Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского/Октябрь/15

Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского — 15 октября

Источник: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского (репринт). — Киев: Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, 2004. — Т. II. Месяц октябрь. — С. 358—395.

День пятнадцатый

---

Житие

преподобного отца нашего

Евфимия Нового

---

‎реподобный Евфимий, в мире Никита, родился в 824 году в селении Опсо, близ города Анкиры, что в Галатии^[1]. Родители Никиты, Епифаний и Анна, были людьми богатыми и вместе с тем очень благочестивыми, так что служили живым примером не только для сограждан, но и для всех жителей окрестных стран. Они были сострадательны, кротки, страннолюбивы и милостивы к бедным и вообще отличались всеми христианскими добродетелями. Происходя от таких благочестивых родителей, Никита от самого рождения исполнился благодати Святаго Духа и посему еще в самых юных летах был кроток, честен, послушен и покорен родителям; он удалялся также от обычных игр и любил часто посещать церковное богослужение. Когда Никите шел только еще седьмой год от рождения, отец его умер. На попечении матери, кроме Никиты, остались еще две дочери — Мария и Епифания. В скором времени Никита, с самого детства обнаруживавший разум не по летам, стал ревностным помощником матери во всех заботах ее по дому и о семействе. Подчиняясь постановлениям о военной службе, мать Никиты должна была вписать его в воинские списки. Однако Никита, служа и воином, был для матери опорою во всех отношениях: сыном, помощником и защитником во всех ее семейных и домашних заботах. Престарелая мать Никиты, желая облегчить обязанности, лежавшие на ней по дому, поспешила выбрать ему достойную невесту. По смотрению Божию, скоро нашла она разумную и скромную девицу по имени Евфросинию, происходившую от богатых и славных родителей; с нею-то и сочетался браком Никита. Чрез несколько времени Бог благословил брачный союз их рождением дочери, названной во Святом Крещении Анастасиею. После сего Никита, считая родившееся дитя достаточным утешением и для матери своей и для жены, решился оставить семью и посвятить себя всецело служению Богу на иноческом пути. Оправданием покинуть семью для него являлось и то, что замужняя сестра его, Мария, жила в собственном их отеческом доме и таким образом должна была остаться помощницей матери.

14-е сентября — праздник Воздвижения, — было последним днем, проведенным Никитою в кругу родной семьи. На другой день, — в день памяти тезоименного ему святаго мученика Никиты, — он оставил свою семью навсегда, сказав, будто идет посмотреть пасшегося в долине своего коня. И долго осиротевшая семья не знала действительной причины оставления Никитою отеческого дома.

Между тем Никита, обойдя многие места и посетив многих подвижников, достиг, наконец, неприступных высот Олимпа^[2], где в то время был славен своими подвигами преподобный Иоанникий Великий^[3].

Однажды к сему великому подвижнику собралась большая толпа, жаждущая слышать от него слово назидания. Среди сей толпы, затерявшись в ней, стоял и юный Никита. Прозрел Богоносный отец Иоанникий горячее желание Никиты иноческой жизни, его будущую славу и преуспеяние в добродетели и пожелал явить пред всеми скрывавшуюся в нем до того времени добродетель.

— Кто это такой, что в образе мирском так смело обходится с другими? — притворно спросил Иоанникий собравшихся к нему иноков.

— Не знаем, — ответили ему они.

— Этот юноша — дурной человек: он — человекоубийца, — воскликнул с притворным гневом Иоанникий, — возьмите его и свяжите.

С удивлением смотрели иноки на юношу и наперерыв спрашивали: подлинно ли он убийца? А юноша, еще прежде иночества стяжавший послушание и смирение, во всеуслышание объявлял себя действительным убийцею, достойным тяжкого наказания, и готов был с охотою принять возлагаемые на него узы.

— Оставьте, — остановил иноков старец, — я обвинил его пред вами как убийцу только для испытания. Если и в юности, и в мире, еще не испытав нашего жития, он ради послушания признал себя виновным в таком преступлении, то каковых добродетелей он не совершит, когда сделается иноком!?

Выслушав сие, смиренный Никита ушел от святаго Иоанникия. Он понял, что если он останется вблизи Иоанникия, среди его иноков, то не избежит той славы, которую он так ненавидел еще в детстве своем и, спасаясь от которой, бежал из родного своего селения. Другой старец Иоанн, живший далеко от Иоанникия, с радостию принял пришедшего к нему Никиту и, преподав ему уроки о подвигах иноческого жития, вскоре же облек его в ангельский образ, назвав его при пострижении Евфимием.

Пробыв у Иоанна довольно продолжительное время и научившись от него скитскому безмолвию и подвижничеству, Евфимий, по приказанию своего учителя, ушел в киновию^[4] Писсадинон, чтобы в ней научиться от старцев подвигам киновийного иночества. Игумен той обители, Николай, с великим благоразумием управлявший своей киновией, приняв нового ученика, назначил ему сперва самые низкие послушания. Евфимий не возроптал на сие, хотя сии послушания и были сопряжены с великими трудами: он счел их за истинное врачевство для своего юного тела. Помыслы об оставленных им супруге, родственниках и богатстве уже не раз волновали его душу, но, неся сии послушания, Евфимий мог утешать себя словами Спасителя: Всѧ́къ, и҆́же ѡ҆ста́витъ до́мъ, и҆лѝ бра́тїю, и҆лѝ сєстры̀, и҆лѝ ѻ҆тца̀, и҆лѝ ма́терь, и҆лѝ женꙋ̀, и҆лѝ ча̑да, и҆лѝ се́ла, и҆́мене моегѡ̀ ра́ди, стори́цею прїи́метъ и҆ живо́тъ вѣ́чный наслѣ́дитъ. И҆́же лю́битъ ѻ҆тца̀ и҆лѝ ма́терь па́че менѐ, нѣ́сть менѐ досто́инъ^[5]. Когда же Евфимию случалось принимать оскорбления и поругания, — что неразлучно было с прохождением низких послушаний, — то он безропотно и с радостию сносил их. Чрез такое послушание, смирение и труд Евфимий достиг, наконец, того, что в нем умолкли все злые страсти.

Укрепившись в добродетелях киновийной жизни, Евфимий решил отправиться в пустыню, чтобы там в безмолвии достигнуть еще большей близости к Богу. Оставался еще непройденным путь строгого безмолвия. Далеко в сие время разносилась слава об Афонских подвижниках, и к ним-то решил теперь отправиться Евфимий. Свое намерение он открыл одному из великих подвижников Олимпа, старцу Феодору. Благословил святый старец ревностного инока на новый путь и, зная, что старца Иоанна, от которого Евфимий восприял свое первое пострижение, уже нет в живых, облек его в великий ангельский образ^[6]. Спустя восемь дней после сего Евфимий был уже готов в путь, чтобы оставить Олимп после пятнадцатилетнего пребывания на нем. Нашелся ему и спутник — инок Феостирикт, так же, как и он, жаждавший высших подвигов иночества.

Путь с Олимпа на Афон проходил мимо Никомидии. Прибыв в Никомидию, Евфимий был утешен радостным известием, что живы все присные его, некогда оставленные им в отчем доме. Желая облегчить их скорбь о разлуке с ним, он послал им святый крест и наказал посланному передать им, что уже нет более у них родственника Никиты, а есть инок Евфимий, который советует и им последовать его примеру. Плакали сначала родственницы, получив от него такое известие, но так как велика была любовь их к нему, то они впоследствии, укрепленные помощию свыше, решились и сами последовать примеру Евфимия. Кроме дочери преподобного, которая в сие время вышла замуж, все они сделались инокинями.

Прибыв на Афон, Евфимий ревностно стал исполнять устав тамошней монастырской жизни. Так как Феостирикт, не перенося тяготы и злострадания строгой безмолвной жизни, возвратился на Олимп, то святый Евфимий на подвижническом своем поприще соединился с некиим, еще до него подвизавшимся на Афоне, иноком Иосифом. Но вскоре младший оказался учителем старшего.

— Брат! Так как мы, будучи в чести, по словам Давида^[7], преступлением заповедей уподобились несмысленным скотам и лишились своего благородства, то сочтем самих себя за скотов и в течение сорока дней будем питаться одною травою, поникши к земле как животные. Может быть, очистившись чрез сие, мы опять получим свою по образу Божию и по подобию красоту.

Вот что услышал от Евфимия Иосиф.

Иосиф согласился с этим предложением, и оба они провели сорок дней, терпя жажду, холод, голод и жар. Едва была пройдена сия новая ступень лествицы христианских добродетелей, как святый Евфимий снова предложил своему сподвижнику следующее:

— Оставим теперь, добрый Иосиф, злострадание жития беспокровного, — заключимся в какой-нибудь пещере и будем оставаться в ней неведомыми от всех других, находящихся здесь иноков; положим самим себе в закон, — как бы он нисшел к нам от Бога, — чтобы ни тот, ни другой из нас не выходил из пещеры, прежде окончания трех лет. Если же кто из нас в течение сих трех лет умрет, — то будет воистину блажен, как человек до конца жизни сохранивший размышление о смерти, и гробом для него да будет сия самая пещера. А когда, по изволению Божию, оба мы пребудем живы, — умрут, по крайней мере, насколько сие возможно, наши страсти и плотские пожелания, и мы изменимся к лучшему.

Иосиф принял и сие предложение. Подвижники нашли для себя пещеру, заключились в ней и едва-едва поддерживали свое существование скудною растительною пищею, состоявшею из росших близ пещеры желудей и каштанов. Вся жизнь их была исполнена величайших подвигов, каковы были: всенощные стояния, непрерывный пост, постоянные коленопреклонения, спанье на голой земле, провождение времени в пещере без возжжения огня. Строго сохраняя между собою молчание, они если и нарушали его иногда, то разве только беседами о молитве и других душеполезных предметах. Чрез год у подвижников не было даже и ветхого рубища, которое могло бы защитить их от множества разного рода насекомых, причинявших нестерпимое беспокойство их телу. Это были, в полном смысле слова, мученики без гонений. Однако сподвижнику Евфимия чрез год оказалось не по силам нести далее добровольно принятый им на себя крест страданий. Ослабев силами, он оставил Евфимия. — Это был уже второй инок, которому оказалось не по силам соревновать подвигам Евфимия. — Но сам Евфимий после сего лишь усилил свои подвиги. Много искушений ему пришлось перенести здесь со стороны злого духа. По действию его сначала на Евфимия напали тоска и скорбь по удалившемся брате, потом — боязнь уединения, наконец, его часто стали возмущать горделивые помыслы о высоте пройденного им иноческого пути. Но все сии, а также многие другие искушения были побеждены Евфимием.

