Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского/Август/7

Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского — 7 августа

Источник: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского (репринт). — Киев: Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, 2004. — Т. XII. Месяц август. — С. 107—125.

День седьмой

---

Житие

преподобного отца нашего

Пимена многоболезненного

‎риступая к повествованию о блаженном Пимене, остановим наше внимание на его великом мужестве в страданиях и отсюда научимся, что болезни до́лжно переносить терпеливо и — что сила Божия в немощах совершается. Блаженный Пимен уже и родился больным; болезнь не оставляла его всю жизнь, но эта болезнь тела не дала в нем развиться болезни душевной: он был чист от пороков и соблюл девство от утробы матери. Неоднократно просил он своих родителей, чтобы они позволили ему удалиться в монастырь для пострижения в иноческий образ, но из сильной любви к нему они не соглашались на эти просьбы, желая иметь его наследником по своей смерти. Однажды, по действию Божественного Промысла, устрояющего всё к лучшему, блаженный Пимен особенно сильно заболел, так что даже не надеялся и на выздоровление; повинуясь необходимости, родители принесли его тогда в Печерский монастырь^[1] и просили живших в нем преподобных отцев помолиться об избавлении их сына от болезни. Но усердные молитвы иноков не приносили исцеления болящему; молитва блаженного была сильнее молитвы их всех, — он просил себе у Господа еще бо́льшей болезни, так как опасался, что, по выздоровлении, родители опять возьмут его из монастыря и таким образом лишат его возможности получить пострижение. Поэтому, когда отец и мать сидели около него, не допуская пострижения^[2], блаженный Пимен сильно печалился и молился Богу, чтобы он исполнил его желание, какими ведает путями. И вот в одну ночь, когда родители его и рабы были погружены в глубокий сон, вошли к нему светлые Ангелы, одни — в образе прекрасных юношей, другие — игумена и братии; они несли в руках святое Евангелие, свечи, власяницу, мантию, куколь и всё остальное, нужное при пострижении:

— Хочешь ли, чтобы мы постригли тебя? — спросили они преподобного.

Он с радостию отвечал:

— Ей хочу; Господь послал вас, господие мои; исполните желание моего сердца.

Они тотчас же начали творить вопросы, совершая сполна всё, что положено в уставе иноческого пострижения; так они постригли его в великий ангельский образ, облекли его в мантию и куколь, нарекли Пименом. Дав ему, по обычаю, горящую свечу, они сказали:

— В течение сорока дней и ночей свеча не угаснет.

И вместе с тем предсказали ему постоянную болезнь, избавление от которой будет знаком для него скорого наступления смерти. Целовав блаженного Пимена, они удалились в церковь, где положили на гроб преподобного Феодосия^[3] волосы его, завернувши их в полотно.

Иноки, находившиеся в ближайших келлиях, слыша пение, разбудили прочих, думая, что или игумен с некоторыми из братии постригает болящего, или он преставился; они все вместе отправились в келлию, где лежал преподобный. Здесь они нашли всех спящими, — отца, матерь, рабов; иноки разбудили их и заметили, что келлия полна благоухания, а болящий полон радости и веселия и облечен в иноческую одежду.

— Кем ты пострижен и что за пение мы слышали здесь, которого, однако, не слыхали твои родители? — спросили они, обращаясь к преподобному.

— Я думаю, — отвечал он, — что меня постриг, нарекши Пименом, игумен, пришедший сюда с братией; они-то и пели, как вы слышали; они же мне дали и эту свечу, которую вы видите, сказав, что она будет непрерывно гореть в течение сорока дней и ночей; затем, положив мои волосы в убрус, они удалились с ними в церковь.

Услышав это, иноки тотчас поспешили в церковь, но нашли ее запертой; разбудив пономарей, они спросили их, — входил ли кто в церковь после вечерней молитвы. Те отвечали, что никто не входил, так как и самые ключи находятся у екклесиарха^[4]. Был разбужен екклесиарх (он никому не давал ключей и сам ни с кем не входил в церковь); взяв ключи, иноки вошли в храм и здесь на гробе преподобного Феодосия действительно нашли лежащие в убрусе волосы. После этого о всём известили игумена. Последний чрезвычайно удивился и старательно доискивался, кто бы мог постричь преподобного Пимена, но все розыски были напрасны. Тогда для всех стало очевидно, что пострижение, по повелению Божию, совершили святые Ангелы. Долго рассуждали игумен и братия, вменять ли чудесное пострижение как обычное, совершенное по уставу, и пришли к мысли не повторять над блаженным Пименом пострижения, так как имелись ясные доказательства действительности совершенного над ним: иноки действительно нашли, как и говорил блаженный Пимен, волосы его на гробе преподобного Феодосия, и свеча, для которой было довольно суток, чтобы сгореть, в течение сорока дней и ночей горела, не угасая^[5], на что тоже указывал преподобный тотчас по своем пострижении. Ввиду этого они только сказали:

— Для тебя, брат Пимен, достаточно дарованного тебе Богом образа и имени.

