_-_%D0%B7%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0_18.png)
_-_%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D1%86%D0%B0_%D0%92.png){kind=small}
славном и великом древнем городе Риме жил один человек знатного происхождения по имени Фавст, происходивший из рода древних римских царей. У него была жена, по имени Матфидия, также царского происхождения и бывшая в родстве с римскими императорами Августом и Тиверием[1]. Муж и жена были ревностными язычниками и поклонялись идолам. У них родились сначала два сына-близнеца, из которых одного назвали Фавстином, а другого Фавстинианом; затем родился третий сын, которому дали имя Климента.
У Фавста был брат, злой и безнравственный человек. Видя красоту Матфидии, он прельстился ею и стал соблазнять ее на грех; но она, будучи весьма целомудренной, не пожелала нарушить верность мужу и осквернением ложа обесчестить достоинство своего знатного рода; посему всеми силами старалась отстранить _-_%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_03251_%D0%9A%D0%BB%D0%B8%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%82.png)
от себя соблазнителя. Не желая явно обличать его, она не говорила об этом никому, даже своему мужу, боясь, чтобы о них не распространилась дурная молва и не обесславился бы дом их. Но брат Фавста долгое время просьбами и угрозами принуждал ее к тому, чтобы она покорилась его нечистому желанию. Матфидия, видя, что она не в состоянии избавиться от его преследований, если не удалится от встреч с ним, решилась на следующее.
Однажды утром она обратилась к своему мужу со следующею речью:
— Дивный сон видела я сегодня ночью, господин мой: видела я почтенного и старого мужа, как бы одного из богов, который говорил мне: если ты и твои близнецы-сыновья не уйдете из Рима на десять лет, то вместе с ними умрешь мучительною и внезапною смертию.
Услышав эти слова, Фавст удивился, много размышлял об этом и решился отпустить ее и двух сыновей из Рима на десять лет, рассуждая: «Лучше, если любимая моя супруга с детьми жива будет в чужой стране, нежели здесь умрет внезапною смертию». Снарядив корабль и запасшись всем нужным для продовольствия, он отпустил ее с двумя сыновьями — Фавстином и Фавстинианом в страну греческую, в Афины. С ними отправил множество рабов и рабынь и снабдил их большим имуществом, повелев Матфидии, чтобы она в Афинах отдала сыновей обучаться греческой мудрости.
Так расстались они друг с другом с невыразимым сожалением и слезами. Матфидия с двумя сыновьями в корабле отплыла, а Фавст с младшим сыном Климентом остался в Риме.
Когда Матфидия плыла по морю, на море разразилась сильная буря и поднялось большое волнение; корабль был отнесен волнами и ветром в неведомую страну, в полночь был разбит, и все потонули. Матфидия же, носимая бурными волнами, была выброшена на камни одного острова, недалеко от Асийской страны[2]. И неутешно плакала она об утонувших детях своих, от горькой печали хотела даже броситься в море, но жители той страны, увидав ее нагую, сильно кричащую и стенавшую, сжалились над ней, взяли ее в свой город и одели ее.
Некоторые страннолюбивые женщины, придя к ней, стали утешать ее в горе; каждая из них стала рассказывать ей все, что случилось и в их жизни прискорбного, и своим сочувствием несколько облегчили ее печаль. Одна из них сказала при этом:
— Муж мой был корабельщиком; еще очень молодым он потонул в море, и я осталась молодой вдовой; многие желали на мне жениться, но я, любя мужа и будучи не в силах забыть его и по его смерти, решила остаться вдовой. Если хочешь, то оставайся в доме моем жить со мной, я и ты будем кормиться своими трудами.
Матфидия последовала ее совету, и, поселившись в ее доме, своими трудами добывала себе пишу и двадцать четыре года пробыла в таком положении.
Дети ее — Фавстин и Фавстиниан — после кораблекрушения по изволению Божиему тоже остались живыми; выброшенные на берег, они были увидены находившимися там морскими разбойниками, которые взяли их в свою лодку, привезли в Кесарию Стратонийскую[3] и продали здесь одной женщине по имени Иусте, которая воспитала их вместо детей и отдала их в обучение. Таким образом, они научились различным языческим наукам, но потом, услышав Евангельскую проповедь о Христе, приняли Святое Крещение и последовали за Апостолом Петром.
Фавст же, отец их, живя в Риме с Климентом и ничего не зная о бедствиях, постигших жену и детей, послал по истечении года некоторых рабов в Афины узнать, как живут его жена и дети, и послал с ними много различных вещей; но рабы его не возвратились. На третий год Фавст, не получая никакого известия о жене и детях его, очень опечалился и послал других рабов со всем необходимым в Афины. Прибыв туда, они никого не нашли, и на четвертый год возвратились к Фавсту и сообщили ему, что совсем не могли отыскать в Афинах госпожи своей, ибо никто о ней там даже не слыхал, и они не могли напасть на след ее, так как никого из своих не могли найти. Услышав все это, Фавст еще больше опечалился и стал горько плакать. Он обошел все приморские города и пристани в Римской стране, расспрашивал корабельщиков о своей жене и ее детях, но ни от кого не узнал ничего. Потом, соорудив корабль и взяв с собой несколько рабов и немного имущества, отправился сам отыскивать подругу свою и любезных детей, а младшего сына Климента оставил с верными рабами дома учиться наукам. Чуть не всю вселенную он обошел и посуху, и по морю, отыскивая многие годы своих родных и не находя их. Наконец, уже отчаявшись даже видеть их, предался глубокой скорби, так что не хотел даже возвращаться домой, считая тяжелым бременем наслаждаться благами мира сего без возлюбленной супруги своей, к которой питал великую любовь за ее целомудрие. Отвергнув все почести и славу мира сего, он скитался по чужим странам, как нищий, не открывая о себе никому, кто он.
Между тем, отрок Климент пришел в совершеннолетний возраст и хорошо изучил все философские учения. При всем том, не имея ни отца, ни матери, он всегда находился в печали. Между тем ему пошел уже двадцать четвертый год от рождения с тех пор, как мать вышла из дому, и двадцать лет, как исчез его отец.