Окончив по обету трехгодичный срок своего пребывания в пещере, Евфимий оставил ее. А за пещерою уже давно его ожидали многие подвижники, слышавшие о нем от Иосифа и желавшие подражать ему. Преподав им наставления, Евфимий отправился опять на Олимп, куда звал его придти облекший его в великую схиму старец Феодор, чтобы вместе с ним отправиться на Афон. Просьба старца была исполнена, и на Афоне около одра Феодора, — так как он от долгого подвижничества был слаб и бессилен, — Евфимию суждено было выполнить новый подвиг, — подвиг служения, по заповеди Спасителя, больным и немощным. Он сам выстроил для Феодора новую келлию в с великим усердием служил ему в ней. Сие продолжалось до тех пор, пока больной старец, нестерпимо страдая от жестоких болезней, не отбыл в Солунь, чтобы обратиться там к врачебной помощи. Там он и обрел себе вечное упокоение.

Любовь к почившему подвигла Евфимия идти в Солунь для поклонения его гробу. Почти весь солунский народ, давно уже слышавший о добродетелях Евфимия и узнавший теперь об его прибытии, вышел к нему навстречу, чтобы приветствовать его и получить от него благословение. Но недолго пробыл Евфимий в Солуни. Жизнь в городе отвлекла его от безмолвия. Он вышел из Солуни и, подобно Симеону Столпнику^[8], взошел на столп, находившийся недалеко от города. С этого столпа Евфимий учил всех приходивших к нему. Пробыл он на столпе довольно продолжительное время, наставляя к жизни добродетельной и врачуя от неизлечимых болезней. Но потом он снова пожелал по-прежнему только безмолвствовать на Афоне, так как стечение к нему множества благочестивого народа сильно тяготило смиренного столпника. Расставаясь с Солунью, Евфимий принял, по совету Солунского архиепископа Феодора, рукоположение во диакона, чтобы иметь возможность самому, — посредством Запасных Даров, — приобщаться в пустыне Пречистых Христовых Таин^[9].

Но на Афоне Евфимий пробыл недолго, ибо не нашел здесь желаемого безмолвия. Новые подвижники густо заселили прежнюю пустыню. Узнав о появлении среди них «освященного» подвижника и почитая его как первенствующего среди них, они стали часто посещать его. Тогда Евфимий избрал для себя новое убежище — необитаемый остров, называемый «Новых», куда он удалился вместе с двумя другими единомысленными ему иноками: Симеоном и Иоанном Коловым. По Божию попущению, напали на этот остров Сарацины. Приплыв на двух кораблях, они пленили иноков и хотели увести их с собою. Пользуясь попутным ветром, варвары с радостию подняли паруса своих кораблей и пустились в дальнейший путь. Но непродолжительна была их радость. Корабль, на котором находились пленники, вдруг стал среди моря и никак не мог сдвинуться с места, тогда как другой плыл вполне свободно. Один из варваров понял истинную причину остановки корабля и сказал своим товарищам:

— Неужели мы столь неразумны, что не в силах понять, что это случилось с нами за причиненное насилие рабам Божиим? Если не хотим погрузиться в море, давайте скорее освободим их!

Товарищи его тотчас согласились: все они пали к ногам святых пленников и просили у них прощения, которое тотчас же и получили. После сего неподвижный дотоле корабль снялся с места сам собою, и вскоре уже был у только что опустошенного острова. Три жителя его вновь получили свободу. И просили они у варваров возвратить им хотя и ничтожные их вещи, но для них, как пустынножителей, крайне необходимые. Жестокие варвары, пред этим только что наказанные перстом Божиим, не вняли их просьбе. И опять им суждено было за сие испытать на себе всю силу карающей десницы Божией. Когда они были уже среди моря, внезапно подул противный ветер и вновь пригнал их корабли к только что покинутому острову. Теперь они уже не могли более отказывать преподобным в их просьбах. Лишь один из варваров, раздосадованный возвращением назад отнятого, схватил Иоанна Колова и беспощадно бил его, пока не был остановлен товарищами. Присутствовавший при сем святый Евфимий только кротко заметил:

— Арабы! Если бы вы освободили нас без обиды, то мирно бы достигли отечества, а теперь, нанеся обиду брату, вы причинили тем оскорбление Богу и скоро узнаете, как велико сие зло.

Недолго пришлось ждать варварам исполнения сего проречения. В море их ждало новое несчастие: на них напали римские военные корабли и отвели в плен именно тот самый корабль, на котором находился обидчик преподобных, другой же корабль, сверх всякого ожидания, спасся. Так прославлены были и среди нечестивых варваров три великие мужа, всю жизнь свою прославлявшие Бога.

Помнили сии мужи заповедь Господа, запрещающую искушать Бога и повелевающую избегать опасных мест^[10], и посему, подвергшись раз опасности на своем новом местожительстве, решились оставить его. Но и Афон, куда они опять переселились, теперь уже не представлял из себя безопасного места. Знали варвары о его теперешнем населении и посему делали частые на него нападения. Уже многие из афонских иноков были пленены ими. По этой причине три новых переселенца на Афон решились разойтись все по другим, более безопасным, местам. Преподобный Иоанн поселился в так называемой Сидирокавсии, преподобный Симеон удалился в Элладу^[11], а преподобный Евфимий перешел во Врастаму. Здесь суждено ему было опять встретиться с своим прежним сподвижником — преподобным Иосифом. Кроме того, много собралось и иных братьев о Господе, пожелавших поселиться около Евфимия. Евфимий построил им келлии, а сам поселился один во рву. Преподобный Евфимий иногда оставлял свой ров и посещал братию, а иногда, ревнуя о безмолвии, восходил на высоты Афона и там, беседуя в молитвах с Богом, до того очистил свой ум и сердце, что сподобился Божественных видений и откровений. И слышал он там однажды голос, говоривший ему:

— Евфимий! Иди в Солунь: там в горах, к востоку от города, ты найдешь вершину, называемую Перистера, с источником воды, и увидишь там храм святаго Апостола Андрея Первозванного, — прежнее благолепие которого превращено теперь в овчарню. Очисти сие место и устрой на нем монастырь: здесь найдут для себя спасение многие. Я помогу тебе во всем. Тебе не следует оставаться долее в пустыне в борьбе с демонами, ибо они удалились от тебя, давно побежденные твоею добродетелию.

Исполняя Божественное повеление, преподобный оставил вершины Афона, и, взяв с собой двух иноков — Игнатия и Ефрема, отправился с ними с Афона в Солунь. На сей раз Солунь встретила его «как сошедшего с небес Ангела». Разузнав о месте, называемом Перистера, Евфимий взял проводников и отправился с ними на указанную ему гору, где и нашел действительно овчарню. Открытые ему свыше признаки указывали, что именно здесь нужно искать развалины прежнего храма, но никто из местных жителей ничего не знал об этом храме. Местные христиане давно имели здесь овчарню, совсем и не помышляя о том, что оскорбляют ею местную святыню. Горько плакал преподобный, видя такое попрание святыни. Начатые им раскопки вскоре же обнаружили все основание храма. Тогда местное население, пораженное таким необычайным даром прозорливости пришедшего к ним старца, с охотою взяло на себя расходы по восстановлению забытого храма. Этим оно хотело как бы загладить грех своего прежнего равнодушия к нему. Так воздвигнут был храм святаго Апостола Андрея, с приделами: с правой стороны — в честь святаго Иоанна Предтечи, а с левой — во имя Евфимия Великого. Но, прежде чем были окончены работы по постройке храма, много трудов и горя пришлось вынести самому преподобному. По злоумышлению демонов, то опрокинулись леса, окружавшие здание, то обрушилась только что выведенная левая сторона его. При таких несчастиях нелегко было преподобному убеждать строителей продолжать начатую постройку. Проводя ночи в молитвах, днем он не отлучался от рабочих, подавая им пример своими собственными работами. Наконец, в 863 году храм был окончен. При нем, по желанию местного населения, вскоре возник и монастырь, прославившийся впоследствии множеством бывших в нем иноков. Знал преподобный, что многих влечет сюда далеко распространившийся слух о происшедшем здесь чуде, и посему сильно опасался за то, как бы новопостриженные иноки, привлеченные сюда лишь этим слухом и не испытавшие еще сил своих, не оказались неспособными к прохождению многотрудного иноческого жития. Вследствие сего он преподал много поучений этим новоначальным инокам, говорил им об опасностях от диавола, указывал средства для избежания этих опасностей, прославлял святость труда, осуждал пороки и призывал к добродетелям.

«Братие! — поучал иноков преп. Евфимий, — враг наш диавол, по Писанию, как лев, рыкая ходит, чтобы поглотить кого-либо нерадящего о своем спасении: посему будем трезвиться и бодрствовать^[12]. Если мы отреклись от мира, то отсечем пожелания плоти; если мы распяли плоть свою и облеклись в смерть Господню, то да не увлекаемся удовольствиями плотскими и да ходим духом; если для Царствия Небесного облеклись мы в ангельский образ, то и жить должны, как Ангелы; если мы действительно любим Господа, то должны хранить Его заповеди. Будем работать своими руками, ибо от праздности и лености мы изнемогаем и ослабеваем для добрых дел, — и тогда бесплодие и оскудение бывает необходимым нашим уделом: «не сматрѧ́ѧй своегѡ̀ до́мꙋ, наслѣ́дитъ вѣ́тры»^[13], говорит Премудрый; а Апостол Павел говорит: «а҆́ще кто̀ не хо́щетъ дѣ́лати, нижѐ да ꙗ҆́стъ»^[14]. Храните смирение, любовь, послушание к предстоятелю, имейте к нему веру и ничего не скрывайте от него: исповедуйте ему ваши помыслы, и таким образом, очищайте ваше сердце и ум, ибо сие есть путь спасения».

