Даниил, דנאל или דניאל. В Библии это имя носят следующие четыре лица. 1) Сын Давида и Абигаил (I кн. Хрон., 3, 1), в параллельном месте, однако, названный «Килеаб» (II Сам., 3, 3); последнее имя многими учеными считается неправильным. Септуагинта читает это имя Δανουία и Δαηνιην, что соответствует, действительно, чтению I Хрон., 3, 1. — 2) Человек выдающейся праведности и мудрости, который вместе с Ноем и Иовом был олицетворением этих качеств в древнейших народных поговорках (Иезек., 14, 14, 20; 28, 3); где и когда он жил — неизвестно. — 3) Священник из рода Итамара, возвратившийся вместе с Эзрой из Вавилонского плена и, по-видимому, подписавший договор о неуклонном исполнении заветов Торы (Эзр., 8, 2; Нехем., 10, 7; I Эзр., VIII, 29). Его современниками были Мишаель (Hex., 8, 4), Азария (Hex., 10, 3) и Хананья (ibid., 10, 24).
4) Пророк Д., происходивший из знатного рода Иудина колена, современник Иезекиила, который называет его «мудрым» (28, 3). Когда Иерусалим был разрушен полчищами Навуходоносора (это было на третьем году царствования Иегоякима), Д. вместе с другими знатными иудеями был уведен в Вавилон; здесь его вместе с тремя другими юношами — Мишаелем, Азарьей (см.) и Хананией, отличавшимися, как и Д., красотой, умом и благонравием, в течение трех лет подготовляли к служению царю. Д. при дворе прозвали Бельшацаром. Будучи в это время еще совсем молодым человеком, Д., однако, проявил очень скоро и силу характера, и непреклонность в религиозных убеждениях. Он отказался от вина и яств с царского стола и добился того, что ему разрешили питаться одними овощами, дабы не нарушать предписаний еврейской религии; из любви к Д. на это согласился начальник царедворцев, несмотря на то что это грозило ему наказанием. Приведенный, наконец, к царю вместе с другими своими товарищами, Д. произвел на него сильное впечатление своим умом и красотой и был оставлен при дворе (Дан., 1, 1—20). — Вскоре Д. удалось отличиться благодаря умелому истолкованию сновидения Навуходоносора, чего не могли сделать остальные вавилонские волхвы и маги; в награду за это он стал наиболее приближенным к царю человеком и начальником над всеми магами и чародеями вавилонскими (Дан., 2, 48 и сл.; 4, 5 и сл.; 5, 11 и сл.). Позднее, находясь уже при дворе Бельшацара (см. Валтасар), он один сумел разъяснить ту таинственную надпись, которая была начертана невидимой рукой на стене чертога, где этот царь пировал со своими приближенными; за это истолкование Д. был одарен богато и назначен одним из трех правителей вавилонского государства (Дан., 5, 1 и сл. до конца). Это звание удержалось за ним и после смерти Бельшацара, когда вавилонский престол перешел к мидийцу Дарию (см.). Находясь на высоте власти, Д., однако, не отказывается от своей религии и остается теперь ей столь же верным, как и в первые годы своего пребывания при Вавилонском дворе. Испытание в богобоязненности и религиозной непреклонности выпало на его долю благодаря проискам сатрапов и верховных начальников государства, которые завидовали его славе и близости к Дарию. Коварным путем они побудили Дария издать указ, по которому повелевалось всем подданным в продолжение трех дней не обращаться с просьбой или молитвой ни к кому из богов или людей, а только к царю. Зная, что Д. не откажется от веры в своего Бога, они таким образом готовили ему гибель. Хотя Д. знал об этом указе, не переставал молиться по своему обыкновению три раза в день в своей горнице, окна которой были открыты по направлению к Иерусалиму; и когда в наказание за это он был брошен в яму к голодным львам, то произошло чудо — звери стали ласкаться к нему и не причинили ему вреда. Уверовавший в могущество Даниилова Бога, Дарий приказывает, чтобы во всех областях его царства все «трепетали и благоговели перед Богом Данииловым, так как Он есть Бог живой и вечносущий… он избавляет и спасает и совершает чудеса и знамения на небе и на земле» (Дан., 6, 1 и сл. до конца). Аналогичная история, только отличающаяся деталями и действующими лицами (три товарища Д.) рассказана в 3-й главе книги Даниила (см. Азария, Мишаель, Хананья). Каков был конец Д. — неизвестно. По-видимому, он умер, занимая и при Кире тот высокий пост, которого он удостоился при Дарии Мидянине. 1.
