Викитека

Kozlovsky pervye pochty t1 1913/Глава 4/VI

< Kozlovsky pervye pochty t1 1913/Глава 4
[246]
VI
Переписка А. А. Виниуса с Петром В.

Сохранилось значительное количество писем, писанных царем Петром Виниусу, и писем Виниуса царю. Знакомство с этими письмами представляет большой интерес для всякого, кто занимается изучением биографии Виниуса. С одной стороны, эти письма знакомят нас с характером поручений, которые царь давал Виниусу, с теми отношениями, которые между ними существовали; с другой стороны письма Виниуса наилучшим образом знакомят нас с его литературным слогом, потому что все писаны языком правильным и красивым. К этому надо прибавить еще, что в письмах того и другого лица зачастую находим бытовые подробности, характеризующие ту эпоху.

По характеру писем, время их написания можно разделить на три периода: 1694—1699 годы, когда дружба царя с его преданным слугою достигает высокого развития, 1700—1703 годы, когда между ними заметно наступает охлаждение, и 1704—1714 годы, когда Виниусу пришлось переживать вследствие царской немилости тяжелые испытания.

Первый период переписки интересующих нас лиц начинается письмом Виниуса царю от 9 июля [247]1694 г., которое заключает в себе деловые сведения (о постройке кораблей)[1]. Из письма царя к Виниусу от 12 июля видно, что между ними уже существовали дружеские отношения. Виниус не упускает случая пользоваться этими отношениями и просит царя о своих личных нуждах[2]. Царь пишет из Архангельска (12, 19 и 21 июля), причём, переписываясь о деле, пересыпает свою речь шутками, откровенничает насчет „Бахуса“ и пр.[3] Виниус беспрерывно сообщает ему сведения, получавшиеся из-за границы в виде писем и газет.

19 мая 1695 г. царь пишет Виниусу из Нижнего Новгорода[4], а 10 июня — из Царицына[5]. Виниус, продолжая посылать царю всякие заграничные вести, в это время уже, по-видимому, был занят доставкой к Дону артиллерийских припасов.

Далее следуют письма царя с Дону. Вследствие отсутствия правильной почты и препятствий со стороны нападений степняков — татар, письма царя часто запаздывают, что служит причиной большого беспокойства в Москве (письма Виниуса от 9 и 16 июля). В письме от 9 июля Виниус сообщает Петру о получении в Архангельске галеры, заказанной в Голландии. В письме от 30 июля Петр поручает Виниусу позаботиться о доставке в Москву привезенной галеры вместе с мастером, ее привезшим, чтобы последний собрал ее в Москве[6].

В августе и сентябре переписка велась довольно оживленно. Виниус, сообщая царю заграничные новости, в одном из писем описывает военные [248]действия и заканчивает так: „мню, что Маршовы трудники, сняв железные одежды и положа оружие, в теплые учнут шубы одеваться и гретые избы искати“[7].

21 октября Петр писал Виниусу о „каторжных“ мастерах; Виниус отвечал ему, что посол датский Бутенант фон Розенбуш писал о них уже дважды в Данию. В этом же письме Виниус пишет, что хотел ехать к царю, но получил какие-то сильные ушибы и стал болеть глазами; не упускает случая также сообщить слухи о военных действиях немцев против турок[8].

Мартовские и апрельские письма 1696 г. писаны царем из Воронежа. Из ответов Виниуса интересно письмо, помеченное 21 апреля. В нём Виниус сообщает, что указ царя о заготовлении крашенины и красного сукна исполнен князем Прозоровским; что за границею всё идут разнообразнын военные приготовления; что курфирст Брандебургский посылает в Москву 2 инженеров и 4 бомбардиров, наконец, — что французы захватили русский корабль св. Павла, шедший с голландскими товарами и под голландским флагом[9].

В письме от 3 мая царь намекает на какие-то секретные заморские поручения[10]; Виниус отвечал, что всё будет им исполнено[11].