Потеряв надежду на то, что они живы, Климент скорбел о них, как о мертвых. Вместе с этим он памятовал и о своей смерти, так как хорошо знал, что всякий может умереть; но, не зная, где он будет находиться после смерти и есть ли другая какая жизнь после сей кратковременной жизни или нет, всегда плакал и не хотел утешиться никакими наслаждениями и радостями мирскими. В это время Климент, услыхав о пришествии Христовом в мир, стал стремиться узнать о том достоверно. Случилось ему беседовать с одним благоразумным человеком, который и рассказал ему, как пришел в Иудею Сын Божий, даруя всем, кто будет исполнять волю Пославшего Его Отца, жизнь вечную. Услыхав о сем, Климент возгорелся необычайным желанием узнать подробнее о Христе и о Его учении. Для этого он решил идти в Иудею, в которой распространялось благовестие Христово. Оставив дом свой и большое имение, он взял с собой верных рабов и достаточное количество золота, сел на корабль и отплыл в Иудейскую страну. Вследствие разразившейся на море бури он занесен был ветром в Александрию и там нашел апостола Варнаву[4], учение которого о Христе слушал с наслаждением. Потом он отплыл в Кесарию Стратонийскую и нашел святаго Апостола Петра. Приняв от него Святое Крещение, он последовал за ним с прочими учениками, между которыми были и два брата его, близнецы Фавстин и Фавстиниан. Но Климент не узнал их, равно как и братья его не узнали, потому что они были очень малы, когда разлучились, и не помнили друг друга. Петр, отправляясь в Сирию, послал вперед себя Фавстина и Фавстиниана, а Климента оставил при себе и вместе с ним сел на корабль и поплыл по морю.
Когда они плыли, Апостол спросил Климента о его происхождении. Тогда Климент подробно рассказал ему: какого он происхождения и как мать его, под влиянием сновидения, ушла в Афины с двумя малолетними сыновьями, как отец, по прошествии четырех лет, ушел разыскивать их и не возвратился; к этому он присоединил и то, что прошло уже двадцать лет, как он ничего не знает о своих родных, почему он думает, что родители его и братья умерли. Петр, выслушав рассказ его, умилился.
Между тем, по усмотрению Божию, корабль пристал к тому острову, где находилась Климентова мать — Матфидия. Когда некоторые вышли из корабля, чтобы купить в городе необходимое для житейских потребностей, то и Петр вышел, а Климент остался на корабле. Направляясь к городу, Петр увидал старицу, сидящую при вратах и просящую милостыню; то была Матфидия, которая не могла уже питаться своими трудами от слабости рук и потому просила милостыню, чтобы питать себя и другую старицу, принявшую ее в свой дом, которая также была расслабленной и лежала больной в доме. Апостол, увидав сидящую Матфидию, уразумел духом, что эта женщина чужестранка, и спросил об отечестве ее. Тяжко вздохнув, Матфидия прослезилась и сказала:
— О, горе мне, страннице! Потому что нет в мире беднее и несчастнее меня.
Апостол Петр, при виде ее тяжкой скорби и сердечных слез, начал внимательно расспрашивать ее, кто она и откуда?
Из разговора с ней он понял, что она — мать Климента, и стал утешать ее, говоря:
— Я знаю младшего сына твоего Климента: он находится в этой стране.
Матфидия, услыхав о своем сыне, сделалась от ужаса и страха, как мертвая; но Петр взял ее за руку и повелел ей идти за собой к кораблю:
— Не печалься, старица, — говорил ей Апостол дорогою, — потому что сейчас узнаешь все о сыне твоем.
Когда они шли к кораблю, то к ним навстречу вышел Климент и, увидев женщину, шедшую за Петром, удивился. Она же, всмотревшись в Климента, тотчас же узнала его, по сходству с отцом, и спросила Петра:
— Не это ли Климент, сын мой?
Петр сказал:
— Он и есть.
И упала Матфидия на шею Климента, и заплакала. Климент же, не зная, кто эта женщина и почему она плачет, стал ее отстранять от себя. Тогда Петр сказал ему:
— Не отталкивай, чадо, родившую тебя.
Климент, услышав это, прослезился и упал к ногам ее, целуя ее и плача. И была у них великая радость, ибо они нашли и узнали друг друга. Петр помолился о ней Богу и исцелил руки ее. Она же стала просить Апостола об исцелении старицы, у которой поселилась. Апостол Петр вошел в дом ее и исцелил последнюю; Климент же дал ей 1000 драхм[5] — в награду за пропитание матери своей. Потом, взяв мать вместе с исцелившеюся старицею, ввел их на корабль и они отплыли.
Дорогой Матфидия спросила сына о муже своем Фавсте и, узнав, что он отправился отыскивать ее и что двадцать лет нет о нем никакого известия, плакала по нем горько, как по умершем, не надеясь видеть его живым. Доплыв до Антандроса[6], они оставили корабль и продолжали путь свой по суше. Достигнув Лаодикии[7], они встречены были Фавстином и Фавстинианом, которые прибыли туда прежде их. Они спросили Климента:
— Кто эта чужая женщина, которая находится при вас с другою старицею?
Климент отвечал:
— Мать моя, которую я отыскал в чужой стране.
И начал им по порядку рассказывать, сколько времени с материю не видался и как ушла она из дому с двумя близнецами.
Услыхав это, они поняли, что Климент — брат их и та женщина — мать их, и заплакали от большой радости, воскликнув:
— Значит, это — мать наша Матфидия, ты же — брат наш Климент, ибо мы и есть близнецы Фавстин и Фавстиниан, вышедшие с матерью из Рима.
Сказав это, они бросились друг другу на шею, плакали много и любезно целовались. Видя, как мать радуется о детях, которых неожиданно нашла здравыми, и рассказывая друг другу, какими Божьими судьбами были спасены от потопления, они прославили Бога; только об одном скорбели они, что никто ничего не знал об отце их. Потом они стали просить Апостола Петра, чтобы он крестил мать их. Рано утром они пришли к морю, святый Апостол Петр в отдельном помещении совершил Крещение над Матфидией и сопровождавшей ее старицей во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, и, отослав ее с сыновьями вперед себя в жилище, сам пошел другой дорогой.
