Всякій легко пойметъ, какъ похвально, если Государь всегда вѣренъ своему слову и дѣйствуетъ всегда прямо и безъ лукавства. Въ наше время однако же путемъ опыта можно убѣдиться въ томъ, что бывали Государи, прославившіеся своими дѣлами, которые не придавали никакого значенія вѣрному исполненію своихъ обѣщаній и умѣли лукавствомъ затемнять правильную оцѣнку своихъ дѣйствій. Случалось даже, что подобные Государи выигрывали болѣе, нежели тѣ, которые основывали свои дѣйствія на правде и справедливости.
Существуютъ два способа дѣйствія для достиженія цѣлей: путь закона и путь насилія; первый способъ — способъ человѣческій, второй — способъ дикихъ животныхъ; но такъ какъ первый способъ не всегда удается, то люди прибѣгаютъ иногда и ко второму. Государи должны умѣть пользоваться обоими способами. Эта мысль выражена аллегорически у многихъ древнихъ писателей: Ахиллесъ и многіе другіе Правители и герои древности воспитывались, по ихъ словамъ, у центавра Хирона, наблюдавшаго за ихъ дѣйствіями. Мысль этого миѳа ясна: учитель получеловѣкъ и полузвѣрь показываетъ, что Государи должны развивать въ себѣ, какъ человѣческую, такъ и животную сторону, безъ чего власть ихъ не можетъ быть прочна.
Государь, дѣйствуя грубой силой, подобно животнымъ, долженъ соединять въ себѣ качества льва и лисицы. Обладая качествами только льва, онъ не будетъ умѣть остерегаться и избѣгать западни, которую будутъ ему ставить; будучи же только лисицею онъ не будетъ умѣть защищаться противъ враговъ, такъ что, для избѣжанія сѣтей и возможности побѣды надъ врагами, Государи должны быть и львами и лисицами. Тѣ, которые захотятъ щеголять одною только львиною ролью, выкажутъ этимъ только крайнюю свою неумѣлость.
Предусмотрительный Государь не долженъ, слѣдовательно, исполнять своихъ обѣщаній и обязательствъ, если такое исполненіе будетъ для него вредно, и всѣ мотивы, вынудившіе его обѣщаніе, устранены. Конечно, если бы всѣ люди были честны, — подобный совѣтъ можно было бы счесть за безнравственный, но такъ какъ люди обыкновенно не отличаются честностью и подданные относительно Государей не особенно заботятся о выполненіи своихъ обѣщаній, то и Государямъ относительно ихъ не для чего быть особенно щекотливыми. Для Государей же не трудно каждое свое клятвопреступленіе прикрывать благовидными предлогами. Въ доказательство этого можно привести безчисленные примѣры изъ современной исторіи, можно указать на множество мирныхъ трактатовъ и соглашеній всякаго рода, нарушенныхъ Государями или оставшихся мертвою буквою за неисполненіемъ ихъ. При этомъ станетъ очевидно, что въ большихъ барышахъ оставались тѣ Государи, которые лучше умѣли подражать своими дѣйствіями лисицамъ. Необходимо, однако же, послѣдній способъ дѣйствій хорошо скрывать подъ личиной честности: Государи должны обладать великимъ искусствомъ притворства и одурачиванья, потому что люди бываютъ обыкновенно до того слѣпы и отуманены своими насущными потребностями, что человѣкъ, умѣющій хорошо лгать, всегда найдетъ достаточно легковѣрныхъ людей, охотно поддающихся обману.
Не могу изъ множества примѣровъ не привести одного.