В письме от 31 мая и в июньских письмах царь сообщает Виниусу о русских удачах под Азовом. Виниус отвечал письмами обычного содержания — заграничные слухи и сообщения о погоде.

15 июля царь написал Виниусу резкое письмо по поводу поведения его свояка, думного дьяка Емельяна [249]Игн. Украинцова. Дело в том, что Украинцов, по излишней осторожности, скрыл от нашего посла при цесарском дворе сведения о наших военных действиях под Азовом, чем замедлил действия немцев. „Скажи ему, заключает Петр свое письмо — что чего он не допишет на бумаге, то я допишу ему на спине“[12]. Виниус исполнил поручение царя и в письме от 29 июля просил прощения для своего свояка. В письме приводятся, по обыкновению, заграничные слухи, особенно по поводу кандидатур на польский престол[13].

Но этот ответ еще не был получен Петром, как царь пишет краткое, но восторженное письмо о взятии Азова (от 20 июля)[14]. Виниус отвечал на это не менее восторженным, но длинным письмом (от 1 авг.). Вот отрывок из этого письма: „Радуйся, о непобедимый наш великий царю, превосшел еси Александра древнего: той бо, аще видением плененных Дариевой жены и дщери красотою их не уязвися, обаче о победах своих превознесся и не даде славы Богу, но себе вся приписал есть; но ты, великий наш государь, Богу небесному приписал еси и трудам своих рабов верных. Радуйся, великий наш монарх, иже никакими трудами непреборим был еси, и еще прежде взятия града того, верою подобно Исусу Навину взятием себя обнадежил еси. Радуйся, праведний наш великий воине, иже своих врагов не точию оружием, но милосердием праведным победил еси и толиких врагов поганских животом дарова. Тем же да [250]прославится ваше государское имя по всей земли в вечное веселие всех христиан и в бесконечное уязвление богомерзких агарян, и сей кровью и мученичеством православных христиан полученный клейнот да пребудет не отриновен высокой вашей великого государя державе, дондеже солнце имать течение свое на тверди небесней имети. Аминь“. Далее Виниус, между прочим, сообщает, что он не удержался от радости и написал об этом за границу к Витзену, чтобы тот сообщил радостную весть Вильгельму английскому[15].

В августе переписка продолжалась. В письме от 20 августа царь просит Виниуса озаботиться устройством триумфальных ворот для въезда войска в Москву. „Сие же пишу, прибавляет он скромно, — не яко уча, но яко помня вашей милости о сем николи там бываемым“[16]. Отвечая на августовские письма, Виниус, в письме от 8 сентября, излагает свои проекты по этому поводу; но он решительно заявляет, что „тому делу прежде сентября 18 дня поспеть не мочно, понеже, государь, то дело не малое“. В этом же письме Виниус сообщает о радости Бранденбургского курфюрста по поводу взятия Азова и извиняется, что не явился к царю во время пребывания его на железных заводах в Тульском уезде[17].

Во 2-й половине сентября Петр прислал небольшую шутливую записку[18] и 30 сентября со своим войском прибыл в Москву.

Вскоре после этого царь Петр собрался в дальний путь за границу.

Едва выехав за границу, в марте 1697 года, царь пишет Виниусу интимные письма, употребляя [251]симпатические чернила. Виниус, в свою очередь, пишет царю письма вроде следующего:

„Господину моему благоприятнейшему. За писание твое любительное из Новгорода марта 19 дня, зде стало в 23 день в полдень, благодарствую сердечно, и того дня, понеже от господина великого посла с товарищи первая явилась почта, ввалился я в такую компанию, и в те часы, когда дошла весть о виктории полтавцов над татары, и тут за здравие послов и храбрых кавалеров, а паче же государское, так подколотили, что Бахус со внуком своим Ивашкою Хмельн. надселся со смеху; а брат Василий со стариком Бахусом хотел было поростаться, как говорил, но Ивашко лих, опять подкрался и почасту с ним танцует. За сим буди, господине, здрав и в пути своем во всяком благосчастии, еже сердечно желая с поклонением А. В. челом бьет“[19].

