Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского/Август/5

Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского — 5 августа

Источник: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского (репринт). — Киев: Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, 2004. — Т. XII. Месяц август. — С. 67—88.

День пятый

---

Житие и страдание

святаго мученика

Понтия, римлянина

‎то может уверовать, если Господь не привлечет к Себе? Кто может совершать подвиги, если Господь не поможет? Кто может удостоиться мученического венца, если Христос не дарует его? И я, недостойный, — говорит описатель настоящего жития Валерий, воспитывавшийся и учившийся вместе со святым мучеником Понтием, — не получил такой благодати, чтобы вместе с ним и умереть за Христа, но ради его подвигов и мученичества надеюсь на милость от Господа. Всё, что я говорю о нем, — призываю во свидетели Христа и Его Ангелов, — видел я своими глазами, слышал своими ушами и даже отчасти разделял с ним. Ради этого и вы верьте настоящему правдивому повествованию, и за веру вашу вы получите вместе со святым мучеником награду от Господа в день воскресения мертвых.

В Риме^[1] жил почтенный сенатор Марк; он был бездетен, что доставляло большую печаль как ему, так и жене его Юлии. На двадцать втором году супружества Юлия к великой радости почувствовала, что она забеременела; на пятом месяце беременности она, обходя вместе со своим мужем идольские капища, — оба они были язычники, — пришла в храм Дия, называвшегося великим. Здесь Юлия взглянула на жреца, который с венцом на голове совершал жертвоприношение пред идолом; вдруг жрец пришел в сильнейшее возбуждение и, снявши с себя венец, начал раздроблять его на части, крича со слезами:

— Эта жена носит во чреве того, который разрушит до основания сей великий храм и уничтожит его богов!

Эти слова взволнованный жрец проговорил громким голосом несколько раз, чем привел всех присутствовавших в ужас и из них особенно Марка и Юлию; они в трепете убежали из храма в свой дом, находившийся близ храма. Взяв камень, Юлия наносила себе удары по чреву и бокам со словами:

— О, если бы мне не зачинать того, от кого разорится храм и боги сокрушатся; лучше мне самой умереть с ним, чем родить его!

Когда приблизилось время, она родила совершенно здорового младенца, хотя все ожидали, что он будет мертв, вспоминая те сильные удары камнем, какие наносила себе мать. Юлия хотела убить новорожденного, но отец воспротивился этому, говоря:

— Если Дий захочет, он сам отомстит своему врагу; мы же не будем убийцами своего дитяти.

Так мальчик остался жить и был назван Понтием. Когда сын подрос, родители отдали его в училище и никогда не брали его с собою в храм. Отрок же возрастал не только годами, но и умом: уже во время ранней юности он мог по справедливости быть назван философом; вместе с тем он был очень сведущ и в других науках, так как обладал отличной памятью и большою начитанностию; стремлением к истинному знанию Понтий превосходил всех своих сверстников.

Раз ранним утром он отправился к своему учителю, и ему случилось проходить мимо одного христианского дома и в то именно время, когда собравшиеся там вместе с папою Понтианом^[2] верные пели утренние Псалмы. Вслушавшись в пение, Понтий разобрал слова:

— Бг҃ъ на́шъ на небесѝ и҆ на землѝ, всѧ̑ є҆ли̑ка восхотѣ̀, сотворѝ. І҆́дѡли ꙗ҆зы̑къ сребро̀ и҆ зла́то, дѣ́ла рꙋ́къ человѣ́ческихъ: ᲂу҆ста̀ и҆́мꙋтъ и҆ не возглаго́лютъ: ѻ҆́чи и҆́мꙋтъ, и҆ не ᲂу҆́зрѧтъ: ᲂу҆́шы и҆́мꙋтъ, и҆ не ᲂу҆слы́шатъ: нѡ́здри и҆́мꙋтъ, и҆ не ѻ҆бонѧ́ютъ: рꙋ́цѣ и҆́мꙋтъ, и҆ не ѻ҆сѧ́жꙋтъ: но́зѣ и҆́мꙋтъ, и҆ не по́йдꙋтъ: не возгласѧ́тъ горта́немъ свои́мъ. Подо́бни и҆̀мъ да бꙋ́дꙋтъ творѧ́щїи ѧ҆̀, и҆ всѝ надѣ́ющїисѧ на нѧ̀^[3].

Остановившись, он вздохнул и невольно задумался над смыслом этого изречения, затем, умилившись под действием благодати Святаго Духа, Понтий заплакал и, подняв руки к верху, воскликнул:

— Боже, Которому я слышу сейчас возносимую хвалу, дай мне познать Тебя!

Затем он подошел к дверям дома и стал прилежно стучать в них. Выглянувшие сверху из окна сказали папе:

— Какой-то отрок стучится в дверь.

Папа, уже знавший всё по откровению Святаго Духа, сказал:

— Идите отоприте ему, чтобы он пришел к нам: таковы́хъ бо є҆́сть црⷭ҇твїе бж҃їе^[4].

Честны́й отрок вошел в дом только с одним своим сверстником и товарищем по учению Валерием, который и написал житие святаго Понтия; рабов своих он оставил на улице. Войдя в комнату и увидя, что совершается Богослужение, отрок удалился в угол, где и пробыл до конца Богослужения, внимательно слушая и умиляясь сердцем. Затем он подошел к святому папе и, припав со слезами к ногам его, говорил:

— Молю тебя, отец мой, открой мне смысл слов, которые сейчас вы пели: идолы язычников слепы и глухи, не обоняют и не могут осязать руками; особенно меня поразило изречение: подо́бни и҆̀мъ да бꙋ́дꙋтъ творѧ́щїи ѧ҆̀ и҆ всѝ надѣ́ющїисѧ на нѧ̀.