И вот, на дороге встретился ему благообразный муж — с седою бородою, бедно одетый, — ожидавший Апостола Петра, которого он почтительно приветствовал:
— Вижу, что ты человек чужестранный и не простой; самое лицо твое показывает, что ты человек разумный: посему желаю немного побеседовать с тобой.
Петр на это сказал:
— Говори, господин, если хочешь.
— Я видел тебя, — сказал тот, — нынче в сокровенном месте на берегу молящимся; незаметно посмотрев, я отошел и немного подождал тебя здесь, желая сказать, что вы напрасно утруждаете себя молитвой Богу, потому что нет никакого Бога ни на Небе, ни на земле, и нет никакого Божия Промысла о нас, но все в мире сем случайно. Посему не увлекайтесь и не трудитесь молиться Богу, ибо Его не существует.
Святый Петр, услышав эти рассуждения, сказал ему:
— Почему ты думаешь, что все не по Божиему устройству и Промыслу, но случайно бывает, и чем ты докажешь, что нет Бога? Если нет Бога, то кто сотворил небо и украсил его звездами? Кто сотворил землю и одел ее цветами?
Человек тот, воздохнув из глубины сердца, промолвил:
— Знаю я, господин, отчасти астрономию, а богам так усердно служил, как никто другой; и познал я, что все надежды на Бога суетны, и нет никакого Бога; если бы был на небе какой-нибудь Бог, то услышал бы вздохи плачущих, внял бы молитвам молящихся, призрел бы на горесть сердца, изнемогающего от печали. Но так как нет того, кто бы подавал утешение в скорбях, то отсюда заключаю, что нет Бога. Если бы был Бог, то услышал бы меня в горе молящегося и рыдающего, ибо, господин мой, двадцать лет и даже больше я нахожусь в великой печали, и как много я молился всем богам, как много я жертв принес им, как много пролил слез и рыданий! И ни один из богов не услышал меня и весь труд мой был напрасен.
После этого Петр сказал:
— Потому ты и не услышан был столько времени, что молился многим богам, суетным и ложным, а не Единому, Истинному Богу, в Которого мы веруем и Которому молимся.
Так беседуя с тем человеком и рассуждая о Боге, Петр уразумел, что говорит с Фавстом, мужем Матфидии, отцом Климента и братьев его, и сказал ему:
— Если ты желаешь веровать в Единого, Истинного Бога, сотворившего Небо и землю, то сейчас увидишь невредимыми и здоровыми и жену, и детей своих.
Он на это ответил:
— Неужели жена моя с детьми восстанет из мертвых? Я по звездам сам узнал и от премудрого астролога Аннувиона мне известно, что и жена моя, и двое детей моих утонули в море.
Тогда Петр ввел Фавста в жилище свое; когда тот взошел туда и увидел Матфидию, то ужаснулся и, пристально с удивлением смотря на нее, молчал. Потом сказал:
— В силу какого чуда совершилось это? Кого теперь вижу? — И подошедши поближе, воскликнул: — Воистину моя возлюбленная супруга здесь!
Тотчас от внезапной радости оба обессилели, так что и говорить друг с другом не могли, ибо и Матфидия узнала своего мужа. Когда же последняя немного пришла в себя, то так сказала:
— О любезный мой Фавст! Как ты нашелся живым, когда мы слышали, что ты умер?
Тогда была неописуемая радость для всех, и от радости великий плач, потому что и супруги узнали друг друга, и дети узнали своих родителей; и, обнявшись, плакали, и веселились, и благодарили Бога. И все там бывшие, видя неожиданную их общую встречу после долгой разлуки, прослезились и благодарили Бога. Фавст же припал к Апостолу, прося Крещения, потому что искренно уверовал во Единого Бога, и, будучи крещен, воссылал со слезами благодарственные молитвы Богу. Потом все удалились оттуда в Антиохию.
Когда они учили там вере во Христа, то игемон Антиохийский узнал все о Фавсте, его жене и детях, о их высоком происхождении, а также о приключениях их, и тотчас послал вестников в Рим, чтобы известить обо всем царя. Государь повелел игемону, чтобы он поскорее доставил в Рим Фавста и его семейство с большою честию. Когда это было исполнено, император радовался их возвращению, а когда узнал все, случившееся с ними, долго плакал. В тот же день он устроил в честь их пир, на другой день дал им много денег, а также рабов и рабынь. И были они в большом почете у всех.
Проводя жизнь в глубоком благочестии, творя милостыню бедным и в преклонной старости раздав все нуждающимся, Фавст и Матфидия отошли ко Господу.
Дети же их, когда Петр пришел в Рим, подвизались в апостольском учении, а блаженный Климент был даже неразлучным учеником Петра во всех его путешествиях, трудах и был ревностным проповедником учения Христова. За это Петр поставил его епископом прежде своего распятия, которое претерпел от Нерона[8]. После смерти Апостола Петра, а за ним епископа Лина[9], и епископа Анаклета[10], Климент, во времена волнений и усобиц в Риме, управлял мудро кораблем Церкви Христовой[11], которая была тогда возмущаема от мучителей, и пас стадо Христово с большим трудом и терпением, будучи окружен со всех сторон, подобно рыкающим львам и хищным волкам, лютыми гонителями, которые старались поглотить и уничтожить Христову веру. Находясь в таком бедствии, он не переставал заботиться с великим старанием и о спасении душ человеческих, так что обратил ко Христу много неверных не только из простого народа, но даже из царского двора, благородных и сановитых, в числе которых был некто сановник Сисиний и немало из рода царя Нервы[12]. Своею проповедию святый Климент в одно время на Пасхе обратил ко Христу четыреста двадцать четыре человека знатного рода и всех крестил; Домициллу же, племянницу свою, которая была обручена Аврелиану, сыну первейшего римского сановника, посвятил на сохранение девства. Сверх того, он разделил Рим между семью писцами, чтобы они описывали страдания мучеников, которых тогда убивали за Христа.
