Kozlovsky pervye pochty t1 1913/Глава 4/V

Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве — Глава 4. V
автор Козловский И. П.

Источник: Козловский И. П.. Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве. — Варшава: Типография Варшавского учебного округа, 1913. — Т. 1. — С. 225—245.

V

Литературная деятельность А. А. Виниуса. — Сочинения духовно-нравственного содержания, научные и официальные. — Библиотека Виниуса.

Познакомившись с биографией Андрея Андреевича Виниуса, приступим к обозрению его научных и литературных трудов, деловых бумаг, а затем переписки его с Петром В., которая лучше всего уясняет вопросы, сближавшие молодого царя со старым его сотрудником.

Первое из дошедших до нас сочинений Виниуса относится к 1667 г. Оно озаглавлено „Избрание от святых, божественных и царственных книг“. Содержание этого сочинения составляют: 1) беседа отца с сыном, в которой преподаны разные моральные и догматические наставления — изложены догматы веры по символу апостольскому, даются наставления о духовном приготовлении к молитве, о страхе Божием; о власти государя сказано: „Царю и всякой власти достоит три вещи в незабытной памяти имети: первое — яко человеки владеет; второе же — яко власть сия, временна сущи, истлевает; владети же не лютостью, но им же быша радостни вси, восхищаемы доброумием и милосердием“; далее следуют наставления — о милосердии, о суетности и опасности земного величия, о благодати и премудрости; все эти наставления заканчиваются изречением: „пчела на звон летит, а мудрый человек на полезное слово течет“; 2) выписки из отцов церкви; 3) беседа Геннадия, патриарха цареградского с царем турским Морат-Магметом (перев. с греч.); 4) церковная история; 5) разные отрывочные статейки; описание Иерусалима, гробницы Магомета, сказание Ивана Пересветова о царе турском Магмете, како хотев сожещи книги греческие, события из русской истории со времени взятия Казани^[1].

Вероятно, в том же году появился другой труд Виниуса „О столицах нарочитых городов и славных государств, и земель, и островов, и проливов и знатных мест сухими и водными путями, колико имут расстояние Российского Государства от первопрестольного его Царского Величества града Москвы, по размеру книги, именуемые „водных мер“ и иных, приналежащих к нему, по алфавиту росписано переводчиком Andrieiem Andrieiewym synom Winiusom^[2]“. Эта книга представляет перечень иностранных городов в таком виде, напр.: „Амборок, вольный град, расстоянием от Москвы на Ригу, оттуда же морем — 1.800 верст. Париж, столица французского короля, от Москвы на Ригу — 3.100 вер. Стекольное, столица свейского короля, от Москвы на Ригу — 2.100 верст“.

Вероятно, около этого же времени Виниус начертил географическую карту, на которой был в главных чертах обозначен путь из Московии в Китай^[3].

5 декабря 1668 года Виниус подал в Посольский приказ „статьи“, представлявшие собою проект заведения флота на Каспийском море. В этих статьях он доказывал необходимость построить много галер („каторг“), которые, по его мнению, на Каспийском море были бы полезнее парусных судов, потому что они могут ходить в штиль и при противных ветрах, входить в реки против течения и из своих носовых орудий поражать неприятеля на дальнем расстоянии. При этом Виниус особенно ставил на вид то обстоятельство, что заведение флота в Московском государстве во многих отношениях значительно легче, чем в других государствах: этим последним приходится покупать на стороне судостроительные материалы, как-то: лес, пеньку, железо, смолу, а также пушки и порох, тогда как в Московском государстве все эти припасы имеются в изобилии. Виниус далек от мысли, что флот нужен только для военных целей; он с особенным вниманием останавливается над указанием значения флота для торговли: на этих галерах (гребцами на них должны быть закованные преступники, отчего слово „каторга“ получило впоследствии совсем иное значение) можно развозить, за известную плату, купеческие товары по всем берегам Каспийского моря и впадающим в него рекам. В случае, если отыщется речной путь в Индию, и установятся с нею торговые сношения, то казне от проектируемого флота будет большая прибыль. Эти же галеры могли бы служить для уничтожения разбоев на море и на реках. Таким образом от введения галерного флота разовьется торговля, защита от разбойников увеличит богатство торговых людей, прибавятся государственные доходы. Свой проект Виниус заканчивает словами: „сие объявляя, бью челом вашей пречестности, чтоб гнева своего на меня за се не имели, что изъявляю такие дела, которые на меня не положены, но своими высокими разумы извольте рассудить и аще годно, то великого государя доложите, аще же не годно, мою непристойную дерзость простить извольте“^[4].