Папа с любовию привлек к себе Понтия и сказал ему:

— Вижу, сын мой, что Бог просветил твое сердце, заставив его стремиться к Нему. Подумай и посмотри, — не все ли идолы сделаны или из золота, или серебра, или меди, или вообще из какого-нибудь вещества? Кто не знает, что каменные идолы высечены из гор и оттуда положенные на колья привезены для продажи на торговую площадь? Могут ли эти, созданные из земли, идолы, которых в будущем ждет разрушение и обращение в землю, быть богами? Наш же Бог, в Которого мы веруем, — на Небесах, и Его можно видеть только сердечными, а не плотскими очами и познавать — только верою.

На это блаженный Понтий отвечал:

— Мой отец и господин, ты говоришь совершенно справедливо: кто действительно не видит, что идолы бездушны и недвижимы и что ими полна не только торговая площадь, Капитолий и храмы, но и все улицы: их такое множество, что и счесть нельзя; они имеют самый разнообразный вид и сделаны путем весьма высокого искусства, до какого только мог дойти ум человека. Кто не видит также, что они прикреплены железом или оловом к своим местам, чтобы их не свалил ветер, и они не разбились; известно и то, что воры и разбойники часто похищают золотых и серебряных идолов, и как они могут охранять людей от зла, когда сами нуждаются в охранении со стороны одних людей, чтобы их не украли другие?

Святый папа Понтиан удивлялся уму отрока и, взяв его за руку, хотел посадить с собою, но блаженный Понтий сказал:

— Если при наших учителях, обучающих маловажным вещам, мы не смеем сидеть, то как я сяду с отцем, который вместо пути заблуждения указывает мне путь правды и вместо тьмы — свет?

Папа отвечал:

— Господь и Учитель наш Иисус Христос дал нам такой завет, чтобы все были едино в Нем^[5] и наставляли друг друга на полезное.

Потом папа спросил блаженного отрока:

— Имеешь ли ты родителей?

— Вот уже другой год, — отвечал Понтий, — как мать моя умерла; жив только мой отец, уже глубокий старец, для которого я служу единственным утешением.

— Он христианин или язычник? — осведомился папа.

— Мой отец, как и большинство, ревностный язычник, — сказал на это Понтий.

— Бог, просветивший тебя без всякого учения со стороны людей, — говорил папа, — может просветить и твоего отца, чтобы родивший тебя в эту смертную жизнь познал через тебя жизнь бессмертную. И ты, сын мой, послушайся меня: веруй во Христа и прими Святое Крещение, избавляющее от вечных мучений.

В подобных выражениях папа около трех часов наставлял Понтия, объясняя ему учение о Царствии Божием; огласив его и пришедшего с ним отрока Валерия и подготовив их, таким образом, к принятию Святаго Крещения, он отпустил обоих с миром. Они же вышли и как агнцы, покинувшие обильное пастбище, радовались, что обрели спасение своих душ. С этого времени они каждый день приходили к святителю Божию, поучаясь у него.

Однажды сенатор Марк спросил Понтия:

— Что нового узнал ты, сын мой, за эти дни у твоих учителей?

— За всё время учения, — отвечал Понтий, — я не слышал от них ничего лучше того, чему научился теперь.

Отец радовался, полагая, что отрок узнал новые сведения из наук, проходившихся в языческих школах. Блаженный же Понтий, выискивая удобный случай, чтобы склонить к вере во Христа и отца вместе с собою, в один день сказал:

— Я от многих, отец мой, слышу, что боги, которым мы поклоняемся, суетны и ничего не имеют в себе божественного, в чем отчасти убежден и сам: они обладают только подобием органов человеческих и совершенно бездеятельны; каждый, желающий иметь в доме богов, нанимает мастера и через него делает себе богов из таких материалов, какие позволяют средства: из золота, серебра или чего-нибудь другого. Умоляю тебя, отец мой, скажи мне, слышал ли ты или видел ли когда-нибудь, чтобы стоящие в нашем доме боги за всё время, пока находятся здесь, проявили силу в каком-либо действии?

— Никогда не было ничего подобного, — отвечал Марк.

— Тогда для чего же чтить их — приносить жертвы, воскурять фимиам и кланяться им? — спросил Понтий.

От этих слов Марк пришел в сильную ярость и хотел ударить сына мечом, говоря:

— Ты хулишь моих богов!

Потом, успокоившись, он сказал:

— Неужели, сын мой, мы одни только будем не признавать богов и не приносить им жертв?

Блаженный Понтий возразил на это:

— Здесь же в городе очень много людей, которые приносят истинную жертву Истинному Богу.

— Где их найти? — спросил Марк.

— Если хочешь, я пойду и приведу к тебе мужа, который всё тебе ясно расскажет, — предложил Понтий.

Отец согласился. Понтий обратился к Валерию и сказал:

— Вот перемена, произведенная десницею Вышнего, — и тотчас отправился к святому папе Понтиану и привел его к отцу.

Папа долго беседовал с Марком, научая его познанию Истинного Бога и открывая ему тайны святой веры. Марк от всего сердца уверовал в Господа нашего Иисуса Христа и вместе с папою и сыном начал сокрушать стоявших в доме идолов; после этого он вместе с сыном и всем домом принял Святое Крещение. После Крещения Марк прожил недолго и преставился ко Господу, будучи уже весьма почтенным старцем. Блаженному Понтию в это время было двадцать лет. Спустя шесть месяцев по смерти отца он был взят ко двору царя Александра и сделан сенатором на место отца своего. Это произошло по нарочитому действию Промысла Божия, чтобы впоследствии, в установленное время, через Понтия познали Христа не только народ, но и цари. Исполненный истинного благочестия, святый Понтий пользовался невольною любовию и уважением со стороны всех царедворцев. В это время доблестно скончал свою жизнь святый папа Понтиан, убитый за исповедание Христово по приказанию Максимина, преемника Александра; его место занял святый Анфир, но и он, едва пробыв месяц на престоле Римского Патриарха, мученически умер за Христа при том же Максимине. После святаго Анфира папою был избран святый Фавий^[6]; он любил святаго Понтия — как родной отец родного сына. Святый Понтий отдал ему всё свое имение для раздачи нищим, особенно единоверцам.

