Адам (Бальмонт)/1916 (ДО)

 См. также одноимённые страницы.

Адамъ
авторъ Константинъ Дмитріевичъ Бальмонтъ (1867—1942)

См. Оглавленіе. Изъ сборника «Ясень». Опубл.: 1915^[1]. Источникъ: Бальмонтъ, К. Д. Ясень. Видѣніе Древа. — М.: Издательство Некрасова К. Ф., 1916. — С. 212—222..

• Адамъ — венок сонетов

1. «Адамъ возникъ въ Раю изъ красной глины…»
2. «Когда кричитъ сова и мчитъ Война…»
3. «Я знаю, что легенда намъ дана…»
4. «Какъ изъясненье красочной картины…»
5. «Цвѣты—въ снѣгахъ. Цвѣты—ростутъ изъ тины…»
6. «Цвѣты цвѣтутъ, когда идетъ Весна…»
7. «И въ Осени намъ власть цвѣсти дана…»
8. «И сказочный расцвѣтъ кристалла—льдины…»
9. «Всѣмъ пламенемъ, которымъ я горю…»
10. «Всѣмъ холодомъ, въ которомъ замерзаю…»
11. «Тоской, чьимъ снамъ ни мѣры нѣтъ, ни краю…»
12. «Всей силой, что въ мірахъ зажгла зарю…»
13. «Клянусь опять найти дорогу къ Раю…»
14. «Мнѣ Богъ—законъ, и боль—боготворю…»
15. «Адамъ возникъ въ Раю—изъ красной глины…»

Циклъ на одной страницѣ.

АДАМЪ.

‎Я богъ Атуму, Сущій, я былъ одинъ…
Атуму, богъ Солнцеграда, сотворитель
людей и дѣлатель боговъ… Атуму,
Солнце ночное…Египетская Запись.

1.

Адамъ возникъ въ Раю изъ красной глины,
И былъ онъ слѣпленъ Божеской рукой.
Но въ этомъ колдовалъ еще Другой,
И всѣ его стремленья не едины.

5 Такъ въ мірѣ все, отъ пламени до льдины,
Мѣняется. У кошки рѣзкій вой
Есть вскрикъ любви. И вѣтеръ круговой
Ломаетъ лѣсъ, а въ немъ поютъ вершины.

Но, если бы одна была струна,
10 Не спѣть бы ей Симфоніи Девятой.
И потому я—нищій и богатый.

Мнѣ Ева—бѣлокурая жена.
Но есть Лилитъ. Есть часъ въ ночи заклятый,
Когда кричитъ сова и мчитъ Война.

2.

Когда кричитъ сова и мчитъ Война
Потоки душъ, одѣтыхъ разнымъ тѣломъ,
Я, призракомъ застывши онѣмѣлымъ,
Гляжу въ колодецъ звѣздъ, не видя дна.

5 Зачѣмъ Пустыня Міра создана?
Зачѣмъ безгранный духъ прильнулъ къ предѣламъ?
Зачѣмъ,—возникну-ль желтымъ или бѣлымъ,—
Но тѣнь моя всегда вездѣ черна?

Я пробѣгаю царственные свитки,
10 Я пролетаю сонмы всѣхъ планетъ,
Но Да, ища, всегда находитъ Нѣтъ.

Магическіе выдумавъ напитки,
Я вижу сны,—но въ этихъ безднахъ Сна
Я знаю, что легенда намъ дана.

3.

Я знаю, что легенда намъ дана
Во всѣмъ, что возникаетъ какъ явленье,
Что правда есть, но лишь какъ обрамленье,
Картина же—текучая волна.

5 Въ потокѣ все. Не медлитъ пелена.
Ни атома, ни мига промедленья.

Любви хочу, но есть одно влюбленье,
Влюбленность, хмѣль, созданіе звена.

Я, передъ кѣмъ померкли исполины,
10 Я, таинства порвавшій всѣхъ завѣсъ,
Въ Двѣнадцати искусный Геркулесъ,—

Въ одномъ и въ двухъ—я слабъ, какъ листъ осины:—
Не есмь! Лишь всталъ,—ужь былъ, прошелъ, исчезъ,
Какъ изъясненье красочной картины.

4.

Какъ изъясненье красочной картины,
Задуманной не мною, а другимъ,
Какъ всплескъ, рожденный шорохомъ морскимъ,
Въ Любви и Смерти я лишь мигъ лавины.

5 Ни орлій летъ, ни громъ, ни голосъ львиный
Не чужды мнѣ. Въ вѣкахъ тоской томимъ,
Не разъ мнѣ Сатана былъ побратимъ,
И, какъ паукъ, сплеталъ я паутины.