— Но всё-таки открой нам, — говорил игумен, придя с книгою пострижения, — кто именно были постригавшие тебя и не опустили ли они чего, написанного в этой книге?

Блаженный Пимен сказал игумену:

— Что меня испытываешь, отче? Ты сам, придя сюда со всею братиею, совершил надо мною всё, что положено в этой книге, при этом ты сказал, что мне всю жизнь до́лжно испытывать страдания от болезни и лишь пред смертью я буду избавлен от нее, так что буду в состоянии нести свой смертный одр; молись о мне, святый отче, чтобы Господь даровал мне терпение.

Выслушав это, все оставили его.

Блаженный же Пимен, по предсказанию постригших его, много лет лежал в тяжкой и возбуждавшей отвращение болезни: ею гнушались все прислуживавшие ему и часто дня по три не давали ему ни есть, ни пить, но он всё переносил с радостию, благодаря Бога.

Случилось как-то, что один больной, страдавший таким же недугом, как и преподобный Пимен, принесен был в Печерский монастырь и пострижен. Иноки, на которых лежала обязанность служить больным, внесли его к блаженному Пимену, чтобы служить обоим вместе. И равномерно, но, небрежно относясь к своим обязанностям, они часто забывали об них, так что больные по временам изнемогали от жажды. Тогда блаженный Пимен сказал лежавшему с ним больному:

— Так как прислуживающие нам гнушаются нами по причине смрада, исходящего от нас, то захотел ли бы ты, брат мой, нести их обязанности, если бы тебя восставил Господь?

Больной обещался преподобному с усердием служить до самой смерти. Блаженный Пимен сказал на это:

— Вот, Господь отнимает болезнь твою от тебя, и ты, сделавшись здоров, исполни обещание твое, — служи мне и подобным мне, а на нерадиво исполнявших обязанности свои Господь наведет лютую болезнь, чтобы они, испытав наказание, получили спасение.

Больной тотчас встал и начал служить преподобному; нерадивых же служителей, по слову его, объял недуг.

Избавившийся от болезни брат недолго послужил преподобному Пимену: не выдержав смрада, он удалился и оставил его томиться голодом и жаждой; уйдя, он поселился в другой келлии. И вот внезапно его, как огнем, охватил сильный жар; не имея сил подняться, он три дня мучился от жажды и наконец стал кричать:

— Ради Бога, сжальтесь надо мною, ведь я умираю от жажды!

Услыхав его, иноки, находившиеся в ближайшей келлии, пришли к нему; видя его болезнь, они сообщили о ней преподобному Пимену:

— Брат, служивший тебе, умирает.

— Что сеет человек, — отвечал преподобный, — то и пожнет^[6]: он бросил меня голодного и жаждущего, и сам потерпел то же, солгав Богу и презрев мое недостоинство. Но мы научены не воздавать за зло злом, поэтому идите и скажите ему: тебя зовет Пимен, — встань и иди к нему.

Когда заболевшему передали это, то он тотчас сделался здоров и, вставши, без всякой помощи пришел к преподобному. Блаженный Пимен долго увещевал его, говоря:

— Маловер, вот ты здоров; смотри, опять не согрешай! Разве ты не знаешь, что равную награду будут иметь как болящий, так и служащий ему. Терпение униженных не останется бесплодно: испытывающие здесь кратковременную скорбь и тяготу, будут испытывать радость и веселие там, где нет ни болезней, ни печали, ни воздыханий, но жизнь бесконечная. Ради этого я и терплю всё; Бог, чрез меня избавивший тебя от твоего недуга, может и меня восставить от этого одра и исцелить мою немощь, но я не хочу: претерпѣ́вый до конца̀ сп҃се́нъ бꙋ́детъ^[7], сказал Господь. Лучше мне в этой жизни превратиться в труп, чтобы в той тело мое было нетленно; лучше здесь переносить смрад, чтобы там наслаждаться неизреченным благоуханием. Величественно, брат мой, церковное служение в светлом, чистом и святом месте, где богоугодно и сладостно с невидимыми ангельскими силами возносить молитвы к Богу, почему церковь и называется земным Небом, а стоящие в ней почитаются за стоящих на Небе. Эта же темная и смрадная келлия не прежде ли суда суд? Не прежде ли бесконечной муки мука? Но терпящий всё это с благодарением может с правом сказать: терпѧ̀ потерпѣ́хъ гдⷭ҇а, и҆ внѧ́тъ мѝ^[8]; утешая подобных страдальцев, Апостол говорит: а҆́ще наказа́нїе терпитѐ, ꙗ҆́коже сыновѡ́мъ ѡ҆брѣта́етсѧ ва́мъ бг҃ъ. а҆́ще без̾ наказа́нїѧ є҆стѐ, ᲂу҆̀бо прелюбодѣ́йчищи є҆стѐ, а҆ не сы́нове^[9], и Сам Господь увещевает нас, брат мой, говоря: въ терпѣ́нїи ва́шемъ стѧжи́те дꙋ́шы ва́шѧ^[10].

