Всякий легко поймёт, как похвально, если государь всегда верен своему слову и действует всегда прямо и без лукавства. В наше время однако же путём опыта можно убедиться в том, что бывали государи, прославившиеся своими делами, которые не придавали никакого значения верному исполнению своих обещаний и умели лукавством затемнять правильную оценку своих действий. Случалось даже, что подобные государи выигрывали более, нежели те, которые основывали свои действия на правде и справедливости.
Существуют два способа действия для достижения целей: путь закона и путь насилия; первый способ — способ человеческий, второй — способ диких животных; но так как первый способ не всегда удаётся, то люди прибегают иногда и ко второму. Государи должны уметь пользоваться обоими способами. Эта мысль выражена аллегорически у многих древних писателей: Ахиллес и многие другие правители и герои древности воспитывались, по их словам, у центавра Хирона, наблюдавшего за их действиями. Мысль этого мифа ясна: учитель получеловек и полузверь показывает, что государи должны развивать в себе, как человеческую, так и животную сторону, без чего власть их не может быть прочна.
Государь, действуя грубой силой, подобно животным, должен соединять в себе качества льва и лисицы. Обладая качествами только льва, он не будет уметь остерегаться и избегать западни, которую будут ему ставить; будучи же только лисицею он не будет уметь защищаться против врагов, так что, для избежания сетей и возможности победы над врагами, государи должны быть и львами и лисицами. Те, которые захотят щеголять одною только львиною ролью, выкажут этим только крайнюю свою неумелость.
Предусмотрительный государь не должен, следовательно, исполнять своих обещаний и обязательств, если такое исполнение будет для него вредно, и все мотивы, вынудившие его обещание, устранены. Конечно, если бы все люди были честны, — подобный совет можно было бы счесть за безнравственный, но так как люди обыкновенно не отличаются честностью и подданные относительно государей не особенно заботятся о выполнении своих обещаний, то и государям относительно их не для чего быть особенно щекотливыми. Для государей же не трудно каждое своё клятвопреступление прикрывать благовидными предлогами. В доказательство этого можно привести бесчисленные примеры из современной истории, можно указать на множество мирных трактатов и соглашений всякого рода, нарушенных государями или оставшихся мёртвою буквою за неисполнением их. При этом станет очевидно, что в больших барышах оставались те государи, которые лучше умели подражать своими действиями лисицам. Необходимо, однако же, последний способ действий хорошо скрывать под личиной честности: государи должны обладать великим искусством притворства и одурачиванья, потому что люди бывают обыкновенно до того слепы и отуманены своими насущными потребностями, что человек, умеющий хорошо лгать, всегда найдёт достаточно легковерных людей, охотно поддающихся обману.
Не могу из множества примеров не привести одного.
Папа Александр VI во всю свою жизнь только и делал, что лгал и обманывал; мысль его постоянно была занята отыскиванем новых способов и случаев к обману, и между тем не было в мире человека, который умел бы лучше его убедить других в истине того, что он считал выгодным для себя предпринять. Чем меньше было у него желания что-либо исполнить, тем более он давал обещаний и клятв, — и хотя все это знали, — все его предприятия увенчивались успехом. Зная хорошо человеческое сердце, он не сомневался, что всегда найдутся люди, которых ему легко удастся обмануть.
Государям, следовательно, нет никакой надобности обладать в действительности теми хорошими качествами, которые я перечислил, но каждому из них необходимо показывать вид, что он всеми ими обладает. Скажу больше — действительное обладание этими качествами вредно для личного блага государей, притворство же и личина обладания ими — чрезвычайно полезны. Так для государей очень важно уметь выказываться милосердными, верными своему слову, человеколюбивыми, религиозными и откровенными; быть же таковыми на самом деле не вредно только в таком случае, если государь с подобными качествами сумеет, в случае надобности, заглушить их и выказать совершенно противоположные.
Едва ли кто-нибудь станет сомневаться, что государям, особенно только что получившим власть или управляющим вновь возникающими монархиями, бывает невозможно согласовать свой образ действий с требованиями нравственности: весьма часто для поддержания порядка в государстве они должны поступать против законов совести, милосердия, человеколюбия и даже против религии. Государи должны обладать гибкою способностью изменять свои убеждения сообразно обстоятельствам и, как я сказал выше, если возможно не избегать честного пути, но в случае надобности прибегать и к бесчестным средствам.
Государи должны усиленно заботиться о том, чтобы каждая фраза, исходящая из их уст, представлялась продиктованной совместно всеми пятью перечисленными мною качествами, чтобы слушающему её особа государя представлялась самою истиною, самим милосердием, самим человеколюбием, самою искренностью и самим благочестием. Особенно важно для государей притворятся благочестивыми; в этом случае люди, судящие по большей части только по одной внешности, так как способность глубокого обсуждения дана не многим, — легко обманываются. Личина для государей необходима, так как большинство судит о них по тому, чем они кажутся и только весьма немногие бывают в состоянии отличать кажущееся от действительного; и если даже эти немногие поймут настоящие качества государей, они не дерзнут высказать своё мнение, противное мнению большинства, да и побоятся посягнуть этим на достоинство верховной власти, представляемой государем. Кроме того, так как действия государей неподсудны трибуналам, то подлежат обсуждению одни только результаты действий, а не самые действия. Если государь сумеет только сохранить свою жизнь и власть, то все средства, какие бы он не употреблял для этого, будут считаться честными и похвальными. Толпа обыкновенно увлекается внешностью и успехом, а весь мир представляет толпу и не многих, к мнению которых государи обращаются только тогда, когда сами не умеют выйти из каких-либо затруднительных обстоятельств. В наше время существует государь, назвать которого я не считаю позволительным[1], который на словах — само благочестие и первый друг мира, но на деле давно уже потерял бы своё государство, если бы проводил в жизнь эти убеждения.
Примечания
- ↑ Макиавелли говорит здесь о Фердинанде Католическом.