Слушая Евфимия, иноки его обители говорили, что Сам Дух Святый вдохнул в него Божественную благодать, как вдохнул ее в святых Апостолов. В числе сих новоначальных иноков был и Василий, впоследствии архиепископ Солунский, благодаря трудам которого сохранилась до нашего времени память о подвигах преподобного Евфимия. Он рассказывает о той Божественной ревности, которою горели поощряемые святым пастырем иноки новой обители. Так, например, когда в обитель их случайно попала одна еретическая книга, то они тотчас же сожгли ее.

За свою благочестивую жизнь Евфимий сподобился дара прозрения будущего и дара чудотворений. Так, вышеупомянутый Василий рассказывает о себе, что ему самим преподобным Евфимием было предречено его епископское звание. На третий день после его пострижения преподобный приходит к нему в церковь, где он должен был пробыть как новопостриженный семь дней, и говорит:

— Василий! Хотя я и недостоин светосияния или дара прозорливости, но так как ты и прочие для пользы души притекли под руководство моего недостоинства, то Всеблагий Бог благоволил даровать и мне некую каплю благодати, чтобы, провидев имеющее случиться с вами, я мог говорить вам полезное ко спасению. Итак знай, что ты, по любви к наукам, скоро удалишься из монастыря и будешь епископом: но и тогда поминай меня, как отца твоего, и обитель нашу, и братию.

Из жития преподобного, составленного архиепископом Василием, ясно видно, как он любил и благоговел пред памятью того, чьи подвиги и чудеса, виденные им, он описывал. Вот некоторые из виденных и передаваемых им чудес, совершенных преподобным Евфимием. Однажды, когда Василий вместе с другим братом Иоанном, именуемым безмолвником, был в пустынном месте, и им угрожала смерть от голода и утомления, к ним внезапно явился преподобный и принесенною им пищею настолько подкрепил их силы, что они могли продолжать свой путь далее. В другой раз тот же Василий вместе с преподобным были далеко от обители, и преподобный вдруг объявил ему, что сейчас из обители удаляются два брата, Иоанн и Антоний, вследствие ссоры, происшедшей между ними и остальною братиею. В Солуни Евфимий, когда подвизался на столпе, изгнал из одного человека злого беса. Много и других чудес совершил святый Евфимий, одни из которых видел сам описатель его жития Василий, о других же он слышал от посторонних лиц.

Много иноков приняло пострижение от преподобного. Многих и мирских людей он увлек своими подвигами и чудесами на путь иночества. Много новых монастырей на Олимпе, Афоне и в Солуни возникло его старанием и заботами.

Наконец, чрез сорок два года после оставления отеческого дома, Евфимию привелось, к своему утешению, постричь в иночество и своих родственников, к чему он звал их еще будучи в Никомидии, когда впервые шел на Афон с Олимпа. Он был как бы второй Иосиф — столь же чистый в своем житии, столь же прославленный после перенесенных им трудов и бедствий, и лишь чрез сорок два года узнанный своими присными, сознавшими, наконец, суету мира сего и решившимися принять иноческий образ. Родственников своих он взял в свою обитель, а для родственниц построил новый женский монастырь на купленном им для того месте. Начальницею над сим монастырем была поставлена сестра преподобного, названная во святой схиме Евфимиею. Поручив обе сии обители попечению Солунского митрополита Мефодия и преподав им наставления, преподобный опять взошел для безмолвия на прежний свой столп вблизи Солуни. Обрести же вечный покой от жития временного Господь привел преподобного вблизи тех самых высот Афона, где едва ли не более всего было совершено им подвигов.

Предузнав день своего успения, святый Евфимий 7-го мая, в память перенесения мощей святаго Евфимия Великого^[15], призвал к себе на трапезу братию ближайших к нему Афонских монастырей и, отпраздновав с ними этот день, простился с ними; на другой день, никому ничего не говоря, он взял для служения себе только одного инока Георгия и удалился с ним с Афона в одно уединенное место, на так называемый «Священный остров». На этом острове он подвизался около 4 месяцев в одной, найденной им, пещере и, наконец, почти безболезненно почил — 15-го октября 889 года. Господь судил ему безболезненно оставить свое бренное отечество за все те муки, кои пришлось испытать его юному сердцу, когда он покидал отчий дом, где жил, всех любя и сам всеми любимый.

Спустя два года иноки Перистеры пожелали перенести к себе тело почившего угодника Божия, дабы иметь в нем своего заступника за обитель даже и по смерти. С этою целью они послали на Священный остров иеромонаха Власия и инока Павла. Посланные ими, прибыв туда, нашли тело святаго Евфимия лежащим в той самой пещере, где он почил. Тление совершенно не коснулось его тела, хотя оно и лежало там очень долго. 13-го января следующего года святые мощи преподобного перенесены были в город Солунь, или Фессалонику, где почивают и ныне^[16].

Молитвами преподобного и Богоносного отца нашего Евфимия да избавимся и мы все от недугов душевных и телесных, и да сподобимся Царствия Небесного о Христе Иисусе, Господе нашем, Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение со безначальным Его Отцем и Святым Духом, во веки веков. Аминь.

Конда́къ прпⷣбнагѡ, гла́съ в҃:

Волне́нїй мнѡ́жества невла́жнѡ преходѧ̀, безплѡ́тныѧ врагѝ стрꙋѧ́ми сле́зъ твои́хъ крѣ́пкѡ погрꙋзи́лъ є҆сѝ, бг҃омꙋ́дре є҆ѵѳѵ́мїе прпⷣбне, и҆ чꙋде́съ да́ръ прїе́мъ, и҆сцѣлѧ́еши стра̑сти всѧ̑кїѧ: молѝ непреста́ннѡ ѡ҆ всѣ́хъ на́съ.

Житие и страдание преподобномученика

Лукиана,

пресвитера Антиохийского

---

‎вятый Лукиан происходил от благочестивых родителей из города Самосат^[17], в Сирии. На двенадцатом году своего возраста Лукиан осиротел и все, оставшееся ему после родителей, имущество роздал бедным; сам же отправился в город Эдессу к исповеднику Макарию и, под руководством его, с ревностию принялся за изучение Священного Писания. При этом Лукиан проводил строго подвижническую жизнь. Он никогда не пил вина, а только воду, пища же его состояла из сухого хлеба с водой, но и ту он принимал один раз в день, а иногда и целую неделю ничего не вкушал^[18]. За свою строго благочестивую жизнь, а также и за ревностное распространение слова Божия между иудеями и язычниками Лукиан был посвящен в сан пресвитера Антиохийского. Здесь Лукиан устроил училище, собрал множество учеников и стал наставником премудрости книжной и духовной: он научал разумению Божественного Писания и наставлял вместе с тем к добродетельной жизни^[19]. В это время Лукиан присоединил к своим занятиям исправления текста Священного Писания, сильно попорченного еретиками с злою целию. Ради этого полезного труда Лукиан предварительно изучил еврейский язык^[20].

Когда же слава о добродетелях Лукиана распространилась повсюду, то о нем узнал злочестивый царь Максимиан, названный Галерием. Желая искоренить и уничтожить в восточных странах святую веру, Максимиан мучил и убивал множество христиан, в особенности же премудрых и знаменитых учителей христианских. Беззаконник думал, что если он низвергнет сии столпы церковные, тогда скорее может упасть и сама Христова Церковь. В то время он уже убил святаго Анфима Никомидийского и святаго Петра Александрийского^[21]. Услышав же о святом Лукиане, он повелел отыскать его и привести на мучение. Тогда один священник, живший в Антиохии, по имени Панкратий — последователь ереси Савеллия^[22], — сказал посланным от царя, где пребывает Лукиан. (Панкратий уже давно завидовал доброй славе Лукиана и, как Иуда, предал на смерть невинного). После сего святый Лукиан был взят нечестивыми и отведен на мучение в Никомидию^[23].

В то время лютый мучитель так разъярился на христиан, что убивал, как второй Ирод, и малых христианских детей. Желая осквернить детей идоложертвенными снедями, он повелел насильно класть эти яства в рот им; они же, вразумленные Святым Духом, не хотели брать их, и за то были убиваемы.

Случилось тут же быть двум благородным отрокам — родным братьям; они, будучи научены родителями, а более Богом, сильно гнушались идолопоклонством. Мучитель, призвав юношей к себе, стал прельщать их ласковыми словами и соблазнять сладкими снедями идольских жертв, желая чрез сие сделать их участниками бесовских скверн. Юноши же, отталкивая снеди, говорили:

— Родители завещали нам не вкушать сих снедей, ибо если кто вкусит их, тот прогневает Христа.

За сие мучитель повелел бить их без пощады розгами; юноши же, подобно зрелым мужам, с великим терпением переносили истязания. Тогда один из приближенных к царю сказал:

— Большой стыд, если малые дети, недавно вышедшие из пелен, победят своим терпением римского царя. Дай, великий царь, мне этих детей, и я их научу почитать богов.

Царь отдал ему сих детей. Он тотчас же обрил головы им и, намазав крепкою горчицей, запер их в горячую баню; от этого головы детей разгорелись подобно пламени, как будто пораженные молнией; оба брата в этом мучении и скончались. Сначала упал мертвым младший, а старший, увидав своего умершего брата, воскликнул:

— Победил ты, брат мой, победил; Бог тебе помощник!

После сего, целуя тело умершего брата, и он предал дух свой. — Сие было в Никомидии, куда вели на мучение святаго Лукиана.

