Вторая книга международного языка/Предисловие
| Вторая книга международного языка |
| Источник: Д-р Эсперанто. Вторая книга международного языка. — Типолитография Х. Кельтера, 1888. — С. 4—10. |
―――――――
Выступая ещё раз перед почтенною публикой, я считаю долгом прежде всего поблагодарить читающую публику за живое участие которое она приняла в моем деле. Множество обещаний, которые я получаю, и из которых значительная часть подписана „безусловно“, письма с ободрениями и советами, — все это показывает мне, что моя глубокая вера в человечество меня не обманула. Добрый гений человечества проснулся: со всех сторон к общечеловеческой работе присоединяются массы, которые обыкновенно так ленивы для всякого нового дела; молодые и старые, мужчины и женщины—спешат принести свой камень для великого, важного и общеполезного здания. Да здравствует человечество, да здравствует братство народов, да здравствует оно вечно!
В моём первом сочинении я сказал, что свой труд я представляю на время одного года суду всего мира; когда год прошёл бы, я намеревался издать книжку, в которой были бы разобраны все мнения, выраженные публикой, и, воспользовавшись теми, которые действительно были бы хороши, я дал бы языку окончательную форму, а после этого можно было-бы уже начать издание полных словарей, книг, газет и т д., ибо тогда язык прошёл бы уже через суд всего мира, и все важнейшие недостатки, которые могли бы быть найдены в нём, как в сочинении одного человека, были-бы уже более или менее устранены.
Я действительно намеревался молчать в течение целого года. Но с того дня, когда вышла моя книжка, я стал получать множество писем с вопросами и просьбами ускорить дело. Отвечать на всякое письмо отдельно, для меня невозможно, и потому я решился ответить публично на все вопросы и предложения, ибо таким образом один ответ может служить для многих спрашивающих. Все ответы составят одну книгу, которая будет представлять продолжение первой книги, изданной мною. Но если б я хотел ответы на все вопросы издать вместе, в одной книге, я должен был-бы слишком долго заставить ждать моих корреспондентов, пока эта книга будет готова и издана,—тем более, что постоянно прибывают новые вопросы; поэтому я решился издать книгу с ответами—отдельными выпусками, которые будут издаваемы в течение целого 1888 года периодически, с промежутками приблизительно в два месяца от одного выпуска до следующего. В этих выпусках на все вопросы будет отвечено; к концу 1888 года выйдет последний выпуск, и „Вторая книга международного языка“ будет кончена.
Еще одно обстоятельство заставляет меня начать издание выпусков, о которых я говорил. Несмотря на намерение, которое я выразил в моем первом сочинении , начать издание книг не раньше, чем будет кончен суд публики над языком, предложенным мною,—со всех сторон поступают требования, чтобы я как можно скорее издал какую- нибудь книгу на международном языке, чтобы публика могла познакомиться с этим языком всесторонне, изучить его скорее и пользоваться им. Число этих требований так велико, что я не могу уже слушать их молча. Издавая „Вторую книгу международного языка“, писанную уже на этом языке, я дам желающим достаточно материала для чтения и возможность вполне хорошо изучить язык; кроме текста книги, который уже сам по себе представит материал для чтения, в книге будут также систематические куски для упражнений.
Вся книга будет состоять из 5 — 6 выпусков, в которых будут находиться ответы на все вопросы, которые касаются самого языка, его строения, его будущности, как его хорошо и основательно изучить, как скорее и вернее всего распространить его употребление в мире и т. д.. Когда выйдет последний выпуск книги, тогда для читателя ничего уже не будет неясным: общество будет тогда знать весь дух языка, оно будет иметь тогда полный словарь и сумеет вполне свободно пользоваться языком для всяких целей, так, как оно может теперь пользоваться всяким богатым и обработанным живым языком. Зависимость языка от воли или таланта моей собственной особы или какого нибудь другого отдельного лица или общества — совершенно исчезнет. Язык тогда будет готов во всех его мелочах. Личность автора тогда совершенно сойдет со сцены и будет забыта. Буду-ли я после этого еще жить, или умру, сохраню ли я силу своего тела и духа, потеряю ли я ее,—дело нисколько от этого не будет зависеть, как судьба какого нибудь живущего языка нисколько не зависит от судьбы той или другой особы.
Многие вероятно качают недоверчиво головой, читая мои слова. Как это возможно, говорят они, чтобы в течение одного года язык был совершенно готов, так чтобы он не нуждался больше в работе автора? чтобы такое грандиозное дело, как создание и введение всемирного языка в течение одного года настолько созрело и окрепло и получило бы такой ясный непоколебимый порядок, чтобы оно не нуждалось больше в руководителе! Но я надеюсь, что уже после второго или третьего выпуска читатель увидит, что я не фантазирую.