Когда же его учением и трудами, чудными делами и добродетельною жизнию стала Церковь Христова умножаться, тогда гонитель веры христианской комит Торкутиан[13], увидев бесчисленное множество уверовавших во Христа, наученных Климентом, возмутил некоторых из народа восстать против Климента и против христиан. Произошло волнение в народе, и мятежники пришли к епарху города, Мамертину, и стали кричать, до каких пор Климент будет унижать наших богов; другие же напротив, защищая Климента, говорили:
— Какое зло сделал сей человек или какого доброго дела он не сделал? Кто бы из недужных ни приходил к нему, он всякого исцелял; каждый, с печалию пришедший к нему, получал утешение; никому никогда он не сделал зла, но всем — много сделал благодеяний.
Однако все прочие, исполненные духа неприязни, кричали:
— Волшебством все это он делает, а службу нашим богам искореняет. Зевса не называет богом, Геркулеса, нашего покровителя, называет нечистым духом, честну́ю Афродиту называет не иначе, как блудницей, о великой Весте говорит, что ее нужно сжечь; также и Афину, Артемиду, Гермеса; Хроноса же и Арея хулит и бесчестит; всех наших богов и храмы их постоянно бесчестит и осуждает. Поэтому пусть он или принесет жертву богам, или будет наказан.
Тогда епарх Мамертин, под влиянием шума и волнения толпы, приказал привести к себе святаго Климента и начал говорить ему:
— Ты произошел из благородного рода, как говорят все римские граждане, но соблазнился, и поэтому не могут терпеть тебя и молчать; неизвестно, какого ты Бога почитаешь; какого-то нового, называемого Христом, противного нашим богам. Тебе следует оставить всякое заблуждение и увлечение и поклониться богам, которым мы кланяемся.
Святый Климент ответил:
— Молю твое благоразумие, послушай меня, а не безумных слов грубой черни, напрасно восстающей на меня, ибо хотя и многие собаки лают на нас, но они не могут отнять от нас того, что принадлежит нам; ибо мы — люди здравые и разумные, они же — собаки без разума, лающие бессмысленно на доброе дело; волнения и мятежи всегда появлялись от неразумной и неосмысленной толпы. Поэтому прикажи сначала им замолчать, чтобы, когда наступит тишина, мог говорить человек разумный о важном деле спасения, чтобы можно было обратиться к поискам Истинного Бога, Которому с верою до́лжно кланяться.
Это и многое другое говорил святый, и епарх в нем не нашел никакой вины, потому и послал к царю Траяну[14] известие, что на Климента восстал народ из-за богов, хотя достаточного свидетельства для обвинения его не имеется. Траян ответил епарху, что Климент должен или принести жертву богам, или быть заточенным в пустынное место Понта близ Херсонеса[15]. Получив такой ответ от царя, епарх Мамертин сожалел о Клименте и умолял его не избирать себе самовольного изгнания, но принести жертву богам — и тогда быть свободным от ссылки. Святый возвестил епарху, что изгнания он не боится, напротив, еще сильнее желает его. Такая была сила благодати в словах Климента, которую дал ему Бог, что даже епарх умилился душею, заплакал и сказал:
— Бог, Которому ты служишь всем сердцем, да поможет тебе в твоем изгнании, на которое ты осужден.
И, приготовив корабль и все необходимое, он отпустил его.
Вместе со святым Климентом отправились в изгнание также многие из христиан, решившись лучше жить вместе с пастырем в изгнании, чем остаться без него на свободе.
Прибыв на место заточения, святый Климент нашел там более двух тысяч христиан, осужденных на тесание камней в горах. К такому же делу был приставлен и Климент. Христиане, увидев святаго Климента, со слезами и скорбию приступили к нему, говоря:
— Помолись о нас, святитель, чтобы нам сделаться достойными обетований Христа.
Святый сказал:
— Я недостоин такой благодати Господа, сподобившего меня быть только участником вашего венца!
И работая с ними, святый Климент утешал их и наставлял полезными советами. Узнав, что у них имеется большой недостаток в воде, так как им приходится за шесть поприщ[16] приносить себе воду на плечах, святый Климент сказал:
— Помолимся Господу нашему Иисусу Христу, чтобы Он Своим последователям открыл источник живой воды, подобно тому как открыл жаждущему Израилю в пустыне, когда разбил камень и потекла вода; и получив таковую благодать его, — возвеселимся.
И начали все молиться. По окончании молитвы святый Климент увидал агнца, стоявшего на одном месте и поднимавшего одну ногу, как бы показывая место. Климент понял, что это явившийся Господь, которого никто не видит, кроме его одного, и пошел на то место, сказав:
— Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, копайте на этом месте.
И все, став кругом, начали копать лопатами, но пока ничего не было, так как не могли напасть на то место, где стоял Агнец.
После этого святый Климент взял маленькую лопату и начал копать на том месте, где стояла нога Агнца, и тотчас явился источник вкусной чистой воды; и образовалась из источника целая река. Тогда все возрадовались, а святый Климент сказал:
— Речные потоки веселят город Божий[17].
Слух об этом чуде распространился по всей окрестности; и стали стекаться люди в большом количестве, чтобы видеть реку, неожиданно и чудесно образовавшуюся по молитвам святаго, а также и послушать его учения. Многие уверовали во Христа и крещены были в воде от святаго Климента. Столько народу приходило к святому, и столько обращалось ко Христу, что всякий день крестилось по пятисот человек и более. В одно лето настолько увеличилось число верующих, что даже было построено семьдесят пять церквей, и разбиты были все идолы, а капища — во всей стране разрушены, так как все жители приняли христианскую веру.
