сруба. Разобрали сгнивший сруб, вынули насыпавшуюся землю и увидели гроб святителя. Он был поврежден: крыша разломана обвалившимися бревнами и сквозь скважины виднелись не поврежденные тлением покров, митра и вся святительская одежда. Когда были освидетельствованы святые мощи, то оказалось, что руки святителя, крестообразно сложенные на груди, совершенно нетленны; только у правой руки четыре перста переломились от обвалившейся вовнутрь гроба доски, и левая рука отделилась от локтя; все прочие части тела целы.

Услышав об обретении святых мощей, народ толпами спешил к новоявленному угоднику Божию, и при гробе его открылся обильный источник исцелений^[64], которые подаются верующим и до сих пор во славу дивного во святых Своих Триединого Бога — Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

---

Тропа́рь ст҃и́телю, гла́съ и҃:

Правосла́вїѧ ревни́телю, и҆ раско́ла и҆скорени́телю, рѡссі́йскїй цѣле́бниче, и҆ но́вый къ бг҃ꙋ мл҃твенниче, списа́ньми твои́ми бꙋ́ихъ ᲂу҆цѣломꙋ́дрилъ є҆сѝ, цѣвни́це дꙋхо́внаѧ, дими́трїе бл҃же́нне, молѝ хрⷭ҇та̀ бг҃а, сп҃сти́сѧ дꙋшамъ нашымъ.

Конда́къ, гла́съ и҃:

Ѕвѣздꙋ̀ рѡссі́йскꙋю ѿ кі́ева возсїѧ́вшꙋю, и҆ чрез̾ но́въградъ сѣ́верскїй въ росто́въ дости́гшꙋю, всю́ же странꙋ̀ сїю̀ ᲂу҆че́ньми и҆ чудесы̀ ѡ҆зари́вшꙋю, ᲂу҆блажи́мъ златослове́снаго ᲂу҆чи́телѧ дими́трїа: то́й бо всѣ̑мъ всѧ̑ написа̀, ꙗ҆̀же къ наставле́нїю, да всѣ́хъ прїѡбрѧ́щетъ, ꙗ҆́коже па́ѵелъ, хрⷭ҇тꙋ̀, и҆ сп҃се́тъ правовѣ́рїемъ дꙋ́шы на̑ша.

