Гаргантюа (Рабле; Энгельгардт)/1901 (ДО)/38

[78]
XXXVIII.
О томъ, какъ Гаргантюа проглотилъ съ салатомъ шестерыхъ паломниковъ.

Здѣсь кстати будетъ разсказать про то, что случилось съ шестью паломниками, которые пришли изъ Сенъ-Себастіана, около Нанта, и, чтобы переночевать, забрались въ садъ и спрятались изъ страха передъ врагами въ грядахъ съ горохомъ, капустою и латукомъ. Гаргантюа, которому было немного не по себѣ, спросилъ, нельзя ли нарвать латука, чтобы приготовить изъ него салатъ.

Услышавъ, что въ здѣшней мѣстности латукъ особенно хорошъ и крупенъ и ростомъ съ сливное дерево или орѣшникъ, пожелалъ самъ сходить за нимъ и, нарвавъ, сколько вздумалось, унесъ въ рукахъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ унесъ и шестерыхъ паломниковъ, которые [79]отъ страха не смѣли ни кашлянуть, ни слова выговорить.

Когда салатъ вмѣстѣ съ паломниками обмывали у колодца, паломники шепотомъ говорили другъ другу:

— Что такое съ нами дѣлаютъ? Мы тутъ захлебнемся въ этомъ латукѣ; не подать ли голосъ? Но если мы подадимъ голосъ, онъ подумаетъ, что мы шпіоны, и убьетъ насъ.

А пока они такъ разсуждали, Гаргантюа положилъ ихъ вмѣстѣ съ латукомъ на блюдо величиной съ бочку изъ аббатства Сито и, прибавивъ масла оливковаго, уксусу и соли, проглотилъ ихъ, для возбужденія аппетита передъ ужиномъ, и уже пятеро паломниковъ было проглочено, а шестой находился еще на блюдѣ, спрятанный подъ латукомъ, кромѣ посоха, который торчалъ наружу. И увидя его, Грангузье сказалъ Гаргантюа:

— Мнѣ кажется, это рожки улитки, не ѣшьте ее.

— Почему? — спросилъ Гаргантюа, — онѣ вкусны въ этомъ мѣсяцѣ.

И, вытащивъ посохъ, вмѣстѣ съ нимъ захватилъ и паломника и преблагополучно отправилъ его въ ротъ. Послѣ того запилъ громаднымъ глоткомъ вина, въ ожиданіи, пока приготовятъ ужинъ.

Проглоченные такимъ образомъ паломники отлично выбрались изъ его зубовъ и думали, что ихъ заключили въ какомъ-нибудь подземельи замка. А когда Гаргантюа глотнулъ такую уйму вина, то они чуть не захлебнулись у него во рту, а винный потокъ чуть не унесъ ихъ въ преисподнюю его желудка; но, подпрыгивая, какъ михаэлиты[1], опираясь на посохи, они съ трудомъ удержались во рту, забравшись на край его зубовъ. Но на ихъ бѣду одинъ изъ паломниковъ, изслѣдуя посохомъ мѣстность, чтобы знать, находятся ли они въ безопасности, шибко ударилъ въ дупло зуба, задѣлъ челюстяый нервъ и причинилъ сильную боль Гаргантюа, который закричалъ отъ ярости. И чтобы облегчить боль, велѣлъ принести зубочистку и, отправившись подъ орѣшникъ, повытаскалъ изо рта господъ паломниковъ.

Одного онъ поймалъ за ноги, другого за суму, третьяго за карманъ, четвертаго за поясъ, а бѣднягу, который ушибъ его посохомъ, схватилъ за клапанъ у штановъ; но для того это оказалось счастіемъ, такъ какъ онъ проткнулъ ему нарывъ, который мучилъ его съ тѣхъ самыхъ поръ, какъ они прошли черезъ Ансени. Освобожденные такимъ образомъ паломники бросились бѣжать со всѣхъ ногъ по равнинѣ, а боль у Гаргантюа прошла.

Въ тотъ же часъ Евдемонъ позвалъ къ ужину, который былъ готовъ.

— Я пойду сперва помочиться отъ боли, — сказалъ Гаргантюа.

И помочился такъ обильно, что урина отрѣзала путь паломникамъ, и они должны были перебираться черезъ большой каналъ. Но когда они оттуда пришли на опушку лѣса, то всѣ попадали, за исключеніемъ Фурнилье, въ западню, устроенную для волковъ. Изъ нея они высвободились, благодаря искусству Фурнилье, который перервалъ всѣ петли и веревки. Выбравшись оттуда, они остатокъ ночи провели въ избушкѣ около Кудре, и тамъ утѣшеніемъ въ несчастій имъ служили набожныя рѣчи одного изъ ихъ сотоварищей, котораго звали Притомленный, и онъ доказалъ имъ, что это событіе было предсказано Давидомъ (Псал.):

Cum exsurgerent homines in nos, forte vivos deglutissent nos[2]; это было, когда насъ пожрали съ уксусомъ, масломъ и солью въ салатѣ. Cum irasceretur furor eorum innos, forsitan aqua absorbuisset nos[3]; это было, когда онъ сдѣлалъ такой большой глотокъ. Torrentem pertransivit anima nostra[4], когда мы перебирались черезъ большой каналъ. Forsitan pertransisset anima nostra aquam intolerabilem[5], отъ его урины, [80]которою онъ залилъ дорогу. Benedictus Dominus qui non dedit nos in captionem dentibus eorum. Anima nostra sicut passer erepta est de laqueo venantium[6], когда ыы попали въ волчью яму. Laqueus contritus est[7], руками Фурнилье, et nos liberati sumus[8]. Adjutorium nostrum, и проч.[9].


  1. Паломники, отправляющіеся на богомолье въ монастырь св. Михаила на морѣ.
  2. Когда люди возстали противъ насъ, они проглотили насъ живьемъ.
  3. Когда ихъ гнѣвъ распалился на насъ, они потопили насъ въ водѣ.
  4. Потоками залита была душа наша.
  5. Вода заливала нашу душу.
  6. Хвала Господу, который не предалъ насъ на растерзаніе ихъ зубами. Душа наша улетѣла какъ птичка изъ сѣтей птицелова.
  7. Веревка порвана.
  8. И мы свободны.
  9. Наше спасеніе и пр.