Но уже время перейти к рассказу о том, каким образом истинный раб Христов святый Понтий обратил ко Христу царей и как в борьбе с диаволом одержал победу, стяжав мученический венец.

После погибели мучителя Максимина царем был Гордиан, преемником которого явился Филипп, сделавший своим соправителем сына своего, тоже Филиппа; оба они очень любили святаго Понтия — как человека мудрого, благочестивого и полезного в делах правления своими советами. В третий год своего царствования, бывший в то же время тысячным от основания Рима, они, отправляясь в храм для принесения богам благодарственной жертвы, пригласили с собою и любимого своего сенатора Понтия:

— Пойдем и воздадим благодарность великим богам за то, что они дали нам возможность праздновать тысячелетие Рима в самом городе.

Святый Понтий всячески старался уклониться от их приглашения, чтобы не идти в языческий храм, но цари настойчиво звали его, как друга, с собою. Тогда святый Понтий, поняв, что настало удобное время для открытия царям Единого Истинного Бога, Господа нашего Иисуса Христа, сказал:

— О добрые цари, Богом поставленные над людьми, зачем вы не поклоняетесь Тому, Кто даровал вам царскую честь и власть, почему Ему, Единому, не приносите жертвы хвалы?

Царь Филипп старший сказал на это:

— Я и хочу принести жертву великому Дию потому именно, что он даровал мне власть царскую.

Святый Понтий возразил ему с улыбкой:

— Не обманывайся, царь, поклоняясь Дию: один Бог на Небе, всё создавший Единым Словом Своим и всё оживотворивший благодатию Святаго Духа.

— Зачем ты всё это говоришь, не знаем, — ответили оба царя.

— От века ли существует Дий? — спросил святый Понтий.

— Нет, — сказали цари, — прежде Дия был Кронос, отец его; он царствовал в Италии и под его управлением народы Италии наслаждались благоденствием.

— А в то время, пока царствовал Кронос в Крите и пока он, будучи изгнан сыном своим Дием, не пришел в Италию, разве последняя не имела народов и правителей? — снова спросил святый Понтий. — Нет, — продолжал он, — не прельщайтесь ложными баснями ваших стихотворцев. Один Бог над всеми на Небе, — Бог Отец, Который вместе с Сыном Своим и Святым Духом управляет всем, что Он создал, и поддерживает силою Своею всё существующее; создал же Он и небо, и землю, и море со всем, что находится в них; после всего Он сотворил по образу и подобию Своему бессмертного человека и подчинил его власти всё, что на земле, в море и воздухе. Видя ту великую честь, какою Бог облек человека, сверженный с Неба диавол исполнился зависти и внушил человеку льстивую мысль о нарушении заповеди Божией, чтобы через это он оказался неблагодарным и непослушным пред своим Творцом и Благодетелем. Человек последовал коварному совету обольстителя и тем лишил себя бессмертия, своим преслушанием наведя смерть не только на себя, но и на весь род человеческий. Но диавол не удовлетворился этим обольщением человека и изобрел идолов, которых вы называете богами, чтобы еще более отторгнуть род человеческий от Создателя. Милосердный же Господь, не желая окончательной гибели созданного по Его образу человека, благоизволил послать на землю с Небесного Престола Единородное Слово Свое^[7]: Слово Божие действием Святаго Духа вселилось в утробу Пречистой Девы, непостижимо приняло от Нея плоть и родилось от Нея неизреченно, и Слово стало человеком, чтобы обновить падшего человека и уничтожить власть диавола. Богочеловек явил над людьми множество чудес: Он исцелял словом слепорожденных, расслабленных и привязанных к одру болезни много лет, очищал прокаженных, воскрешал мертвых, — воззвав из гроба четверодневного Лазаря, даровал ему жизнь; как Бог всемогущий он содеял неисчислимое множество и других чудес. Но Иудеи, не веруя в Него и завидуя Ему, предали Его Понтийскому Пилату игемону и пригвоздили ко кресту Пришедшего спасти их. Он же, как Бог, восстал в третий день из мертвых и по воскресении Своем в течение многих дней являлся ученикам Своим; Он уничтожил смерть, причиненную диаволом человеку, Своею смертию и Своим воскресением даровал нам жизнь вечную. И как Он, восстав от мертвых, уже не умирает, так и мы, по окончании этой кратковременной, но обильной скорбями жизни, восставши из гробов наших, будем вечно жить с Ним. Указав путь спасения, он вознесся на Небо, и если кто пренебрежет этим спасением, тот вместе с диаволом подвергнется вечному осуждению; верующий же и идущий путем спасения вечно будет со Христом в Царствии Небесном.

Святый Понтий долго просвещал царей: он рассказал им всё подробно о Христе, о тайнах веры и о будущей жизни, и его речь, проникнутая благодатию Святаго Духа, отверзла царям ум: уразумев всю истинность его слов, они умилились сердцем и уверовали в Господа нашего Иисуса Христа. Цари умоляли святаго Понтия на следующий день еще более подробно изъяснить им тайну спасения, чтобы они могли избежать неугасимого огня и в будущей бессмертной жизни получить часть со святыми. В этот день, равно как и после, цари не ходили в капитолий для принесения жертв идолам; они приказали только день тысячелетия Рима отпраздновать народными зрелищами. Святый же Понтий не замедлил отправиться к святейшему папе Фавию, которому и рассказал всё; папа, исполненный живейшей радости, преклонил колена, говоря:

— Господи Иисусе Христе, благодарю Тебя, что Ты благоизволил чрез раба Своего Понтия привести царей римских к познанию Твоего Пресвятаго Имени!

