Я поѣзда ждалъ утромъ въ Ковентри;
Облокотясь у моста на перила,
На городскія башни я смотрѣлъ
И городское древнее преданье 5 Невольно мнѣ на умъ пришло… На свѣтѣ
Не мы одни, мы, дѣти позднихъ лѣтъ,
Готовые смѣяться надъ прошедшимъ
И толковать о правдѣ и неправдѣ,
Не мы одни любили свой народъ 10 И гнетомъ нашихъ братьевъ возмущались.
Жила когда-то женщина и долго
О подвигѣ ея не позабудутъ.
И имя этой женщины — Годива.
Графъ Леофрикъ, Годивы мужъ жестокій, 15 Поступками своими въ Ковентри
Пугалъ народъ; когда на цѣлый городъ
Тяжелую онъ подать наложилъ,
То множество рыдавшихъ матерей
Пошла Годива къ мужу. Грозный графъ
Попался ей на встрѣчу въ галлереѣ,
Собаками своими окруженный, 25 И стала говорить ему она
О просьбѣ бѣдныхъ женщинъ и съ мольбою
Молила: „Пощади ихъ! Вѣдь они
Отъ подати умрутъ голодной смертью!“
Но удивленный графъ ей отвѣчалъ: 30 „Да ты и ноготь пальца пожалѣешь
Отдать за этотъ вздоръ!“ — „O, нѣтъ, готова
Я жизнь отдать,“ отвѣтила Годива, —
„И это докажу я, чѣмъ ты хочешь,
Какое ни предложишь мнѣ условье.“ 35 И злобный графъ ей отвѣчалъ со смѣхомъ:
„Когда проѣхать можешь ты нагая
По городу, то подать отмѣню я.“
Затѣмъ ушелъ онъ быстрою походкой,
Собаками своими окруженный.
40 Въ душѣ Годивы буря поднялась,
Въ ней цѣлый часъ борьба происходила,
Но жалость побѣдила наконецъ
Ея смущеніе. Герольду повелѣла,
При звукѣ трубъ, Годива объявить 45 Народу объ условіи тяжеломъ,
Которымъ можно снять съ него налогъ,
И если къ ней любовь живетъ въ народѣ,
То пусть никто до самого полудня,
Пока она по улицамъ поѣдетъ, 50 Не выглянетъ изъ оконъ и воротъ,
Пусть городъ весь въ домахъ своихъ запрется.
Потомъ Годива скрылась въ свой покой;
Украшенный орлами брачный поясъ
Съ себя сняла и на одно мгновенье 55 Промедлила, какъ лѣтняя луна
Въ волнистыхъ и прозрачныхъ облакахъ,
Потомъ тряхнула смѣло головою,
Вкругъ пояса разсыпалась коса
И, сбросивши одежду торопливо, 60 Съ крыльца Годива робко соскользнула
И кралась отъ колонны до колонны.
Вотъ къ главнымъ воротамъ она пришла,
Гдѣ ждалъ ее въ парадной сбруѣ конь,
Подъ пурпуромъ и золотомъ, сверкавшій. 65 По городу поѣхала Годива,
Лишь только цѣломудріемъ одѣта;
Былъ воздухъ тихъ и робкій вѣтерокъ
Не смѣлъ смутить ее своимъ дыханьемъ.
Какъ сотни глазъ, смотрѣли окна зданій, 70 И лай собакъ невольно вызывалъ
Стыдливости румянецъ на щекахъ
Трепещущей Годивы; каждый шагъ
Ея коня огнемъ въ ней отзывался,
Но вотъ она проѣхала веcь городъ 75 И черезъ арку поле увидала
Съ душистымй весенними цвѣтами.
Потомъ она поѣхала назадъ,
Лишь только цѣломудріемъ одѣта,
На улицѣ не встрѣтивъ ни души. 80 Одинъ нашелся только негодяй,
Который, просверливши щель въ окошкѣ,
Взглянулъ и въ тужъ минуту навсегда
Лишился зрѣнья… Этого не зная,
Проѣхала Годива мимо. Вдругъ 85 По звуку трубъ узналъ счастливый городъ,
Что полдень наступилъ и что Годива
Спасла народъ отъ подати тяжелой
И вѣчно жить останется въ народѣ.
Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
