Во время перваго „торжественнаго“ засѣданія въ кожевенномъ синдикатѣ, я впервые познакомился съ совѣтскимъ дѣлопроизводствомъ. Въ теченіе трехъ часовъ, которые заняло обсужденіе контракта, суетливый „товарищъ“ Эрисманъ умудрился разогнать по разнымъ отдѣленіямъ синдиката, свыше десятка служащихъ. Въ концѣ концовъ весь столъ, покрытый краснымъ сукномъ, оказался заваленнымъ горами всевозможныхъ статистическихъ свѣдѣній и діаграммъ производства кожевенныхъ заводовъ и безчисленныхъ декретовъ, предписаній и т. п.
Все свелось къ тому, что оказалось необходимымъ затребовать отъ трестовъ и заводовъ новыя свѣдѣнія, такъ какъ имѣвшіяся уже въ синдикатѣ, были, по мнѣнію „товарища“ Эрисмана, не полными. По его же красочному выраженію, онъ не получалъ „монолитнаго” впечатлѣнія о ежемѣсячныхъ и ежегодныхъ потребностяхъ синдиката въ дубильномъ экстрактѣ.
Мои попытки подойти къ вопросу съ менѣе научной, но болѣе коммерческой точки зрѣнія, не имѣли никакого успѣха. Все дѣло было отложено на двѣ недѣли, впредь до полученія всѣхъ необходимыхъ Эрисману свѣдѣній.
При прощаньи, товарищъ Эрисманъ съ большимъ чувствомъ пожаловался мнѣ на свою перегруженность работой и на полное отсутствіе надежныхъ помощниковъ. По его словамъ выходило, что вся кожевенная промышленность Россіи лежала на его слабыхъ плечахъ, и одновременно онъ состоялъ предсѣдателемъ массы партійныхъ организацій.
Такъ какъ все дѣло осложнялось, а телеграммы изъ Америки требовали, чтобы я продолжалъ переговоры и выжидалъ благопріятнаго случая, то мое пребываніе въ Россіи затягивалось на неопредѣленно долгое время. Поэтому я снялъ въ домѣ нашего консульства на Невскомъ проспектѣ небольшое конторское помѣщеніе и рѣшилъ выжидать. Имѣя кое какія техническія представительства отъ англійскихъ и финляндскихъ фирмъ, я рѣшилъ попытаться ихъ использовать, въ ожиданіи какого либо опредѣленнаго рѣшенія по моему прямому и главному дѣлу, т. е. по заключенію концессіоннаго договора на монопольную продажу дубильнаго экстракта для совѣтской кожевенной промышленности.
Въ организаціи конторы мнѣ очень помогъ инженеръ Копоненъ, родившійся и получившій высшее образованіе въ Россіи и почти безвыѣздно прожившій въ этой странѣ. Копоненъ былъ финляндскимъ подданнымъ и встрѣтился я съ нимъ совершенно случайно въ нашемъ консульствѣ. Этотъ молодой человѣкъ, съ пріятнымъ, открытымъ лицомъ сразу произвелъ на меня крайне симпатичное впечатлѣніе. Такъ какъ онъ былъ безъ работы, а я нуждался въ секретарѣ и помощникѣ, знакомомъ съ совѣтскими порядками, то послѣ недолгихъ переговоровъ Копоненъ поступилъ ко мнѣ на службу, и контора моя начала функціонировать.
Рядомъ съ нашей конторой, въ томъ же корридорѣ пятаго этажа, было еще нѣсколько конторъ нашихъ соотечественниковъ. Они занимались небольшими, случайными дѣлами, по товарообмѣну между Финляндіей и совѣтской Россіей. Благодаря тому, что въ этой странѣ нельзя провести ни одного дѣла безъ помощи посредниковъ, въ корридорѣ и на лѣстницѣ толпилась масса самаго разнообразнаго люда. Кого, кого только не было въ этой толпѣ. Евреи всѣхъ видовъ и возрастовъ, бывшіе офицеры, бывшіе банковскіе дѣятели, бывшіе чиновники, свѣтскія львицы, маклера черной биржи, нэпманы, бывшіе купцы и мелкіе лавочники.
Несмотря на мое нежеланіе пользоваться услугами посредниковъ, я вскорѣ увидѣлъ, что безъ нихъ мнѣ не обойтись. Всякая самая легальная и простая торговая операція, для выполненія которой въ любой культурной странѣ было бы достаточно пятиминутнаго разговора по телефону, здѣсь, въ странѣ всевозможныхъ запрещеній, регламентацій и націонализацій, такая операція разросталась въ длительное и сложное дѣло. Начиналась безконечная переписка, долгіе часы ожиданій въ пріемныхъ различныхъ учрежденій и частные разговоры, „по душамъ“, съ совѣтскими чиновниками, съ постояннымъ рискомъ налетѣть на провокатора и быть арестованнымъ за нарушеніе того или иного постановленія.
Торговля съ частными предпріятіями была для меня совершенно исключена. Ни одно изъ нихъ не имѣло права даже возбуждать ходатайство о полученіи лиценціи на ввозъ того или иного товара изъ за границы.
Немногіе частные магазины и небольшія частныя, оптовые предпріятія имѣли право пріобрѣтать товары только отъ государственныхъ организацій.