На другой день папа и Понтий вместе отправились к царям и долго беседовали с ними о Едином Истинном Боге и о всем пути спасения; видя веру царей, папа огласил их ко Святому Крещению, а потом, спустя непродолжительное время, и крестил; вместе с ними крестились и другие, ибо по примеру царей весьма многие уверовали во Христа. И кто может передать радость христиан в это время? Тогда сбылось и произнесенное по велению Божию диаволом чрез бесновавшегося жреца о святом Понтии, когда он находился еще в утробе матери: заручившись разрешением царей, святый Понтий вместе со святым папою Фавием пошел в храм Дия, где было произнесено вышеупомянутое предсказание; здесь они сначала сокрушили идолов, а потом разорили до основания и самый храм; было уничтожено и несколько других языческих храмов, их место заняли святые Божии церкви; в эти дни очень многие обращались ко Христу и крестились. Но они не составляли собой всех жителей Рима: это была только часть его, и не все капища, наполненные идолами, были разрушены за описываемые благоприятные для Церкви Христовой, но немногие, по воле Божией, годы. Такою свободою она наслаждалась только четыре года: Господь Иисус Христос, желая искусить Церковь Свою как золото в горниле, попустил начаться новому гонению, — нечестивый Декий^[8], находясь во главе язычников, поднял восстание и убил благочестивых царей за их веру во Христа. И многие из новокрещенных, не обладавшие твердостию душевною, боясь гонений, снова возвратились к язычеству; другие же бежали, скрываясь, где кто мог, а мужественные смело шли на муки, полагая за Христа души свои. В это лютое, неожиданно, как буря, поднявшееся гонение святый Понтий укрылся в одном месте в самом Риме, но его особенно старательно отыскивали языческие жрецы; своим разрушением идолов и капищ он возбудил в них к себе сильнейшую ненависть, — они жаждали предать его мучениям. Это обстоятельство побудило святаго Понтия бежать в одну ночь из Рима, следуя словам самого Господа, говорящего в Евангелии: є҆гда̀ го́нѧтъ вы̀ во гра́дѣ се́мъ, бѣ́гайте въ дрꙋгі́й^[9]; он пришел в город Кимелу^[10], находившийся на границе Галлии, близ Альпийских гор. Здесь он жил как странник и пришелец. Царь Декий вскоре погиб, и после кратковременного царствования Галла с Волузианом на престол римского государства вступил Валериан^[11] с сыном Галлиеном. Эти цари желали уничтожить самое имя христиан не только в Риме, но и во всех областях его; с этою целию они повсюду рассылали особых начальников для мучения христиан; два таких мучителя, Клавдий и Анавий, были, между прочим, посланы и в Галльскую область. Они прежде всего пришли в город Кимелу; принеся жертвы богам и устроив посреди города судилище, они издали повеления, которым предписывалось христиан брать и представлять к ним для пыток. Святый Понтий, как муж знаменитый и знатный, был схвачен и представлен прежде всех на беззаконное судилище. Увидев его, игемон Клавдий сказал с гневом:

— Ты тот Понтий, который, не знаю каким волшебством, произвел смятение в Риме и отвратил от богов царей?

— Я никого не совращал и не производил никаких смут, — отвечал святый Понтий, — но обратил, кого мог, от язычества к Истинному Богу.

Игемон сказал:

— Цари наши, зная, что ты человек знатного рода, приказали тебе принести жертву богам: в противном случае ты будешь осужден на различные мучения вместе с людьми худородными и нищими.

Святый Понтий возразил на это:

— Мой царь и утешитель Христос, и если за Него я лишусь земного отечества, то буду наследником вечного, и если лишусь скоропреходящих благ, то буду участником вместе со святыми Ангелами в Небесной Славе.

— Зачем ты хочешь достичь избавления, произнося совершенно непонятные речи? — спросил Клавдий. — Тебе предстоит одно, — принести жертву богам: если не сделаешь этого, то тело твое будет растерзано на пытке.

— Ведь я сказал тебе, что я — христианин и никогда не принесу жертвы богам, — отвечал святый Понтий.

Игемон приказал святаго Понтия бросить, заковав предварительно в цепи, в темницу, пока он сообщит о нем царям; затем Клавдий отправил к ним такое письмо:

«Владыкам вселенной, могучим победителям, царям римским Валериану и Галлиену рабы ваши Клавдий и Анавий: войдя в пределы Галлии, мы нашли Понтия, некогда смутившего Рим, сокрушившего богов и разорившего их храмы, а теперь укрывающегося от вашей власти и не повинующегося вашим велениям, и так как он один из знатнейших сенаторов, то мы не посмели подвергнуть его мучениям, но только, заключив в узы, посадили в темницу, доколе вы не рассмотрите это дело и не повелите, как мы должны с ним поступить».

Цари прислали такой ответ:

«Владычество наше повелевает вам следующее: если Понтий не захочет принести жертвы богам, то вы получаете над ним полную власть и можете умертвить его каким только образом хотите».

Получив повеление царей, игемоны Клавдий и Анавий отправились в судилище и приказали привести Христова узника. Клавдий сказал святому Понтию:

— Выслушай справедливое приказание владык твоих, которым они повелевают тебе принести богам жертву; если не сделаешь этого, то предашься на мучения вместе с осужденными.

Святый Понтий ответил:

— Я не имею никакого другого владыки, кроме единого Господа моего Иисуса Христа, Который всегда может избавить меня от тех мук, какими вы угрожаете мне.