В Каппадокии, которая находилась на пути в Никомидию, Лукиан увидал воинов, из страха мучений отвергшихся Христа. Лукиан стал наставлять их к терпеливому перенесению мучений и сказал:

— О, какой стыд вам и срам! Вы, как воины, всегда жертвуете на войне здоровьем своим за царя земного, — временного, и полагаете души свои за него, а между тем не хотите мужественно восстать за Небесного Вечного Царя — Христа, и не только щадите себя, но и отвергаетесь Его! Рассудите: какая вам польза слушаться царя земного? И размыслите в то же время, от чего отказываетесь вы, преслушав повеление Царя Небесного? Ради суетной чести и славы вы предаете себя в такую погибель; ради же Господа своего, пролиявшего за нас кровь Свою и уготовившего рабам Своим неизреченные блага, вы не хотите терпеть временных мук, чтобы навеки воцариться с Ним. Постыдитесь малых детей и немощных женщин, оказавшихся мужественнее вас: ибо они, доблестно став за своего Господа, оказались как бы крепкими мужами, а вы, убоявшись мук, сделались как женщины и малые дети. Что будет с вами, когда Христос призовет вас на суд Свой?

Услышав сие, воины опять обратились ко Христу с покаянием и пошли на мучение, исповедуя сердцем и устами Святое Имя Господа Иисуса Христа. И было тогда замучено за Христа около сорока воинов. Так, святый Лукиан своим сладкоглаголивым и исполненным Божественной благодати языком опять обратил ко Христу отпавших от Него и укрепил их к мученическому подвигу.

Когда же Лукиана привели в Никомидию, то он нашел там многих известных ему христиан и учеников своих, которые, боясь гонения, были в великом страхе. Некоторые из них скрывались, а другие хотели отречься от христианства, боясь лютых мучений и смерти. Святый Лукиан силою своего слова возбудил их мужество и сделал их твердыми в вере, дабы не бояться им убивающих тело, а не душу^[24].

Рассказывают, что одну девицу, по имени Пелагию, ученицу Лукиана, отыскивали на мучение за веру во Христа; боясь, чтобы не погубили ее девства, девица бросилась с высокого окна и, упавши, разбилась и умерла; верующие почтили ее, как мученицу^[25].

Так как Максимиан слышал, что у Лукиана такое приятное лицо и он так увлекательно беседует, что всякий, смотрящий на него и слушающий его, непременно делается христианином, то царь боялся, чтобы и ему не сделаться христианином, если он будет сам лично беседовать с Лукианом. Посему, когда Лукиана привели к царю, то он стал беседовать с ним в некотором отдалении, чрез завесу^[26]. Сначала он обещал Лукиану многие дары и почести; когда же святый засмеялся на его льстивые и лукавые слова, тогда Максимиан начал угрожать ему новыми мучениями. Лукиан нисколько не устрашился его угроз; его посадили в темницу, в которой он претерпел многие и различные страдания. Там его связали веревками, били острыми камнями и долго томили голодом и жаждою. Между многими мучениями было одно и такое: отторгли из суставов все члены его тела и положили спиной на острых черепках, на которых он и лежал 14 дней. Когда же наступил праздник Богоявления Господня, то святый пожелал, чтобы ему и всем находившимся с ним христианам дозволено было причаститься святых Христовых Таин. Он помолился Богу, дабы получить желаемое, и Бог устроил так, что, по недосмотру стражи, некоторые из верующих собрались к Лукиану в темницу и принесли хлеб и вино. Тогда святый Лукиан сказал ученикам своим и всем христианам, находившимся в темнице:

— Встаньте вокруг меня и будьте церковью, ибо я верую, что церковь живая лучше и благоприятнее для Бога, чем построенная из дерева или камня.

Когда затем все обступили Лукиана, он сказал:

— Совершим Литургию и причастимся Божественных Таин.

Тогда ученики спросили его:

— Где же мы, отче, положим хлеб для совершения Святых Таин? У нас нет здесь стола.

Он же, возлежа связанный, лицем кверху, сказал:

— Положите у меня на груди, и будет живой Престол Живому Богу.

Так, в темнице, на груди святаго, совершилась Божественная Литургия, со всеми надлежащими молитвами — чинно, как подобает, — и все сподобились причаститься Святых Божественных Таин.

Утром царь послал слуг узнать: жив ли еще Лукиан? Когда же слуги входили в темничные двери, святый Лукиан, увидав их, три раза воскликнул:

— Я — христианин!

И с этими словами он предал дух свой в руки Христа, Бога своего^[27].

Слуги, придя к Максимиану, рассказали, что Лукиан уже умер. Тогда царь повелел бросить тело мученика в море; слуги так и сделали: привязав камень к многострадальному телу святаго Лукиана, они бросили его в морскую пучину, и оно оставалось в море тридцать дней.

После сего мученик явился одному из своих учеников, по имени Гликерию, повелевая ему идти на морской берег и, взяв, погребсти тело его. Гликерий пошел с другими христианами на берег искать тело святаго; и вот, они увидали в море дельфинов, несших на себе нетленное тело мученика; подплывя к берегу, они положили его на сухом месте. Тогда верующие с радостию взяли тело святаго мученика и похоронили с честию.

Много лет спустя святая равноапостольная царица Елена, мать Константина Великого, построила над гробом святаго мученика Лукиана церковь^[28] во славу Богу, в Троице Единому, Ему же и ныне от нас да будет слава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.

Конда́къ, гла́съ в҃:

Въ поще́нїи пе́рвѣе просїѧ́вшаго, и҆ во страда́нїи второ́е свѣтѧ́ща, всѝ, ꙗ҆́кѡ свѣти́ло пресвѣ́тлѣйшее, лꙋкїа́на пѣ́сньми сла́внѡ почти́мъ, молѧ́щаго непреста́ннѡ ѡ҆ всѣ́хъ на́съ.

Память святых мучеников

Сарвила и Вевеи

---

‎вятый Сарвил, живший в царствование императора Траяна^[29], был сначала идольским жрецом в Едесе^[30], а затем, наученный одним благочестивым христианским епископом, крестился вместе с сестрою своею Вевеею. Обвиненный пред князем Едесским в исповедании христианской веры, он предстал на суд и был бит палками. Так как святый с великою силою изобличал князя и доказывал суетность языческих богов, то разъяренный князь до семи раз приказывал поднимать его на дыбу, и каждый раз при этом его били воловьими жилами, строгали железными гребнями и палили свечами. Но святый обратился к Богу и молился, и Господь Сил облегчал его болезни. Мучитель, видя доблестное терпение святаго, приказал забивать ему гвозди в голову, чем привел всех в ужас. Тогда Вевея, сестра святаго, исповедала, что и она — христианка, и была подвергнута истязаниям и заключена в темницу. С святаго Сарвила была содрана кожа, и все-таки он еще дышал. Тогда им обоим были отсечены головы^[31]. Верующие, взяв тела их, предали земле.

Память святаго

Савина,

епископа Катанского

---

‎лаженный Савин за свои великие добродетели и благоразумие, был избран на епископское служение в Катане^[32]; но потом оставил мирскую суету ради добродетели безмолвия и столь ревностно подвизался на пути к совершенству, предавшись бдению и посту, что еще при жизни сподобился дара чудотворения и прорицания. Многих он убедил оставить мир и служить только Христу. Скончался он в мире^[33], предав дух Господу, а честно́е тело — родной ему земле.

Житие

святаго Иоанна,

епископа Суздальского^[34]

---

‎ля сего преподобного отца нашего, преизящного и твердого наставника, епископа Иоанна, Горний Иерусалим был как бы родиною и отечеством, ибо по житию своему святый мог быть назван земным Ангелом и небесным человеком.

О месте рождения святаго — город то был или весь — о родителях его, обучении грамоте и о времени принятия им иночества, — сведений не сохранилось. Известно лишь, что святый Иоанн пребывал в некоей обители, где в исполнении порученных ему служб отличался послушанием к игумену и братии, изнуряя тело свое великим воздержанием, побеждая страсти и наветы бесовские. И был он любим и славим иноками обители и игуменом, так как являл собою образ всех добродетелей, согласно словам Апостола Павла: «пло́дъ же дꙋхо́вный є҆́сть любы̀, ра́дость, ми́ръ, долготерпѣ́нїе, бл҃гость, млⷭ҇рдїе, вѣ́ра, кро́тость, воздержа́нїе: на таковы́хъ нѣ́сть зако́на»^[35], и по Псалмопевцу: «бл҃же́ни непоро́чнїи въ пꙋ́ть, ходѧ́щїи въ зако́нѣ гдⷭ҇ни. Бл҃же́ни и҆спыта́ющїи свидѣ̑нїѧ є҆гѡ̀, всѣ́мъ се́рдцемъ взы́щꙋтъ є҆гѡ̀. Бл҃же́нъ мꙋ́жъ боѧ́йсѧ гдⷭ҇а, въ за́повѣдехъ є҆гѡ̀ восхо́щетъ ѕѣлѡ̀. Си́льно на землѝ бꙋ́детъ сѣ́мѧ є҆гѡ̀»^[36].

Игумен монастыря того, муж опытный в иноческом жительстве, руководил блаженного Иоанна и учил его уставу иноческому, наставляя его иметь страх Божий пред очами своими, не пренебрегать убогими, не возноситься ведением, но всегда пребывать в смирении мысли, не унывать в скорбях, но мужественно переносить их и не жаловаться на случающиеся напасти. Ибо, по внушению Святаго Духа, игумен предвидел, что блаженному Иоанну предстоит принять епископский престол и благоверно пасти Христову паству.

Принимая духовные поучения игумена, блаженный исполнял их еще с большим тщанием, подобно плодородной земле, сторицею возрастающей посеянные семена. Постился же он так, что принимал пищу лишь через два дня на третий, а иногда не ел и всю неделю; кроме воды, он ничего не пил. Усердно изучал он святые книги, читал их без сомнений и с умилением толковал себе сказанное в них, обливая слезами власяной стихарь свой. И такие слезы даровал ему Господь, что без них он не мог ни хлеба вкусить, ни проговорить слова, всегда имея мысль о смирении, по слову Апостола: «гдⷭ҇ь гѡ́рдымъ проти́витсѧ, смирє́ннымъ же дае́тъ бл҃года́ть»^[37].