Проникнувшись этим наставлением преподобного, брат не покидал его, служа ему; доблестный же страдалец и истинный подражатель праведного Иова, святый Пимен лежал двадцать лет на одре болезни, непрестанно благодаря Бога. Когда же настало время отшествия его, в Печерском монастыре явилось знамение: над трапезною показались ночью три огненных столпа, которые потом перешли на верх церкви. Один Господь знал истинное значение этого знамения, но не будет несправедливым предположить, что через него показывалось, что Бог-Троица, творѧ́й а҆́гг҃лы своѧ̑ дꙋ́хи и҆ слꙋги̑ своѧ̑ пла́мень ѻ҆́гненный^[11], уже ниспослал Своих Ангелов за душею многоболезненного Пимена, как за душею Лазаря: в этот день он внезапно выздоровел и узнал о наступлении своей смерти, вспомнив предсказание постригших его. Встав, он обошел все келлии, всем кланяясь и прося прощения. Болящим же инокам говорил:

— Братья и друзья мои, встаньте и проводите меня!

Тотчас по слову его оставила их болезнь, и они, сделавшись здоровы, последовали за ним. Преподобный же Пимен, войдя в церковь, приобщился Божественных Таин и после этого, взяв смертный одр свой, понес его без всяких указаний к пещере, в которой никогда не был, которую никогда не видал со дня своего рождения. Войдя в пещеру, он поклонился гробу преподобного Антония^[12] и указал место, где желал быть погребен. Перед смертью он поведал чудную тайну, указывая на гробы некоторых из братий, лежавших вблизи:

— Здесь, — сказал, — вы положили в этом году двух братьев, одного без схимы, а другого в схиме^[13]; первого, положенного без схимы, вы найдете в схиме; он неоднократно хотел принять ее, но всё откладывал, но так как он явил дела, достойные этого образа, то Господь даровал ему схиму по смерти. Другого же брата, положенного в схиме, найдете без нее; он не хотел схимы во время жизни, не показал и дел достойных ее, а говорил: когда увидите, что я покидаю этот мир, тогда постригите меня в схиму; не помнил он слов сказавшего: не ме́ртвїи восхва́лѧтъ тѧ̀, гдⷭ҇и, нижѐ всѝ нисходѧ́щїи во а҆́дъ: но мы̀ живі́и благослови́мъ гдⷭ҇а^[14]. Поэтому и отнято у него достоинство схимы и дано показавшему дела, достойные ее: и҆мꙋ́щему бо (добрые дела) вездѣ̀ дано̀ бꙋ́детъ и҆ преизбꙋ́детъ, ѿ неимꙋ́щагѡ же (добрых дел) и҆ є҆́же мни́тсѧ и҆мѣ́ѧ, взѧ́то бꙋ́детъ^[15]. Третий брат, — продолжал он, — много лет тому назад положен здесь и весь истлел, но схима его осталась нетленной: она блюдется для его осуждения и обличения, ибо он совершал дела недостойные этого образа, — всю жизнь провел в лености и грехах, не помня слов Господа: є҆мꙋ́ же дано̀ бꙋ́детъ мно́гѡ, мно́гѡ взы́щетсѧ ѿ негѡ̀^[16]; пострижение в схиму не приносит никакой пользы тем, которые не совершают добрых дел, избавляющих от вечных мук.

Открыв тайну, преподобный Пимен сказал братии:

— Вот пришли постригавшие меня для приятия моей души.

