Неожиданный неурожай тек. года поставилъ въ большое затрудненіе — какъ м-во путей сообщенія, такъ и сельскихъ хозяевъ, принужденныхъ продавать хлѣбъ почти даромъ.«Торгово-Промышл. Газета».
I.
Передъ директоромъ департамента стоялъ чиновникъ и смущенно докладывалъ:
— Мы получили самыя вѣрныя свѣдѣнiя... Сомнѣнiй больше нѣтъ никакихъ! Такъ и лѣзутъ изъ земли.
— Что жъ это они такъ... Не доглядѣли, что-ли?
— Да что-жъ тутъ доглядывать, ваше пр-во. Дѣло Божье!
— Конечно, Божье... Но вѣдь и пословица говоритъ: на Бога надѣйся, а самъ не плошай. А вы говорите — лЬзутъ!?
Что же лѣзетъ больше?
— Многое лѣзетъ, ваше пр-во... Рожь, пшеница...
— Но я не понимаю... Теперь, когда агрономическая культура сдѣлала такiе шаги, неужели, нельзя принять какiя-нибудь мѣры&
— Какiя мѣры, ваше пр-во?
— Чтобъ они не лѣзли, эти самыя пшеницы, ржи и прочее.
— Тутъ ужъ ничего не подѣлаешь. Разъ полѣзло изъ земли — съ нимъ не справишься. Зерно маленькое-мамаленькое, а силища въ немъ громадная! Нѣтъ, ужъ видно судьба такая, чтобы быть урожаю!
— Ну, а мужики что?
— Да что жъ мужики — плачутъ. Сколько лѣтъ уже, говорятъ, не было этихъ самыхъ урожаевъ, а тутъ — разгнѣвался Господь — послалъ.
Директоръ осмотрѣлъ уныло свои ногти и вздохнулъ.
— Мужиковъ жаль!
— Да-съ. Сюрпризецъ! Вотъ ужъ правду говорятъ: многострадальный русскiй народъ.
— Э?
— Многострадальный, говорю. И они многострадальные, и мы... Намъ то еще хуже, ваще пр-во! Какъ начнутъ это вагоны требовать, пробки разныя устраивать, въ газетахъ насъ ругать — чистѣйщей воды драма.
— А, можетъ... еще и недородъ будетъ?
— Нѣтъ нималѣйшей надежды. Я наводилъ справки. Въ одинъ голосъ всѣ — урожай!
— Опять эта кутерьма пойдетъ: безплатныя столовыя, общеземсщя организацiи на мѣстахъ, пострадавшихъ отъ урожая, крестьянское раззоренiе. Эхъ, ты, русскiй народъ!
Въ голосЬ директора послышались лирическiя нотки.
— Эхъ, ты, русскiй народъ! Кто тебя выдумалъ, какъ говоритъ незабвенный Гоголь... До того ты теменъ и дикъ, что отъ простого урожая отвертѣться не можешь.
— Трудно отвертѣться, ваше пр-во. Лѣзетъ!
— Кто лѣзетъ?
— Все, что въ землѣ есть. Повѣрите — въ нѣкоторыхъ мѣстахъ опасаются, что и фрукты могутъ дать урожай!!
— Что вы говорите! Эхъ, хорошо говорилъ покойный Гоголь: урожай, кто тебя выдумалъ?
II.
правитьМужикъ Савельевъ стоялъ у межи своего поля и ругался:
— Ишь ты! Ишь ты, подлая! Такъ и претъ! У людей, какъ у людей — или градомъ побьетъ, или скотъ вытопчетъ, а у насъ — хучь ты ее самъ лаптемъ приколачивай!
— Что ты, кумъ, ворчишь? — спросилъ, подойдя къ Савельеву, мужикъ Парфенъ Парфеновъ.
— Да что, братъ дядя, рожь у меня изъ земли лѣзетъ. И не доглядишь, какъ урожай будетъ.
— Ну? — сказалъ Парфенъ Парфеновъ. — Влопаешься ты, кумъ!
— И то! Сколько лѣтъ по хорошему было: и о прошломъ годѣ — недородъ, и о позапрошломъ — недородъ, а тутъ — нако-ся! Урожай. Пойтить въ кусочки потомъ и больше никакихъ апельциновъ!
— А во, братъ, тучка оттеда идеть. Помочитъ, можетъ, — на корню она, подлая, подгніетъ. Все лучше, чѣмъ потомъ по двугривенному за пудъ расторговаться.
Глаза Савелія Савельева загорѣлись надеждой.
— Гдѣ? Гдѣ туча?..
— Во. Гляди, можетъ, градомъ осыплется.
— Вашими бы устами, Парфенъ Лукичъ, — сказалъ повеселѣвшій Савельевъ, — да медъ пить!
Задравъ рыжія бороды кверху, долго стояли кумовья и слѣдили за ползущей тучей.
III.
Газета «Голосъ Мудрости» писала въ передовой статьѣ:
— Мы давно призывали общество къ болѣе тѣсному единенію и борьбѣ со страшнымъ бичемъ русскаго крестьянина — урожаемъ! Что мы видимъ: въ нормальное, спокойное время, когда рядъ недородовъ усыпляетъ общественное вниманіе, всѣ забываютъ, что коварный врагъ не спитъ и въ это же самое время, можетъ быть, продираетъ ростками землю, чтобы выбиться наружу зловѣщими длинными колосьями, словно рядомъ бичей, угрожающихъ нашему сельскому хозяйству. А потомъ ахаютъ и охаютъ, безпомощно мечась передъ призракомъ бѣдствія: — Ахъ, урожай! Охъ, урожай!..
И нищаетъ сельское хозяйство и забиваются желѣзныя дороги пробками, тормозя нормальное развитiе отечественной промышленности. Сельскiе хозяева! Помните:
— Врагъ не дремлетъ!
IV.
По улицѣ большого города шелъ прохожiй. Истомленные оборванные люди, держа на рукахъ двухъ ребятъ, подошли къ нему и зашептали голодными голосами: — Господинъ! Помогите пострадавшимъ отъ урожая! — Неужели вы пострадавшiе? Можетъ, вы только симулируете пострадавшихъ отъ урожая? — спросилъ сердобольный прохожiй.
— Дѣ тамъ! Хворменный былъ урожай!
— И много у васъ уродилось?
— Самъ-двадцать!
— Несчастные! — ахнулъ прохожiй. — На-те вамъ три рубля. Можетъ, поправитесь.