В то время великим князем Суздальским был Борис Константинович^[38]. По смотрению Божию, блаженный Иоанн за великую добродетель, смирение и исправление иноческого образа жительства, был поставлен Патриархом Цареградским во епископа городов Суздаля, Нижнего Новгорода и Городца. Вручив блаженному Иоанну паству, Патриарх отпустил его с миром в город Суздаль.

Когда епископ приблизился к городу, навстречу ему вышел благоверный Великий князь Борис Константинович, в сопровождении сановников. Встретить епископа вышел также священный Собор, иноки, весь клир с крестами и множество народа — мужи и жены, старцы, юноши и дети. Когда епископ был близ городских ворот, весь народ окружил его; преклоняясь пред ним, люди принимали от святаго благословение и целовали ноги его, воспевая с радостными слезами молебные песнопения. Святый же Иоанн повелел народу часто взывать: «Господи помилуй» и, воздев руки к Небу, стал молиться:

— Владыко Господи, Иисусе Христе, Боже наш, Царь царствующих и Господь господствующих, Создатель всей твари видимой и невидимой, Безначального Отца соприсносущный и собезначальный Сын! Нищий и убогий, дерзаю я призывать чудное, страшное и святое Имя Твое. Тебя, Неизреченного Света, призываю я, облеченный немощною плотию, которую восприял Ты, нашего ради спасения. Не отвергни убогой молитвы моей, спаси город сей, в коем благодать Твоя назначила пребывать моему смирению. Спаси всякий город и всякую страну от губительного голода, землетрясения, потопа, огня и меча, от нашествия иноплеменников и междоусобной брани, ибо милостив Ты и Тебе славу воссылаем во веки веков.

Окончив молитву, святитель сказал:

— Мир всем.

Народ ответил: «аминь».

Затем все отправились в город, славя Бога. Окончив молебные песнопения, епископ Иоанн вошел в церковь Пресвятой и Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, честного славного Ея Рождества^[39]. Часть народа вошла с епископом в церковь на Божественную Литургию, другие же, не вместившиеся в церкви, стояли вокруг нее, принося благодарение Богу за то, что Он даровал им столь чудного и святаго епископа. Когда Божественная Литургия была совершена, благоверный князь Борис Константинович и бывшие с ним удостоились чудного видения. Они увидели, что на святителя сошла Божественная благодать, в виде света великого, и осенила его. Приняв от рук епископа просфору, благоверный князь Борис Константинович и граждане славу воссылали Христу Богу, целовали блаженного Иоанна и удалились каждый в дом свой.

На другое утро, в воскресение, блаженный Иоанн, совершив Богослужение, был посажен на святительском седалище. Он преподал мир верному стаду и исполнил сердца всех духовным веселием. Епископ принимал всех, сошедшихся к нему, с утешительными словами; и было слово его по Апостолу: «со́лїю растворе́но»^[40], и напояло оно сердца, как река медоточивая. Собрав в одно из воскресений всех граждан, епископ обратился к ним с духовным поучением:

— Страшно мне, братие, ибо сан святительский превышает мои силы; ужасаюсь я, думая о кончине моей и размышляя о величии порученного мне дела, ибо я вижу себя недостойным сана святительского. Но Господь поставил меня пастырем словесного Своего стада и привел меня на сие служение известными Ему лишь судьбами, «є҆гѡ́же сꙋдьбы̑ бе́здна мно́га»^[41]. Посему было бы для меня преступлением молчать, и я должен считать себя не наемником, но пастырем. Молю вас, братие, крепко стоять и держаться правой веры, отвращаться всякой нечистоты, блуда, лжи, воровства, зависти, клеветы и идолослужения, устраняться от всякой ереси и всякого зла, часто посещать святые Божии церкви и соблюдать справедливость. Ибо Апостол сказал: «ѡ҆снова́нїѧ бо и҆на́гѡ никто́же мо́жетъ положи́ти, па́че лежа́щагѡ, є҆́же є҆́сть і҆и҃съ хрⷭ҇то́съ»^[42]. Положено же сие основание чрез святых Апостолов и святых Богоносных Отец; оно есть православная вера, проповеданная, утвержденная и изъясненная святыми Вселенскими Соборами. На сем основании веры следует полагать нам, по Апостолу, золото, серебро и драгоценные камни^[43] — просто сказать: создать на основании сем дела благие. Ибо жизнь вне правой веры к Богу — жизнь непросвещенная, и вера без благих дел не может довести нас к Богу. Следует соблюдать и то и другое, чтобы быть вполне Божиим человеком и чтобы жизнь наша не страдала недостатками, ибо Апостол сказал, что спасает лишь «вѣ́ра любо́вїю поспѣшествꙋ́ема»^[44].

Вскоре по вступлении на кафедру Иоанн, по повелению благоверного Великого князя Бориса, отправился обозреть город и обойти внутри и окрест его со священным Собором и клириками, с крестами и иконами, воспевая молебные песнопения Господу. И приступил к нему благоверный Великий князь Борис Константинович с прочими вельможами, князьями и боярами, прося у него благословения. Епископ благословил их. Тогда великий князь дал ему пятьсот златников и сказал:

— Тебе, Владыко, как новопоставленному и вновь пришедшему, много предстоит ныне раздать церковным обнищавшим чадам. Прими на сие приношение наше.

Иоанн же не согласился принять его. Тогда снова Великий князь сказал ему:

— Прими, о пречестный отче, сие малое приношение своего сына.

Видя его ревность, преподобный принял дар и вручил золото слугам для раздачи, благоверному же князю сказал словами Псалмопевца:

— «Да́стъ тѝ гдⷭ҇ь по се́рдцꙋ твоемꙋ̀: помѧне́тъ всѧ́кꙋ же́ртвꙋ твою̀ и҆ всесожже́нїе твоѐ тꙋ́чно бꙋ́ди»^[45].

Обойдя город, епископ со священным Собором, клириками, с князьями, вельможами и народом вошел во святую церковь Пречистой Богородицы и отслужил здесь Божественную Литургию и молебен. По окончании Богослужения, князь обедал в трапезе епископа и всему народу велел предложить хлебы. Насытившись, все разошлись, каждый в дом свой.

Епископ Иоанн ревностно предался духовным делам, уча и наказуя, утверждая и утешая; щедро помогал он бедным и на деле являл всем образ и устав благочестивого жития. Найдя, что доходы по епископии слишком обильны, Иоанн велел часть их уделить на больницу, которую он благоустроил, поручив ее надзору двух благоговейных иереев, чтобы они заботились о снабжении ее всем необходимым. Епископ часто посещал больных и доставлял им все необходимое, заботясь об их исцелении. Поучая их духовными словами, он укреплял их, ибо, слушая его душеполезные речи, они забывали свои страдания. Пребывая во епископии, полагал он, по евангельскому слову, душу свою за овец паствы своей^[46] и любовно заботился о спасении всех. Невозможно достойным образом поведать о трудах, кои исполнил сей истинный трудник. Воссылал он моления к Богу; на молитве же стоял он — непоколебимый, как бы вылитый из меди образ. Был он молчалив и кроток, никогда не гневался, питал неизмеримую любовь — одинаково к знатным и простым людям, отвращался от тщеславия и лукавства. Кроме сих добродетелей, обладал он даром учительства и слова, так что многие приходили к нему за наставлением не только из Суздаля, но и от других окрестных городов^[47]. Не витиевато говорил святитель, но назидательно, обращая всех к покаянию. Богатых учил он не величаться богатством и не уповать на мимотекущее богатство; вдовиц — прилежать посту и воздержанию и избегать украшения в одежде.

Получив от святаго духовные дары и пользу для души своей, наставленные им уходили в домы свои, благодаря Бога за такового пастыря. Многие же из них отрекались от мира и принимали иноческий образ.

Однажды блаженный Иоанн по своему обычному правилу стоял на молитве пред образом Матери Господа Иисуса Христа и, часто взирая на икону, так молился:

— О Пресвятая Госпоже Богородице, заступница крепкая и помощница роду человеческому, будь нам ходатаицею пред Сыном Своим, чтобы Он призрел с высоты на город сей и обитель сию.

Отпев благодарственный канон Пресвятой Богородице и совершив правило, блаженный Иоанн сел, чтобы отдохнуть. Но в это время пришел к нему благочестивый князь Борис Константинович. Приняв от святаго благословение и молитву, стал он беседовать с ним наедине о пользе душевной. Полный благочестивых мыслей князь исповедал ему такое свое благое намерение:

— Благослови меня, отче святый, и помолись прилежно Господу Богу, чтобы Он, ради святых молитв твоих, сподобил меня получить желаемое. В державе нашей, в городе Суздале, нет общежительной иноческой обители. Если бы Господь помог мне твоим молением создать каменную церковь во имя Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, честна́го Его Преображения, и при ней воздвигнуть обитель. Таково мое сердечное желание. Благослови меня, отче, и умоли о сем Бога. Я же, молитвами твоими, отправлюсь в Нижний Новгород, в обитель Печерскую великого преподобного отца Дионисия^[48]. Там я попрошу его дать мне одного из учеников его, кто был бы искусен в создании храма Божия и в устроении монастыря.

Святый Иоанн сказал:

— О князь великий, доброго дела желаешь ты — Господь Бог да будет помощником тебе и правителем твоего душеполезного начинания и да охранит путь твой.

Сотворив молитву за князя, епископ благословил его, дал ему духовное о Христе целование и отпустил его с миром. Благочестивый же князь Борис возрадовался радостию великою и отправился в Нижний Новгород, в честну́ю обитель Вознесения Господа нашего Иисуса Христа, к преподобному отцу Дионисию, которого он и ранее посещал, ради его молитвы и благословения. Любя сию обитель Печерскую, князь снабжал ее всем необходимым. Братии в то время было в ней 780 человек.