Тотчас после этих слов он возлег и преставился о Господе^[17]. Иноки с великою честью положили его на указанном месте. — Откопавши гробы, о которых рассказал преподобный, они нашли, соответственно его словам, трех черноризцев: из двоих, недавно умерших, один, погребенный в схиме, был лишен ее, — она была возложена на другого, не имевшего ее; третьего же брата, уже давно умершего, нашли всего истлевшего; одна только схима его была цела. И долго дивились все неизреченному суду Божию, воздающему каждому по делам его. Богу слава, честь и держава подобает и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Преставление преподобного

ОРА черноризца

‎ Фиваиде Египетской^[18], стране смежной с Ефиопией^[19], среди монашествующих находился чудный муж, по имени Ор, основавший множество монастырей, иноки которых, числом до тысячи, были под его властию; это был девяностолетний, украшенный сединою старец-схимонах, обладавший чрезвычайно благолепною наружностию: лицо его выражало такую одухотворенность, что он производил впечатление бесплотного существа. Свою подвижническую жизнь преподобный Ор начал в дальней пустыне, где прожил много лет в совершенном одиночестве, соблюдая строжайший пост. Затем, по повелению Божию, он переселился отсюда и устроил близ одного города монастырь; чтобы братия не имели нужды ходить далеко за дровами, он своими руками насадил около него рощу; до его прихода здесь не было ни одного дерева. Так заботился преподобный не только о душевном спасении братии, но и о необходимом для телесной жизни, стараясь, чтобы иноки ни в чем не имели недостатка. Когда же сам он жил в дальней пустыне, то питался там лишь зеленью и кореньями, казавшимися ему очень вкусной пищей; воду он пил лишь в том случае, когда находил ее; большую часть дня и ночи преподобный Ор посвящал усердной молитве. Такой образ жизни он вел до глубокой старости, и вот однажды ему явился во сне Ангел Господень, говоря:

— Ты будешь отцом многих, ибо тебе вверится много людей, и многие тысячи ты наставишь на путь спасения; в будущей жизни ты получишь награду соответственно числу приобретенных тобою для спасения; не приходи в сомнение, помышляя, сколько нужно будет иметь необходимого для удовлетворения телесных нужд такого множества людей: у тебя не будет недостатка ни в чем, — будешь иметь всё, что попросишь у Бога.

После этого видения старец приблизился к селениям; сначала он выстроил себе маленькую келлийку и насадил овощей; и здесь, как ранее в дальней пустыне, преподобный Ор питался только овощами, да и их вкушая в небольшом лишь количестве: часто в течение недели он только один раз принимал пищу. Ранее он не умел читать, но, по переселении из дальней пустыни, Господь сообщил ему дар уразумения писаний: когда одним из братии была принесена ему книга, он открыл ее и начал читать, как давно научившийся книжному искусству. Вместе с тем преподобный Ор получил от Бога власть над бесами: к нему силою приводили бесноватых, которые во всеуслышание говорили о совершаемых им тайно богоугодных делах; много и других исцелений творил преподобный дарованною ему свыше благодатию Христовою. К преподобному Ору стало стекаться множество желающих подвизаться под его руководством, и скоро образовалось значительное собрание монашествующих, наставником и руководителем которого был преподобный. Он имел обыкновение сначала вкушать пищи духовной, а потом уже приступать к пище телесной: только приобщившись Божественных Таин, он шел за трапезу, уча братию боговдохновенными наставлениями или сообщая душеполезные рассказы. Однажды в назидание братии он рассказал следующее:

— Я видел в пустыне одного мужа, который в течение трех лет не вкушал земной пищи: Ангел Господень через каждые два дня приносил небесную пищу, заменявшую ему в то же время и воду.

— Знаю, — поведал преподобный Ор в другой раз, — такого инока, к которому явились бесы, принявши вид Небесных Воинств и Ангельских Чинов; они указывали ему на огненную колесницу, где находился как бы царь, окруженный славою. Этот царь сказал иноку:

— Ты обладаешь всеми добродетелями, теперь тебе остается только поклониться мне, и я возьму тебя, как Илию^[20], на огненную колесницу и вознесу отсюда.

При этих словах инок впал в раздумье:

«Что это значит? — размышлял он. — Я постоянно поклоняюсь моему Спасителю, Который и есть мой Царь, и если бы этот видимый мною был Им, то не требовал мы от меня поклонения, зная, что я всегда поклоняюсь Ему».

После такого размышления инок сказал:

— Я имею своего Царя, Которому непрестанно поклоняюсь; ты же не мой царь.

Тотчас бесы исчезли и с своим царем, и с колесницею.

Всё это преподобный Ор рассказывал братии как о ком-то другом, но многие из нее хорошо знали, что всё рассказанное происходило с ним. Преподобный Ор был очень приветлив и милостив ко всем: когда к нему приходил какой-либо брат и выражал желание жить с ним, он в один день выстраивал ему келлию: принимаясь за дело, преподобный Ор созывал всю братию и все помогали ему с усердием: одни носили камни, другие песок, третьи воду, четвертые деревья, и к вечеру, таким образом, была готова келлия; отдавая ее пришедшему брату, преподобный Ор в достаточной степени снабжал его и всем необходимым для жизни. Бог в обилии посылал Своему угоднику всё, что он просил у Него. О преподобном отце существует и следующий рассказ, относящийся к тому времени его жизни, когда он имел еще только одного ученика: однажды при наступлении светлого праздника Воскресения Христова этот ученик сказал своему учителю:

— Знаешь ли, отче, что теперь Пасха, и нам должно праздновать ее, как и все празднуют.