Д. в агадической литературе. — Согласно агадическому преданию, Д. был царского рода, и его судьба вместе с судьбой его трех друзей, Ханании, Мишаеля и Азарии, предсказана царю Хизкии пророком Исаией в следующих словах: «И они будут евнухами во дворце вавилонского царя» (Ис., 39. 7; ср. Санг., 93б; Pirke r. Eliez., LIII; Ориген, комментарий к Матф., XV, 5; Иерон., комментарий к Ис., l. с.). По этому взгляду, Д. и его друзья были евнухами и могли поэтому легко доказать вздорность взведенного на них обвинения в безнравственности, обвинения, которое едва не вызвало решения царя предать их смерти. Еще в молодости, когда он изобличил лжесвидетелей против благочестивой и прекрасной Сусанны, Д. дал доказательство той мудрости (см. Сусанны кн.), которая впоследствии так прославила его имя, что говорили про него: «Если поставить его на одну чашку весов и всех языческих мудрецов — на другую, то он перетянет их всех» (Иома, 77; ср. Nachl. Schim., s. v.). Когда же царь услыхал, что Д. осуществляет виденный им сон, он уже не мог сомневаться в правильности его толкования этого сна (Танх., изд. Buber’a, I, 191). Навуходоносор преклонялся перед Д., хотя последний отверг те божеские почести, которые хотел ему воздать царь, выгодно отличаясь этим от своего современника Хирама («начальствующего в Тире», Иезек., гл. 28), требовавшего, чтобы ему воздавали божеские почести (Beresch. r., ХСVI). Жизнь при дворе была сопряжена с некоторыми опасностями для благочестивого Д. Прежде всего ему пришлось очень ограничивать себя в пище, так как он не хотел оскверняться вином и елеем язычников (Абода Зара, 36а), и не раз он рисковал своей жизнью, отказываясь принять участие в идолослужении царя. От Д. не потребовали, как от его трех друзей, чтобы он поклонился поставленному Навуходоносором идолу, ибо царь, хорошо знавший, что Д. предпочтет, чтобы его бросили в огонь, чем быть идолопоклонником, выслал его заранее из Вавилонии, дабы не быть вынужденным осудить своего собственного бога — ибо он поклонялся Д. как богу — на смертную казнь. Бог также желал, чтобы трех благочестивых мужей извлекли из горящей печи во время отсутствия Д., дабы не приписали их спасение заслуге последнего (Санг., 93а; ср. также Schir ha-Schir. rab., VII, 8; см. Азария в агадической литературе). Тем не менее Навуходоносор сделал попытку убедить Д. поклониться идолу, стараясь внушить ему веру в то, что идол представляет собой живое и действительное божество; для этой цели он велел вложить в рот идола лобную дощечку («ziz») первосвященника, на которой было начертано имя Божие; так как это имя обладает чудесной силой сообщать неодушевленным предметам способность речи, то идол мог произнести слова «я есмь твой бог». Д., однако, не легко было обмануть. Попросив позволения поцеловать идола в рот, он подошел к нему и произнес следующее заклинание дощечки: «Несмотря на то что я только человек из крови и плоти, я здесь стою как посланец Бога. Да не будет осквернено тобою имя Божие; я поэтому повелеваю тебе следовать за мною». Когда он вслед за этим приложил свои уста ко рту идола, дощечка перешла изо рта идола в его рот. Когда царь, по обыкновению, послал певцов, чтобы воспеть хвалу идолу, он узнал, что Д. заставил его замолчать (Schir ha-Schir. rab., VII, 9). — Приведенный в апокрифах рассказ о «Беле и драконе» (см. Бел и дракон) также известен талмудической агаде. Д. был брошен львам вторично в царствование Дария. По совету Д., Дарий вверил все правительственные дела коллегии из трех человек с Д. во главе. Он был поэтому вторым лицом после царя. Его высокое положение возбудило зависть в остальных сановниках, которые за спиной Д. убедили царя подписать указ, под страхом смерти запрещающий всем молиться какому бы то ни было богу или человеку, кроме царя (Иосиппон, краковское изд., 1589, III, 7а — 7д). Д. был готов скорее пожертвовать жизнью, чем не молиться Богу; его врагам было поэтому легко изобличить Д. в нарушении царского приказа. Во время молитвы Д. враги вошли в его комнату и стали там, чтобы увидеть, будут ли они в состоянии поддержать свое обвинение перед царем. Д., несмотря на их присутствие, не пропустил «минхи» (предвечерней молитвы). Несмотря на свое благорасположение к Д., царь внял наговорам своих сановников и велел бросить Д. на съедение львам. Отверстие львиной пещеры, куда был брошен