Царь Траян, узнав, что в Херсонесе бесчисленное множество людей уверовало во Христа, тотчас послал туда одного сановника по имени Авфидиан, который по прибытии подверг многих христиан пыткам и многих умертвил. Увидав же, что все с радостию идут на мучение за Христа, посланный сановник не пожелал более мучить народ и только одного Климента всеми силами старался принудить к принесению жертвы. Но, найдя его непоколебимым в вере и крепко верующим во Христа, повелел посадить его в лодку, отвезти на средину моря и там, привязав якорь на шею, повергнуть в самое глубокое место моря и утопить, дабы христиане не нашли его тела. Когда все сие произошло, верующие стояли на берегу и сильно плакали. Потом два вернейших ученика его, Корнилий и Фив, сказали всем христианам:
— Помолимся все, чтобы Господь открыл нам тело мученика.
Когда молился народ, то море отступило от берега на расстояние трех поприщ и люди, подобно израильтянам в Чермном море, перешли посуху и нашли мраморную пещеру на подобие церкви Божией, в которой покоилось тело мученика, а также нашли близ него и якорь, с которым был потоплен мученик Климент. Когда верные хотели взять оттуда честно́е тело мученика, то было откровение вышеупомянутым ученикам, чтобы тело его здесь оставили, ибо каждый год море в память его будет отступать так в течение семи дней, давая возможность приходить желающим поклониться. И так было много лет, начиная с царствования Траяна до царствования Никифора, царя Греческого[18]. Много и других совершилось там чудес по молитве святаго, которого прославил Господь.
Однажды море в обычное время открыло доступ к пещере, и много народу пришло для поклонения мощам святаго мученика. Случайно был оставлен в пещере ребенок, забытый родителями при уходе их. Когда море стало опять возвращаться на прежнее место и уже покрывало пещеру, то все, бывшие в ней, поспешили уйти, боясь, чтобы и их не покрыло море, и родители оставленного ребенка также поспешили выйти, думая, что ребенок раньше вышел с народом. Осмотревшись и ища его везде среди народа, они не находили его, а возвратиться снова в пещеру не было уже возможности, так как море покрыло пещеру; неутешно плакали родители и пошли к себе домой с великим плачем и скорбию. На следующий год море снова отступило, и родители ребенка пришли опять для поклонения святому. Взойдя в пещеру, они нашли ребенка живым и здоровым, сидящим у гробницы святаго. Взяв его, родители с неописанной радостию спрашивали его, как он остался жив.
Ребенок, показывая пальцем на гробницу мученика, сказал:
— Сей святый меня сохранил живым, питал меня, и все морские ужасы отгонял от меня.
Тогда великая радость была у родителей и у народа, пришедшего на праздник, и все прославляли Бога и угодника Его.
В царствование Никифора, царя Греческого, в день памяти святаго Климента море не отступило, как бывало в прежние годы, и было так лет пятьдесят и более. Когда же в Херсонесе епископом сделался Георгий Блаженный, то он сильно скорбел о том, что море не отступает и мощи столь великого угодника Божия находятся как бы под спудом, покрытые водою.
Во время его управления епархиею пришли в Херсон два христианских учителя — Мефодий и Константин философ, нареченный впоследствии Кириллом[19]; они направлялись на проповедь к хазарам[20] и по дороге расспрашивали о мощах святаго Климента; узнав же, что они находятся в море, сии два учителя церковные стали побуждать епископа Георгия к открытию духовного сокровища — мощей священномученика.
Епископ Георгий, побуждаемый учителями, отправился в Константинополь и поведал обо всем царствовавшему тогда императору Михаилу III[21], а также Святейшему Патриарху Игнатию[22]. Царь и Патриарх послали с ним избранных мужей и весь клир святой Софии[23]. Прибыв в Херсонес, епископ собрал весь народ, и со Псалмами и пением все отправились к морскому берегу, в надежде получить желаемое, но вода не расступилась. Когда зашло солнце, и сели в корабль, вдруг, среди полуночного мрака, море озарилось светом: сначала явилась голова, а затем все мощи святаго Климента вышли из воды. Святители, благоговейно взяв их, положили на корабль и, торжественно внеся в город, поставили их в церковь. Когда началась Святая Литургия, то много совершилось чудес: слепые прозирали, хромые и всякие больные получали исцеление, и бесноватые освобождались от демонов, по молитвам святаго Климента, благодатию Господа нашего Иисуса Христа, Ему же слава во веки. Аминь[24].
_-_%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C_5.png)
_-_%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D1%86%D0%B0_%D0%A1.png){kind=small}
вятый Петр, архиепископ Александрийский, в младенчестве был воспитан блаженным Феоной, архиепископом того же города Александрии, и после него на святительскую кафедру был поставлен в то время, когда нечестивыми римскими царями Диоклетианом и Максимианом были воздвигнуты сильные гонения на христиан. Христовыми мучениками были переполнены тогда все темницы, и кровь их обливала все улицы, города и окрестные поля; в это страшное и скорбное от бед и несчастий время Божиею Церковию управлял святый Петр в терпении и больших трудах. Своим учением и непреодолимою твердостию духа он поддерживал малодушных и боязливых, многих удержал от отступления и падения и большое количество верующих привел к мученическому венцу. Изгнанный за Христа и находясь в Тире, Финикии и Палестине, святый поддерживал своих овец посланиями и укреплял их силою Святаго Духа; боясь же, чтобы кто-нибудь, устрашившись мук, не отпал от Христа, день и ночь молился за них к Богу. Возвратившись снова в Александрию, Петр помогал заключенным в темнице, которых было шестьсот пятьдесят, причем между ними много было пресвитеров и клириков; все они были умерщвлены после различных мучений. Петр же, видя их страдание и терпение, радовался духом. Во время доброго правления его паствой восстал в Александрии хищный волк в овечьей одежде — Арий еретик, который среди пшеницы начал сеять плевелы проклятого бесовского учения, хулил Божество Иисуса Христа и такой хулой вредил Церкви Божией. Добрый пастырь часто этому волку заграждал уста и приостанавливал его, наказывая и запрещая, чтобы он не нарушал доброго исповедания святой Троицы, непорочно переданного Церкви Христовой. Но когда Арий оставался таким же неисправимым и его злоба не хотела покориться правде, тогда святый Петр проклял хулителя и отлучил от Церкви, как негодный член. И мстительный Арий, будучи изгнан из стада Христова, скрывался, как тьма от света, ибо всякий делающий зло, как сказано, ненавидит свет и не приходит к свету, чтобы не открылись лукавые дела его[25]; и не осмеливается беззаконник прийти к этому бдительному пастырю, которого никакою лестию и хитросплетенными словами не мог прельстить.