— Ей, сын мой, — отвечал старец, — я забыл, что теперь Пасха. — и, выйдя из келлии, преподобный Ор стал под открытым небом, простерши вверх руки: так, не меняя положения, он простоял три дня, предаваясь размышлениям о Боге. Спустя три дня он возвратился в келлию, говоря:

— Вот, чадо, по мере сил моих, я и отпраздновал Пасху.

— Что это ты делал, отче? — спросил ученик.

— Для монаха, — отвечал старец, — праздник и Пасха заключаются в том, чтобы ум его проходил мимо, как Израиль сухими ногами по морю^[21], молвы житейской и приближался к Богу. Инок, — продолжал он, — удаляясь от видимого мира, становится ближе к невидимому Богу: привязываясь же к земным предметам, он через это удаляет себя от невещественного Бога.

Будучи отцом многих братий, преподобный знал жизнь и дела каждого, даже творимые им тайно.

Так однажды некоторый странствующий инок, страдавший пороком лжи, идя к преподобному, спрятал свои одежды. Явившись к нему полунагим, он просил у него одежды: преподобный Ор тотчас же пред всеми обличил его во лжи, вынеся спрятанную одежду. Вся братия прониклась страхом, видя, что прозорливый отец знает тайны и скрытое от других, и никто не осмеливался утаивать что-нибудь от него или где-нибудь вдали от его глаз совершать что-либо противозаконное, ибо Бог открывал ему всё. Наставив множество на путь спасения не только из среды иноков, но и мирских людей, преподобный Ор преставился ко Господу^[22] в небесные обители и причтен к лику великих преподобных отцев, предстоящих пред престолом Отца, и Сына, и Святаго Духа — Единого Бога в Троице, Ему же слава во веки. Аминь.

Память святаго преподобномученика

Дометия

‎вятый Дометий жил в царствование Константина Великого^[23]. Родиной его была Персия, где он и был обращен из язычества в христианство неким Уаром. Оставив родственников и отечество, полное языческого нечестия, святый Дометий удалился к пределам греческого государства, к городу Низибии^[24]. Войдя здесь в один монастырь, он принял Святое Крещение, а затем облекся во иноческий образ, беспорочно проходя подвиг постнической жизни. Но по наветам завистливого и лукавого беса его возненавидели обитавшие в том монастыре иноки, так что святый Дометий принужден был бежать оттуда в монастырь святых мучеников Сергия и Вакха, в городе Феодосиополе^[25]. Тут он подражал житию архимандрита Нурвела, о котором повествуется, что в течение шестидесяти лет он не вкушал ничего вареного, спал чрезвычайно мало, да и то не лежа или сидя, а стоя — наклонясь на жезл. Архимандрит Нурвел поставил преподобного Дометия в диаконы, но когда святый узнал, что архимандрит хочет принудить его сделаться священником, он удалился и оттуда^[26]. Уединившись на одной пустынной горе^[27], святый Дометий проводил здесь жизнь по Богу, терпя зной, мороз и все изменения погоды. Потом, войдя в один вертеп, он жил уже там, совершая множество чудес Именем Христовым: многих, приходящих к нему, он исцелял от болезней, приводя от идолопоклонства к вере Христовой. Когда же в эту местность пришел Юлиан Отступник^[28], то узнав всё о святом Дометии, он велел его побить камнями. Посланные для совершения злодейства отправились и нашли в третий час дня святаго отца с двумя учениками совершающего подобающее пение. Бросившись на них, они побили их камнями, и так закончил течение своей богоугодной жизни преподобный Дометий с двумя своими учениками^[29].

---

Тропа́рь, гла́съ д҃:

По́стнически предповиза́всѧ на горѣ̀, ᲂу҆́мнаѧ врагѡ́въ ѡ҆полчє́нїѧ всеѻрꙋ́жїемъ крⷭ҇та̀ погꙋби́лъ є҆сѝ всебл҃же́нне. па́ки же ко страда́льчествꙋ мꙋ́жески ѡ҆бле́клсѧ є҆сѝ: и҆ ѻ҆бои́хъ ра́ди вѣнча́лсѧ є҆сѝ ѿ бг҃а, прпⷣбномч҃нче, дометі́е приснопа́мѧтне.