1 апреля царь писал Виниусу из Риги, что посольство приняли там с великою честью; но уже через неделю пришлось царю жаловаться на нелюбезность шведов, не позволивших осмотреть укрепления Риги, и на дороговизну, и на скупость жителей. Половина письма от 8 апреля писана симпатическими чернилами: здесь сообщается о числе солдат в Риге, об укреплениях, о жаловании военным людям, о намерении короля шведского добиваться польской короны для своего сына. Последнее Виниус должен был сообщить кому следует („набольшим“)[20].

Отвечая на царские письма, Виниус извещает Петра подробно о победе полтавцев над татарами, затем, сообщив о смерти Петра Вас. Шереметева, довольно смело заявляет: „место оставил, которое зело… требует доброго человека и к тому искусного; я бы [252]желал окол. Богд. Фед. Полибина; он искусен, добр и был бы опасен“; впрочем, спешит добавить: „только то обрание не в нашей, но в воле великого государя“[21].

28 апреля из Либавы Петр писал Виниусу о саламандре в спирту, которую он видел в одной аптеке; в этом же письме он сообщал, что, отделившись от посольства, едет морем в Кенигсберг[22].

Из дальнейших писем интересно письмо Виниуса от 7 апреля. Соблюдая инкогнито царя, он писал: „прошу тя, господина моего, понеже указом благочестивейшего нашего монарха мне велено построить заводы из таких руд, которые прибыльны будут; и по опытным свидетельствам сыскал я зело добрую руду из магнита железную, и такова, что писали из Галанской земли, лучше быть невозможно. И я прошу зело: послом, пожалуй, подокучь, чтоб они у курфистра Бранденбургского, или цесаря, или у Саксонского упросили самого доброго мастера, который бы умел в достаток из той руды сталь делать, и пушки, и мозжеры лить, потому что, своей ради мягкости, я чаю, что в пушки и в мозжеры зело годна; да он же бы и гранаты и бомбы лил, и, как возможно скоро выслать. А о корму с пуда договориться и сказать ему, что тамо, где ему быть, всякой харч зело дешев. А буде здесь делать мушкеты, добро б прислали ствольного да замочного доброго мастеров по человеку; мочно придать им учеников. Пожалуй, мой господине, учини мне дружбу, а я тебе воздам, чтоб сие совершить, потому что от того места во все руские и сибирские городы всякое ружье и железо мочно водою спровадить. К тому та магнитная руда, сказали опытчики, такова богата, что из 100 фунтов руды выходит 30 [253]или 40 фунтов самого доброго железа. И то дело будет в такое диво, что во всей вселенней не бывало, чтоб из магнита железо плавить, а дале копаючи, либо иное и богатее и прибыточнее сыщется. А об иных рудах, о которых я писал, вестей по сесь час нет“[23]. Вопрос о русском железе особенно мучит Виниуса: „наипаче болит сердце, что иноземцы, высокою ценою продав Свейское железо, и побрав деньги, за рубеж поехали, а наше Сибирское многим Свейского лучше“[24]. „Еще дерзнул есмь напомнити“ пишет он немного позже, — „о мастерах к заводам железным: один чтоб умел печь домну, и молотовую, и плотины сделать, и как руду обжигать и плавить; второй чтоб пушки и прочие орудия умел лить; третий чтоб умел сталь делать, а связи тянуть. Буде не мочно или трудно сыскать, чаю — по нужде и здесь сыщутся. Добро бы, буде мир у француза совершится, чтоб мушкетных и сабельных или шпажных и замочных мастеров достать, только то, чаю, не уйдет, как заводы будут“[25].

