Съ небесъ Магадева, владыка земной,
Незримо на грѣшную землю спустился
И образъ принять человѣка рѣшился,
Чтобъ жить вмѣстѣ съ смертными жизнью одной. 5 Людей предоставивъ ихъ собственной волѣ,
Онъ ходитъ въ народѣ, желая узнать,
Достоинъ ли лучшей, счастливой онъ доли,
Иль въ міръ нужно новыя кары послать.
Идетъ Магадева, какъ странникъ смиренный, 10 По улицамъ города, зорко слѣдитъ
За жизнью въ палатахъ, въ избушкѣ согбенной,
А къ вечеру снова въ дорогу спѣшитъ.
Въ предмѣстьи глухомъ, гдѣ души онъ не встрѣтилъ,
У крайняго дома, на шаткомъ крыльцѣ 15 Онъ падшую женщину скоро замѣтилъ
Съ поддѣльнымъ румянцемъ на дивномъ лицѣ.
— „Привѣтъ мой красавицѣ“! — „Путникъ прекрасный,
Ты добръ и привѣтливъ, войди въ мой пріютъ…“
— „Но кто ты?“ — „Меня баядеркой зовутъ; 20 Мой домъ предъ тобой — домъ любви сладострастной“.
И въ бубенъ рукой ударяя, плыветъ,
Кружится она въ соблазнительной пляскѣ,
Змѣей извиваясь и, полная ласки,
Пришельцу душистый букетъ подаетъ.
25 И странника нѣжно обвивши руками,
Она увлекаетъ его за порогъ.
— „О, гость мой желанный! Весь домъ свой огнями
Сейчасъ освѣщу я, какъ пышный чертогъ.
Усталъ ты, мой милый, — я стану въ молчаньи 30 На ложѣ прохладномъ твой сонъ охранять,
Я дамъ тебѣ все, что я дать въ состояньи:
Веселье, покой и любви благодать.“
И богъ просвѣтленный, растроганъ глубоко,
Слова чудной грѣшницы слушалъ въ тиши, 35 Довольный, что встрѣтилъ подъ грязью порока
Порывы прекрасной и чистой души.
Предъ нимъ баядерка стоитъ, какъ рабыня,
И дѣтскою радостью свѣтится взглядъ:
Въ душѣ молодой сквозь наружный развратъ 40 Природнаго чувства сказалась святыня.
Роскошный цвѣтокъ обращается въ плодъ;
Надежда смѣнила удѣлъ безнадежный.
Для сердца отъ рабства одинъ переходъ —
Къ любви беззавѣтной и пламенно-нѣжной. 45 Но тотъ, кто извѣдалъ всѣ тайны судьбы,
Не кончилъ еще своего испытанья,
Готовя всѣ ужасы мукъ и страданья
Для сердца прекрасной, но падшей рабы.
Къ щекамъ размалеваннымъ льнетъ онъ губами, 50 Она же, въ томленьи любви, въ первый разъ
Трепещетъ, не выразить чувства словами,
И первыя слезы струятся изъ глазъ.
Въ избыткѣ еще незнакомаго счастья
Къ ногамъ его падаетъ молча она… 55 Теперь въ ней горитъ не огонь сладострастья,
Ей плата за ласки теперь не нужна…
А тѣни ночныя все гуще ложились
И, словно ихъ очи желая смежить,
Надъ ложемъ любовниковъ тихо спустились, 60 Чтобъ тайну любви ихъ ревниво хранить.
Впервые уснула она въ упоеньѣ,
Ласкаясь, смѣясь съ дорогимъ пришлецомъ;
Но было ужасно ея пробужденье:
Гость милый лежалъ передъ ней мертвецомъ… 65 И, бросившись съ воплемъ, напрасно хотѣла
Усопшаго друга она разбудить:
Онъ мертвъ… Понесли охладѣвшее тѣло
Къ костру, чтобъ послѣдній обрядъ совершить.
Жрецы назади, погребальное пѣнье… 70 Безумьемъ сверкнулъ блѣдной грѣшницы взоръ:
См. также одноимённые страницы.