„Отписки“, которые присылал Виниус из-за границы, путешествуя в качестве посла, представляются очень любопытными. Наблюдательный посол не только старался везде и всюду узнавать новости, но сообщал многие ценные сведения о тех странах, через которые ему приходилось проезжать. В отписке из Риги он сообщает: 1) что польский король Михаил заключил с турками крайне тягостный для Польши договор, который будет рассмотрен на сейме; что Гнезненский архиепископ и Собеский злоумышляют против короля, хотя шляхта стоит за него: 2) что папа хлопочет о примирении короля польского с вышеупомянутым архиепископом и озабочен организацией помощи Польше против турок; 3) что шведы предлагают посредничество в примирении Франции и Англии с Голландией; 4) что французы потерпели поражение от императорских и бранденбургских войск; 5) что Испания примкнула к союзу против Франции, а ожидается присоединение Швеции к союзу с Францией. В отписке из Данцига, от 3 января 1674 г. он сообщает: 1) о мятежном движении, поднятом в Польше примасом и коронным гетманом Собеским, и о покушениях на жизнь короля; 2) о попытках умиротворения со стороны папы; 3) о грозном письме турецкого султана польскому королю; 4) об усилении военных действий между Францией и Голландией, которой помогают император и Бранденбург. В отписке из Лондона Виниус сообщает, что английский король и парламент готовятся к продолжению войны с Голландией, но не уклоняются и от мирных попыток, — предполагают послать уполномоченных на Ахенский съезд.

Виниус счел нужным внести в свой статейный список характеристику государственного строя Англии: „Правление Английского королевства, пишет он, — или, как общим именем именуют, Великой Британии, есть отчасти монархиально (единовластно), отчасти аристократно (правление первых людей), отчасти демократно (народоправительно). Монархиально есть потому, что имеют англичане короля, который имеет отчасти в правлении силу и повеление, только не самовластно. Аристократно и демократно есть потому: во время великих дел, начатия войны или учинения мира, или поборов каких денежных, — король созывает парламент или сейм. Парламент делится на два дома: один называют вышним, другой — нижним домом. В вышнем собираются сенаторы и шляхта лучшая изо всей земли; в другом собираются старосты мирских людей всех городов и мест, и, хотя что в вышнем доме и приговорят, однако без позволения нижнего дома совершить то дело невозможно, потому что всякие поборы денежные зависят от меньшего дома. И потому вышний дом может назваться аристокрация, а нижний — демокрация. А без повеления тех двух домов король не может в великих делах никакого совершенства учинить“^[5].

Едва Виниус вернулся из-за границы, как появляется новое его литературное произведение: „Зрелище жития человеча“, перев. с немец. языка^[6]. Книга эта представляет сборник басен, причём к каждой басне присоединяется исторический анекдот.

Выставляя пользу книги, составитель говорит, что она необходима особенно для молодых людей, как прекрасное наставление: „к тому же, заявляет он, — зело дивно размышляти, како всемогущий Господь Бог не точию кийждому животному свойство и природу дарова, но в некоторые от них изрядные обычаи и нравы насадил есть, которые есть бессловесные не точию человеком в пищу, но и во многие потребы годствуют; еще же от сих научитися может, яко зря на бессловесные, достоит нам житие свое и нравы злобные исправляти — иже не многие ли видим свирепейше львов и гневливее медведей, иные нечестивейше свиней, овых же неблагодарнейше псов, иных же гордейше павлинов“. Всех басен 124. К одной из них, где рассказано о том, как конь увяз в болоте, а хозяин бил его, надеясь, что заставит его выйти, присоединен рассказ из Светония, как Тиберий жестоко обошелся с рабом; к другой, где рассказано о голодном льве, созывавшем зверей на совет и поедавшем их, и о лисице, разгадавшей его хитрость и не пошедшей к нему, — присоединен рассказ о германском императоре Рудольфе, не желавшем идти в Рим, к третьей, — о лисице, лишившейся хвоста и уговаривавшей подруг оторвать себе хвосты — присоединен рассказ о некоем Адалгерае, который был императором Севером острижен в поругание, а вернувшись на место жительства, уверял сограждан, что при дворе появилась новая мода — стричь волосы и бороду и т. д. Исторические анекдоты заимствованы автором из Геродота, Плутарха, Цицерона, Светония, Флавия, Диона, Gesta Romanorum и средневековых историков^[7].