11 июля царь писал Виниусу из Кольберга. В этом письме, сообщая дипломатические новости насчет Польского престола, Петр уведомляет, что в Кенигсберге он нанял на русскую службу бомбардира, а о железных мастерах хлопочет до сих пор[26].

Дальнейшие письма трактуют о тех же вопросах, какие неоднократно попадались выше[27]; то, что в письмах Виниуса касается почты, будет предметом нашего рассмотрения позже. [254]

17 августа Петр писал из Саардама. В этом письме он сообщает, что посольство было принято в Голландии с честью, члены посольства присутствовали в театре, приглашены на фейерверк; что виделся он с Витзеном, который обещал устроить его на работу при Остиндской верфи. С иронией сообщает царь о спальниках, посланных в Голландию для науки еще раньше посольства, что они, выуча компас, уже хотели возвращаться в Москву, не побывавши на море[28].

27 августа Виниус писал царю некоторые подробности о деятельности Ромодановского: „повеленное поклонение всем господам, а паче же государю генералиссиму в обителех его… низко и по достоинству сотворил, и за то подарок его отвез - и отпустил меня с больною головою и перекусанною щекою. Однако ж, спаси его Бог! очистил колодников с 300 ч. с марта месяца“. Напомнив, по обычаю, еще раз о мастерах, Виниус просит: „пожалуй, мой милостивой, подари и иных своим писанием: печалятся о том вельми“[29]. Значит, царь, забывая о других, не забывал писать Виниусу! То же самое видно из письма Петра от 31 августа из Амстердама; „писал ты, пишет он Виниусу, что оскорбляются некоторые персоны, что я о украинном деле писал к тебе, а не к ним, и то мочно рассудить, что то дело великое, и явно писать нельзя, а того письма (т. е. писанного раньше тайными чернилами) они не знают, а мне инак было писать нельзя“[30].

10 сентября Виниус послал царю 2 письма. Сообщая о дождях и грязи в Москве, он завидует заграничным мостовым и выражает мысль, что [255]хорошо бы и мостового мастера прислать из-за границы; жалуется на малое число писем из посольства — о пути его приходится узнавать из курантов! Сообщает о смерти К. Ф. Нарышкина[31].

В письме от 17 сентября Виниус сообщает царю о приходе 40 кораблей голландских, английских и гамбургских в Архангельск[32].

1 октября Петр в письме из Амстердама просит никого не обижаться, что он, „иное за недосугом, иное за отлучкою, а иное за Хмельницким“ не успевает писать писем[33]. В следующем письме от 5 октября царь пишет: „пишешь о великих дождях и грязях, что у вас ныне; и о том дивимся, что на такой высоте такая грязь; мы здесь и ниже воды живем, однако сухо“. В этом же письме он сообщает, что пленный турецкий паша у немцев говорил о существующем пророчестве, будто в 1699 г. Царь-град будет взят русскими[34]. После этого царь почти месяц не писал Виниусу, что последнего очень беспокоило[35].

4 ноября Виниус сообщал царю сибирские вести: из Китая вышел большой купеческий караван с камками; воеводы сибирские теперь лучше прежних, а о злоупотреблениях прежних ведется следствие; позже он писал о находке железных руд, что же касается серебряных руд, разыскивать которые посланы греки, то пока он не получал сведений за дальностью расстояния[36]. [256]

В письме из Лондона от 11 января 1698 года Петр обещает Виниусу прислать „ведомости золотых разных земель[37].

В мартовских письмах из Детфорда, царь пишет о чудных китайских вещах, которые он видел в Англии, о том, что железных мастеров можно достать и в Англии, только за дорогую цену, а также сообщает о морских маневрах в Портсмуте и о смерти испанского короля.