Число же верующих во Христа в Александрии все более и более возрастало и увеличивалось, несмотря на жестокое время; ибо никакие пытки не могли воспрепятствовать и загородить путь ко Христу тем, которые желали спасения; многие не только своих имений, но даже жизни не щадили и спешили к святому Петру, чтобы получить Крещение, оставив идольское служение.
Нечестивый царь Максимиан, владеющий восточными странами и пребывающий в Никомидии, узнав о том, что многие чрез наставления святаго Петра стали обращаться от идолопоклонства ко Христу, послал трибуна с воинами взять святаго и связанного _-_%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_03252_%D0%9F%D0%B5%D1%82%D1%80.png)
привести к нему[26]. Посланные, придя в Александрию, нашли святаго Петра в храме совершающим память всем святым со множеством верных, взяли его и заковали в тяжелые оковы. Тогда произошло большое волнение среди народа, многие плакали о святом Петре, другие восклицали: «Зачем берете пастыря от нас?» И собралась вся Александрия, желавшая душу свою положить за своего учителя, и кричал весь народ на царя и его посланных. Трибун, видя сильное волнение и возмущение народа, приказал беречь святаго в темнице, бывшей близ храма, и написал царю обо всем случившемся. Царь, прочитав написанное, сильно разгневался и письменно повелел отсечь учителю христианскому Петру голову и всех сопротивляющихся казнить мечом. Трибун, получив послание царя, постарался исполнить приказание его и пытался привести Петра на усечение, но толпа народа, которая день и ночь находилась у темницы, не позволяла вывести на смерть своего отца. Тут было бесчисленное множество мужей, жен, старых и юных, иноков и инокинь, которые, будучи привязаны любовию к архиерею Божиему, не отходили от темницы. Когда они увидали вооруженных воинов, идущих к темнице, чтобы вывести Петра, все единодушно воскликнули:
— Сначала нас всех избейте, если имеете приказание от вашего царя, а потом уж возьмете и отца нашего; не отступим от нашего пастыря и не допустим, чтобы пострадал учитель и врач душ наших.
Трибун, услышав сие и видя множество народа, не желал учинить большого кровопролития, но чтобы исполнить приказание царя, старался тайно обезглавить Петра.
Когда все это происходило, Арий, узнав, что архиепископ, отлучивший его от Святой Соборной Апостольской церкви, сидит в оковах в темнице и должен быть убитым за Христа, явился к нему со льстивым и лицемерным покаянием, надеясь после него взойти на кафедру и быть Александрийским архиепископом. Он пришел, как бы прося прощения и каясь в своем грехе еретичества, и умолил некоторых пресвитеров, а больше всех Ахиллу и Александра, просить за него Петра, чтобы он простил ему согрешения и принял бы в церковное общение. Бог, знающий все человеческие сердечные помыслы, ведал и лукавое сердце Ария; и вот, явившись ночью блаженному Петру, открыл ему все лукавство проклятого еретика и повелел не принимать его в Церковь. Утром много благоверных, честных граждан, во главе с пресвитерами Ахиллой и Александром, явившись в темницу, стали просить святаго архиепископа, припав к его ногам, чтобы он простил Ария и разрешил бы его от клятвы. Блаженный Петр, плача и вздыхая, ответил им:
— Возлюбленные, не знаете, о ком про́сите, — про́сите о том, кто терзает Церковь Христову. Вы знаете, что я люблю своих овец и не желал бы, чтобы какая-нибудь из них погибла. Больше всего я молю Бога, чтобы Он всем подал прощение грехов и спасение; только Ария я отвергаю, ибо он самим Богом отвержен, и от святой Церкви отлучен не столько моим судом, сколько Божиим, так как он не пред человеком, но пред Богом согрешил, хуля тайну Святой Троицы, на Которую Херувимы и Серафимы не могут смотреть и только непрестанно воспевают: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, Силы же Небесные глаголют: исполнь Небо и земля славы Твоея[27]. Бесстыдный еретик своей хулой осмеливается делать разделение между Отцом, и Сыном, и Святым Духом; как можно ему простить, когда на него все созданное гневается за своего Создателя? Итак, да будет проклят Арий и в нынешнем веке и будущем.
Когда блаженный Петр сказал это, все просившие за Ария пали к ногам его и уже не осмеливались более беспокоить его. Он же, отведя в сторону пресвитеров Ахиллу и Александра, сказал им:
— Я — человек грешный, но знаю, что Господь Бог призывает меня к мученическому венцу, и прежде чем умру, объявлю вам, столпам церкви, тайну Божию, которую открыл мне Господь в сию ночь. Ты, честный Ахилла, после меня на архиепископский престол взойдешь, а после тебя достойный пресвитер Александр. Что же касается до Ария, то не думайте, что я несправедлив к нему и жесток по отношению к согрешающим, ибо грех, соделанный по немощи, хотя был бы и наибольшим, меньше злобы Ария. Согрешающим по немощи можно простить; того же проклятого, о котором вы просите, как я могу простить, когда душа его переполнена обманом и хулою? Ибо от сердца его течет река хуления на Всемогущего Сына Божия; он называет созданием Того, Кто Сам Создатель всего видимого и невидимого и Которого Пророки, Апостолы и Евангелисты проповедовали. Как вы можете заставить меня снизойти к вашей просьбе и простить Ария, когда он моего наказания и вразумления не послушал? А если я и проклял его, то не сам, а по соизволению Христа Бога моего, Который явился мне в сию ночь. Когда я обычно молился, вдруг великий свет озарил темницу, и я увидел Господа моего Иисуса Христа — в образе двенадцатилетнего юноши, имеющего лице ярче солнца, так что я не мог смотреть на неописанную славу лица Его. Он был одет в белый хитон, разодранный сверху донизу; придерживая его на груди обеими руками, Он закрывал Свою наготу. Когда все сие я увидал, то меня объял ужас и трепет, и я с боязнию молился Ему, говоря: «Кто Тебе, Создатель, разодрал хитон?» Господь же отвечал: «Арий безумный разодрал Мне, так как он отделил от Меня людей, которых Я стяжал Своею Кровию. Остерегайся и не принимай его в церковное общение: он замышляет лукавое и враждебное против Меня и народа Моего. Вот, хотят просить тебя о нем, чтобы ты простил его; но ты не слушай их и не принимай волка в стадо, как овцу. Заповедай Ахилле и Александру, которые будут после тебя епископами, чтобы они не принимали его, но пред всеми бы прокляли его». Вот, я вам возвестил, что мне велено было; если же вы не послушаете и не исполните заповеданного вам, то я буду в том неповинен.