Как почтмейстер и переводчик, а потом дьяк Посольского приказа, Виниус должен был принимать деятельное участие в составлении „курантов“. Здесь мы приведем образец таких курантов, составленных в 1683 году.

„Перевод с Цесарских и Галанских печатных курантов, каковы присланы через Рижскую почту в нынешнем в 191 году сентября в 12 день“, гласит их заглавие. Далее идут сведения из разных мест, причем имена мест, мало известных, сопровождаются пояснениями на полях, напр. против слов „из Любовля“ на полях написано: „в Венгерской земле“, против слов „из Вены“ написано „столица Цесарская“, против слов „из Тироля“ написано — „отчинная земля Цесарская“; иногда разъясняются таким же путем иностранные слова: против слов „государя дофина“ написано — „сын короля Французского“. Сведения в этих курантах идут в следующем порядке: 1) вести изо Львова об успехах Текели и дипломатической неудаче французов в Царьграде; 2) из Кельна о рождении сына у дофина; 3) из „Стеколна“ (Стокгольма) о запрещении „людям иной веры“ посещать церкви иноземных послов и об открытии целебного колодца „с кислою водою“; 4) из „Няполи“ о народном восстании в Сицилии („понеже крепко мучены быша от начальных своих“); 5) из Турина о походе французского флота „под Алкирс, Турской город“; но, сказано далее, „тамошние жители пристанища свои морские сваями укрепили и городки на сваях построили и больши ста пушек там поставили“; 6) из Вены (наибольшее количество известий) — об укреплении войсками тирольской границы, о тяжелом положении Венгрии и о действиях Текели, о мерах к охране цесарских рудников и дорог в Моравию и Силезию; об обещании венгерских „бунтовщиков“ покорить туркам в один поход всю Венгрию, кроме 2 городов, о союзе Баварии с цесарем; о сдаче Кашавы венгерским бунтовщикам; 7) из Бреслава — о дальнейших успехах Текели и турок^[8].

В других курантах (март 1684 г.) читаем интересный рассказ о жестоком наказании визиря Кара-Мустафы, проигравшего битву под Веной в 1683 г., о бегстве греческих торговцев из Константинополя по причине поборов турецкого правительства, о всеобщем неудовольствии подданных турецкого султана по причине поборов и жестокостей начальных людей^[9]. Деятельность Виниуса по составлению курантов была очень энергична: ведомости доставлялись царю Федору Алексеевичу „поутру и ввечеру“^[10].

От 1690 года сохранились две челобитные Виниуса царям Иоанну и Петру по местническому его делу с дьяками Постниковым и Михайловым. Они заключают некоторые интересные подробности, касающиеся биографии Андрея Андреевича. В первой челобитной читаем:

„В прошлом, государи, в 156 (1647—8} году блаженные памяти отцу вашему государеву, великому государю, отец мой бил челом, оставя отчину свою, и дом, и родителей, в подданство вечно. А во 161-м году был посылан в Галанскую землю комисаром для приговору начальных и иных надобных людей, и для высылки всякого ружья во время войны с королем Польским, и для иных разных дел. И, приехав из той службы, крестился в православную христианскую веру святой Греческой восточной церкви со всем домом своим, а крестил отца моего и меня, холопа вашего, святейший Никон патриарх^[11]“. Далее он пишет, что в 1675 г., когда он был послан „для сыску всяких руд“, то дана была ему проезжая грамота, где он был „написан дворянином и с вичом“; указывает также и год перемещения своего из Аптекарского приказа в Посольский (197, т. е. 1689). Далее он заявляет, что хотя чувствовал себя обиженным производством из дворян в дьяки, но „для своего иноземчества ослушан быть и от приказу до… указу отстать не смел, для того, что я, холоп ваш, человеченко беззаступной и безродной“^[12].