Но лишь себя ловилъ я въ тотъ узоръ.
10 И для кого свои мѣняю лики?
Я протянусь какъ змѣйка повилики,—

Я растекусь ключомъ по срывамъ горъ.
Но ликъ мой—рознь. Въ себѣ—я не единый.
Цвѣты—въ снѣгахъ. Цвѣты—ростутъ изъ тины.

5.

Цвѣты—въ снѣгахъ. Цвѣты—ростутъ изъ тины.
Но что̀ нѣжнѣе въ безднахъ бытія,—
Купава-ли болотная моя,
Иль эдельвейсъ, взлюбившій горъ вершины?

5 И камыши,—когда среди трясины
Они шуршатъ,—тѣ шорохи струя,
Поютъ чуть слышно:—Слитны ты и я,
Когда умрешь. Дойди до сердцевины.

Смерть въ сердце поцѣлуетъ. Смерть одна.
10 Вѣрнѣй Любви, объятьемъ необманнымъ,
Къ тебѣ прильнетъ, и будешь въ счастьи странномъ.

Съ низинами сольется вышина.—
Но нѣтъ. Бѣгу Зимы, къ восторгамъ жданнымъ
Цвѣты цвѣтутъ, когда идетъ Весна.

6.

Цвѣты цвѣтутъ, когда идетъ Весна,
Весною виденъ ладъ всемірной связи,

Лягушки скачутъ весело по грязи,
Отъ жаворонковъ рдѣетъ вышина.

5 Тамъ сверху Кто-то смотритъ изъ окна,
Что Солнцемъ называется въ разсказѣ,
Тотъ взглядъ внизу сверкаетъ въ каждомъ глазѣ,
Весною каждый хочетъ жить сполна.

Умри? Зачѣмъ искать я Смерти буду,
10 Когда весь умираю я въ Любви.
Ищи Любовь. Слѣди. Гонись. Лови.

Къ смертельному здѣсь причастишься чуду.
Весна зоветъ, вольна, хмѣльна, пьяна.
И въ Осени намъ власть цвѣсти дана.

7.

И въ Осени намъ власть цвѣсти дана,
Когда мы Смерть съ Любовью обвѣнчаемъ.
Горитъ весь лѣсъ. За отдаленнымъ краемъ
Его владѣній—чу!—гудитъ струна.

5 Какая въ этомъ рдѣньи глубина,—
Такъ краски не горятъ веселымъ Маемъ.
И пусть печалью часъ утратъ терзаемъ,—
Безъ Осени вся наша жизнь бѣдна.

Лишь Осенью, въ канунный мигъ отлета
10 Заморскихъ птицъ, мы слышимъ журавлей.
И любимъ мы. И съ нами плачетъ Кто-то.

И любимъ мы. Больнѣе. Все больнѣй.
Цвѣтутъ огнемъ—послѣднія куртины.
И сказочный расцвѣтъ кристалла—льдины.

8.

И сказочный расцвѣтъ кристалла—льдины,
И сказоченъ нѣмой расцвѣтъ снѣговъ,
Когда мельканье бѣлыхъ мотыльковъ
Наложитъ власть молчанья на равнины.

5 Чьи кони мчатся? Бѣлы эти спины
И гривы ихъ. Чуть слышенъ звукъ подковъ
То тутъ, то тамъ. Безуменъ свѣтъ зрачковъ
Тѣхъ конскихъ глазъ. Тотъ шабашъ лошадиный.

Очей бѣлесоватыхъ—Ноябрю
10 Нѣмой привѣтъ. Текучимъ водамъ—скрѣпы.
Вертлявой вьюги норы и вертепы.

И на себя я въ зеркало смотрю.
Всѣ вымыслы торжественны и лѣпы
Всѣмъ пламенемъ, которымъ я горю.

9.

Всѣмъ пламенемъ, которымъ я горю
Всѣмъ внутреннимъ негаснущимъ вулканомъ,
Я силу правды дамъ моимъ обманамъ,
И приведу всѣ тѣни къ алтарю.

5 Умывшись снѣгомъ, боль въ себѣ смирю,
Велю мечтамъ стать многоликимъ станомъ,
Надъ Золотой Ордою буду Ханомъ,
И, приказавъ, приказъ не повторю.

Есть власть въ мечтѣ. Я это слишкомъ знаю.
10 Какъ льдяный вихрь, я цѣлый міръ скую,
Что-бъ онъ молчаньемъ славу пѣлъ мою.

И вдругъ—въ избушкѣ я, и, внемля лаю
Моихъ собакъ, я искрюсь и пою
Всѣмъ холодомъ, въ которомъ замерзаю.

10.