Д., закрылось огромным камнем, который сам прикатился для этой цели из Палестины в Вавилонию. На этом камне сел ангел в виде льва, так что враги Д. не могли его тревожить (Midr. Teh., XXIV, LXVI). А звери в пещере приняли Д., как принимают верные псы возвратившегося хозяина, махали хвостами и лизали его (Иосиппон, III, 86; Aphraates, Homiliae, изд. Wrigt’a, IV, 67). На следующий день утром царь поспешил к пещере, чтобы узнать о судьбе Д.; царь стал у пещеры и позвал Д. по имени, но не получил ответа, потому что Д. как раз в это время читал «Шема» (Midr. Teh., LXVI); ночь Д. провел в пении хвалы Богу, и львы молча слушали эту хвалу (Иосиппон, l. с.). Враги Д. стали утверждать, что львы не тронули Д., потому что не были голодны; царь поэтому распорядился сейчас же, чтобы сами обвинители провели ночь со львами. В результате враги Д., которых было 122, а с женами и детьми, также брошенными в львиную пещеру, 366 человек, были пожраны львами (Midr. TehilL, l. с.; в Иосиппоне, I, 469 [l. с., 80] рассказывается то же самое о Хабаккуке). Эти чудеса снискали Д. благорасположение царя, который после этого издал повеление, чтобы евреи возвратились в Иерусалим и восстановили храм. Преклонный возраст Д. побудил его просить у царя отставки, но царь не удовлетворял его просьбы, пока он не нашел себе достойного заместителя в лице Зеруббабеля, которого он рекомендовал царю как человека, способного занять все должности, которые он сам занимает; царь милостиво отпустил Д., наделив его ценными подарками, и Д. отправился в Шушан, где жил благочестиво до самой своей смерти (Иосиппон, l. с., 9д — 10а; ср. Schir ha-Schir. rab., V, 4, где говорится, что Д. возвратился в Палестину вследствие приказа Кира). Хотя Д. не был пророком, Бог, однако, счел его достойным получить откровение о будущей участи Израиля до самого дня Страшного суда, и этим отличил его от его друзей, пророков Хаггаи, Захария и Малеахи, не видевших того, что открылось ему (Даниил, 10, 7). Д., однако, забыл «конец» (קץ), открытый ему после того, как ангел показал ему все (Beresch. r., XCVIII, 3). — Ср. L. Katzenelson, Die rituellen Reinheitsges., Monatschr., 43 Jahrgang, 195. [Ст. L. Ginzberg’a, в J. E. IV, 327—328]. 3.
Д. в арабской литературе. — Мусульмане считают Д. пророком, хотя Коран и не упоминает о нем. По их мнению, Д. проповедовал в вавилонском Ираке (Халдее) и призывал население вернуться к Богу. Время жизни Д. они относят к царствованиям Хагораспа и Кира, которым Д. объяснил сущность единства Божия и которых наставлял в истинной вере. Табари (Хроника, франц. перевод Цотенберга, I, 44) сообщает, что Д. своей молитвой воскресил несколько тысяч жителей одного города, за тысячу лет до него умерших от какой-то эпидемии. В основе этой легенды лежит, вероятно, видение Иезекииля (37, 1—10). После того как Д. стал известен своими пророчествами, Кир поставил его во главе всего царства, поручив ему обучение всего народа истинной вере. Затем пророк просил царя отпустить его в Палестину для восстановления там храма иерусалимского. Однако Кир, согласившись на реставрацию святилища, наотрез отказался расстаться лично с Д. и сказал при этом: «Если бы у меня была тысяча пророков, подобных тебе, я решительно ни одного из них не отпустил бы от себя». — Существует также предание, по которому Д. был царем израильтян после их возвращения из Вавилонского плена. — По сообщению Мухаммеда ибн-Джарира (цитируемого у Табари, l. с., 751), Навуходоносор повелел бросить Д. на съедение львам. С этой целью была вырыта специальная яма, в которой Д. и пять его товарищей очутились лицом к лицу с голодным львом. Немного спустя царь подошел к яме и увидел там семь юношей вместо шести. Седьмым оказался ангел, который, нанеся царю удар по лицу, превратил его тем самым в дикого зверя. — Арабы приписывают Д. изобретение геомантии (ilm al-raml), а также составление книги «Usul al-Tabir» («Основы снотолкования»). Масуди допускает существование двух лиц по имени Д.: Д. Старший жил в период от Ноя до Авраама и был родоначальником вышеупомянутых наук; Д. Младший, по преданию, приходился дядей царю Киру, мать которого была еврейкой. Арабы приписывают Младшему Д. составление «Kitab al-Dshafar» («Книга гадания») и ряд предсказаний, касавшихся персидских царей. — Ср. D’Herbelot, Bibliothèque Orientale, s. v. [J. E. IV, 429]. 4.