Прибыв в монастырь, князь Борис уединился в келлию с преподобным Дионисием, долго с ним беседовал о пользе душевной и рассказал ему о святом епископе Иоанне и о житии его, как он призревает убогих, посещает больных и помогает вдовицам и как он благословил его построить общий монастырь на собрание иноческого жительства. Поклонившись преподобному Дионисию до земли, князь сказал:

— Благослови меня, отче, и дай мне из обители одного из учеников твоих, который был бы искусен в построении монастыря, чтобы не возвратиться мне в Суздаль без исполнения желания моего.

Преподобный же Дионисий возблагодарил за все Бога, воздал Ему хвалу за неизреченное Его милосердие и сказал:

— О князь, ты устрояешь благое дело. Господь наш, Иисус Христос, да поможет твоему душеполезному начинанию и да наставит тебя в твоем стремлении к благочестию, ибо «всѧ́къ да́ръ соверше́нъ, сходѧ́й ѿ ѻ҆ц҃а̀ свѣ́тѡвъ»^[49].

Сотворив молитву, преподобный Дионисий благословил князя и, обещав все, чего тот просил, отпустил его с миром. Благочестивый князь Борис Константинович исполнился радости и веселия, ибо Господь сподобил его получить желаемое, и отправился в обратный путь, в город Суздаль. В то же время велел он возить камень и известь на создание обители.

Преподобный же Дионисий, по просьбе князя, избрал из братии своего монастыря благопослушливого ученика, именем Евфимия^[50], и, сотворив молитву, послал его в город Суздаль.

— О чадо, — сказал преподобный Евфимию, — не унывай в скорбях, Господь тебе помощник и руководитель во всяком благом деле; иди в богоспасаемый город Суздаль. Там, в преславном храме Пресвятой Богородицы, ты увидишь священного епископа Иоанна.

Тогда блаженный Евфимий был еще молод летами, но духовною мудростию превосходил старцев, украшенных многолетними сединами. Было ему всего 36 лет. Приняв от преподобного Дионисия молитву, как копие острое против видимых и невидимых врагов, Евфимий пошел на запад от обители.

И дал ему Господь силы совершить свой путь легко и без замедления, и скоро он достиг города Суздаля. Увидев чудный и прекрасный храм во имя Божией Матери, Евфимий вошел в него и поклонился пред святыми иконами Господа нашего Иисуса Христа, Пречистой Его Матери и всех святых. Совершив метание пред епископом Иоанном, он просил его о благословении и молитве. Иоанн благословил Евфимия, дал ему о Христе целование и ввел его в епископские палаты.

Здесь он много беседовал с Евфимием о пользе душевной; по беседе же они вознесли Господу всенощную молитву, чтобы Он послал им в помощь Ангела, наставника верного. Когда занялась заря, святый Иоанн, совершив обычные утренние песнопения и преподав мир, облобызал Евфимия и отпустил его.

На другой день, в воскресенье, по окончании Утрени и Божественной Литургии, епископ Иоанн снова позвал Евфимия для духовной беседы.

Узнав о прибытии Великого князя Бориса Константиновича в Суздаль, Евфимий пошел к нему. Князь был весьма рад его посещению, принял его с великою честью и сказал ему, что желал его прихода, «и҆́мже ѡ҆́бразомъ жела́етъ є҆ле́нь на и҆сто́чники водны́ѧ»^[51].

После долгой беседы пошли они к преосвященному епископу Иоанну и вкусили хлеба на трапезе его. Князь Борис Константинович поведал блаженному Иоанну все по ряду о преподобном Дионисии Печерском, о житии его, великих трудах и подвигах.

Иоанн сказал на сие:

— О князь, без колебания и сомнений исполняй то, что начал, по слову Апостола: «кто умеет хорошо управлять домом своим, тот попечется и о Божией Церкви»^[52]. Благому началу должно ожидать от Бога и благопотребного конца. Ты ведь уже принял благословение и молитву от честного и святолепного старца, преподобного Дионисия, и ныне он послал к тебе благопослушливого своего ученика, трудоположника и постника, сего Евфимия, который, по благодати Божией, может дело твое начать и совершить и быть в сих подвигах о Христе образцом для других людей.

Тогда князь встал с места своего и поклонился епископу до земли, прося его пойти с ним и Евфимием на место будущего монастыря, где им укажет Господь. И пошли они на изыскание места сего, со всем священным Собором и клиром, с крестами и иконами, воспевая молебные песни. С ними пошли сановники, князья и бояре, и множество народа — мужи, жены и дети. На пути полагали пред Иоанном расслабленных, прося у него исцеления. Святый возносил о исцелении их тайную молитву к Богу, возлагал на них крест и руки свои и окроплял их святою водою — и с того часа прекращалась болезнь их, и целовали они ноги святаго, благодаря Бога. Весь народ был объят великою радостию, все изумлялись и говорили, что святитель подобен святому Григорию, епископу Акрагантийской церкви^[53].

Так шли, окруженные народом, Великий князь, святый Иоанн и блаженный Евфимий, воспевая молебные песнопения. Наставляемые Богом, вышли они за город, обозрели окрест града на все четыре стороны, и пошли на северную сторону, вверх по реке, называемой Каменка, на которой был построен их город. Здесь, близ города, на берегу реки на высокой горе нашли они место, прекрасное видом и удобное для построения монастыря, и избрали его для сей цели. Святый Иоанн благословил и освятил со всем Собором место сие и вознес ко Господу молитву:

— Господи Боже наш, Ты пролил кровь Свою во обновление святой Твоей Церкви; смиренно молимся Тебе ныне, положи благодать Святаго Духа в основание храму, который будет создан Тебе на сем месте. Да будет он жилищем славы Твоей, да будет прославлено с ним величие Твое Псалмами и песнопениями, и да получат молящиеся в нем от Тебя блага, коими исполнены Небеса и земля. Спаси их, охрани от бед в будущем и сподоби славы Твоей.

По молитве святый Иоанн водрузил Крест Честный на поставление Престола. Благочестивый же Великий князь взял своими руками лопату и стал копать ров для основания церкви. Сие было в 1352 году.

Помощью Божиею была воздвигнута прекрасная каменная церковь во имя Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, честна́го и Боголепного Его Преображения. И всячески ее украсил благоверный Великий князь, Святый же Иоанн поставил архимандритом блаженного Евфимия и повелел ему священнодействовать в митре, с палицею и с рипидами. Князь Борис Константинович даровал блаженному Евфимию все, что требуется для строения монастырского. Так начал устраиваться общежительный монастырь. В скором времени число братии в нем достигло 300 человек.

В день честна́го праздника Преображения Господа нашего Иисуса Христа блаженный архимандрит Евфимий с прочими постниками и искусными иноками пришел из монастыря в епископский дом, к святителю Иоанну. И просили они святаго, чтобы он отслужил у них в обители Божественную Литургию. Получив согласие, архимандрит Евфимий тотчас возвратился в монастырь и вышел со всеми братиями навстречу епископу. Облобызав блаженного Евфимия, великий Иоанн вошел в церковь с ним и с прочими иноками, отраслями винограда Христова и овцами духовными, воспевая молебные песнопения. Во время Литургии в церковь Преображения Господа нашего Иисуса Христа пришел благоверный Великий князь Борис Константинович и увидел здесь чудное видение. Ему казалось, что с епископом служил облеченный в светлые ризы муж, сияющий образ коего был страшен и несказанен. По окончании Литургии, улучив время, князь приступил к святому Иоанну и, поклонившись ему до земли, просил епископа объяснить виденное им. Епископ, не желая открывать тайны сей, сказал князю:

— О князь, что ты видишь чудесного в том, что я служил Божественную Литургию с добрым пастырем двора сего духовного словесных овец. С нами были здесь лишь священноиноки, которых твое величество знает; другого же священника с нами не было.

Но князь продолжал умолять святаго Иоанна, чтобы тот объяснил ему видение. Тогда святый сказал ему:

— Если Бог открыл тебе видение, я ли могу сие утаить? — То был Ангел Господень, который не только ныне, но и всегда, посещением Божиим, сослужил мне недостойному. Но не рассказывай никому о виденном тобою, пока я жив.

Так говорил святый, ибо не любил он, смиренный, чтобы дела его добрые и мзда, принимаемая им от Бога, были ведомы другим людям. И когда его вопрошали, какая добродетель высшая, он отвечал: творимая тайно.

Блаженный Евфимий с братиею умолил благоверного князя и святаго епископа Иоанна, чтобы они удостоили трапезу своим участием. Когда трапеза была приготовлена, все они воздали Господу благодарение и, насытившись, стали вести духовную беседу. Тогда, по желанию великого князя и по прошению архимандрита Евфимия и бывших с ним иноков, блаженный Иоанн произнес слово учительное:

— Отцы и братия, не подобало бы мне, недостойному и немощному, поучать вас о душевной пользе. Всем ведомо, что всякому желающему спастись следует прежде всего соблюдать веру и вести жизнь сообразно с нею. Ибо жизнь воздержная, но без правой веры, не принесет пользы; также и вера без благих дел не может приблизить нас к Господу. Но для совершенства следует, чтобы было и то, и другое. Вера же должна быть «любо́вїю поспѣшествꙋ́ема»^[54]. Любовь — начало всех добродетелей, все они произошли от нее. Следует нам удаляться от злых дел и держаться добрых, помышляя о том лишь, что достойно Небес. Следует нам, согласно Христову Евангелию, жить в смирении, послушании, в чистоте, воздержании от телесных наслаждений, в любви, милосердии, человеколюбии и в страхе Божием по слову: «пригвоздѝ стра́хꙋ твоемꙋ̀ плѡ́ти моѧ̑: ѿ сꙋде́бъ бо твои́хъ ᲂу҆боѧ́хсѧ»^[55]. Не следует нам пропускать времени для своего исправления; мы не знаем, что принесет нам завтрашний день, ибо, задумав многое, часто на другой день мы ничего из задуманного не достигаем. Итак, если мы будем удаляться от зла и возревнуем указанным добродетелям, то спасемся и, шествуя узким и прискорбным путем, достигнем Царствия Небесного.