Папа Александръ VI во всю свою жизнь только и дѣлалъ, что лгалъ и обманывалъ; мысль его постоянно была занята отыскиванемъ новыхъ способовъ и случаевъ къ обману, и между тѣмъ небыло въ мірѣ человѣка, который умѣлъ бы лучше его убѣдить другихъ въ истинѣ того, что онъ считалъ выгоднымъ для себя предпринять. Чѣмъ меньше было у него желанія что либо исполнить, тѣмъ болѣе онъ давалъ обѣщаній и клятвъ, — и хотя всѣ это знали, — всѣ его предпріятія увѣнчивались успѣхомъ. Зная хорошо человѣческое сердце, онъ не сомнѣвался, что всегда найдутся люди, которыхъ ему легко удастся обмануть.
Государямъ, слѣдовательно, нѣтъ никакой надобности обладать въ дѣйствительности тѣми хорошими качествами, которыя я перечислилъ, но каждому изъ нихъ необходимо показывать видъ, что онъ всѣми ими обладаетъ. Скажу больше — дѣйствительное обладаніе этими качествами вредно для личнаго блага Государей, притворство же и личина обладанія ими — чрезвычайно полезны. Такъ для Государей очень важно умѣть выказываться милосердными, вѣрными своему слову, человѣколюбивыми, религіозными и откровенными; быть же таковыми на самомъ дѣлѣ не вредно только въ такомъ случаѣ, если Государь съ подобными качествами съумѣетъ, въ случаѣ надобности, заглушить ихъ и выказать совершенно противоположныя.
Едвали кто нибудь станетъ сомнѣваться, что Государямъ, особенно только что получившимъ власть или управляющимъ вновь возникающими монархіями, бываетъ невозможно согласовать свой образъ дѣйствій съ требованіями нравственности: весьма часто для поддержанія порядка въ государствѣ они должны поступать противъ законовъ совѣсти, милосердія, человѣколюбія и даже противъ религіи. Государи должны обладать гибкою способностью измѣнять свои убѣжденія сообразно обстоятельствамъ и, какъ я сказалъ выше, если возможно не избѣгать честнаго пути, но въ случаѣ надобности прибѣгать и къ безчестнымъ средствамъ.
Государи должны усиленно заботиться о томъ, чтобы каждая фраза, исходящая изъ ихъ устъ, представлялась продиктованной совмѣстно всѣми пятью перечисленными мною качествами, чтобы слушающему ее особа Государя представлялась самою истиною, самимъ милосердіемъ, самимъ человѣколюбіемъ, самою искренностью и самимъ благочестіемъ. Особенно важно для Государей притворятся благочестивыми; въ этомъ случаѣ люди, судящіе по большей части только по одной внѣшности, такъ какъ способность глубокаго обсужденія дана не многимъ, — легко обманываются. Личина для Государей необходима, такъ какъ большинство судитъ о нихъ по тому, чѣмъ они кажутся и только весьма немногіе бываютъ въ состояніи отличать кажущееся отъ дѣйствительнаго; и если даже эти немногіе поймутъ настоящія качества государей, они не дерзнутъ высказать свое мнѣніе, противное мнѣнію большинства, да и побоятся посягнуть этимъ на достоинство верховной власти, представляемой Государемъ. Кромѣ того, такъ какъ дѣйствія Государей неподсудны трибуналамъ, то подлежатъ обсужденію одни только результаты дѣйствій, а не самыя дѣйствія. Если Государь съумѣетъ только сохранить свою жизнь и власть, то всѣ средства, какія бы онъ не употреблялъ для этого, будутъ считаться честными и похвальными. Толпа обыкновенно увлекается внешностью и успѣхомъ, а весь міръ представляетъ толпу и не многихъ, къ мнѣнію которыхъ Государи обращаются только тогда, когда сами не умеютъ выйти изъ какихъ либо затруднительныхъ обстоятельствъ. Въ наше время существуетъ Государь, назвать котораго я не считаю позволительнымъ[1], который на словахъ — само благочестіе и первый другъ мира, но на дѣлѣ давно уже потерялъ бы свое государство, если бы проводилъ въ жизнь эти убѣжденія.
Примѣчанія
- ↑ Макіавелли говоритъ здѣсь о Фердинандѣ Католическомъ.