Сказав сие, он преклонил колена и молился, и все с ним молились. Окончив молитву, он сказал: «Помолитесь за меня, братие». Присутствующие, помолившись, ответили: «аминь». Ахилла же и Александр, целуя его руки, плакали, ибо он сказал им, что они больше не увидят его. И возвестили пресвитеры людям все слова, сказанные блаженным Петром об Арии, и то, что он заповедал им, чтобы не принимать Ария в церковное общение, как волка и врага Сына Божия.
Потом святый Петр, видя, что христианский народ, пылая ревностию, не пускает царского посланного вывести его на смерть из темницы и боясь, чтобы не произошло большого кровопролития вследствие столкновения народа с посланными царя, к тому же желая сам скорее разлучиться с телом и отойти ко Господу, восхотел тайно отдать себя мучителям, чтобы сохранить людей без вреда и скорее отойти к желаемому концу. Он тайно от народа послал к трибуну одного, приставленного к нему, надежного раба со словами:
— Если желаешь сделать угодное царю Максимиану, то тайно приходи ночью в темницу и, пробив стену, возьмешь меня и исполнишь повеление царя.
Так и произошло: наступила ночь, народ во множестве толпился у дверей темницы, где находился святый пастырь стада Христова, не пропуская к нему никого. Трибун явился с воинами и пробил стену сзади, насколько можно пройти одному человеку. Ночь была зимняя и ветреная, и никто из христиан не слышал звуков пробиваемой стены. Святый Петр, осенив себя крестным знамением, сказал:
— Лучше одному человеку умереть, нежели всем людям погибнуть, — и вышел из темницы пробитой стеной, так что никто из верных не знал этого.
Трибун с воинами удивлялись мужеству святаго, шедшего на смерть, и, взяв его, привели на то место, где святый Апостол Марк принял мученическую кончину, и там отсекли ему честну́ю главу.
Близ гроба святаго Марка находилась одна девица, затворница; когда она молилась Богу в ту ночь, в которую святый Петр был усечен, то услышала голос с Неба, говорящий: «Петр — начало Апостолов, Петр — конец Александрийских мучеников»[28].
С наступлением утра все люди, узнав, что пастырь их тайно выведен из темницы и усечен при гробе Марка, с плачем поспешили к святому телу его и, взяв его, внесли во храм. Здесь, приложив честну́ю главу к туловищу, посадили его на престоле, т. е. на горнем месте, по следующему основанию: сей святый архиерей при жизни во все время своего пастырского служения, никогда не садился на горнем месте, но когда приходило время, садился только при подножии, и никогда не восходил на самые ступени места; этим все люди и клир его часто возмущались и просили сесть на го́рнее место, но он никогда не соглашался. Однажды после Божественной Литургии, созвав весь клир, он сказал:
— Знаете ли вы, почему я не сажусь на моем горнем месте и не восхожу на ступени его? Потому что, когда приближаюсь к Престолу, вижу на нем небесный свет, и как бы некоторую Божественную Силу, на нем пребывающую. Ужас обнимает меня, и я не дерзаю сидеть там, считая себя недостойным этого, но сажусь при подножии, и то со страхом. Говорю вам для того, чтобы вы более не принуждали меня.
На основании этого после кончины его люди мертвым посадили его на го́рнем месте, и все восклицали:
— Моли о нас, святый угодник Божий!
Потом честно погребли его, прославляя Святую Троицу: Отца, и Сына, и Святаго Духа — Единого Бога, Ему же и от нас честь и поклонение, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Бж҃е ѻ҆тє́цъ на́шихъ, творѧ́й при́снѡ съ на́ми по твое́й кро́тости, не ѿста́ви млⷭ҇ть твою̀ ѿ на́съ: но мл҃твами и҆́хъ въ ми́рѣ ᲂу҆пра́ви живо́тъ на́шъ.
Цр҃кве недви́жимїи и҆ бж҃е́ственнїи пѵ́ргове[29], бл҃гоче́стїѧ бж҃е́ственнїи столпѝ вои́стиннꙋ крѣ́пцыи, кли́менте съ петро́мъ всехва́льнїи, ва́шими мл҃твами соблюди́те всѧ̑.
вятый отец наш Петр родился в Понте от благочестивых родителей, с которыми прожил только семь лет. Остальное время своей жизни в любомудрии он провел прежде всего в Галатии, потом, ради усовершенствования, отправился в Палестину, где предался молитве, и затем поселился в Антиохии. Затворившись в одном сарае, он, заботясь о своей душе, проводил время в непрестанных молитвах. Ничего, кроме хлеба, он не вкушал и, кроме воды, не пил, да и то в малом количестве чрез два или три дня. Он имел власть над бесами. Так, одного человека, по имени Даниила, святый Петр освободил от беса; исцеленный, по наставлении и научении его святым Петром, сделался подражателем его жизни. Святый Петр отверзал очи слепым и исцелял различные недуги. Наставления он преподавал или письменно, или словесно. Своей святой жизнию он прославился по всей Антиохии и ее пределах. Прожив девяносто лет, украшенный многими добродетелями и подвигами безмолвия, святый мирно отошел ко Господу, около 429 года[30].