---

1. Магнезия — восточный полуостров и область Фессалии.
2. Кн. прем. Иисуса с. Сирах., гл. 50, ст. 6.
3. Кн. Деян., гл. 7, ст. 59.
4. Кн. Прор. Амос., гл. 8, ст. 11.
5. Лидия — область на западном берегу Малой Азии.
6. Император Лев III Исавр от 717 до 741 года.
7. Финикия — древняя страна к северу от Палестины; она представляла собой узкую береговую полосу между морем и Ливанскими горами; из городов этой области самые замечательные — Тир и Сидон.
8. Еванг. от Матфея, гл. 10, ст. 32.
9. Еванг. от Матфея, гл. 24, ст. 13.
10. Св. Исакий был епископом Кипрским и умер на Кипре (большой остров в северо-восточной части Средиземного моря); Мелетий умер позже, неизвестно в каком городе.
11. Макаров — ныне местечко Киевской губернии и уезда — в то время принадлежал к владениям гетмана Литовского.
12. Кирилловский монастырь в Киеве основан кн. Черниговским Всеволодом Ольговичем в XII в.; разорен Батыем; возобновлен в XVII в. и в 1786 г.упразднен.
13. Диарий (дневные записки святителя) под 29 марта 1689 г.
14. Киевская Братская школа (ныне Киевская Духовная Академия) открыта в 1615 г. в одно время с Богоявленским Братским монастырем и при этом монастыре; преобразована митрополитом Петром Могилою (1633—1647) и с того времени надолго стала средоточием духовной и светской науки в России. Из Киевской школы вышло много просвещенных пастырей и ревностных защитников Православия.
15. Иоанникий Галятовский († 1688 г.), сначала учитель, потом ректор Киевской школы (1657—1665), много сделавший для ее процветания, был одним из знаменитейших богословов-полемистов и проповедников своего времени. Многочисленные сочинения Иоанникия, направленные против латинян и униатов, свидетельствуют о его ревности к защите православной истины.
16. Иосиф (Нелюбович-Тукальский) с 1661 г. — архиепископ Могилевский, затем митрополит Киевский; был в плену у Поляков и скончался в Чигирине в 1675 г.
17. Лазарь Баранович († 1693 г.) был архиепископом Черниговским с 1657 г. Бывший воспитанник и ректор Киевской академии (1650—1656), Лазарь славился проповеданием слова Божия и содействовал Московскому правительству в подчинении Малороссии. Св. Димитрий называл его «великим столпом церковным».
18. До конца XVI ст. в России проповеди редко сказывались изустно: большей частию читались переводные поучения св. отцов или жития святых. Со времени же возникновения училищ в юго-западной России стали появляться образцы собственного проповедования и вместе с тем образовалась особенная должность проповедников, которую отправляли при соборах, монастырях и братствах духовные лица, получившие образование.
19. Новодворский монастырь, основанный для борьбы с унией в 1618 г., находился в Литовских пределах (в нынешнем Пинском уезде) и был подведомствен Виленскому Свято-Духову монастырю.
20. Город Слуцк — Минской губернии. Преображенский монастырь, основанный около 1600 г., принадлежал Слуцкому братству, которое подобно прочим братствам охраняло Православие от притеснений католиков и униатов.
21. Иван Самойлович, сын священника, избран в гетманы в 1672 г.; в 1687 г. отрешен от гетманства и умер в Тобольске в 1690 г.
22. Батурин — ныне местечко при реке Сейме, в 27 верстах от уездного города Конотопа — был основан в 1575 г. королем польским Стефаном Баторием, который назвал его своим именем (Баторин). Царь Алексей Михайлович по присоединении Малороссии назначил Батурин гетманской резиденцией.
23. Гетман (предводитель казаков) был главною и самостоятельною властию в Малороссии.
24. Основан в XV ст., разорен Крымскими татарами, возобновлен в XVI ст. Монастырь наименован Крупицким от крупиц, падавших близ монастыря во время голода. Предание об этом записано собственною рукою св. Димитрия на напрестольном Евангелии.
25. Ныне женский единоверческий монастырь, находится в Сосницком уезде, близ города Борзны, на берегу реки Десны.
26. 4-го сентября 1681 года (Диарий, под 1681 г.).
27. Еванг. от Матф., гл. 20, ст. 26.
28. О Ясинском, Могиле и Гизеле — см. в предисловии к сей книге.