В числе документов Денежного стола Разрядного приказа № 236—238 и 250 есть расходные книги Сибирского приказа, составленные „при думном дьяке А. А. Виниусе“ за время 1694—1696 и 1699—1702 г.г. Интересен здесь один указ от царского имени, подписанный А. Виниусом собственноручно (и им, конечно, редактированный). В указе этом сказано, сколько человек из разных Сибирских городов надо присылать с казною, затем дается предписание — „отписки всякие против его в. г-ря грамот отповеди“ присылать с почтою от города до города и только в случае крайней нужды посылать особых служилых людей. „А для далного проезду тем служилым людем, которые присланы будут к Москве с ево, в. г-ря казнами, и с нужными делами давать ево в. г-ря жалованья за Сибирской приезд выходу: Якуцким, Нерчинским денгами, Иркуцким собольми, да по 4 аршина сукна шибтугу человеку против прежнего ево в. г-ря указу для того, что те городы самые далные. И ево в. г-ря казны присылается с ними к Москве на многие тысячи рублев, и под тою казною на судах они, служилые люди, работают сами, а подвод им водяным путем не дается, а из Якуцкого служилые люди с ево в г-ря казною в проезде до Москвы бывают близко полутора года, а с Москвы до Якуцкого ехать им столко ж, а Нерчинские и Иркутские служилые люди с Москвы в те городы в год не возвращаются и в таком продолжительном пути чинится им, служилым людем, всякая нужда. А Енисейским, Илимским, Красноярским, Мангазейским, Томским, Кузнецким, Нарымским, Кецким, Тарским, Березовским, Сургуцким, ево в. г-ря жалованье за Сибирской приезд выход соболми давать по прежнему ево в. г-ря указу, а сукон им не давать для того, что в Сибирском приказе в покупке и в мене сукон бывает малое число. А вместо сукон тех городов служилым людем давать по кумачу человеку для того, что тех городов служилые люди под ево в. г-ря казнами водяным путем на дощаниках опричь Тарских работают сами, а подвод им до Самаровского яму не дается, а Тарские люди живут близ степных мест, а от Тобольска в далном расстоянии. А Тоболским, Тюменским, Туринским, Пелымским, Верхотурским давать ево в. г-ря жалованье за выход соболми по прежнему ево в. г-ря указу, а сукон и кумачей не давать, для того, что те городы ближние, и ево в. г-ря казна присылается с ними неболшая, и в проезде бывают они небольшое время. И о посылке к Москве с ево в. г-ря казнами и с нужными делами указного числа служилых людей послать ево в. г-ря грамоты в Сибирские городы к воеводам, и чтоб они, воеводы, сверх сего ево в. г-ря указу лишних служилых людей к Москве не отпускали и тем бы ево в. г-ря казне в кормовых и прогонных денгах и в выходе лишних росходов не учинили. А из Иркуцкого ево в. г-ря казну с Иркуцкими служилыми людми посылать вместе с Нерчинскими служилыми людми, которые в Иркуцкой придут с Нерчинскою казною на одном дощанике, а не порознь, и для того Иркуцкую казну к отпуску велеть готовить зарань. Так же и иных Сибирских городов казны отпускать из городов не испоздав времени, чтоб те казны выходили в Тоболеск водою до заморозов. И чтоб Сибирских городов воеводы к збережению ево, в. г-ря казны и к ползе служилых людей имели меж собою согласие, чтоб с ево в. г-ря казнами служилых людей розных городов, где возможно, отпускали вместе, а не порознь для того, чтоб за малолюдством служилых людей ево в. г-ря казне какой порухи и в дороге остановки не было. И приказывали б тем служ. людем накрепко, чтоб они дорогою едучи, ево в. г-ря казну оберегали собча и друг другу, хотя и розных городов, помогали б и всякой способ и меж собою доброе согласие чинили“^[13].

В сентябре 1696 года, во время триумфального входа войск в Москву после взятия Азова, Виниус говорил в трубу вирши победителям, вероятно — собственного сочинения. Они не представляют собою ничего замечательного. Для примера приведем вирши, сказанные Лефорту:

„Генерал-адмирал, морских всех сил глава!
Пришед, зрел, победил прегордого врага.
Мужеством командора турок вскоре поражен,
Премногих же оружий и запасов си лишен.
Сражением жестоким бусурманы побеждены;
Корысти их отбиты, корабли запалены;
Оставшие ж ся в бегство ужасно устремиша,
Страх велий в Азове и всюду расшириша.
По сих, их сила многа на море паки прииде;
Но в помощь град Азов от сих нихтоже вниде:

Сие бо возбранила морских ти воев сила,
Их к сдаче град Азов всю выю наклонила.
И тем бо взятием весело поздравляем,
Труды же командора триумфом прославляем^[14].

В Почтовых Делах Московского Архива Мин. Иностр. Дел, картон 6, находится довольно большая по объему книга, заключающая в себе черновики писем Андрея и Матвея Виниуса и секретаря их Фадемрехта за период 1696—1701 г.г. Громадное большинство этих писем писано по-немецки и адресовано заграничным почтмейстерам; но есть несколько писем и на русском яз., как деловых, так и дружеских. Здесь же несколько писем Матвею Виниусу, писанные его отцом заграницу, когда Матвей жил в Берлине. Между текстами писем повсюду рассеяны примечания на немецком и русском языках об отсылке писем и о содержании тех из них, текста которых не приводится. Наиболее интересными письмами и заметками мы воспользовались и приводим их в различных местах нашей работы; но некоторые письма, по своему языку и содержанию, заслуживают быть напечатанными целиком.

