Два щеголя среди толпы зѣвакъ, Почтительно раздавшейся предъ ними, Спѣшили въ Лувръ. Отъ рукоятки шпагъ, Украшенной каменьями цвѣтными, 5 До шляпъ съ перомъ, надѣтыхъ на бекрень И легкую набрасывавшихъ тѣнь На ихъ черты, все было въ нихъ красиво. И рѣчи ихъ звучали горделиво, И смѣлостью горѣлъ надменный взоръ. 10 А въ смѣхѣ слышался воинственный задорь:
Одинъ—сокольничій, другой—наѣздникъ смѣлый,
Обоимъ—двадцать лѣтъ,—но кто рукою бѣлой Искуснѣй ихъ закручиваетъ усъ, Въ костюмѣ чьемъ замѣтенъ большій вкусъ, 15 На комъ уборъ изящнѣй и дороже? Любой изъ нихъ—и бѣлизною кожи, И граціей изысканной манеръ,
Отъ головы до ногъ—миньонъ и кавалеръ.
Дорогою брюнетъ такъ говоритъ блондину: 20 — Я, кромѣ золотыхъ, не признаю волосъ, И пусть я дворъ изгнанникомъ покину, Когда хоть разъ мнѣ пряди черныхъ косъ—
Не золотистыя—послужатъ изголовьемъ!— — Что до меня—всегда любви условьемъ 25 Я ставлю кудри, черныя какъ смоль,—
Сказалъ блондинъ,—храни свою лилею!—
— А ты—свой макъ!—Однако, графъ, позволь…
Твои слова?..—За нихъ я постоять съумѣю.— — Чтожъ? Очень радъ… На шпагахъ?—Да, маркизъ… 30 — Когда?—Сейчасъ! Такъ будетъ ближе къ цѣли.—
— Прекрасно! Къ черту всѣ эдикты о дуэли! Я предложу сойти немного внизъ, Тутъ менѣе встрѣчается народу…
Побиться я не прочь въ подобную погоду!—
35 Спустясь къ рѣкѣ и по дорогѣ взявъ Двоихъ солдатъ свидѣтелями, графъ
Съ маркизомъ сбросили свои полукафтанья— И сталь рапиръ блеснула съ двухъ сторонъ
Червоннымъ золотомъ при солнечномъ сіяньѣ. 40 Какъ требуетъ того учтивости законъ, И воины оружье обнажили.
Бойцы равны по ловкости и силѣ, Но въ фехтованьѣ предпочесть должно Всѣ правила методы флорентинской. 45 Съ увертливостью чисто сатанинской Маркизъ ударъ пріятелю нанесъ— И графъ упалъ, проколотый насквозь…
Тогда солдатъ маркизу помогавшій Надѣть камзолъ и шпагу пристегнуть, 50 Спросилъ его:—Навѣрно чѣмъ-нибудь Обиду вамъ нанесъ большую павшій?— Вы были съ нимъ врагами?— — О, ничуть!—
— Но чѣмъ тогда былъ вызванъ поединокъ?
55 — Брюнеткамъ онъ предпочиталъ блондинокъ.—
— И только-то?!.. Красивыхъ, монсеньоръ,
Тѣхъ и другихъ достаточно въ Парижѣ.—
— Ты правъ,—сказалъ съ усмѣшкою бреттёръ,—
— Тѣмъ больше, что теперь я увлекаюсь рыжей…
См. также одноимённые страницы.
