Ограбленный Ринальдо д’Асти приходитъ къ замку Гульельмо и гостепріимно принятъ вдовою; возмѣстивъ свои убытки, онъ благополучно пріѣзжаетъ домой.
Дамы долго смѣялись надъ приключеніями Мартеллино, разсказанными Неифиле, а между молодыми людьми болѣе всѣхъ хохоталъ Филострато, которому королева и приказала продолжать разсказы, такъ какъ онъ сидѣлъ рядомъ съ Неифиле. Онъ безъ малѣйшаго промедленія началъ:
— Милыя дамы! Я хочу разсказать вамъ исторію, которая отчасти касается католическихъ вѣрованій, несчастныхъ случайностей, а до нѣкоторой степени и любви. Выслушать ее вамъ будетъ, пожалуй, полезно, въ особенности тѣмъ, что̀, скитаясь по небезопасному морю любви, не читаютъ молитвы въ честь святого Юліана и потому нерѣдко находятъ плохой пріютъ, хотя и при хорошей постели.
Это было еще при жизни маркиза Аццо изъ Феррары; одинъ купецъ, по имени Ринальдо д’Асти, находился на пути въ Болонью, по торговымъ дѣламъ. Покончивъ съ ними, онъ на обратномъ пути изъ Феррары въ Верону случайно встрѣтился съ какими-то людьми, которыхъ принялъ за купцовъ; но это были грабители и разбойники. Ринальдо вступилъ съ ними въ разговоръ и по неосторожности поѣхалъ вмѣстѣ. Едва они узнали, что онъ купецъ, и, вѣроятно, везетъ съ собой деньги, какъ задумали напасть на него при первомъ же удобномъ случаѣ; а чтобы онъ не могъ имѣть противъ нихъ никакого подозрѣнія, они, на подобіе скромныхъ и почтенныхъ людей, толковали дорогою лишь о честности и предметахъ почтенныхъ, прикидываясь, по мѣрѣ силъ и умѣнья, кроткими и привѣтливыми, такъ что Ринальдо счелъ эту встрѣчу счастливою случайностью и былъ радъ, что ему не приходится ѣхать самъ-другъ съ верховымъ слугою.
Переходя отъ одной темы къ другой, какъ водится въ разговорахъ, они, между прочимъ, повели рѣчь о молитвахъ, съ какими люди обращаются обыкновенно къ Богу. Одинъ изъ трехъ разбойниковъ сказалъ Ринальдо:
— А вы, сударь мой, скажите, какую молитву произносите вы во время путешествія?
На это Ринальдо отвѣчалъ:
— По правдѣ сказать, я человѣкъ, преданный матеріальнымъ благамъ и неученый, а потому знаю немного молитвъ, живу по старинѣ и пускаю два сольди за двадцать четыре динарія. Однако, я всетаки взялъ себѣ за правило никогда не оставлять поутру своей гостинницы, не прочитавъ Отче нашъ и Богородицу за упокой души родителей святого Юліана. Затѣмъ я молю Господа и этого святителя, чтобы они послали мнѣ и на будущую ночь хорошее пристанище. И не разъ въ жизни грозили мнѣ на пути серьезныя опасности, но всѣ ихъ я счастливо избѣгалъ, находя добрый пріютъ и убѣжище на ночь; поэтому я твердо убѣжденъ, что обязанъ этимъ благополучіемъ не иначе какъ святому Юліану, къ которому обращаюсь съ молитвой и который своимъ предстательствомъ передъ Богомъ оказываетъ мнѣ эту милость. Да, я такъ твердо вѣрю, что если какъ-нибудь утромъ пропущу свою молитву, то день не пройдетъ счастливо и ночь не принесетъ отрады.
— А сегодня произносили вы эту молитву? — спросилъ его собесѣдникъ.
— Конечно! — отвѣчалъ Ринальдо. Другой, уже знавшій, къ чему дѣло клонится, молвилъ про себя:
— Пусть же выручаетъ тебя эта молитва: если намъ ничто не помѣшаетъ, такъ сегодняшней ночью пріютъ твой будетъ неважный.