Мы приводим здесь письмо И. А. Мусину-Пушкину: „Государю моему милостивому Ивану Алексеевичу. Здравия твоего государя моего купно и с матушкою твоею государынею моею и всему твоему благодатному дому и благословенным вашим чадам от всего сердца моего присно желаю. Премного и благодарно тебе, моему милостивому государю, челом бью за щедрое о мне рабе своем в толиком расстоянии воспоминании, и к тому яко своим честнейшим и мне зело любезнейшим писанием с четырьми арбузами меня раба своего одарити изволил, которым твоим государя моего писанием сугубо обрадовахся, перво, яко из того усмотрех твое, государя моего, благое и здравое состояние, второе, яко паки сим обвеселихся, видя твое прежнее ко мне милостивое склонение, о нем же не имея мало не чрез 2 лета никакова писма, начал было с печалию сумневатися, а о пребывании твоем и житии возблагодарих Творца моего Бога, яко даровал тебе благодать такову, во еже исполнити дело евангельского верного раба, рекша господину своему: пять талант ми еси предал, и се другая 5 талант приобретох има, по которому словеси его удост(о)ился приятия мздовоздаятелного радостного гласа господина своего ответ, глаголюща к нему сице: рабе добрый и верный, во мале ми был еси верен, над многими тя поставлю, и таковый глас всеусердно желаю от благочестивейшего нашего в. г-ря и монарха тебе, государю моему, за свои верные и радетелные службы получити, тако ж и от небесного Царя царствующего и великого Бога нашего пребогатое и вечное восприяти мздовоздаяние; о своем же государя воздержании во взятии лихоимства и посулов благодари Господа Бога, даровавшему тебе такое воздержание, понеже Господь рек: без мене не можете ничесоже творити, и паки: аще вся сотворите, елико заповедах вам, рцыте, яко неключими раби есма, еже должни бехом сотворити, сотворихом; желаю, да утвердит тебя, государя моего, Господь тако и скончати, да збудется слово мудрых, глаголющих: конец венчает дело. А что, государь, изволил напомянуть, яко имееши волю о возвращении своем к Москве, о том надобно размыслити слово Господа нашего, научивый нас молитися и глаголати словеса: да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. И поелику отстоят путие Божиа от путей наших, потолику и воля его божественная совершеннейшая есть нашему бедному неизвестному хотению. По мне, государь, яко лутче есть, во еже хотения своя к воли предати в судьбы и изволение премилосердого нашего Творца и Бога, иже весть паче нас сам, что нам потребно, и аще в такой надежде при сицевых делех благих изволишь пребыти, несомненно верую, яко исполнит Господь вся хотениа твоя и даст ти по сердцу твоему вся благая получити еже тебе моему милостивому государю и древнему благодетелю от всего моего сердца желая, и о милостивом ко мне письменном посещении с нижайшим до земли поклонением прося премного челом бьет раб твой Андрюшка Виниюс. 205, октября в 17 д.

В Государственном Архиве (XI, № 19) есть несколько писем Виниуса Лефорту в Вену на немецком яз. (1698 г., 8 и 15 июля и 5 и 12 августа).

В 1699 году Виниусом были составлены для Сибири особые таможенные статьи, в которых, между прочим: 1) запрещается служилым людям торговать беспошлинно, во избежание злоупотреблений; 2) облегчаются пошлины и повелевается „лишних цен для большаго пошлинного сбору таможенным головам отнюдь на товары и запасы не накладывать и тем торговых и всякого чина людей не грабить, и не оскорблять, и не отгонять“; 3) предписывается торговые караваны пропускать в Китай не каждый год, чтобы не упала цена на русские товары; иноземцев без указа не пропускать вовсе; 4) купцов, возвращающихся из Китая, повелевается тщательно проверять и, если они будут укрывать товары от пошлин, подвергать взысканиям, от пени до батогов включительно, смотря по величине утайки; 5) золото отбирать на государя, уплачивая деньгами; взятое золото тщательно исследовать, „чтоб обману не было“; затем находим такие постановления: „в которых городех, опричь Верхотурья и Нерчинска, у купецких людей продажи и торгу нет, а едут проездом, и воеводам и головам таможенным их ничем не держать, и до них дела нет, и не задерживать, а пропускать тотчас безвредно; а буде учнут которой воевода или голова задерживать напрасно, как и в прежних летех многими воровскими вымыслы купецких людей задерживали и великие и непомерные грабежи и нападки к ним чинили, а иных не токмо за многие их труды всех прибылей, которые было ему в дом свой привезть, но и самых истинных пожитков лишили, и того впредь отнюдь никому нигде не творить; а буде который воевода или таможенной голова то учинит, и такие ослушники будут наказаны жестоким наказанием, да у них же будут взяты все животы на великого государя, да сверх того тех торговых людей убытки будут доправлены по их сказкам без всякие пощады, чтоб им, торговым людям, заплатя с своих товаров пристойную пошлину, во всех Сибирских городех без всякого опасения и раззорения возможно было торговать^[15]“.