Виниус, в письме от 15 апреля, кроме почтовых дел, пишет о морозах, пожарах (от одного из них чуть он сам не пострадал), о табачном деле и… по обыкновению, о железных мастерах[38]. В другом апрельском письме Виниус сообщает подробно о мерах, принятых им для распространения и утверждения христианства в Китае и сопредельных с ним народах[39].

30 апреля царь писал из Амстердама о своем возвращении из Англии и об отдаче табаку на откуп англичанам[40].

Почта из-за границы нередко опаздывала. Это давало повод ко всяким темным слухам. Петр чрезвычайно был недоволен, когда узнал, что Виниус, человек бывалый, и тот беспокоился более, чем следует, при запоздании почты[41]. Пришлось Виниусу просить прощения, что он вместо того, чтобы успокаивать других, сам поднимал тревогу. В письме, писанном в конце мая, он, между прочим, просит царя: „в странах, идеже заводы железные и серебряные и прочие, мню, ваше господство проездом [257]будете и, сему случившуся, молю, чтоб изволили показать старым и знающим мастерам тот магнит, что я вашему господству поднес, и им объявить, что того камени три великие жилы и многие иные жилицы, что они признают под теми жилами быти, и заводы такие ж у них есть ли и какое железо из того камени магнитного учнет выходити[42]“.

В июне Петр писал из Дрездена и из-под Вены. Радуясь сообщенным Виниусом известиям о насаждении христианства в Китае, он советует в таких делах быть осторожным и употреблять попов не так ученых, как „разумных и покладных“, чтобы не раздражить китайских начальников или иезуитских миссионеров[43].

В следующих письмах Виниус писал об усмирении стрелецкого бунта; а затем, так как Петр сообщал, что камень, посланный ему Виниусом для образца, утерян и показать ему за границей нечего, то Виниус послал ему чертеж магнитной горы у р. Тагил с указанием жил и планом окрестностей. Обилие лесов и водных путей поблизости, по мнению Виниуса, наилучшим образом способствовало бы заведению заводов. Мимоходом он сообщает также о том, что близ Москвы заводы останавливаются от недостатка топлива[44]. В это время он получил известие от Витзена, что пострадал лучший шведский завод, что подало Виниусу надежду, что сбыт нашего железа увеличится. Не надеясь уже получить железных мастеров из-за границы, он хлопочет о передаче ему русских мастеров с заводов, прекративших свою работу[45]. [258]

Возвратившись в Россию, Петр, как известно, принялся за казни стрельцов; затем опять отдался кораблестроению. Письма его (из Воронежа, Азова и пр.) отличаются краткостью и сухостью. Письма Виниуса также изменяют свой тон и становятся раболепными. Он сообщает Петру заграничные новости, посылает куранты, сообщает о переводах, сделанных им по поручению царя (перевод росписи кораблей, надгробного слова Лефорту и пр.). В письме от 31 марта 1699 г. он пишет: „аще о чем Никита Моисеевич (Зотов) тебе, моему милостивейшему, о мне донесет, возри оком человеколюбным на раба своего, подаждь ми, государь, отраду, яко и над подьячими милость изволил ты, государь, явити: моя братья на мя, из них нижайшего, велие бремя налагают, противо себя мало не втрое: а работаю, ей, мой милосердый, тебе, великому государю, верно и чистою совестию. Но о сем да буди твоя государская воля; упование мое един Бог и ты, мой премилостивейший[46].

Июньские письма Виниуса посвящены сибирским делам.

3 сентября царь писал Виниусу из Таганрога, что русский посол отправился в Константинополь на корабле[47]. В ответ на это Виниус посылает 24 сентября велеречивое послание, восхваляя появление русского флота на южных морях[48].