Потомъ онъ сказалъ громко:
— Я тоже много путешествовалъ, но никогда не творилъ этой молитвы, хотя она мнѣ многими уже рекомендовалась, и, несмотря на то, я никогда не находилъ дурного ночлега. Вотъ, напримѣръ, хотя бы въ сегодняшній вечеръ: посмотримъ, кто изъ насъ обоихъ найдетъ лучшее пристанище — вы ли, произнесшій эту молитву, или я, не читавшій ея. Правда, вмѣсто нея, я творю отходную молитву или молитву противъ страха, а иной разъ и «заупокойную» пѣснь. Онѣ тоже, какъ говаривала моя бабушка, имѣютъ громадную силу!
Бесѣдуя такимъ образомъ о томъ, о семъ, они еще немного проѣхали по дорогѣ, и разбойники выжидали только удобнаго времени и мѣста для выполненія своего злого умысла. Было уже довольно поздно, когда подъѣхали они къ рѣчному броду, по ту сторону отъ замка Гульельмо. Три разбойника, видя, что время позднее, а мѣсто укромное и пустынное, напали на Ринальдо, ограбили его дочиста и оставили пѣшимъ и въ одной рубашкѣ, а уѣзжая, сказали: «Ступай, да гляди, доставитъ ли тебѣ твой святой Юліанъ на эту ночь такое же хорошее пристанище, какое мы получимъ отъ нашего!» Съ этими словами они переправились черезъ рѣку и поскакали дальше.
Трусливый слуга Ринальдо, видя, какъ разбойники напали на его господина, ничего не сдѣлалъ, чтобы ему помочь; онъ повернулъ свою лошадь и помчался, что есть силы; такъ прискакалъ онъ въ замокъ Гульельмо поздно ночью, и безъ дальнѣйшихъ хлопотъ улегся спать.
Ринальдо же остался босой и въ одной сорочкѣ; была сильная стужа и снѣгъ падалъ хлопьями; Ринальдо не зналъ, что предпринять въ виду надвигавшейся ночи; трясясь и щелкая зубами, онъ осматривался вокругъ, всюду ища пристанища на ночь, чтобы не умереть отъ ледяного холода. Однако, ничего подобнаго онъ не нашелъ, такъ какъ въ этой странѣ, не задолго до того, происходила война и все было выжжено. Пришпориваемый стужей, онъ рысью направился къ замку Гульельмо, хотя и не зналъ, туда ли убѣжалъ его слуга или въ другое мѣсто; онъ надѣялся, что Богъ ему поможетъ, только бы проникнуть въ замокъ. Но Ринальдо застигъ сгустившійся мракъ ночи, когда онъ находился еще за милю отъ замка, и явился онъ туда такъ поздно, что ворота были уже закрыты, а мосты подняты; проникнуть въ замокъ было невозможно. Въ отчаяніи, стеная и плача, сталъ Ринальдо озираться, ища, куда бы ему укрыться отъ снѣга. Вдругъ онъ замѣтилъ домикъ, возвышавшійся надъ замковой стѣной и нѣсколько выступавшій изъ нея. Ринальдо рѣшилъ искать себѣ ночлега подъ его навѣсомъ, и пошелъ туда. Здѣсь онъ увидѣлъ замкнутую, повидимому, дверь; подмостивъ себѣ немного соломы, Ринальдо, грустно охая, прилегъ у порога и горько возропталъ на святого Юліана, дескать, такъ-то онъ отвѣчаетъ на вѣру въ него. Однако, святой Юліанъ позаботился о Ринальдо и въ короткое время приготовилъ ему пріютъ.