— Я удивляюсь, — говорил Клавдий, — как ты — человек знатный — по собственной воле дошел до такой нищеты и бесчестия, — ты служишь такому Господу, о Котором вы сами рассказываете, что Он был человеком бедным и простым, и что Его убил, не знаю за какое преступление, Пилат, тоже подобно нам игемон. Не лучше ли тебе повиноваться господам, которые кротко управляют всем римским царством?

— Удивляюсь и я, — возразил святый Понтий, — как ты, будучи человеком разумным, дошел до такого безумия, что не хочешь познать Творца неба и земли, обнищавшего ради твоего спасения и — дерзаешь называть бесславным Того, Кого на Небе почитают Ангелы и Кто не по принуждению, а по своей воле благоволил ради нашего избавления претерпеть распятие от Иудеев и Пилата. О, если бы ты захотел преклониться пред столь великим в своем смирении Богом, тотчас просветился бы ум твой и ты уразумел бы, что в своем заблуждении лежишь как в темной пропасти вместе со своими богами или, лучше сказать, — бесами; владыки же твои, которых ты называешь правителями римскими, поклоняясь дереву и камню, не только сами идут к погибели, но и увлекают за собою подчиненный им народ; знайте, что если вы останетесь в своем неверии, то погибнете лютою смертью и в день Страшного Суда вместе с вашими богами осудитесь на вечные муки.

Эти слова привели игемона в ярость; в гневе он закричал слугам:

— Приготовьте грабли, железные рожны, огонь и всё, что имеется для мучений; пусть пред всеми обнаружится его безумие!

— Всё уже готово, — отвечали слуги.

— Протяните его на дыбу, — приказал игемон, — чтобы он всем телом своим почувствовал мучения, и посмотрим, избавит ли его Бог от наших рук.

Святый Понтий, в то время как его протягивали, говорил игемону:

— Хотя по неверию своему ты и называешь Бога моего бессильным, но я твердо верю, что муки, которые ты намерен причинить мне, по силе Владыки моего Иисуса Христа не коснутся тела моего, и оно избежит страданий.

Тотчас же орудие пытки с великим громом упало и превратилось в прах; слуги от страха, как мертвые, тоже попадали на землю, а святый Понтий, исполнившись радости, сказал игемону:

— Хоть теперь убедись, маловер, что Господь мой имеет власть благочести́выѧ ѿ напа́сти и҆збавлѧ́ти, непра́ведники же на де́нь сꙋ́дный мꙋ́чими блюстѝ^[12].

Клавдий игемон от гнева не знал, что делать; товарищ его Анавий сказал ему:

— Мудрый муж, когда мы пришли сюда, то в одно время с нами было приведено два громадных медведя, пойманных в Далматских горах; прикажи устроить зрелище и отдай Понтия на съедение этим зверям.

Быстро, по приказанию игемона, было устроено зрелище, и святый мученик поставлен посреди; два сторожа вывели медведей, чтобы они растерзали святаго. Но медведи неожиданно бросились на сторожей и пожрали их, к святому же Понтию они боялись даже приблизиться. У присутствовавшего при этом народа исторгся невольный крик:

— Един есть Бог — Бог христианский, в Которого верует Понтий!

Уязвленный в своей гордости и еще более разгневанный игемон закричал слугам, чтобы они, как можно скорее, принесли дров и хвороста: он хотел сжечь святаго мученика. Святый Понтий сказал ему:

— В чем обвиняешь ты меня, что считаешь возможным предать меня огню? Ты сам погибнешь в неугасимом огне; меня же Господь мой всегда, если захочет, сохранит невредимым среди огня, как соблюл Он в древности трех отроков в вавилонской печи^[13].

Когда были собраны дрова и другие быстро воспламеняющиеся вещества, святаго Понтия поставили связанного среди того места, где совершались зрелища; затем его обложили кругом дровами и хворостом и зажгли их; все думали, что от мученика останется один только пепел. Но когда всё сгорело, то увидели, что святый Понтий жив и совершенно невредим: огонь не коснулся даже его одежды. И снова народ воскликнул:

— Велик Бог христианский!

Видя свое поражение, игемон почувствовал сильный стыд и сказал святому мученику:

— Чего ты гордишься, как будто бы уже победил все мучения, не думаешь ли избежать более сильных? Но вот близ честны́й храм Аполлона: ступай и принеси в нем жертву.

Святый Понтий отвечал:

— Я приношу Господу моему Иисусу Христу в жертву мое тело, которое до сих пор соблюл чистым от языческих мерзостей, а вас и царей ваших скоро постигнет справедливый суд Божий за то, что вы несправедливо гоните невинных рабов Христовых.

Игемон же начал лицемерно уговаривать его:

— На самом деле следовало бы, чтобы ты был нашим судьей, а не мы твоим: ведь ты — один из первейших сенаторов, и мы недоумеваем: из-за каких напрасных надежд ты лишаешь сам себя чести и богатства.

— Честь этого мира и богатства его, — отвечал святый Понтий, — похожи на утренний туман, скрывающий от глаз человека и землю, и горы, и море; когда же повеет ветер, он быстро исчезает, — точно его и не было; но честь, богатство и слава, к которым я стремлюсь, пребывают вечно.

Во время этой речи святаго иудеи, в большом числе находившиеся среди народной толпы, начали кричать, обращаясь к игемону:

— Убей, убей скорее волхва этого!

А святый Понтий, подняв руки к Небу, говорил:

— Благодарю Тебя, Боже мой, что и иудеи вопиют против меня, подражая отцам своим, кричавшим Пилату на Христа: распни, распни Его!^[14].

После этого игемон произнес смертный приговор святому Понтию:

— Ведите его за город и там на камне, близ ручья, отсеките ему голову, а тело бросьте в болото.