Мартовские письма 1700 года посвящены снова сибирским делам. Дружеский характер переписки исчезает совершенно. В одном из писем царь поручает Виниусу написать Витзену о присылке пожарных труб. Царь недоволен, что Виниус присылает мало вестей, что пропадают почты. Началась Великая Северная [259]война. Царь постоянно сообщает Виниусу о военных событиях, но всё чаще и чаще высказывает ему свое неудовольствие. Так напр., в ноябре он требует немедленно исправить неудачно сделанный портрет умершего Ф. Ф. Плещеева; в апреле 1701 г. требует поспешить с доставкой артиллерии и не стеснять англичан в торговле табаком в Сибири („если тот торг пресечется, прибавляет Петр, от сего весь убыток на вас будет доправлен“[49].

В марте 1701 г. большая часть почт была взята из ведения Виниуса; на тревожный запрос его по этому поводу, Петр отвечал:

„Min Her. Письма ваши я принял, в которых пишете о готовости артиллерии и что трудитеся в том; и то зело доброе дело и надобно, ибо время — яко смерть. Тут же пишешь, нет ли какого гневу за нечаемое будто отнятие почты. И тут не сама ли вас совесть обличит? Понеже я уже давно о том говорил, и вы так тому сведомы были, что многим о том говорили и нечто давали, а взята оная от вас не за ино что, только что оная у вас была ни в какую пользу государству, но только вам, ибо сколь крат я говорил тебе о корреспонденции в иные места, но те мои слова тщетны; того для и отдана иному, где если такова ж будет тщетна, и там может отнятца. — Другая же, которая к Городу (т. е. к Архангельску), на некоторое время оставлена у вас. Сего ради достоит не небречь тех, или в переманку ставить слов, кто волю от Бога имеет, но всею крепостию радеть. Буде ж помнишь, что по доносу прельстишься, слава Богу, как вы о себе, так мы о вас ведаем, и дядьки нет, кто б вел за нос. Сие не в печаль вашей [260]милости, но вразумления ради пишу, да не колеблешься в сем мыслию.

Piter.

С Воронежа, апреля в 16 день 1701 года[50]“.

На это письмо Виниус отвечал 29 апреля. Он заявляет, что радуется, узнав о том, что гнева государева на него нет, просит только „в трудех… всеусердных суща в препитании вседневного… с домишком хлеба не оставити и верные… работишка рассмотрити”. Затем переходит к делам: говорит об изготовлении новых пушек, о присылке 34.000 пуд. колокольной меди на пушки (после битвы под Нарвой) и о недостатке красной меди, без которой из колоколов лить пушек невозможно; об отпуске с Москвы Сибирского архиерея (знаменитого св. Димитрия); просит о поставке пороха Избрантом вместо Воронежа в Новгородский поход[51].

14 мая Петр писал Виниусу о доставке артиллерии в Новгород. О красной меди Петр поручает сказать бурмистрам, что они ответят головами, если вовремя её не доставят. Насчет пороха царь согласился с Виниусом[52].

30 мая Виниус писал Петру, что пушек готово достаточно, но отправка замедляется за недостатком подвод, которые перехватываются „многими господами” для их нужд[53].

В письме от 19 ноября 1701 г. Виниус перечисляет царю свои заслуги в Пушкарском приказе:

1) Вылито меньше чем в год пушек, мортир и гоубиц больше 300 мест.

2) В литье прежде мастера были неумелые и пушки выходили у них в раковинах и портились с великим убытком; а ныне того нет и льют такие, что лучше невозможно. [261]

3) На подрядах разных пред прежними условиями и ратушными в ценах убыло и по разным статьям расход сократился более, чем на 10 тыс. рублей; те деньги остались в казне.

4) В школе собрано 250 чел. ребят, из которых чаять, выйдут инженеры и артиллеристы и добрые мастера; на это расходуется в год меньше 1 тыс. рублей.

5) Сокращено число мастеров, которые задаром хлеб ели, больше чем на 600 рублей[54].

20 июля 1702 г. он писал царю, что оправился от болезни и собирается по делам в Сибирь „вящшею охотою, видя, что Сибирского железа пушки и мортиры опыт свой выдержали“. В этом же письме он сообщает подробные сведения об артиллерии[55].

