«Сии слова, — свидетельствует сам святый Димитрий, — я, грешный, принял за хорошее предзнаменование и пророчество и заметил для себя. Дай Боже, чтобы пророчество его архипастырства сбылось».
Прощаясь на другой день с Димитрием, Лазарь подарил ему хороший посох.
«И так хорошо отпустил меня, — говорит святый Димитрий, — как отец родного сына. Подай ему, Господи, вся благая по сердцу его».
Вступив в управление обителью, святый Димитрий нисколько не изменил прежней своей строго-иноческой жизни. Подвизаясь по-прежнему в бдениях, молитве и добрых делах, он всем подавал пример христианского смирения. Всегда помня слова Господа: «и҆́же а҆́ще хо́щетъ въ ва́съ вѧ́щшїй бы́ти, да бꙋ́детъ ва́мъ слꙋга̀»[1], он, как жил сам, так жить учил и других, служа для всех образцом веры и благочестия. Несомненно, что такие игумены — слава и украшение для управляемых ими обителей. Вот почему святый Димитрий ни в одной обители долго не оставался, и был, как увидим, перемещаем из одного монастыря в другой.
Недолго Максаковские иноки назидались словом и святою жизнию Димитрия. 1 марта 1682 года он был назначен игуменом в Николаевский Батуринский монастырь. Но от этого монастыря сам он вскоре отказался. Он жаждал тихого и безмолвного жития, чтобы беспрепятственно предаться богомыслию, молитве и другим богоугодным занятиям. Поэтому на другой же год своего игуменства в Батурине, в день своего Ангела, 26 октября 1683 года, он сложил с себя управление обителью, оставшись в ней простым иноком. Вскоре, однако, Промыслом Божиим святый Димитрий призван был к великому делу составления Миней-Четьих, которыми он принес величайшую пользу всему народу Русскому.
В 1684 году архимандритом Киево-Печерской Лавры был назначен Варлаам Ясинский. От своих предшественников — Петра Могилы и Иннокентия Гизеля[2] он вместе со званием архимандрита наследовал мысль о великом труде составления Житий Святых. Этот труд был тем более необходим, что,
- ↑ Еванг. от Матф., гл. 20, ст. 26.
- ↑ О Ясинском, Могиле и Гизеле — см. в предисловии к сей книге.
