Потом папа спросил блаженного отрока:
— Имеешь ли ты родителей?
— Вот уже другой год, — отвечал Понтий, — как мать моя умерла; жив только мой отец, уже глубокий старец, для которого я служу единственным утешением.
— Он христианин или язычник? — осведомился папа.
— Мой отец, как и большинство, ревностный язычник, — сказал на это Понтий.
— Бог, просветивший тебя без всякого учения со стороны людей, — говорил папа, — может просветить и твоего отца, чтобы родивший тебя в эту смертную жизнь познал через тебя жизнь бессмертную. И ты, сын мой, послушайся меня: веруй во Христа и прими Святое Крещение, избавляющее от вечных мучений.
В подобных выражениях папа около трех часов наставлял Понтия, объясняя ему учение о Царствии Божием; огласив его и пришедшего с ним отрока Валерия и подготовив их, таким образом, к принятию Святаго Крещения, он отпустил обоих с миром. Они же вышли и как агнцы, покинувшие обильное пастбище, радовались, что обрели спасение своих душ. С этого времени они каждый день приходили к святителю Божию, поучаясь у него.
Однажды сенатор Марк спросил Понтия:
— Что нового узнал ты, сын мой, за эти дни у твоих учителей?
— За всё время учения, — отвечал Понтий, — я не слышал от них ничего лучше того, чему научился теперь.
Отец радовался, полагая, что отрок узнал новые сведения из наук, проходившихся в языческих школах. Блаженный же Понтий, выискивая удобный случай, чтобы склонить к вере во Христа и отца вместе с собою, в один день сказал:
— Я от многих, отец мой, слышу, что боги, которым мы поклоняемся, суетны и ничего не имеют в себе божественного, в чем отчасти убежден и сам: они обладают только подобием органов человеческих и совершенно бездеятельны; каждый, желающий иметь в доме богов, нанимает мастера и через него делает себе богов из таких материалов, какие позволяют средства: из золота, серебра или чего-нибудь другого. Умоляю тебя, отец мой, скажи мне, слышал ли ты или видел ли когда-нибудь, чтобы стоящие в нашем доме боги за
