Здесь кстати будет рассказать про то, что случилось с шестью паломниками, которые пришли из Сен-Себастиана, около Нанта, и, чтобы переночевать, забрались в сад и спрятались из страха перед врагами в грядах с горохом, капустою и латуком. Гаргантюа, которому было немного не по себе, спросил, нельзя ли нарвать латука, чтобы приготовить из него салат.
Услышав, что в здешней местности латук особенно хорош и крупен и ростом с сливное дерево или орешник, пожелал сам сходить за ним и, нарвав, сколько вздумалось, унес в руках, а вместе с тем унес и шестерых паломников, которые от страха не смели ни кашлянуть, ни слова выговорить.
Когда салат вместе с паломниками обмывали у колодца, паломники шепотом говорили друг другу:
— Что такое с нами делают? Мы тут захлебнемся в этом латуке; не подать ли голос? Но если мы подадим голос, он подумает, что мы шпионы, и убьет нас.
А пока они так рассуждали, Гаргантюа положил их вместе с латуком на блюдо величиной с бочку из аббатства Сито и, прибавив масла оливкового, уксусу и соли, проглотил их, для возбуждения аппетита перед ужином, и уже пятеро паломников было проглочено, а шестой находился еще на блюде, спрятанный под латуком, кроме посоха, который торчал наружу. И увидя его, Грангузье сказал Гаргантюа:
— Мне кажется, это рожки улитки, не ешьте ее.
— Почему? — спросил Гаргантюа, — они вкусны в этом месяце.
И, вытащив посох, вместе с ним захватил и паломника и преблагополучно отправил его в рот. После того запил громадным глотком вина, в ожидании, пока приготовят ужин.
Проглоченные таким образом паломники отлично выбрались из его зубов и думали, что их заключили в каком-нибудь подземельи замка. А когда Гаргантюа глотнул такую уйму вина, то они чуть не захлебнулись у него во рту, а винный поток чуть не унес их в преисподнюю его желудка; но, подпрыгивая, как михаэлиты[1], опираясь на посохи, они с трудом удержались во рту, забравшись на край его зубов. Но на их беду один из паломников, исследуя посохом местность, чтобы знать, находятся ли они в безопасности, шибко ударил в дупло зуба, задел челюстяый нерв и причинил сильную боль Гаргантюа, который закричал от ярости. И чтобы облегчить боль, велел принести зубочистку и, отправившись под орешник, повытаскал изо рта господ паломников.
Одного он поймал за ноги, другого за суму, третьего за карман, четвертого за пояс, а беднягу, который ушиб его посохом, схватил за клапан у штанов; но для того это оказалось счастьем, так как он проткнул ему нарыв, который мучил его с тех самых пор, как они прошли через Ансени. Освобожденные таким образом паломники бросились бежать со всех ног по равнине, а боль у Гаргантюа прошла.
В тот же час Евдемон позвал к ужину, который был готов.
— Я пойду сперва помочиться от боли, — сказал Гаргантюа.
И помочился так обильно, что урина отрезала путь паломникам, и они должны были перебираться через большой канал. Но когда они оттуда пришли на опушку леса, то все попадали, за исключением Фурнилье, в западню, устроенную для волков. Из неё они высвободились, благодаря искусству Фурнилье, который перервал все петли и веревки. Выбравшись оттуда, они остаток ночи провели в избушке около Кудре, и там утешением в несчастий им служили набожные речи одного из их сотоварищей, которого звали Притомленный, и он доказал им, что это событие было предсказано Давидом (Псал.):
— Cum exsurgerent homines in nos, forte vivos deglutissent nos[2]; это было, когда нас пожрали с уксусом, маслом и солью в салате. Cum irasceretur furor eorum innos, forsitan aqua absorbuisset nos[3]; это было, когда он сделал такой большой глоток. Torrentem pertransivit anima nostra[4], когда мы перебирались через большой канал. Forsitan pertransisset anima nostra aquam intolerabilem[5], от его урины, которою он залил дорогу. Benedictus Dominus qui non dedit nos in captionem dentibus eorum. Anima nostra sicut passer erepta est de laqueo venantium[6], когда ыы попали в волчью яму. Laqueus contritus est[7], руками Фурнилье, et nos liberati sumus[8]. Adjutorium nostrum, и проч.[9].
- ↑ Паломники, отправляющиеся на богомолье в монастырь св. Михаила на море.
- ↑ Когда люди восстали против нас, они проглотили нас живьем.
- ↑ Когда их гнев распалился на нас, они потопили нас в воде.
- ↑ Потоками залита была душа наша.
- ↑ Вода заливала нашу душу.
- ↑ Хвала Господу, который не предал нас на растерзание их зубами. Душа наша улетела как птичка из сетей птицелова.
- ↑ Веревка порвана.
- ↑ И мы свободны.
- ↑ Наше спасение и пр.