Конда́къ, гла́съ ѕ҃:

Ꙗ҆́кѡ преѡби́дѣвъ тлѣ́ннаѧ, и҆ до́лꙋ влекꙋ́щаѧ мꙋдрова̑нїѧ, прпⷣбномч҃нче дометі́е, вели́къ наста́вникъ мона́хѡмъ показа́лсѧ є҆сѝ, не ᲂу҆страши́всѧ ꙗ҆́рости царѧ̀, не хотѧ́ща чти́ти хрⷭ҇та̀ и҆́стиннаго бг҃а. сегѡ̀ ра́ди и҆ сконча́лсѧ є҆сѝ, воспѣва́ѧ пѣ́снь: бг҃ъ є҆сть со мно́ю, и҆ никто́же на ны̀.

Страдание святых мучеников

Марина и Астерия

‎о дни языческих царей Валериана и сына его Галлиена^[30] в Риме^[31] жил честный и добродетельный вельможа, по имени Астерий, исповедовавший веру Христову; он был знатный и богатый человек, пользовавшийся расположением царей. При гонениях, постигавших в то время Церковь Христову, Астерий строго соблюдал благочестие, нисколько не скрывая при этом своей веры в Господа Иисуса.

Однажды, находясь в пределах Палестины, святый Астерий пришел в город Кесарию Филиппову^[32], известный у финикиян под именем Панеады. В этом городе, населенном множеством идолопоклонников, был обычай совершать одно языческое празднество близ источника, вытекающего из горы Панеас; отсюда, полагают, берет начало и река Иордан. В этот праздник приносимая бесу жертва делалась невидима: обитавший там бес похищал жертву, скрывая ее от глаз, и ослепленные заблуждением язычники прославляли это бесовское обольщение как великое чудо. Раб Христов Астерий, присутствуя при самом бесовском празднике, не мог не поболеть сердцем о заблуждении и душевной слепоте обольщенного народа; подняв очи к Небу и воздвигнув руки, с верою помолился Христу-Богу, чтобы Он изгнал оттуда беса, прельщающего народ. И тотчас бес был прогнан силою Божиею, и чудо бесовское прекратилось, — все своими глазами видели жертву; она уже не скрывалась как ранее и не делалась невидимой. Когда же прекратилось чудо, прекратилось и празднество, так как язычники перестали собираться к источнику. Так молитва святаго Астерия, соединенная с верою, очистила место от бесовской скверны.

Страдание же его за Христа произошло, по смотрению Божию, таким образом. В другой Кесарии, Палестинской^[33], жил знатный и богатый воин по имени Марин, но он был еще более честен верою во Христа и — богат добрыми делами. Товарищи по полку призывали его на место сотника, открывшееся по смерти занимавшего его воина. Когда Марин готовился занять помянутое место, другой воин, завидуя и сам желая сделаться сотником, пошел к судье Ахеос: он открыл ему, что Марин, как христианин, не хочет приносить жертвы богам и изображениям царей, а потому, — добавил доносчик, — такого человека в силу римских законов нельзя ставить сотником. Судья тотчас призвал Марина и спросил его о исповедуемой им вере; услыхав от самого Марина, что он христианин, судья дал ему три часа для размышления, — избрать ли жизнь или смерть. Святому Марину предстояло только два исхода: или принести языческую жертву и остаться в живых, или умереть за исповедание веры Христовой.

В это время епископ Кесарии Палестинской Фетеик пришел к исповеднику Христову, взял его за руку и ввел в церковь, преподавая душеполезные наставления. Затем придя с ним во святый алтарь, епископ, указывая рукою на Святое Евангелие и на воинский меч, которым Марин был препоясан, сказал:

— Из двух этих вещей избери, достойный муж, какую-либо одну: или носить этот меч, чтобы временно служить земному царю, а по смерти получить вечную погибель, или — сделаться воином Небесного Царя, положить душу за Его Пресвятое Имя, написанное в сей книге, и царствовать с Ним бесконечные веки.

Святый Марин, простерши правую руку ко святому Евангелию, с горячею любовию облобызал его, показывая, что он готов за Христа идти на смерть. Тогда епископ сказал ему:

— Всей душей твоей прилепись к Богу и, укрепляемый Его силою, приими то, что сам избрал.

После этого епископ отпустил святаго Марина со словами:

— Иди с миром.

Когда святый Марин шел из церкви, то глашатай стоял уже у дверей суда, громко призывая Марина по имени, так как три часа уже прошли. Войдя в судилище, святый Марин безбоязненнее прежнего исповедал себя христианином, во всеуслышание прославляя Имя Христово и порицая языческое нечестие. Судья произнес ему смертный приговор, и святый мученик Марин был изведен за город и там обезглавлен. При его мученической кончине присутствовал святый Астерий, по устроению Божию на это время пришедший в город. По страдальческой смерти святаго Марина он снял с себя верхнюю драгоценную одежду, простер ее по земле, потом обвил ею честно́е тело мученика вместе с главою и, донеся до могилы на собственных плечах, предал погребению с честью. За это он и сам удостоился мученического венца: нечестивые язычники схватили его и отсекли ему главу^[34]. И таким образом, святый Астерий вместе со святым Марином в лике святых мучеников предстал Небесному Царю — Христу.