По окончании беседы сей, святый Иоанн удалился к себе в дом епископский. Видя чистое житие его, диавол, искони приносящий вред роду человеческому, воздвиг брань на праведного. Диакон преподобного, именем Елевферий, с некоторыми церковниками уговорил некую любодеицу, обещав ей много серебра, и стали они искать удобного случая, чтобы оклеветать епископа перед князем. Они возбудили народ и, придя в епископский дом, изгнали святителя Иоанна с бесчестием и поруганием из города. Он же, памятуя незлобие своего владыки Иисуса Христа, ничего не сказал против их ожесточенного нападения, но, выходя из города, обратился лицом на восток и, воздвигнув руки свои к небу, молился Богу о ненавидящих его, говоря:

— Господи! Не вмени им сего в грех.

И тотчас, когда молитва еще была на устах его, гнев Господень поразил церковников, объял их страх и трепет, тьма покрыла их; они совершенно ослепли и нуждались в вожде. Видя сие, народ пал к ногам святаго и с воплем и слезами просил прощенья. Святый простил их и благословил. Каясь в грехе своем, Елевферий со слезами припал к ногам Иоанна, говоря:

— Помилуй меня, раб Божий, и прости мне, смиренному, беззаконный и преступный замысел мой против тебя. Жив Господь Бог мой, не отступлю я от святых ног твоих, пока ты не обещаешь прощения в беззаконном моем замысле. Не поминай сделанного мною зла, отче преподобный.

И долгое время повторял сие преподобному Елевферий. Блаженный же Иоанн отвечал:

— О человек, не мы должны обещать прощение, как думаешь ты, но только Один Милосердый Бог может прощать. Исцеляет язвы душ наших Тот, Кто претерпел ради нас страдания. Он дарует нам прощение в прегрешениях наших и очистит нас, ибо Он взял на себя грехи мира.

Подняв Елевферия с земли, Иоанн сказал ему:

— Господь, чадо, простит тебя.

Святый помолился пред всем народом за согрешившего Елевферия, и за церковников, совращенных им, и осенил их крестным знамением. Они тотчас прозрели. Ужаснулись все люди и прославили Бога, творящего дивные чудеса святыми Своими.

На месте чуда, совершенного святым Иоанном, суздальские граждане задумали создать церковь во имя чуда святаго Архистратига Божия Михаила в Хонех, ибо чудо было совершено епископом в день празднования чуда Архистратига Михаила. По благословению святителя Иоанна вскоре была создана сия церковь, и граждане отделили для церкви часть своих земель и назвали их, по имени святителя, селом Ивановским^[56].

Однажды к святому Иоанну пришел благоверный князь Андрей, брат Великого князя Бориса Константиновича. После обычного благословения и молитвы князь сказал епископу:

— О святый угодник Божий, хочу я просить тебя об одном благодеянии.

Добрый же тот пастырь отвечал:

— Ничто тебе не возбраняется.

— Желаю я, чтобы ты дал мне благословение на создание монастыря инокиням, — ибо чудо случилось со мною. Плыли мы однажды по Волге от Нижнего Новгорода, и вот на реке поднялся такой сильный ветер, что от множества великих волн ладьи начали сокрушаться, и всем угрожала смерть. Тогда плаватели стали молить Бога; с ними и я молился, чтобы Господь избавил нас от угрожающего несчастия. И дал я обет Богу построить церковь во имя Пресвятой Богородицы, в честь и славу Ея Покрова, и устроить монастырь, — на жилище и покой инокиням. Тотчас прекратилось на реке волнение и настала тишина. Ныне время исполнить обет мой.

Епископ ответил на это:

— Не препятствую в твоем желании.

Благоверный князь сказал:

— Пошлем за преподобным отцом, архимандритом Евфимием, и попросим у него места, на берегу реки, где удобно было бы построить монастырь.

Посоветовавшись, они послали за архимандритом. Тот пришел, поклонился им и спросил:

— Зачем вы звали меня, господа мои? Для чего надобно было мне придти к вам?

Они сказали:

— Дай нам место, длиною и шириною в 7 саженей; ибо, с Божиею помощию, хотим мы построить монастырь на той реке, где витаешь ты, пастырь добрый и делатель Христова винограда.

Князь поведал ему о случившемся с ним на Волге и обет свой, — как он обещал устроить монастырь на жительство инокиням. Блаженный же Евфимий сказал:

— О князь! Господня земля и концы ее. Если Богу сие угодно — да будет благословенно место, которое ты требуешь для создания монастыря.

Князь поклонился блаженному Евфимию и дал ему в монастырь обильную милостыню. Затем он избрал место на реке Каменке — против монастыря преподобного Евфимия. Здесь, с Божиею помощию, была построена деревянная церковь во имя Пречистой Богородицы, в память славного Ея Покрова и устроена обитель^[57]. Сие было в 1364 году. Старейшинство в обители епископ Иоанн вручил племяннице блаженного Евфимия, которую он перевел сюда из лавры святаго великомученика Александра, находившейся в том же городе Суздале, на горе^[58]. Спустя некоторое время обитель посетил епископ Иоанн, похвалил и благословил ее, и, поучив о пользе душевной, удалился в дом свой.

Так заботился святитель Иоанн о своем духовном стаде, приводя его на пажить духовную. И просиял сей святитель как звезда не только в Суздале, но и в дальних странах. Правя Богоугодно своею о Христе паствою, достиг он святолепной старости.

Оставив престол епископский^[59], удалился он в Боголюбскую обитель Пресвятой Богородицы^[60], где постригся в схиму и жил в непрестанном безмолвии.

Когда приблизилось время его блаженной кончины, святый Иоанн заболел, но ненадолго. В час разлучения с телом он причастился святых и пречистых Таин Тела и Крови Иисуса Христа, Господа нашего, и почил о Господе в 1373 году, октября месяца в 15-й день. Святые мощи его с песнопениями были перенесены в город Суздаль.

Когда в Суздале узнали о преставлении святаго Иоанна, епископ Дионисий и прочие духовного и мирского звания люди вышли из города со свечами и кадилами навстречу мощам святаго. Встретив их благоговейно, с честью положили их в соборной церкви Рождества Пресвятой Богородицы, на правой стороне, где они почивают под спудом нетленными и доныне, помогая и исцеляя приходящих с верою, во славу Христа Бога нашего, Ему же слава во веки.

В 1743 году, 27 октября, в день памяти святаго мученика Нестора, при гробе святаго Иоанна совершилось чудо.

После обычного благовеста к Утрени, за три часа до рассвета, перед самым концом полунощницы, когда церковный сторож вышел из соборной церкви Рождества Богородицы, чтобы дать знак к звону, в церковь вошел человек босой и в одном распахнутом кафтане. Тотчас он устремился за правый столп, к ракам святых чудотворцев Иоанна и Феодора, епископов Суздальских, и воскликнул:

— Святителю, отче Иоанне, угодник Христов, помилуй меня.

Затем он, рыдая, пал ниц.

Слыша необычный вопль пришельца, бывшие в храме священнослужители подошли к нему, подняли с земли и стали спрашивать, кто он и какая причина вопля его. Он же со слезами поведал следующее:

— Зовут меня Иваном Васильевым Жинкиным, я из посада сего города; с марта месяца одержим я тяжелою болезнью — правая рука и левая нога отнялись у меня и язык перестал двигаться; ничего я не мог ясно сказать в то время; произнося глухие и неясные звуки, я давал знаки левою рукою. Вечером сего дня, лежа на одре моем, я начал плакать, поминая свои грехи, коими я прогневал Господа Бога. И стал я в уме моем призывать на помощь Матерь Божию, святая икона Коей была близ одра моего, и вместе с нею угодников Божиих, святителей и чудотворцев Иоанна и Феодора, епископов Суздальских, и преподобного чудотворца Сергия, игумена Радонежского. Все домашние мои в то время спали, ибо была уже глубокая ночь. Во время плача моего увидел я, что в комнате, где я лежал, воссиял свет. И вот, явился муж, облеченный в светлую одежду. Став близ одра моего, он воздвиг руки свои к Небу и молился:

— Милосердый Господи, помилуй создание Твое.

Слыша сие, я перестал ощущать в себе болезнь, и дерзнул вопросить явившегося:

— Кто ты, святый Божий?

Он же ответил:

— Я — Иоанн, епископ Суздальский; иди в соборную церковь, где лежат мои мощи, и там получишь полное исцеление болезни твоей.

Я хотел припасть к честным и святым его ногам, но он тотчас стал невидим, исчез и свет, сиявший в жилище. Встав с одра, на коем лежал восемь месяцев, я почувствовал себя здоровым и тотчас пошел в соборную церковь, воздавая Божию угоднику благодарение.

Выслушав слова исцеленного, изумленные священнослужители послали церковного сторожа в дом его, бывший близ Васильевского монастыря, известить о происшедшем его домашних. Домашние исцеленного были весьма изумлены, не найдя его дома. Вскоре в соборную церковь пришли мать и жена его, принесли ему обычную одежду и возвестили находившимся там, что сей Иван действительно был одержим тяжкою болезнью, и что они не знают, как он исцелился. Падши ниц у святых мощей угодника Божия, они воздали с теплыми слезами великое благодарение святителю чудотворцу Иоанну и, отслужив молебен, удалились в дом свой.

Исцеленный же не пошел с ними, но пробыл три дня у соборной церкви, слушая со слезами пение церковное. Спустя три дня он очистил себя Таинством Покаяния пред отцом своим духовным, священником Васильевского монастыря, и, причастившись в монастыре Тела и Крови Христовых, удалился в дом свой, радуясь, славя и благодаря Бога и величая заступление и помощь великого святителя и чудотворца Иоанна, епископа Суздальского. Писание о сем чуде засвидетельствовал Иван подписью исцелевшей правой руки своей, с ним засвидетельствовали чудо и присутствовавшие тогда в храме священнослужители.