Всё было исполнено, как приказал мучитель. И святый мученик Понтий, будучи обезглавлен, этим последним мучением завершил свои страдания за Христа. Честно́е же тело святаго описатель страданий его и сверстник его Валерий предал погребению на том самом месте, где оно было повержено по усечении главы^[15].

Спустя немного времени по смерти святаго Понтия, сбылись его пророчества. Нечестивый царь Римский Валериан во время войны с Персидским царем Сапором был захвачен в плен, где постоянно подвергался всевозможным издевательствам: всякий раз когда Сапор садился на коня, он наступал ногою на шею Валериану, как будто на подножку; другой же царь Римский — Галлиен был убит своими воинами на дороге в Медиолан. Игемон же Клавдий и друг его Анавий сделались бесноватыми в тот именно час, когда святый мученик был усечен: Клавдий собственным зубами изгрыз свой язык и выплюнул его изо рта, а у Анавия глаза вышли из орбит и повисли вдоль щек. И после недолгих, но лютых мучений от бесов они оба окончили жизнь свою. Язычники и иудеи, видя исполнение слов святаго Понтия, почувствовали страх, и многие начали почитать гробницу святаго мученика. Валерий же, описав жизнь и страдания святаго, и видя, что гонение не прекращается, сел на корабль и отплыл, боясь мучителей, в Ливию. А честная душа святаго мученика Понтия вошла в радость Господа своего, Владыки нашего Иисуса Христа, Ему же со Отцем и Святым Духом честь и слава и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Память святаго мученика

Евсигния

‎вятый Евсигний происходил из Антиохии; за всё время царствования Диоклетиана, Максимиана, Констанция Хлора, Константина Великого и его сыновей он служил в войске; он известен, между прочим, как собеседник святаго мученика Василиска и описатель его страданий, понесенных им при Максимиане. По усечении главы святаго Василиска, святый Евсигний вместе с другими, присутствовавшими при этом верными удостоился дивного видения: он увидел множество Ангелов, возносивших на Небо душу мученика, где принял ее от них стоящий на Небе Господь Иисус Христос. В царствование Константина Великого, находясь в его полках, святый Евсигний видел вместе с ним изображенный звездами на небе Крест, и, вооруженный силою крестною, он мужественно боролся с противниками. Прослужив в войске шестьдесят лет, он оставил его при сыне Константина Великого Констанции, так как был уже очень стар. По возвращении на родину в Антиохию он посвятил жизнь свою Богу, проводя всё время в молитве и посте, постоянно посещая храмы Божии; так он дожил до времени Юлиана Отступника, гонителя христиан^[16]. Когда этот нечестивый царь прибыл в Антиохию, то святый Евсигний был взят на мучения благодаря следующему обстоятельству. В один день он шел в церковь и на пути встретил двух язычников, поднявших между собою какой-то спор, перешедший в ссору. Когда святый Евсигний поравнялся с ними, они остановили его со словами:

— Нам известно, доблестный муж, что ты долгое время был воином и поэтому знаешь законы. Просим тебя — разбери наш спор и произнеси свой справедливый суд.

Святый Евсигний исполнил их просьбу и разобрал их дело, как требовала того справедливость; один оказался правым, а другой нет. Последний обиделся, пошел к царю и донес ему, что Евсигний христианин. Царь приказал взять святаго и привести к себе на суд. Представ пред мучителем, святый Евсигний безбоязненно обличил его за то, что он не следовал примеру Константина Великого, а отрекся от Христа и, перейдя в язычество, заменил поклонение Истинному Богу почитанием идолов. Святый Евсигний восхвалял при этом веру и благочестие Константина Великого, рассказывая по порядку, как он видел Крест на небе и победил силою Его врагов, как, оставив язычество, всем сердцем прилепился к Господу Иисусу Христу, просветив верою и Святым Крещением не только себя самого, но и всю вселенную. Ублажая таким образом Константина Великого, святый Евсигний в то же время обличал богоотступника и укорял его за нечестие. Не желая выслушивать этих укоризн, Юлиан приказал отсечь голову воину Христову. Таким образом святый Евсигний мученически скончался за Христа на сто десятом году жизни и преселился в жизнь вечную, где нет времени^[17].