Пусть читатель не думает, что в книге, которую я намереваюсь издать, он увидит какие- либо чудеса. Тот, кто привык ценить вещи не по их практическому значению и действительному достоинству, но во удивительности и ненатруальности их возникновения, будет вероятно обманут в своих надеждах, когда, читая мою книгу, он встретит в ней исключительно вещи простые и натуральные. Но результаты этих простых вещей, будут, как надеюсь читатель впоследствии убедится, что по окончании года
a) Язык окажется вполне готовым во всех его мелочах, настолько, что дальнейшая работа автора над ним окажется совершенно ненужною, и, подобно всякому из существующих живых языков, он сделается совершенно независимым от какой либо отдельной личности.
b) Язык окажется более или менее безошибочным, так как к тому времени он успеет пройти через суд всего образованного мира, и все недостатки, которые в нем окажутся, как в труде одного человека, будут исправлены сообща всем обществом.
Читая первые выпуски моей книги, многие вероятно будут неудовлетворены, ибо может быть не найдут в них еще ответов на вопросы, поставленные ими; а так как всякий считает вопрос, поставленный им самим, самым важным, то многие вероятно воскликнут: „что он все говорит о вещах, не имеющих никакой важности, а о вещах действительно важных не говорит ни слова. Прошу поэтому читателя вооружиться терпением, ибо к концу году будут удовлетворены все вопросы. Если в одном из первых выпусков тот или другой вопрос будет уже повидимому окончен и уступит место другому вопросу, это нисколько не должно доказывать, что я уже больше не буду говорить об нем. Ибо о многих вопросах я дам в первых выпусках только мое личное мнение, но впоследствии я еще вернусь к ним и дам решение окончательное, выработанное судом публики.
В интересах самого дела книга моя не будет представлять собою одно систематическое сочинение,— это будет просто беседа моя с друзьями „международного языка“. Цена каждого выпуска будет 25 копеек. Кто хочет, чтобы я посылал ему каждый следующий выпуск сейчас же лишь только он будет готов и выйдет из печати, тот пусть пришлет мне стоимость следующего выпуска тотчас по получении предыдущего.
―――――――
Прежде чем кончить предисловие, я позволяю себе еще повторить просьбу, которую я уже выразил в моем первом сочинении: пусть всякий подвергнет старательному обсуждению предложенное мною дело и пусть всякий укажет мне ошибки, которые он нашел в нем, или поправки, которые он может предложить. Если читатель не мог еще хорошо узнать мое дело из моей первой книжки, эта моя вторая книга даст ему возможность узнать дело вполне и всесторонне. Для того, чтобы мое дело достигло желаемой цели, необходимо не только чтобы мир высказал свое мнение об этом деле, но чтобы я знал мнение мира и мог воспользоваться им для моего труда. Разсылая мое первое сочинение редакциям газет, я просил их прислать мне тот номер газеты, в котором будет находиться критика моего дела; но к сожалению очень немногие исполнили мою просьбу, а узнать самому, где, когда и что было говорено о моем деле,—для меня положительно невозможно. Поэтому я прошу читателей газет прислать мне те номера, в которых они читали что-либо о предложенном мною деле, и я уже наперед выражаю им мою сердечную благодарность. Я прошу этого не ради меня, а ради дела.
Наконец прежде чем приступить к моей беседе с друзьями международного языка, я выражаю еще раз мою горячую благодарность публике за нравственную поддержку, которую она оказала мне; надеюсь, что сочувствие публики не охладеет, а будет постоянно и непрестанно возрастать, и после очень непродолжительного времени достигнет цели дело, над которым работают все слои человеческого общества.
―――――――
Прежде всего я поговорю несколько слов о тех критиках, которые я до сего дня слышал или читал, в газетах или в письмах ко мне, хотя я должен предупредить читателей, что этот пункт в моих глазах очень важен и впоследствии я еще поговорю об нем подробнее. Я не хочу про изводить какое-либо давление на суд публики, и я хотел бы, чтобы мир сам выработал решение в предложенном мною деле. Но некоторые критики были так написаны, что я не могу совершенно умолчать об них.
a) Одни говорили об авторе, вместо того чтобы говорить о деле. Они или расточали комплименты автору, указывали сколько тяжелого труда дело вероятно мне стоило, и, хваля автора, они почти совершенно забыли говорить о пользе и значении дела и побуждать публику работать для него; другие