Въ замкѣ проживала одна молодая вдова, обладавшая такимъ прекраснымъ тѣломъ, какого ни у кого еще не было; маркизъ Аццо любилъ ее не меньше жизни и держалъ здѣсь на случай надобности. Она обитала въ томъ самомъ домикѣ, подъ навѣсомъ котораго расположился Ринальдо; случилось, что маркизъ былъ у нея за день передъ тѣмъ и долженъ былъ провести съ нею и эту ночь; а потому она распорядилась тихомолкомъ приготовить ванну въ своемъ домѣ и роскошный ужинъ. Когда все было приготовлено, и дама ожидала лишь прибытія маркиза, къ нему явился гонецъ съ такими извѣстіями, что тотчасъ надо было ѣхать; поэтому онъ послалъ сказать дамѣ, что не можетъ придти къ ней, и ускакалъ изъ замка. Вдова была нѣсколько этимъ разстроена и рѣшила сама взять ванну, приготовленную для маркиза, а затѣмъ поужинать и лечь. Она отправилась въ ванну. Та находилась какъ разъ у самой двери, къ которой на землѣ примостился снаружи несчастный Ринальдо. Сидя въ ваннѣ, она вдругъ услыхала, какъ онъ плакалъ и лязгалъ, словно журавль, зубами. Она кликнула свою горничную и сказала: «Ступай, погляди черезъ стѣну, кто тамъ у порога за дверью, что это за человѣкъ и что онъ тутъ дѣлаетъ». Служанка пошла и увидала въ полумракѣ Ринальдо, сидѣвшаго, какъ сказано, въ одной рубахѣ и отчаянно трясшагося отъ холода. Она спросила, кто онъ таковъ, но Ринальдо такъ ужасно дрожалъ, что едва могъ выговорить, кто онъ, какъ и почему здѣсь, онъ объяснилъ все, по возможности, короче, и жалобно сталъ умолять ее, если можно, не дать ему умереть этой ночью отъ холода.
Дѣвушка, охваченная состраданіемъ, вернулась къ госпожѣ и разсказала ей обо всемъ. Вдова тоже почувствовала жалость къ несчастному. Она вспомнила, что у нея есть ключъ отъ входа, служившаго иногда для тайныхъ посѣщеній маркиза, и сказала служанкѣ: «Ступай и распахни ему дверь; здѣсь приготовленъ ужинъ, а некому его ѣсть, да и для ночлега достаточно мѣста». Служанка, превознося доброту своей барыни, пошла, открыла двери и впустила Ринальдо; видя, что онъ почти совсѣмъ заиндевѣлъ, вдова сказала: «Ступайте скорѣй въ ванну, она еще теплая». Тотъ охотно сдѣлалъ это, не ожидая вторичнаго приглашенія, и весь проникнутый ея живительнымъ тепломъ, ощутилъ какъ будто возвращеніе отъ смерти къ жизни. Вдова велѣла приготовить ему платье, принадлежавшее недавно скончавшемуся мужу, и когда Ринальдо его надѣлъ, оно такъ хорошо пришлось, точно на него было сшито. Въ ожиданіи дальнѣйшихъ приказаній онъ отъ всего сердца возблагодарилъ Бога и святого Юліана за то, что они избавили его отъ предстоявшей ему ужасной ночи и привели, повидимому, въ тихую пристань.
Вдова, отдохнувъ немного послѣ ванны, приказала жарко затопить въ комнатѣ печку, пришла туда и спросила, что подѣлываетъ ея бѣднякъ.
— Сударыня, — отвѣчала служанка, — послѣ того, какъ онъ пріодѣлся, это красивый мужчина, стройный и, должно быть, не изъ простыхъ.
— Такъ ступай, — сказала дама, — позови его; скажи, пусть онъ сядетъ тамъ у огня и поужинаетъ; я, скажи, знаю, что онъ еще не ужиналъ.
Когда Ринальдо вступилъ въ залу и увидѣлъ хозяйку, которой сильно понравился, то почтительно ей поклонился и поблагодарилъ ее, въ самыхъ теплыхъ выраженіяхъ, за оказанное благодѣяніе. Дама, увидавъ и услышавъ его, согласилась съ мнѣніемъ служанки; она очень привѣтливо встрѣтила гостя и дружески пригласила сѣсть рядомъ съ ней у огня; затѣмъ стала разспрашивалъ о несчастіи, приведшемъ его къ ней. Ринальдо по порядку разсказалъ ей свое приключеніе. Дама слышала о немъ нѣчто и раньше, тотчасъ по прибытіи слуги Ринальдо въ замокъ; поэтому она вполнѣ повѣрила его словамъ и передала, что знала, о его слугѣ, котораго ему легко будетъ найти на слѣдующее утро.