---

1. Галатия — небольшая гористая, но плодородная провинция Малой Азии, лежащая между Фригией, Вифинией, Понтом и Каппадокией. Название получила от Галатов — воинственных племен Галльского или Кельтского происхождения. — Анкира был один из замечательных городов Галатии.
2. Олимп — гора в Малой Азии, на границе между Фригией и Вифинией.
3. Преп. Иоанникий Великий подвизался на горе Олимпе в половине IX века. Прославился даром пророчества, предсказав окончание иконоборства и свою смерть. Память его — 4 ноября.
4. Киновиями — (от греч. — κοινός общий, и βιός — жизнь) — называются общежительные монастыри в которых братия не только стол, но и одежду и т. п. получают от монастыря, по распоряжению настоятеля, а с своей стороны весь свой труд и его плоды предоставляют обязательно на общую потребу монастыря.
5. Еванг. от Матфея, гл. 19, ст. 29 и гл. 10, ст. 37.
6. То есть великую схиму, см. прим. 2, стр. 93.
7. И҆ человѣ́къ въ че́сти сы́й не разꙋмѣ̀, приложи́сѧ скотѡ́мъ несмы́слєннымъ, и҆ ᲂу҆подо́бисѧ и҆̀мъ (Псал. 48, ст. 13).
8. Память его — 1-го сентября.
9. Т. е., так как непосвященным не позволено брать Христовы Таины своими руками, то святый Евфимий принял диаконское рукоположение, чтобы ему можно было самому приобщаться в пустыне Запасными Дарами.
10. Еванг. от Матфея, гл. 10, ст. 23.
11. т. е. — Грецию.
12. Сравн.1 посл. Петра, гл. 5, ст. 8.
13. Притч., гл. 11, ст. 29.
14. 2 Посл. к Солун., гл. 3, ст. 10.
15. Преподобный Евфимий Великий подвизался в V веке; память его — 20 января. — В отличие от Евфимия Великого, преподобный Евфимий Солунский называется Новым.
16. Посему преп. Евфимий Новый и называется Солунским, или Фессалоникийским, — хотя отечество его было селение Опсо, находившееся в далеком расстоянии от Солуни, — тем более, что город Солунь пользовался покровительством и заступничеством преп. Евфимия, как при жизни его, так и по кончине, и в нем совершалось много чудес от св. мощей преподобного.
17. Самосаты — главный город Сирийской провинции Коммагены, на западном берегу реки Евфрата; в настоящее время называется Самсат.
18. За свою благочестивую жизнь Лукиан, как повествует его житие, был удостоен особенного дара Божественной благодати, так что когда ходил по городу, то некоторые видели его, а другим он был невидим. (Пролог 15 октября).
19. Здесь он занимался также перепискою книг Священного Писания, в чем достиг большого искусства; этим трудом Лукиан пропитывал и себя, и нищих.
20. Самым знаменитым ученым трудом Лукиана был пересмотр и исправление греческого текста Библии. Блаженный Иероним пишет: «Лукиан, муж знаменитейший, пресвитер церкви Антиохийской, столько трудился над Св. Писанием, что доселе некоторые экземпляры называются Лукиановыми». Св. Лукиан нашел в священном тексте ошибки, внесенные не только временем, но и людьми злонамеренными, и потому решился употребить труды и сведения свои на то, чтобы передать Церкви текст исправнейший. Св. Афанасий говорит так о трудах св. Лукиана: «Лукиан рассмотрел прежние переводы и еврейские книги и обращал тщательное внимание на то, чего недоставало, или что было лишним, и все исправил в своем месте». — Труд св. Лукиана, в предохранение от врагов веры, во время исповеднического подвига его, сохранен был в стене, где ящик с рукописью залит был известью и здесь найден был при императоре Константине Великом. С сего времени перевод, пересмотренный св. Лукианом, начал входить во всеобщее употребление.
21. Память св. Анфима совершается 3 сентября, а св. Петра Александрийского — 25 ноября.
22. О ереси Савеллия см. на стр. 134, прим. 2.
23. В 303 году, при императоре Диоклетиане, Лукиан был в числе исповедников веры в Никомидии, где тогда было сильное гонение на христиан; оттуда он извещал Антиохийскую Церковь о мученической кончине св. Анфима Никомидийского; но в этот раз он был, сверх чаяния, освобожден и возвратился в Антиохию, где и продолжал свою прежнюю христианскую деятельность.
24. Еванг. от Матф., гл. 10, ст. 28.
25. Память ее 8 октября; см. стр. 198.
26. Церковный историк Евсевий писал, что св. Лукиан, представленный к императору Максимиану за веру, возвестил Небесное Царствие Христово сперва словом — чрез Апологию, потом и делами. Говоря в своей Апологии о Воскресении Христовом, Лукиан пишет: «Воспользуюсь свидетельством самого места, где сие случилось: само место соглашается со мною. Голгофская гора, рассевшаяся под славою Креста, та пещера, которая по отверстии входов преисподней, снова возвратила одушевленное Тело, чтобы более светлым вознеслось Оно на Небо… Привожу вам во свидетели самое Небо, которое, узрев, что делают нечестивые на земле, в полдень сокрыло свет свой. Поищите в ваших летописях и вы найдете, что при Пилате, когда страдал Христос, день прерывался солнечным затмением». — Кроме этих трудов, св. Лукиан оставил после себя Символ веры во Св. Троицу, и Книжки о вере.
27. Св. Лукиан скончался в 312 году по Р. Хр., 7 января, как сие видно из слова св. Иоанна Златоуста на день памяти его: «Итак, вчера Господь наш крестился водою, а ныне раб Его крещается кровию». В Греческой Церкви день памяти св. Лукиана впоследствии перенесли на 15-е октября, отделив 7-е января для празднования Собору св. Иоанна Предтечи.
28. Этот великолепный храм был сооружен св. равноапостольною царицею Еленою в 326 году (в Вифинии, в городе Дрепане, названном в честь св. царицы Елены — Еленополем). — При Французском императоре Карле Великом св. мощи Лукиана перенесены из Еленополя в г. Арль, во Францию.
29. Император Римский Траян царствовал с 98 по 117 год.
30. Едес — город в Киликии — юго-восточной области Малой Азии.
31. † в начале II-го века.
32. Катана — древний город на восточном берегу Сицилии; в настоящее время — цветущий по своей образованности и торговле, многолюдный город с более чем 100-тысячным населением.
33. † около 760-го года.
34. Изложено на основании жития, составленного во второй четверти XVII века иноком Спасского Евфимиева монастыря Григорием, который пользовался местными преданиями и письменными источниками.
35. Посл. к Галатам, гл. 5, ст. 22 и 23.
36. Псал. 118, ст. 1 и 2; 111, ст. 1 и 2.
37. Посл. Иакова, гл. 4, ст. 6; ср. 1 Посл. Петра, гл. 5, ст. 5.
38. Борис — праправнук Андрея, сына св. Александра Невского.
39. Церковь сия построена в первые времена христианства в Суздале и перестраивалась несколько раз. Каменная церковь была заложена в 1221 году великим князем Георгием Всеволодовичем, обновлена в 1528 году. В церкви находятся раки с нетленными мощами святителей и чудотворцев Иоанна и Феодора, епископов Суздальских. В алтаре церкви, за жертвенником, стоит крест, в подножии коего в серебряном ковчеге имеется часть Животворящего древа Креста Господня. В церкви находится чудотворный образ Пресвятыя Богородицы Одигитрии, именуемой Смоленскою. Образ сей был перенесен сюда во время епископства святаго Иоанна из Городца.
40. Посл. к Колос., гл. 4, ст. 6.
41. Псал. 35, ст. 7.
42. 1 Посл. к Коринфянам, гл. 3, ст. 11.
43. 1 Посл. к Коринфянам, гл. 3, ст. 12.
44. Посл. к Галатам, гл. 5, ст. 6.
45. Псал. 19, ст. 5 и 4.
46. Еванг. от Иоанна, гл. 10, ст. 11.
47. Есть известия, что святый Иоанн усердно сеял семя слова Божия между Мордвою, которая частью была покорена отцом Великого князя Бориса Константином.
48. Святый Дионисий Суздальский — основатель Печерского монастыря, в 5 верстах от Нижнего Новгорода. Святый Алексий митрополит поставил его во епископа Суздаля (первый или второй епископ после святаго Иоанна). От Патриарха Константинопольского святый Дионисий был посвящен во архиепископа и чрез два года — в митрополита Киевского. Скончался в 1384 году; память его празднуется 26 июня.
49. Послание ап. Иакова, гл. 1, ст. 17.
50. Преподобный Евфимий, первый архимандрит созданного им Спасо-Евфимиевского монастыря в Суздале, преставился в 1405 году. Память его празднуется 1 апреля.
51. Псал. 41, ст. 2.
52. Ср. 1 Посл. к Тимофею, гл. 3, ст. 5.
53. Святый Григорий, епископ города Агригента в Сицилии, прославился таким обилием даров духовных, что одним прикосновением руки исцелял болезни. Память его празднуется 23 ноября.
54. Посл. к Галатам, гл. 5, ст. 6.
55. Псал. 118, ст. 120.
56. На покрове, положенном на гроб святаго Иоанна, в 1578 году княгинею Евпраксиею, супругою удельного князя Владимира Андреевича, вышит тропарь, в коем сказано: «Злоумышленным церковником молитвою скоро прозрети повеле и научи, яко же прежде св. Леонтий, — связа и паки благослови».
57. Преподобный Евфимий предсказал славу сей обители. Здесь впоследствии приняла пострижение супруга великого князя всея России Василия Иоанновича, Соломония, нареченная в иночестве Софиею. Пробыв в монастыре 17 лет, она скончалась в 1542 году, декабря 16. Мощи ее лежат в раке под спудом, под папертью Покровской церкви.
58. Девичий монастырь св. мученика Александра, по преданию основанный св. Александром Невским, в честь тезоименного ему святаго.
59. После смерти князя Андрея Константиновича в 1365 году открылись сильные споры между братьями его, князьями Борисом и Дмитрием. Тогда Суздаль, Нижний Новгород и Городец были причислены к митрополичьей кафедре.
60. Близ города Владимира.