_-_%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C_10.png)
- ↑ Октавиан Август — 1-й Римский император после уничтожения в Риме республики, царствовал с 30 года до Р. Хр. по 14-й по Р. Хр. Тиверий, пасынок его, царствовал с 14-го по 37-й г.; в царствование его пострадал и приял крестную смерть Господь наш Иисус Христос.
- ↑ Асией называлась у Римлян провинция, расположенная в теперешней Малой Азии (Анатолийский полуостров), по берегу Средиземного моря в состав ее входило несколько городов с их областями; столицей же ее считался Пергам.
- ↑ Городов с именем Кесария, или Цезария, в древнее время было много. Под именем Кесарии Стратонийской нужно подразумевать палестинский город на восточном берегу Средиземного моря, известный более под именем Кесарии Палестинской. Город этот построен Иудейским царем Иродом на месте древнего города Стратон и назван Кесарией в честь Кесаря Августа (Римского императора Октавия Августа). В настоящее время на месте его одни только развалины, покрытые дикими растениями.
- ↑ Апостол Варнава — один из семидесяти. Память его празднуется 11-го июня.
- ↑ Драхма — древне-греческий вес и серебряная монета ценностию в 24 коп.
- ↑ Антандрос — город при Адрамитском заливе в Мизии, северо-западной области Малой Азии. Развалины этого древнего города существуют и поныне.
- ↑ Лаодикия — главный город древней Фригии на западе Малой Азии. Лаодикийская церковь принадлежала к числу семи знаменитых малоазийских церквей, упоминаемых в Апокалипсисе. Сейчас одни только развалины на одном невысоком холме, при опустошенном селении Эски-Гиссара, служат памятником древнего города. В Церковной истории Лаодикия известна по бывшему там в 365-м году Собору, оставившему подробные правила касательно порядка Богослужения, нравственного поведения клира и мирян и различных пороков и заблуждений того времени.
- ↑ 29-го июля 67-го года.
- ↑ Память святаго епископа Римского Лина (67—69 гг.), единого из лика 70-ти апостолов, совершается 5-го ноября и 4-го января.
- ↑ Святый Анаклет — епископ Римский с 79 по 91 г.
- ↑ Святый апостол Климент управлял Римскою церковию с 91 по 100 г.
- ↑ Нерва — Римский император, царствовавший с 96 по 98 г. по Р. Хр.
- ↑ Комитами (лат. слово) назывались у Римлян сотрудники и свита правителей провинции.
- ↑ Траян — Римский император с 98 по 117 г.
- ↑ Херсонес — город в Тавриде, полуострове Черного моря (ныне Крым); находился близ теперешнего Севастополя. В нем принял христианскую веру русский князь, равноапостольный Владимир.
- ↑ Поприще — первоначально — ристалище, место для состязаний; затем это слово стало означать то же, что стадия, — т. е., мера длины в 125 шагов.
- ↑ Псал. 45, ст. 5.
- ↑ Византийский император Никифор царствовал с 802 по 811 г.
- ↑ Святые Мефодий и Кирилл — известные просветители славян.
- ↑ Хазары — народ туркменского происхождения, обитавший около Каспийского моря в низовьях Волги и в Предкавказьи. Они были частию язычниками, частию магометанами, частию же исповедывали еврейскую веру.
- ↑ Византийский император Михаил III царствовал в 855—867 гг.
- ↑ Святый Игнатий управлял Константинопольской Церковию в 847—857 г.; потом после Фотия — в 867—877 г.
- ↑ Святая София — соборный храм Константинополя.
- ↑ Известно, что святые Кирилл и Мефодий часть мощей святаго Климента взяли с собой и отправили в Рим при папе Адриане II (867 г.); все же тело святаго вместе с честной главой оставалось в Херсонесе до того времени, когда этот город был взят русским великим князем, святым Владимиром. Последний, приняв в Херсонесе Святое Крещение, взял с собой и мощи святаго Климента «на благословение себе и на освящение всем людям» и положил их в Киевской Десятинной Церкви Пресвятой Богородицы. Здесь мощи священномученика находились до нашествия татар. Куда девались эти мощи во время татарского нашествия, сокрыты ли верующими, или перенесены в другое место, — не известно. Сейчас можно встретить только частицы этих мощей, напр. в одном напрестольном кресте Александро-Невской Лавры, в Петербурге.
- ↑ Еванг. от Иоанна, гл. 3, ст. 20.
- ↑ Население Рима с древнейших времен делилось на несколько частей, которые назывались трибами. Начальникам или старейшинами триб и усвоено было название трибунов. Со временем это название стало прилагаться ко многим государственным должностным лицам, преимущественно же — к воинским начальникам, вроде наших полковников. В настоящем месте разумеется один из таких начальников.
- ↑ Здесь заключается указание на видение Пророка Исаии; смотри Кн. Прор. Исаии, гл. 6, ст. 3 и др.
- ↑ Это было в 311-м году. Известный церковный историк Евсевий, епископ Кесарийский, современник св. Петра Александрийского, называет последнего «священным украшением епископов и по святости, и по упражнению в священных глаголах». По его увещанию целые сонмы верующих александрийцев увенчались венцом мученическим. Слабость некоторых, не выносивших жестокости мучений, побудила его в 306 г. разослать правила покаяния, которые с древних времен приняты в состав правил Вселенской Церкви и дышат христианскою любовию и утверждаются на изречениях Св. Писания. При этом он всего более старался о том, чтобы возвратить падших в недра Церкви, разделяя падших на роды, обращая внимание на обстоятельства падении, призывая всех к покаянию и объявляя одно только преступление непростительным — нераскаянность. Кроме того, известно его сочинение о Пасхе и в извлечениях: книга «О Божестве», прекрасные места из которой, относящиеся до воплощения Сына Божия, были читаны на III (Ефесском) и IV (Халкидонском) Вселенских Соборах, сочинение: «О пришествии Спасителя» и некоторые другие философско-богословского характера.
- ↑ Пиргове — пирги, стены с башнями, вообще укрепления; в переносном смысле: крепость, твердыня, защита, оплот.
- ↑ Память святаго Петра Молчальника совершается еще 1 февраля.