29. Св. Димитрий особенно чтил св. великомученицу Варвару. Еще в 1678 г., когда он находился в Слуцке, игумен Мелетий прислал ему в дар часть мощей св. Варвары. А через несколько лет после описанного видения, именно 13 января 1691 г., св. Димитрий совершил торжественное перенесение части мощей той же великомученицы, хранившейся после смерти Тукальского в Батуринской казенной палате «как бы под спудом», в Николаевский монастырь — и установил каждый вторник совершать святой Варваре молебное пение.
30. Диарий, под 1689 г.
31. Гедеон Четвертинский († 1690) избран в Киеве в июле 1685; посвящен в Москве 8 ноября того же года. Возвращаясь из Москвы, митрополит Гедеон и останавливался в Батурине.
32. Иван Степанович Мазепа-Колединский († 1709 г.) воспитывался при дворе польского короля Яна Казимира, окончил образование за границей. После низвержения Самойловича был избран в 1687 г. в гетманы и принимал участие во втором крымском походе Голицына. В 1708 г. изменил царю Петру и России, за что предан анафеме.
33. Кн. Василий Васильевич Голицын (1643—1714 г.) был первым государственным деятелем в течение семилетнего правления царевны Софьи (1682—1689 г.). Здесь разумеется поход его в Крым в 1689 г., такой же неудачный, как и первый в 1687 г., но доставивший Голицыну награды как победителю.
34. Иоаким (1674—1690 г.), девятый Патриарх Всероссийский, относился сначала к св. Димитрию с недоверием, как и ко всем ученым юго-западной Руси.
35. Адриан (1690—1700 г.) — последний Патриарх Всероссийский.
36. Св. Феодосий возведен в сан архиепископа Черниговского 11 сентября 1692 г. Скончался в 1696 г. Открытие его мощей и причисление к лику святых последовало в 1896 г.
37. Глуховский Петро-Павловский монастырь, Черниговской губ., основан неизвестно кем и когда. Он существовал уже в половине XVII в. Св. Димитрий построил в монастыре каменный собор.
38. Елецкий Успенский монастырь на Болдиных горах, за Черниговом, основан по совету преп. Антония Печерского кн. Святославом Ярославичем в 1069 на месте явления иконы Богоматери; разорен Татарами, возобновлен в 1500 г.; с 1635 по 1649 гг. находился во власти униатов; восстановлен в 1671 г.
39. Еванг. от Луки, гл. 12, ст. 48.
40. Сей монастырь, находившийся в самом Новгороде-Северском, построен был архиепископом Лазарем Барановичем в половине XVII в.
41. Иоасаф Кроковский состоял архимандритом Печерской Лавры в 1697—1708 гг.
42. Спасо-Яковлевский Ростовский монастырь основан в конце XIV в. епископом Ростовским Иаковом († 1392 г.); в нач. XVII в. во время литовского нашествия был опустошаем. Соборный храм во имя Зачатия св. Анны, в котором покоятся мощи св. Димитрия, существует с 1691 г.
43. Еванг. от Матф., гл. 5, ст. 16.
44. Занятия в училище начались с 1 сентября 1702 г. Однако школа, открытая святым Димитрием, существовала недолго; в 1705 г. она прекратила существование.
45. Дремучие Брынские леса тянулись по реке Брыни, впадающей в Жиздру, приток Оки, в Калужской губернии. В этих лесах скрывались раскольники. Отсюда происходит название раскола — «Брынская вера».
46. 1 Послание Ап. Иоанна, гл. 2, ст. 19.
47. В то время Петр Великий издал указы, которыми повелевалось брить бороды.
48. «Розыск о раскольнической Брынской вере» напечатан в первый раз в Москве в 1745 г. Сочинение это разделяется на три части. В первой святитель решает два вопроса: «есть ли вера раскольников правая?» и «есть ли вера их старая?» Отвечая на первый вопрос, св. Димитрий доказывает, что у раскольников нет истинной веры, ибо вера их ограничивается старыми книгами и иконами, восьмиконечным крестом, своим перстосложением в крестном знамении и семеричным числом просфор на Литургии, — что не составляет веры. Решая второй вопрос, святитель говорит, что вера раскольников новая или обновившая старые ереси и заблуждения. Во второй части Розыска автор говорит, что учение раскольников, происходящее от учителей самозванцев, 1) ложно, 2) еретично и 3) богохульно. В третьей части — о делах раскольников — доказывается, что добрые, по-видимому, дела их испорчены самонадеянностию, тщеславием и лицемерием, а затем перечисляют злые, явно беззаконные дела раскольников.