В 1696 году Виниус велел боярскому сыну Семену Ремезову написать в Тобольске на александрийской бумаге с привезенных к Москве сибирских городовых чертежей листы и добавить недостающие чертежи городов во все стороны от Тобольска. Вслед за этим появился „Список чертежа Сибирской земли“, выписанный из окладной книги, „сочиненный в бытность в Сибирском приказе боярина князя Репнина и при думном дьяке Андрее Виниусе в 7205 г.“^[16]. В 1701 году Семеном Ремезовым закончено было предпринятое по распоряжению Виниуса издание „Чертежной книги Сибири“^[17].

17 декабря 1702 г., посылая „память“ Никите Демидову о выделке железа, стали и пушек, Виниус приложил письмо следующего содержания:

„Приятель мой Никита Демидович, здравствуй на многие лета с сыном и со всеми заводными. Каков к тебе указ послан, и ты о всем о том учини, и 2 пушки двенадцатифунтовые конечно с собою к Москве привези, и без себя пушечное литье гораздо уставь, чтоб сколько мочно вылить, и вылив, весною безо всяких отговорок послать к Москве. А как ты к Москве поедешь, о том учини мне ведомость, для того, чтоб доложа великаго государя, указ достать, куды те пушки, к Москве ль, или в низовые городы послать. Да с собою привези стали для образца. И как к тебе с Каменских заводов присланы будут мастеры и ученики для присматривания твоего литья, и ты пожалуй, со всякою верностию им укажи. За сим челобитьем, Андрей Виниюс“^[18].

В том же году в Сибирском приказе, по распоряжению Виниуса, была составлена обстоятельная ведомость о ясачных, десятинных, денежных, хлебных и соляных доходах и расходах в сибирских городах с 1698 г. по 1701 г. включительно^[19].

О многочисленных переводах научных трактатов и составлении словарей Андреем Виниусом у нас говорится в другом месте; переписка его с Петром В. будет рассмотрена нами особо; теперь остается нам познакомиться еще с его пометами по поводу докладной записки Сибирского митрополита (начало 1703 года). В этих „пометах“ наиболее интересны следующие места. 1) Относительно образования Виниус говорит, что митрополиту надлежит заботиться о заведении обучения славянороссийской грамматике и катехизису, но книги надо покупать в Москве („типографии в Тобольску не быть“). 2) Относительно проектируемых м. Филофеем ежегодных церковных соборов в Сибири, Виниус пишет, что, за дальностью расстояний, соборы эти не могут устраиваться, а в видах интересов церкви митрополит должен назначать лучших людей на духовные места. 3) Относительно крещения инородцев в русскую веру Виниус пишет, что крещенным не следует сбавлять податей и прощать преступлений, а „которые языка, ни же веры, сведомы, и тех скоро не крестить, да не будет вере православной от них поругания“. 4) Относительно живущих в блуде Виниус пишет, что с матерей не надо брать штрафов, чтобы они, из страха, не умерщвляли детей, а „велеть отцам духовным и приходским попам обученми чистыми от таких дел унимать, а паче приводящие к тому причины — пьянство, своевольство и прочие пресекать“; 5) предписывается митрополиту также следить за раскольниками, зачастую притворно приносящими покаяние для спасения себя от наказания, и если обнаружится, что они занимаются пропагандой, то их казнить.

Эти „пометы“ Виниуса делались на основании указаний, данных ему самим царем, и потому уловить в них собственные мнения автора довольно трудно^[20].

В том же 1703 году Виниус представил интересное „Сокращенное объявление прибыточным полезным делам, которые учинены при сиденье думного дьяка Андрея Андреевича Виниуса в Сибирском с 203 г. всего в 8 лет, а в Приказе артиллерии с 1701 г. всего в 2 года.