Память святаго священномученика

Фавия,

папы Римского

‎вятый Фавий происходил из Рима^[18] и был пресвитером во дни нечестивых римских царей, особенно приверженных к язычеству и гнавших поэтому церковь Божию. Сначала святый Фавий жил в одном селении близ Рима, а потом переселился в самый город и здесь с усердием занялся погребением тел мучеников: в это время много христиан было мучимо и убиваемо за веру, причем тела их бросались за городские ворота на съедение собакам, зверям и птицам; святый Фавий тайно ночью брал тела мучеников и с честию предавал земле. По убиении в царствование Максимина^[19] за исповедание Христово святейшего папы Анфира^[20], верующие, скрывавшиеся от преследований и содержавшие в тайне свою веру, собрались для избрания нового папы вместе с епископами и пресвитерами в один храм, неизвестный гонителям: один малозаметный дом служил для них храмом в это тревожное для христиан время. Здесь в собрании присутствовал и святый Фавий. Когда начались изыскания, кого бы по достоинству избрать для занятия столь высокого положения, каким было положение римского епископа, многие припоминали честны́х и выдающихся мужей, которые бы могли по Закону Христову пасти стадо Его, но о святом Фавии никто даже и не думал: он, как недавно пришедший из села, был одним из незначительных по положению пресвитеров. При выборе начались несогласия, и вдруг вверху над головами явился белый, как снег, голубь; спустившись, он сел на голове пресвитера Фавия, затем снова поднялся вверх и сделался невидим. Тогда все поняли, что Сам Господь чрез Святаго Духа Своего избрал Фавия в предстоятеля и пастыря Церкви Своей, и с великою радостию посадили его на патриарший престол. Таким образом святый Фавий сделался папою Римским; в Церкви же Христовой настало спокойствие. Мучитель Максимин был убит своими воинами, после него на престол вступил Гордиан^[21], при котором и прекратилось гонение: этот царь, хотя и был язычником, но отличался кротким, добрым характером, он запретил гнать христиан. Наслаждаясь в его царствование миром, они повсюду устраивали церкви. Святый Фавий в погребальных пещерах устроил над гробами мучеников много поместительных храмов, где верные собирались для молитвы, а над самыми пещерами, служившими убежищем во время гонений, он соорудил часовни. Церковь возрастала благодаря ежедневному обращению язычников от нечестия к христианству; особенного процветания она достигла по смерти Гордиана, когда его место занял Филипп^[22], разделявший управление вместе с сыном своим, тоже Филиппом. Оба они приняли христианство, будучи просвещены одним благочестивым и знатным мужем Понтием^[23]; святый папа Фавий крестил их. В это время особенно увеличилось число верных: следуя примеру царя с сыном, многие крестились, и веру Христову можно было свободно и безбоязненно исповедовать. Святый папа Фавий при содействии истинного раба Христова сенатора Понтия созидал храмы, разрушая в то же время капища вместе с идолами. Но церковь недолго, — около четырех лет только, — наслаждалась таким покоем и свободой: Глава ее Христос, желая, чтобы невеста Его, за которую Он пролил Кровь Свою, здесь, на земле, была как золото, испытанное в горниле, и как цветок среди терний, опять попустил ей подвергнуться бедам и страданиям. И началось гонение, поднятое адским драконом, который, как открыл Господь Иоанну Богослову в видении, преследовал блиставшую небесным величием Жену, испуская из пасти целую реку воды, чтобы потопить Ее^[24]. Этот древний ненавистник добра, не вынося возрастания славы Христовой, поднялся против принявших христианство благочестивых царей. Ненавидевшие Христа и христиан язычники, собравшись под предводительством нечестивого Декия^[25], убили царя Филиппа и его сына именно за то, что они уверовали во Христа и дозволили свободное исповедание религии христианской. После убийства царей они обратились на христиан; в это время кровь христиан лилась рекою. Святый папа Фавий был схвачен прежде всех: его, как представителя и учителя христиан, язычники особенно сильно ненавидели. Искали и благочестивого сенатора Понтия, но не нашли: он, подобно многим верным, скрылся, а потом бежал из Рима. Святый же папа Фавий был обезглавлен^[26] и перешел вместе со многими, в одно время с ним убиенными, овцами своей паствы из Церкви Воинствующей в Церковь Торжествующую. А святый Понтий был взят впоследствии и тоже приял мученическую кончину за Господа нашего Иисуса Христа, Ему же со Отцем и Святым Духом слава во веки. Аминь.

---

В тот же день память святых мучеников: Кантидия и Кантидиана, побитых камнями в Египте, и Сивела, в Египте же умерщвленного стрелами.

---

В тот же день память святыя праведныя Нонны, матери святаго Григория Богослова.

