Какъ изъясненье красочной картины,
Задуманной не мною, а другимъ,
Какъ всплескъ, рожденный шорохомъ морскимъ,
Въ Любви и Смерти я лишь мигъ лавины.
5 Ни орлій летъ, ни громъ, ни голосъ львиный
Не чужды мнѣ. Въ вѣкахъ тоской томимъ,
Не разъ мнѣ Сатана былъ побратимъ,
И, какъ паукъ, сплеталъ я паутины.
Но лишь себя ловилъ я въ тотъ узоръ. 10 И для кого свои мѣняю лики?
Я протянусь какъ змѣйка повилики,—