В приказе Сибирском Всяких денежных и ясачных доходов в приказе прибыло сверх прежних в Сибири и к Москве в присылке в те лета болши 400,000 рублев. Теми денгами нужды артиллерийные селитра медь и иные потребности исполнялися. Сыскано такое в тамочной стране железо и заводы двои заведены, а трои починают, что возможно, когда все устроятся, железа чугуну быть в год 1.500.000 пуд, а иноземцы, смотря доброту его, что явилось лутче Свейского кованого, дают у Города поставить за пуд по ефимку, ис которого выдет в переделе рубль с алтыном, и ис того железа учали делать фузеи, сабли, тесаки, копья сталь уклад.; лить пушки, мортиры, гоубицы, которые добротою разве малым хуже медных. А к Москве подряжено и с провозом по 35 копеек пуд. Сыскана ж медь, селитра, сера, а много ль учнет выходить и по чему ставится впредь время явит. Во шти городех для губительных разорительных пожаров построены каменные приказы, анбары гостиные и воевоцкие дворы починают строить, а ставится ценою дешевою. От Татарских разорительных случай, чего не бывало, построен полк драгунской доброй, в нем 1.000 человек. Воеводы в городех построены такие, на которых челобитья, ни жалобы от торговых и всякого чина людей не слышать. Сего 1703 году из Сибири к Москве идет и в привозе иное есть товарами ис Китайского царства болши 100.000 рублев, да золота слишком 100 коробок, да всяких зборных денег старых пудов 100 всего товаров и золота и серебра будет 180.000 рублев, опричь ясачной казны, чего прежде сего николи не бывало. Железа в пушках, мортирах, гоубицах, прутьях и протчих статьях и стали и фузей многое число.

В приказе артиллерии В те прошлые 2 года всяких пушек и мортиров и гоубиц со многими трудами вылито 400 мест и болше. Мастеры пушечные были во многом неискусстве и много пушек не зная силы в литье перепортили. А ныне учали лить лутче и та артиллерия за помощию Божиею где была, великое получила над супостаты победы и градом здачи. Порохи учали ныне делать за крепким смотрением лутче прежних гораздо, а в цене дешевле. Ныне в школе артиллерийской наукам робят 300 человек, ис которых некоторые изучились геометрии и вступили в фортификацию. И к тому буде охоту и тщание, паче ж у самого дела приложа искусство то будет довольно своих инженеров и протчие надобные люди к артиллерии. Никакому делу и артиллерии безопасного от огня и губительных пожаров места, а ныне артиллериа стоит в местех изрядных и от огня безопасно и в таком порядке, что мочно с похвалою и удивлением иноземцам приезжим показать. В полноту преизобилную артиллерия неслыханая Сибирская починает выходить, которая такую своей естественной природы имеет доброту и мяхкость каких пушек и протчих оружей лутше во всей вселенной быть не мочно. Порохи и протчие многие к артиллерии належащие статьи стояли в местех таких, где от волглости порох портился, сила и мочь вскоре терялась, а иные люди под тою прикрышкою делали порох худой и в походех такой воровской порох не только неприятелем шкоды, но своим вредности многие чинились, а в пожары, паче ж в 207 году на пушечном дворе погорело всяких статей сказывают болши 50.000 рублев, а ныне пороховые анбары делают в 2 местех и кузницы и анбары ограды каменные и кровли черепичные, что впредь таких разорительных опасностей за сохранением Божиим не чаять. В те ж 2 года у всяких запасов артиллерийных не додано в цене менши прежних с 20.000 рублев.

(Приписано внизу): Великому Государю бьет челом за сиа свои службы в Козелском и в Переславском уездех о 240 дворех или малым болше. Нижайший его государев раб Ан. Виниюс. Выписка во Дворце^[21].

Из обозрения литературных и научных трудов Андрея Андреевича Виниуса можно сделать следующие выводы: его интересовали всевозможные вопросы — богословские, моральные, исторические, государственные и в особенности географические; выражался он чрезвычайно просто и удобопонятно, что в то время было большою редкостью — не щеголял иностранными словами, а если употреблял их, то тут же старался разъяснять; в переводах его почти не было германизмов, и они отличались крупными литературными достоинствами. Письма Виниуса еще лучше познакомят нас с его прекрасным по тому времени литературным слогом.