Всѣмъ холодомъ, въ которомъ замерзаю,
Всѣмъ ужасомъ безжалостной Зимы,
Преджизненными нежитями Тьмы,
Что вражескую въ міръ стремили стаю,—

5 Той пыткою, когда душой рыдаю,
Узнавъ, что нѣтъ исхода изъ тюрьмы,
Комкомъ, во что склеилось наше Мы,
И гробомъ, гдѣ, какъ тлѣнъ, я пропадаю,—

Не дамъ себя всѣмъ этимъ побѣдить,
10 И въ крайній мигъ, и въ часъ мой самый жалкій,
Моя душа работница за прялкой,—

Я съ пѣніемъ кручу живую нить,
Хоть въ пряжѣ радость я перемежаю
Тоской, чьимъ снамъ ни мѣры нѣтъ, ни краю.

11.

Тоской, чьимъ снамъ ни мѣры нѣтъ, ни краю,
Въ безбрежныхъ дняхъ Земли я освященъ.
Я голубымъ вспоилъ расцвѣтомъ ленъ,
Онъ отцвѣтетъ, я въ холстъ его свиваю.

5 Я въ бѣлизну всѣхъ милыхъ одѣваю,
Когда для милыхъ путь Земли свершенъ,
Въ расплавленный металлъ влагаю звонъ,
И въ немъ огнемъ по холоду играю.

Какъ вѣрный рабъ, неся дары Царю,
10 Освобождаемъ мудрою десницей,
И трудъ раба вознагражденъ сторицей,—

Я въ золото всѣ прахи претворю,
Да въ Смерти буду встрѣченъ, блѣднолицый,
Всей силой, что въ мірахъ зажгла зарю.

12.

Всей силой, что въ мірахъ зажгла зарю,
Надъ этимъ міромъ будней, топей, гатей,
Всѣмъ таинствомъ безчисленныхъ зачатій,
Жизнь шлетъ призывъ, и я съ ней говорю.

5 Я къ древнему склоняюсь янтарю
И чую духъ смолистой благодати,
Враговъ считаю вспыхнувшія рати,
Встаю въ рядахъ и съ братьями горю.

Что можно знать,—въ себя взглянувъ, я знаю,
10 Во что возможно вѣрить,—стерегу,
Чтобъ на другомъ быть свѣтломъ берегу.

Творя огонь, иду къ Святому Гаю,
И пусть себя, какъ факелъ, я дожгу,
Клянусь опять найти дорогу къ Раю.

13.

Клянусь опять найти дорогу къ Раю,
И въ Отчій Домъ возвратъ мнѣ будетъ данъ,

Когда сполна исчерпаю обманъ,
Въ которомъ зерна правды я сбираю.

5 И къ нищенскому если караваю
Касаюсь здѣсь,—къ предѣламъ новыхъ странъ
Я устремлю свой смѣлый караванъ,
Оазисъ—мой, мнѣ зацвѣтетъ онъ, знаю.

Когда я самъ себя переборю,—
10 Какой еще возможенъ недругъ властный.
За краемъ сновъ есть Голосъ полногласный.

Идетъ Тепло на смѣну Декабрю.
И пусть года терзаюсь въ пыткѣ страстной,—
Мнѣ Богъ—законъ, и боль—боготворю.

14.

Мнѣ Богъ—законъ, и боль—боготворю.
Не мнѣ, не мнѣ, пока иду я тѣнью,
Здѣсь предаваться только упоенью,
Но въ рабствѣ я свободный выборъ зрю.

5 Я былъ цвѣткомъ, я зналъ свою зарю,
Сталъ птицей я, внималъ громамъ какъ пѣнью,
Былъ днемъ въ году, псалмомъ я былъ мгновенью,
Къ земному да причтусь календарю.

А если онъ окончился,—такъ что же?
10 Не лучше ли горѣнья краткій часъ,
Чѣмъ бездны Тьмы? Будь милостивъ мнѣ, Боже.

Ты далъ стада мнѣ,—я ихъ зорко пасъ.
Не для того-ль, чтобъ сжечь весь плѣнъ холстины,
Адамъ возникъ въ Раю, изъ красной глины.

15.

Адамъ возникъ въ Раю—изъ красной глины.
Когда кричитъ сова и мчитъ Война,
Я знаю, что легенда намъ дана—
Какъ изъясненье красочной картины.

5 Цвѣты—въ снѣгахъ, цвѣты ростутъ—изъ тины,
Цвѣты цвѣтутъ,—когда идетъ Весна,
И въ Осени—намъ власть цвѣсти дана,
И сказочный расцвѣтъ кристалла—льдины.

Всѣмъ пламенемъ, которымъ я горю,
10 Всѣмъ холодомъ, въ которомъ замерзаю,
Тоской, чьимъ снамъ ни мѣры нѣтъ, ни краю,—

Всей силой, что въ мірахъ зажгла зарю,
Клянусь опять найти дорогу къ Раю:—
Мнѣ Богъ—законъ, и боль—боготворю.

---

Примѣчанія.

Циклъ изъ пятнадцати стихотвореній.

1. Впервые — въ журналѣ «Русская мысль», 1915, книга V, с. 1—7.