Далеко не каждое совѣтское государственное предпріятіе даже сравнительно крупное, имѣетъ право на полученіе импортной лиценціи. Напримѣръ такія громадныя учрежденія, какъ Путиловскій заводъ или Кожевенный синдикатъ или центральный закупочный органъ всѣхъ кооперативныхъ лавокъ Сѣверозападной области, не имѣютъ права на непосредственные заказы за границей. Всѣ эти предпріятія должны заказывать все необходимое для нихъ черезъ посредство особыхъ закупочныхъ органовъ въ Москвѣ. Эти центральные органы, въ свою очередь весьма стѣснены въ своихъ дѣйствіяхъ, такъ называемымъ, совѣтомъ труда и обороны („Сто“), и коммиссаріатомъ внѣшней торговли. Это учрежденіе при дачѣ заказовъ всегда руководится требованіями политическаго момента, и не считаясь ни съ нуждами промышленности, ни съ потребностями населенія, медлитъ съ заказами, выбирая для ихъ помѣщенія наиболѣе подходящій къ текущему политическому моменту иностранный рынокъ.
Экономическій отдѣлъ Чеки, получающій и отъ своихъ заграничныхъ агентовъ свѣдѣнія о настроеніяхъ заграничнаго общественнаго мнѣнія, играетъ доминирующую роль въ распредѣленіи даже очень небольшихъ заказовъ, такъ какъ всякая покупка производимая совѣтскими органами за границей, должна прежде всего способствовать созданію слуховъ выгодныхъ для репутаціи совѣтской власти, въ тѣхъ государствахъ, гдѣ это желательно при данной политической коньюнктурѣ.
Впрочемъ иногда удается какому нибудь иностранцу раздобыть лиценцію на ввозъ какого либо товара, имѣющаго спросъ на совѣтскомъ рынкѣ. Но добываніе такихъ лиценцій имѣетъ всегда очень непріятную, закулисную сторону: какой нибудь хитроумный обходъ закона, и слѣдовательно большой рискъ попасть въ лапы Чеки.
Самый стереотипный пріемъ для полученія лиценцій, такой: разыскивается какое нибудь сугубо пролетарское учрежденіе что нибудь вродѣ рабочаго или крестьянскаго кооператива, или даже кооператива Чеки и тамъ надо узнать въ какомъ именно товарѣ нуждается въ данный моментъ одно изъ этихъ учрежденій. Такъ какъ всѣ безъ исключенія совѣтскіе предпріятія нуждаются въ товарѣ и не имѣютъ наличныхъ денегъ, то правленіе всегда соглашается охотно на покупку товара въ кредитъ и берется исхлопотать ввозную лиценцію. Для большей вѣрности, въ контрактѣ пишется самая минимальная цѣна, иногда даже явно убыточная для продавца. Когда лиценція получена, то ее вмѣстѣ съ контрактомъ посылаютъ совѣтскому торговому представительству въ той странѣ откуда товаръ долженъ прибыть. Благодаря ненормально низкой цѣнѣ, торговое представительство не можетъ протестовать противъ сдѣлки, такъ какъ въ противномъ случаѣ оно обязано само закупить товаръ по такой же низкой цѣнѣ.
Когда товаръ полученъ заказчикомъ, то по заранѣе сдѣланному соглашенію между продавцомъ и вліятельными членами правленія, извѣстная часть товара бракуется, очень часто половина или даже три четверти всего полученнаго количества, и продавецъ получаетъ забракованную часть обратно, что и требуется.
Послѣ этого онъ продаетъ свой товаръ частнымъ магазинамъ и спекулянтамъ по такой цѣнѣ, которая съ лихвой окупаетъ всѣ расходы такой хитроумной комбинаціи.
Благодаря монополіи внѣшней торговли, на совѣтскомъ рынкѣ всегда товарный голодъ, и благодаря чудовищнымъ накладнымъ расходамъ государственныхъ торговыхъ предпріятій, экономическая конкуренція съ ними не страшна.
Какъ примѣръ, могу разсказать о такомъ случаѣ, происшедшемъ лично со мной. Какъ то мнѣ удалось, послѣ многихъ и долгихъ хлопотъ, получить вполнѣ легально, черезъ одно крупное государственное учрежденіе лиценцію на сравнительно небольшую партію такого товара, который былъ крайне необходимъ двумъ петербургскимъ заводамъ. Они отчаялись получить этотъ товаръ черезъ свой синдикатъ, несмотря на то, что требованіе на товаръ было послано заводами за нѣсколько мѣсяцевъ до описываемаго случая.
Синдикатъ медлилъ, и положеніе сдѣлалось настолько обостренное, что заводы должны были съ часу на часъ закрыться. Совершенно случайно, благодаря кое какимъ связямъ, мнѣ удалось узнать объ этой заминкѣ въ производствѣ, и, по совѣту одного искушеннаго въ такихъ дѣлахъ нэпмана, я заготовилъ партію нужнаго товара въ Финляндіи. Впредь до полученія необходимаго для производства заводовъ товара отъ синдиката, было рѣшено дать мнѣ небольшой заказъ на условіяхъ трехмѣсячнаго кредита. За это я выговорилъ себѣ право распорядиться по своему усмотрѣнію ¼ всего количества привезеннаго товара.
Когда товаръ былъ полученъ, привезенъ на заводъ, я приступилъ къ продажѣ имѣвшагося въ моемъ распоряженіи товара. Не смотря на то, что я продалъ мой товаръ съ барышемъ въ сто процентовъ, я ликвидировалъ его почти моментально.
Немного спустя, встрѣтившись съ однимъ изъ инженеровъ завода, я поинтересовался узнать, по какой цѣнѣ получилъ заводъ то количество товара которое я по контракту сдалъ непосредственно синдикату. Къ моему удивленію и досадѣ синдикатъ обложилъ товаръ 150 проц. накладныхъ расходовъ, и слѣдовательно я могъ продать, бывшій въ моемъ распоряженіи товаръ значительно дороже, чѣмъ я продалъ.
Вышеприведенный фактъ является случайнымъ, но тѣмъ не менѣе онъ достаточно характеризуетъ положеніе совѣтскаго хозяйства и совѣтской индустріи.