Когда Виниус скончался, то библиотека его, по приказанию царя, передана была в 1718 г. в заведенную тогда в Петербурге публичную библиотеку (ныне в Академии Наук). Из современного каталога можно видеть, что у Виниуса была библиотека преимущественно из голландских книг; но были также книги на немецком, латинском, французском, польском и эстонском яз. Всего было 363 названия. По содержанию они представляют собою ряд сочинений по языкам, теологии, математике, юриспруденции, анатомии, военным наукам, истории^[22]. Назовем некоторые из них: словари и грамматики (между прочим латинская грамматика знаменитого Филиппа Меланхтона); сказания о России Герберштейна, Олеария, Петрея; Литовский Статут; Печерский патерик; Метаморфозы Овидия; Коран. По годам издания эти книги относятся ко времени 1581—1702 г.г.^[23]. Принадлежал ему также один хронограф^[24]. Часть его библиотеки была им распродана еще при жизни^[25].

___________

1. Б. Федоров „Беседа русского старца с сыном своим“. Отеч. Записки 1824 г., № 50.
2. Рум. муз., № 366 и рукоп. Археограф. Комиссии — по описанию Барсукова № 20. В каталоге рукописей Академии Наук (1818 г.) эта книга названа поверстником и обозначена 1667 г. По свидетельству И. А. Шляпкина она представляет заимствование из латинской книги „Водный мир“ (Св. Димитрий Рост., стр. 85).
3. Яков Рейтенфельс, Сказания о Московии, Чтения М. О. Ист. и др. за 1905 г., кн. III, стр. 98. Рейтенфельс называет Виниуса „бельгийцем“.
4. Доп. к Акт. Истор., т. V, 404—405 Очерк русской морской истории, т. I, 67—68.
5. Памятники Диплом. Сношений, т. IV, стр. 803—946 и Соловьев, История России, кн. III, 535.
6. Полное заглавие: „Зрелище жития человеча, в нём же изъяснены суть дивные беседы животных с истинными к тому приличными повестьми, в поучение всякого чина и сана человеком, новопреведено с немецкого языка“ в 1674 г.
7. Пыпин, Очерк литер. истории старинных повестей и сказок русских. Спб., 1857, стр. 175—177 и 358.
8. Летопись занятий Археогр. Комиссии, 1865-66 г., вып. 4.
9. Шлосберг, 72.
10. Шлосберг, 95. У г. Шлосберга есть также отрывок из курантов 1682 г. (96).
11. Приведенные здесь данные не сходятся с данными, приведенными нами в своем месте. Мы думаем, что здесь он напутал; те данные более правдоподобны.
12. Моск. Архив М. Юст., Моск. стола Разр. столбцы № 955. Срв. Журнал 53 заседания Тверской Ученой Архивной Комиссии 25 янв. 1896 г., приложение I-е (доклад В. Сторожева).
13. Разр. Пр. Ден. ст. № 250, л. 22 об.—24.
14. Записки Желябужского. Спб., 1840, примечания, стр. 287-288.
15. П. С. З. III, № 1654
16. Русский Магазин, 1791—2 г. т. I. Стр. 403—415.
17. Ремезов составил 19 чертежей городов Сибири, чертеж степи от Тобольска до Китая, Алтая, Бухары, Хивы, Урала и Астрахани, 2 чертежа всех сибирских городов, рек и земель, и чертеж Великопермской страны, Поморья, Печерского и Двинского края до Соловецких проливов. Об источниках чертежной книги Сибири см. ст. Оглоблина в Библиографе за 1891 г., № I.
18. Пам. Сиб. Ист. XVIII в., кн. I, стр. 207.
19. Русская Историч. Библиотека, т. VIII.
20. Чт. М. О. Ист. и древ. 1863 г., кн. IV. С другими сибирскими распоряжениями Виниуса мы встречались в его биографии; там же мы упоминали и о разных его донесениях царю.
21. Кабинет П. В., II, № 5. Письма и бумаги Петра В., V, 721.
22. Образованные люди того времени, вероятно, не упускали случая пользоваться библиотекой Виниуса. Мы имеем очень раннее свидетельство об этом — в письмах Сильвестра Медведева к Симеону Полоцкому (см. Письма Сильвестра Медведева, С. Брайловского, Спб., 1901, стр. 9). Интересное дело о присвоении одной ценной чужой книги Виниусом было рассказано выше.
23. П. Пекарский. Наука и литература в России при Петре В., Ч. I, стр. 208—209. В приложении к соч. Бранденбурга помещен автограф Виниуса.
24. Отеч. Зап., 1824 г., XVIII, 337—345.
25. См. ниже.