Когда принесли ужинъ, Ринальдо, по желанію дамы, долженъ былъ, умывъ руки, сѣсть вмѣстѣ съ нею за столъ. Гость былъ большого роста, съ красивыми и пріятными чертами лица, съ порядочными и граціозными манерами, и притомъ — юноша въ цвѣтѣ лѣтъ. Не одинъ разъ съ восхищеніемъ останавливала вдова на немъ взглядъ; вдобавокъ, оттого, что маркизъ долженъ былъ придти къ ней этой почыо, ея любовный пылъ сильно разгорѣлся; она уже мысленно соединялась съ Ринальдо; послѣ ужина, вставъ изъ-за стола, она совѣтовалась со служанкой, не слѣдуетъ ли, послѣ того, какъ маркизъ обманулъ ее, воспользоваться благомъ, посылаемымъ самой судьбой; служанка, догадавшись о желаніи барыни, еще подстрекнула ее, какъ могла и умѣла, послѣдовать ему. Когда дама снова сѣла къ огню, гдѣ оставила Ринальдо, то начала глядѣть на него влюбленными глазами и сказала:
— Ринальдо, отчего вы такъ задумчивы? Неужели вы думаете, что нельзя возмѣстить потерю коня и одежды? Ободритесь же, будьте повеселѣе: вы здѣсь у себя дома. Я даже готова сказать вамъ, что, когда смотрю на васъ, въ этой одеждѣ моего покойнаго мужа, то мнѣ такъ и кажется что это онъ самъ, и мнѣ разъ сто уже приходило желаніе обнять и расцѣловать васъ; если бы я не боялась; что это вамъ не понравится, то навѣрное такъ бы и сдѣлала.
Ринальдо, слыша такія слова и видя огонь въ ея взорахъ, какъ человѣкъ догадливый, раскрылъ передъ нею объятія и сказалъ:
— Вѣдь я обязанъ вамъ жизнью; всегда скажу это, когда вспомню, отъ чего вы избавили меня; поэтому ужаснымъ невѣжествомъ было бы съ моей стороны, если бы я не постарался исполнить все, что вамъ пріятно; такъ обнимайте же и цѣлуйте меня въ свое удовольствіе, а я еще охотнѣй буду отвѣчать вамъ!
Дальнѣйшія слова были излишни. Вдова, охваченная любовной истомой вдругъ упала къ Ринальдо на грудь и, страстно прижимаясь къ нему, бесчетно его цѣловала; онъ отвѣчалъ ей, потомъ они поднялись и отправились въ ея комнату…
Едва занялась заря на небѣ, они, по желанію вдовы, встали и, чтобы нельзя было ни о чемъ догадаться, она дала Ринальдо довольно плохую одежду и наполнила деньгами кошелекъ, прося его хранить все въ тайнѣ; указавъ сначала, по какой дорогѣ онъ долженъ идти, чтобы отыскать своего слугу, вдова выпустила Ринальдо черезъ ту же калитку, въ которую онъ вошелъ.
Уже разсвѣло. Ринальдо, дѣлая видъ, что идетъ откуда-то издалека, направился въ замокъ, едва лишь открылись ворота, и нашелъ тамъ своего слугу. Надѣвъ свое собственное платье, находившееся въ чемоданѣ, онъ хотѣлъ уже сѣсть на лошадь слуги; но тутъ совершилось чудо: три злодѣя, вчера его ограбившіе, были схвачены и приведены въ замокъ, подъ стражей.
Когда они сознались, Ринальдо получилъ обратно свою лошадь, одежду и деньги, и не потерялъ ничего, кромѣ пары чулочныхъ подвязокъ, о которыхъ и сами грабители не знали, что съ ними сталось.
Ринальдо сѣлъ на своего коня и невредимый возвратился домой, возсылая благодарность Богу и святому Юліану. Трое же разбойниковъ болтались на слѣдущій день по воздуху.