Это было в царствование Галлиена, наследовавшего престол после погибели своего отца Валериана. За пролитие крови множества христиан он был наказан гневом Божиим: во время сражения Персы одержали победу над Римлянами, и Валериан живым попал в плен к Саворию — Персидскому царю; его отвели в Персию, и там он заменял Саворию подножку, когда последний садился на коня. При этом Валериана нельзя было выкупить из позорного плена: Саворий не желал брать за него никаких сокровищ, дорожа той славой, что он имеет возможность наступать на выю Римского царя. После продолжительного издевательства над Валерианом, царь Персидский велел, наконец, содрать с него кожу пред всем народом и посыпать солью; так зло погиб злой, еще в этой жизни начав вечные муки. Такая погибель отца устрашила Галлиена: он познал в ней Божие наказание за безжалостное пролитие христианской крови. Поэтому Галлиен издал указ для всех областей Римского государства, где предписывалось прекратить гонение на христиан и разрешить епископам свободно управлять своими церквами. Но прежде чем указ пришел в Кесарию Палестинскую, святые Марин и Астерий прияли мученическую кончину за Христа и вошли в радость Господа своего и нашего Владыки Иисуса Христа, царствующего с Отцем и Святым Духом.

---

1. Киево-Печерский монастырь основан преподобным Антонием при Великом Князе Изяславе (1054—1068 гг.), сыне Ярослава Мудрого и внуке Владимира святаго. Преп. Антоний, уроженец г. Любеча, недалеко от Чернигова, был пострижен в иночество на Афоне; по совету постригавшего его игумена и с его благословения он, чрез несколько времени, снова отправился на Русь, где, по пророческим словам игумена, должно было от него произойти много черноризцев. Сперва он поселился в пещере, ископанной священником села Берестова Иларионом, а затем выкопал и свою пещеру. К нему начали приходить искавшие подвижнической жизни и стали селиться возле него, искапывая и себе пещеры. Самые замечательные из этих пришельцев были: преподобный Никон и преподобный Феодосий. Когда число братии увеличилось, то они ископали близ келлий и церковь, в которой отправляли Богослужение, а еще позднее была выстроена небольшая церковь над пещерой, во имя Успения Пресв. Богородицы. Когда же число иноков еще увеличилось, то преп. Антоний попросил Великого Князя Изяслава отдать им гору, находящуюся над пещерой, на что Великий Князь с радостью согласился. Тогда была заложена Великая церковь, огражден монастырь оградой, поставлено много келлий, наконец окончена церковь и украшена святыми иконами. С того времени начался в собственном смысле монастырь, названный Печерским — от пещер, в которых жили его иноки.
2. Пострижение в иночество с древних времен совершается св. Православной Церковью по особому чину над избирающими путь подвижнической жизни и всецелого предания себя Богу в молитве и покаянии. Решившемуся вступить на этот путь предлагается вопрос о том, по свободному ли произволению он избирает его, затем он обязан произнести три обета: девства, целомудрия и нищеты, после чего происходит, во имя Святой Троицы, крестообразное пострижение его власов и возложение на него одежд монашеских. Новопостриженному дается в руки Распятие и возженная свеча.
3. Преподобный Феодосий, ближайший сподвижник препод. Антония, был впоследствии и игуменом Киево-Печерского монастыря. При нём особенно возрос и увеличился последний, и духовная подвижническая жизнь иноков просияла, как светильник, поставленный на возвышенном месте. При мудром руководстве братиею преподобный Феодосий, одушевленный пламенной любовию к ближним, и на людей, живущих в миру, изливал благодеяния: утешал печальных, поддерживал изнемогающих, кормил голодных, одевал нищих, успокаивал больных и престарелых. Скончался он 3-го мая 1074 года, 65 лет от роду. Мощи его были сначала погребены в пещере, где он подвизался, когда же была окончена Великая каменная церковь во имя Успения Пресв. Богородицы, заложенная при нём, его мощи были перенесены туда и поставлены в притворе на правой стороне.
4. Екклесиарх — ключарь церковный, которому поручено хранение церковного имущества и на котором лежит обязанность наблюдения за исполнением устава церковного Богослужения.
5. Число сорок имеет важное символическое значение. Оно означает переход от одного состояния к другому, обновление, перемену. По истечении сорока дней после рождения младенец вносится в церковь для посвящения его Богу. В сороковой день после кончины, по верованию св. Православной Церкви, душа почившего христианина возносится на поклонение Богу. Так и при пострижении в монашество сорок дней новопостриженный должен особенно пребывать в подвиге молитвы, так как он как бы рожден для новой жизни, а для земного и преходящего как бы умер. Это же означала и зажженная свеча, данная Ангелами преподобному Пимену и горевшая сорок дней и ночей.
6. Сравн.: Посл. к Галат., гл. 6, ст. 7.
7. Еванг. от Матф., гл. 10, ст. 22.
8. Пс. 39, ст. 2.
9. Посл. к Евр., гл. 12, ст. 7—8.
10. Еванг. от Луки, гл. 21, ст. 19.
11. Псал. 103, ст. 4.
12. Мощи преподобного Антония († 1073 г.) почивают под спудом в той пещере, где он подвизался (в так называемых Ближних пещерах).
13. Схима есть одеяние высшей степени монашеской, которая называется Великим Ангельским образом. При пострижении в схиму возлагаются на монаха и некоторые особенные одежды, а именно: куколь и аналав. Куколь есть одеяние обнимающее голову и плечи со всех сторон: он имеет верх несколько остроконечный и украшается пятью крестами, вышитыми из шнуров красного цвета; кресты эти расположены: на челе, на груди, на обоих плечах и на спине.