---

1. См. житие св. Фавия (стр. 84), примеч. 2-е.
2. Св. Понтиан — папа Римский в 230—235 гг.
3. Псал. 113, ст. 11—16.
4. Еванг. от Луки, гл. 18, ст. 16.
5. Сравн.: Еванг. от Иоан., гл. 15, ст. 4—5.
6. См. житие его под настоящим числом.
7. Так называется Второе Лице Пресвятой Троицы, Сын Божий, Христос Спаситель. Наименование это взято из Евангелия Иоанна (гл. 1, ст. 1—14). — Почему же Сын Божий именуется Словом? а) По сравнению Его рождения с происхождением нашего человеческого слова: как наше слово бесстрастно, невидимо, духовно рождается от нашего ума или мысли, так и Сын Божий бесстрастно и духовно рождается от Отца. б) Как в нашем слове открывается или выражается наша мысль, так и Сын Божий по существу и совершенством Своим есть точнейшее отображение Бога Отца и потому называется «сиянием славы Его и образом (отпечатлением) ипостаси Его» (Посл. к Евр., 1, 3). в) Как мы чрез слово сообщаем другим свои мысли, так Бог, многократно глаголавший людям чрез пророков, наконец глаголал чрез Сына (Посл. к Евр., 1, 2), Который для сего воплотился и так полно открыл волю Отца Своего, что видевший Сына видел Отца (Еванг. от Иоан., 14, 9).
8. Декий — император в 249—251 гг.
9. Еванг. от Матф., гл. 10, ст. 23.
10. Близ нынешней Ниццы.
11. Валериан — император в 253—259 гг.
12. 2 Посл. Петра, гл. 2, ст. 9.
13. Кн. Прор. Дан., гл. 3.
14. Сравн.: Еванг. от Иоан., гл. 19, ст. 6, 15.
15. В V веке Валериан, епископ Кимельский (около 460 г.) в речах своих возбуждает слушателей к подражанию мученику Понтию и говорит о мощах его, украшенных усердием христиан. Впоследствии, без сомнения, когда Кимела была опустошена Лонгобардами и жители ее переселились в Ниццу, сюда были перенесены мощи св. мученика Понтия.
16. Юлиан Отступник, племянник Константина Великого, сын его брата Юлия Констанция, родился в 331 г. В 345 г. с братом Галлом он был сослан в Каппадокию Констанцием, где под строгим надзором провел шесть лет. В 351 г. он покинул место ссылки и пробыл несколько лет в Никомидии, где увлекался изучением философии; в 355 г. был назначен Констанцием начальником войск в Галлии; здесь он умел привлечь любовь войска, которое в 361 г. и провозгласило его императором. Изучение философии под руководством учителя-язычника, раздоры среди христиан вследствие арианских волнений, ненависть к Констанцию возбудили в Юлиане ненависть и к религии своего притеснителя — христианству. Он задался целию восстановить язычество и уничтожить христианство. Но все его попытки в этом направлении потерпели полнейшую неудачу: Юлиан умер в 363 г. в походе против Персов; последними его словами было обращение ко Христу, в котором он сознал свое бессилие в борьбе с христианством: «Ты, — сказал умирающий Юлиан, — победил меня, Галилеянин!»
17. Св. Евсигний усечен мечом в 362 г.
18. Рим, главный город Римского государства, находится в средней Италии, расположен по обоим берегам реки Тибр, при впадении последней в море. По древнему сказанию, он был основан Ромулом (ум. в 707 г. до Р. Х.) на холме Палатинском в 753 г., потом распространился на шести соседних холмах, отчего и называется «семихолмным»; указание на эти семь холмов Рима находится и в Апокалипсисе (гл. 17, ст. 9). В начале своей истории Рим представлял собою только группы хижин, сделанных из глины и покрытых камышом, но затем стал обогащаться вследствие удачных войн с соседними народами: Сабинянами, Вольсками, Латинянами, Галлами, Этруссками, которые в 273 г. (до Р. Х.) все были объединены под властию Рима. Тогда Римляне начали подчинять себе народы, жившие вне Италии, и скоро Карфаген, Македония, Греция, Иллирия и Азия, перешедшая к Римлянам мирным путем по завещанию Пергамского царя Аттила III в 132 г., сделались провинциями Рима. В 63 г. римский полководец Помпей вступил после трехмесячной борьбы в Иудею и занял Иерусалим; с этих пор Иудеи сделались данниками Рима и навсегда лишились своей свободы и независимости. При Августе, первом Римском императоре, в 30-ый год царствования которого родился Господь Иисус Христос, подчинился Риму и Египет. Таким образом, пред пришествием Христа Спасителя Рим достиг могущества и славы, включая в свою империю почти все известные тогда народы; богатства со всех стран света стекались в него; дела всех народов решались в Римском Сенате. Но время могущества Рима было началом его падения. Беспрестанные войны разоряли и уменьшали зажиточные классы римских граждан, а богатые и знатные фамилии, скупая за бесценок земли разорившихся семейств, еще более богатели; вследствие этого население Рима разделилось на два класса — богачей и бедных. В то время как роскошь первых доходила почти до невероятных размеров, последние находились в нищете и угнетении; целые состояния тратились на один обед, а бедняки не имели куска хлеба. — Со времени покорения Греции в Риме стали распространяться философские учения, подрывавшие народную религию, и неверие широкой волной разлилось сначала среди высших, а потом и низших классов: предметы религиозных верований открыто высмеивались на сценических представлениях. Вместе с неверием стала распространяться и безнравственность, дошедшая до совершения противоестественных пороков (Римл. 1, 26—27); она заменила собою прежнюю чистоту и строгость нравов, и только возрождающая сила христианства спасла Рим от окончательной погибели. Христианство проникло в Рим очень рано. Уже император Тиверий (14—37 гг.) слышал, как говорит предание, проповедь о Христе; при преемнике его Клавдии (41—54 гг.) в Риме были сильные раздоры между христианами из евреев и иудеями. При Нероне (54—68 гг.), благодаря проповеди Апостола Павла, продолжавшейся целых два года (Деян., гл. 28, ст. 30), христиане умножились; в царствование этого императора было первое гонение на христиан, несправедливо обвиненных в поджоге Рима; во время этого гонения прияли мученическую кончину святые Апостолы Петр и Павел. Но гонение не уничтожило христианства; при Домициане (81—91 гг.) оно проникло даже в род императора — брат Домициана, Флавий Климент, был казнен за то, что исповедывал христианство. В царствование этого императора св. Иоанн Богослов был сослан на остров Патмос, где удостоился откровения о будущих судьбах мира и Церкви (Апок., гл. 1, ст. 9). Со времени Нерона и Домициана гонение на христиан воздвигались вплоть до 313 г. Особенно сильны они были при императоре Диоклетиане (286—306 гг.), положившем начало разделению Римской империи: он избрал себе в соправители Максимина и разделил государство между ним и собою; потом каждый соправитель избрал себе по помощнику, так что империя разделилась на четыре части. По отречении от дел правления Диоклетиана и Максимина управление перешло к Констанцию Хлору и Галерию; первому наследовал сын его Константин (306 г.), который и издал указ 313 г., дозволяющий каждому желающему переход в христианство. Сделавшись единодержавным (в 324 г.), он перенес свое местопребывание на Восток в Византию, названную потом Константинополем. Здесь он окружил себя христианами, которых назначал на высшие государственные должности; он установил законом празднование воскресного дня, строил много храмов; при его содействии был созван Первый Вселенский Собор (325 г.). При императоре Феодосии Великом, воспретившем указом 392 г. языческое богослужение, Римская империя окончательно разделилась на Восточную и Западную (395 г.). Первая пала под ударами Турок в 1453 г. при Магомете II, а вторая, в состав которой входили Италия, Африка, Британия и Испания в 475 г.; в 476 г., после отречения от престола последнего Римского императора Ромула Августа, над Италиею воцарился предводитель Герулов Одоакр.
19. Максимин I — император в 235—238 гг.
20. В 236 г.
21. Гордиан — император с 238 г.
22. Филипп Аравитянин — император в 244—249 гг.
23. Житие его помещается под настоящим числом.
24. Апок., гл. 12-ая.
25. Декий — император в 249—251 гг.
26. В 250 г.