49. Об этом намерении святителя известно из его «Епистоляра», то есть собрания писем.
50. Слово хронограф греческое (χρόνος — время, γράφο — пишу) значит — погодная летопись. Так назывались в Византии различные сборники исторического содержания, в которых излагалась также и библейская история. Из Византии перешли они и к нам.
51. Письмо при Диарии 1708 года.
52. Из многочисленных творений святаго Димитрия одни имеют содержание догматическое, другие — духовно-нравственное, третьи — историческое. — I. К догматическим относятся: 1) «Вопросы и ответы краткие о вере»; 2) «Зерцало православного исповедания» (оба сочинения представляют собой катехизическое изложение вероучения и нравоучения Православной Церкви); 3) «Двенадцать статей о пресуществлении хлеба и вина в тело и кровь Господа нашего Иисуса Христа»; 4) «Розыск о Брынской вере». — II. К духовно-нравственным относятся: 1) «Врачевство духовное на смущение помыслов» (извлечено из Лествицы, Патерика, житий святых и т. п.); 2) «Апология во утоление печали человека сущего в беде» (разговор между скорбящим и утешающим); 3) «Внутренний человек в клети сердца своего уединен поучающся и молящся втайне» (цель этого сочинения приучить христианина к молитве); 4) «Поклонение Св. Троице»; 5) «Поклонение Пресв. Богородице»; 6) «Молитва исповедания к Богу повседневного»; 7) «Исповедание грехов генеральное»; 8) «О Причащении Св. Таин» (размышление о том, как достойно приступать к Св. Таинам и молитвы пред Причащением и по Причащении); 9) Молитвенные размышления о страданиях Господних (с разными заглавиями); 10) Два пастырских послания (о достодолжном совершении Св. Таинств Покаяния и Причащения); 11) «Алфавит духовный» (краткие духовно-нравственные правила, расположенные по славянскому алфавиту, по примеру Лествицы Иоанна Лествичника); 12) «Духовные Псальмы, или песнопения» и пр. — III. К историческим принадлежат: 1) «Диарий» (дневные записки с 1681 г. по 1703 и письма, относящиеся к ученым трудам святителя); 2) «Руно орошенное» (сказание о 24 чудотворениях от иконы Божией Матери в Ильинском Черниговском монастыре); 3) «Летопись, указующая деяния от начала миробытия до Рождества Христова»; 4) «Каталог Киевских митрополитов» и 5) «Минеи-Четьи».
53. Из проповеднической деятельности святителя в Малороссии известно пять поучений. Всего же поучений св. Димитрия напечатано около 100.
54. Здесь разумеются крестные язвы Христа на Его пречистых руках, ногах и ребре.
55. Еванг. от Луки, гл. 18, ст. 14.
56. Так писал св. Димитрий к другу своему монаху Феологу, справщику Печатного Двора в Москве.
57. Мшелоимство значит — корысть.
58. Оставшаяся большая библиотека ученого архипастыря Ростовского, состоявшая из греческих, латинских, польских и славянских книг, рукописных и печатных, поступила в Московскую Патриаршую (ныне Синодальная) Библиотеку. Несколько книг, принадлежавших св. Димитрию, находятся в Библиотеке Московской Синодальной Типографии.
59. Мелкая монета.
60. Стефан Яворский (1658—1722) митрополит Рязанский, местоблюститель Патриаршего Престола, был один из самых видных деятелей Петровского времени; известен как проповедник. С св. Димитрием он познакомился в 1684 г.
61. Вдовствующая супруга царя Иоанна Алексеевича, скончавшегося в 1696 году.
62. Празднование в честь Толгской иконы Божией Матери совершается 8 августа. Толгский монастырь находится в 9 верстах от Ярославля на Волге; основан в 1314 г. Ростовским епископом Прохором (в схиме Трифоном) на месте явления ему иконы.
63. Св. Димитрия часто посещали царица Параскева Феодоровна и дочери царя Алексея Михайловича и дарили ему рясы. Из сих подношений святитель приготовил себе архиерейское облачение и завещал похоронить себя в этих одеждах.
64. 22 апреля 1757 г. св. Димитрий причислен к лику святых. По поручению Св. Синода, Арсений, митрополит Ростовский, тогда же написал жизнеописание святаго, а служба ему составлена Амвросием, епископом Переяславским, впоследствии архиепископом Московским.