    Аналав есть четвероугольный плат со шнурками пришитыми по углам. Он, опускаясь с верху от шеи на шнурках и разделяясь на стороны, обнимает мышцы под руками и, располагаясь крестообразно на груди и раменах, теми же шнурками обвивает и стягивает одежду. И куколь, и аналав имеют духовное значение.

14. Пс. 113, ст. 25—26.
15. Еванг. от Матф., гл. 25, ст. 29.
16. Еванг. от Луки, гл. 12, ст. 48.
17. 11 февраля 1110 года.
18. Фиваида — область знаменитого в древности города Фивы; этим же именем назывался, по имени главного города, и вообще весь Верхний (Южный) Египет. Область изобиловала иноческими пустынями.
19. Ефиопия — страна к югу от Египта, — Нубия и Абиссиния.
20. 4 Кн. Царств, гл. 2-ая.
21. Кн. Исх., гл. 14-ая.
22. 90 лет от рождения, около 390 года.
23. См. стр. 30 примеч. 2-ое.
24. В Месопотамии.
25. На восточном берегу Евфрата.
26. С двумя учениками.
27. В пределах Кирра в Сирии.
28. Юлиан Отступник, племянник Константина Великого, сын его брата Юлия Констанция, родился в 331 г. В 345 г. вместе с братом Галлом был сослан в Каппадокию Констанцием, где под строгим надзором провел шесть лет. В 351 г. он покинул место ссылки и провел несколько лет в Никомидии, где увлекался изучением философии; в 355 г. был назначен Констанцием начальником войск в Галлии, где он сумел привлечь любовь войска, которое в 361 г. и провозгласило его императором. Изучение философии под руководством учителя-язычника, раздоры среди христиан вследствие арианских волнений, ненависть к Констанцию возбудили в Юлиане и ненависть к религии своего притеснителя — христианству. Он задался целью восстановить язычество и уничтожить христианство. Но все его попытки потерпели полнейшую неудачу. Юлиан умер в 363 г. в походе против Персов; последние его слова были обращены ко Христу: «Ты победил меня, Галилеянин!»
29. В 363 году, 23 марта.
30. Валериан — император в 253—259 гг.; Галлиен — в 260—268 гг.
31. См. стр. 84 примеч. 2-ое.
32. Город обстроен Филиппом, сыном Ирода, который и назвал его Кесариею в честь кесаря Тиверия. Стоял у истоков Иордана.
33. Кесария Палестинская — называлась в глубокой древности городом или башнею Стратона. Это город был восстановлен Иродом Великим, который назвал его Кесариею в честь императора Августа. Он находился на берегу Средиземного моря. Св. Ап. Павел во время своих миссионерских путешествий не раз бывал в нем (Деян., 9, 29—30; 18, 28; 21, 8) и два года пробыл в нем узником (Деян., 23, 23; 24, 27; 25, 4—6). В этом городе жил сотник Корнилий, которого св. Ап. Петр обратил ко Христу и крестил (Деян., гл. 10); здесь жил св. Ап. Филипп (Деян., 21, 8); здесь же умер Агриппа, пораженный Ангелом и изъеденный червями (Деян., 12, 20—23). В Евангелии Кесарии Палестинской не упоминается.
34. В 260 г.