|
[73]
ЁЛКА НА МОГИЛѢ.
Наступилъ и канунъ Рождества. Въ небесахъ
Засвѣтилися звѣзды, мерцая;
Городокъ оживился; въ старинныхъ церквахъ
Подходила къ концу всенощна̀я.
5 Заструилось изъ оконъ сіянье огней
Разукрашенныхъ праздничныхъ елокъ…
А морозъ на дворѣ становился сильнѣй—
Словно тысячью мелкихъ иголокъ
Онъ впивался въ лицо, осыпалъ серебромъ
10 Вѣтви темныхъ, раскидистыхъ вязовъ,
[74]
Разстилался въ поляхъ бѣлоснѣжнымъ ковромъ,
Что̀ сверкалъ милліономъ алмазовъ…
Всюду ёлки зажглись. Всюду—праздникъ дѣтей,
Лучезарные дѣтскіе глазки,
15 Оживленье и говоръ, и груды сластей,
И подарки, и нѣжныя ласки.
Всюду елки зажглись. Засіяли огни
Въ бѣдняка неприглядномъ жилищѣ
И въ домахъ богачей. Засвѣтились они
20 Даже тамъ, на далекомъ кладбищѣ…
Тамъ горятъ огоньки; у подножья креста,
Надъ могилою дѣтской, рыдая,
Наклонилася мать, и несчастной уста
Тихо шепчутъ:—«Я здѣсь, дорогая!
25 Ты меня заждалась, ты заснуть не могла,
Убаюкана буйной метелью?..
Не скучай же теперь: видишь! мама пришла,
Мы справляемъ твое новоселье…
Какъ блестятъ огоньки! Какъ нарядна, взгляни,
30 Эта ёлка! Своими руками
Я ее убрала, какъ въ минувшіе дни,—
Полюбуйся ея огоньками.
Помню я, какъ меня, три недѣли назадъ,
Ты спросила: «А елка не скоро?»
35 И страданье мое я укрыла наврядъ
Отъ пытливаго дѣтскаго взора.
[75]
Ты шепнула, прижавшись къ лицу моему:
— Не горюй!.. (я рыдала беззвучно)
Я на небо иду, чтобъ папа одному
40 Тамъ безъ насъ не казалося скучно.—
О, голубка моя! Задыхаясь, въ бреду,
Ты ласкалась ко мнѣ, какъ бывало,
Вспоминая порою, какъ въ прошломъ году
Мама ёлку тебѣ убирала…
45 Видишь, ёлка твоя и теперь зажжена,
Что-жъ на зовъ мой нейдешь ты, родная?
Не встрѣчаешь меня и, веселья полна,
Не смѣешься, меня обнимая?»
И къ холодной плитѣ приникала опять,
50 Будто слова любви ожидая,
И склонялась надъ ней одинокая мать,
Безутѣшно и горько рыдая.
Не откликнется,—нѣтъ! Все безмолвно кругомъ,
Тихо все… Только звѣздъ миріады
55 Разгораются ярче на небѣ ночномъ,
Какъ во храмѣ святыя лампады.
Въ серебристомъ сіяньи холодной луны
Снѣговыя бѣлѣютъ равнины,
И невольно въ душѣ, будто смутные сны,
60 Воскресаютъ былого картины.
Вспоминаются ей годы дѣтства ея,
Невозвратные, чудные годы,
[76]
Кругъ старинныхъ друзей и родная семья,
И просторъ деревенской свободы.
65 Необъятная ширь золотистыхъ полей,
Видъ на рѣку съ балкона усадьбы,
Дорогое лицо въ полумракѣ аллей,
Оживленье веселое свадьбы.
Вспоминаются ей: жизнь въ далекомъ краю,
70 И рожденіе маленькой Нины,
Разставанье… война… гибель мужа въ бою,
И тяжелые годы кручины…
Лишь ребенокъ ее отъ отчаянья спасъ,
И, заплакавъ при взглядѣ на Нину,
75 Вся дочуркѣ она съ той поры отдалась,
Не умѣя любить въ половину…
Восемь лѣтъ протекло… и за что же опять
Это новое горе, о, Боже?..
Такъ нежданно, такъ скоро навѣкъ потерять
80 То, что̀ въ мірѣ всего ей дороже!
И не видитъ она, задыхаясь отъ слезъ,
Потрясенная нервнымъ ознобомъ,
Что метель началась, и крѣпчаетъ морозъ,
Наметая сугробъ за сугробомъ.
85 То̀ не снѣжная пыль поднялася столбомъ,
Закружилася между крестами—
Это ангеловъ рать надъ могильнымъ холмомъ
Тихо вѣетъ своими крылами…
[77]
То̀ не вѣтеръ шумитъ, и не стонъ раздался
90 Заунывной тоскливой метели—
Это—ангеловъ пѣснь, это—ихъ голоса,
Ихъ одежды кругомъ забѣлѣли!
Ближе… ближе… летятъ… Кто же тамъ впереди,
Въ одѣяніи свѣтломъ, съ крылами,
95 Улыбается ей?..—Подожди, подожди!—
И къ возлюбленной тѣни руками
Жадно тянется мать, но, безсильно скользя,
Опускаются слабыя руки…
«Замерзаетъ никакъ? Чтой-то! Этакъ нельзя!..»
100 Раздалися ворчливые звуки.
Кто-то поднялъ ее… яркій свѣтъ фонаря
Ей ударилъ въ лицо, и со стономъ
Вдругъ очнулась она. Что-то ей говоря,
Сонный сторожъ, съ лицомъ изумленнымъ,
105 Наклонился надъ ней:—Встань, сударыня... эхъ!
Чуть не кончилось дѣло бѣдою…
Я маленько вздремнулъ… Экій, Господи, грѣхъ!
Тамъ изъ дому пришли за тобою.—
Оглядѣлась она. Видитъ: ёлка лежитъ,
110 Занесенная снѣгомъ пушистымъ,
Вновь утихла метель, и на небѣ горитъ
Яркій мѣсяцъ серпомъ серебристымъ.
- 1887 г.
|
|