Взяв Нотебург, Петр не мог удержаться, чтобы не поделиться радостью со своим старым слугою: „зело жесток сей орех был, однако слава Богу, счастливо разгрызен. Артиллерия наша зело чудесно дело свое исправила“ (письмо от 13 октября 1702 г.)[56]. На это письмо последовал радостный ответ Виниуса из Верхотурья, от 8 декабря. Но и в этом письме большая часть отведена делу: Виниус пишет о сибирских заводах, им устраиваемых, о приготовлении новых пушек, нахождении богатой железной руды в таком количестве, „что чаю прежде лесам оскудение, нежели рудам будет“; а наипаче, что железо то зело добро и равняется с гишпанским“[57].

Но с 1703 г. царю снова приходится ссориться с Виниусом. В январе он пишет последнему письмо, против обыкновения начиная его так: „Господину [262]надзирателю артиллерии“ вместо обычного Min Her. В этом письме делается выговор за несвоевременный отпуск артиллерийских припасов и за небрежное изготовление их[58]. 10 февраля царь требует присылки железа в Воронеж. Отвечая на это последнее письмо, Виниус, между прочим, жалуется на недостаток серы для пороха и свинцу, в чём винит бурмистров; сообщает, что англичане в восторге от Сибирского железа и просят дать им образец. Сообщив затем о большой прибыли, полученной им от продажи китайских товаров, Виниус не упускает случая попросить себе деревеньку дворов в 200 с небольшим: „воистино, государь, аще жив буду, — заслужу, Богу помогающу, паче ж в Сибири, в промыслах железных, медных, селитреных, а еще что Господь подаст. Такожде коликие мои труды в управлении такой великой артиллерией были, о том тебе, моему милостивейшему, известно“[59].

Но Петр уже скептически относился к трудам Виниуса. Следующее письмо царя Виниусу помечено 19 февраля 1703 г.; в нём он требует Виниуса к себе в Воронеж с некоторыми припасами. В начале мая 1703 г. был взят Ниеншанц. Сообщая об этом радостном событии многим лицам, Петр на этот раз уже не находит нужным писать Виниусу. Тем не менее, бедный старик, уже подвергавшийся допросу за свою неаккуратность, считает долгом принести царю свое поздравление по этому случаю. В письме от 12 мая Виниус восторженно говорит о значении Ниеншанца для русской торговли, как конечного пункта великого Каспийско-Балтийского пути. Тут же Виниус сообщает о разрешении голландского правительства вывезти [263]5000 пудов серы в Москву для изготовления пороху[60].

В октябре 1703 г. Виниус был отставлен от всех должностей; на нём осталось только артиллерийское дело: он всё еще лил пушки. Тяжка была для него немилость царская. „Обрадуй мя, своего раба“, — писал он царю в апреле 1705 г., полагая, что царь уже забыл свой гнев: „в печалех погружаема, в грядущий праздник Воскресения Христа Бога нашего обнадежением своея государские милости“[61].

Вынужденный удалиться за границу, Виниус писал оттуда (неизвестно, из какого места) царю оправдательное письмо[62]. В этом письме он пишет, что, потеряв около Гродно почти всех своих людей и лошадей, опасался попасть в руки неприятеля и потому поспешил спастись за прусскую границу, откуда искал возможности вернуться в московские пределы. Когда же ему это не удалось, он через Кенигсберг отправился в Голландию. „Достиг, пишет он, — в такую озяблость горького ми состояния, что всего, еже в толикие лета трудами многими приобрел, весьма себя вижу обнаженна“. В заключение он просит прощения у царя: „Даруй мне, состарелому и слабому, остатные дни малые моея краткия жизни вне всех мирских суетств в домишке моем или в монастыре мирно скончати“[63].

За этим письмом последовало другое, от 16 ноября 1706 г. С ужасом упомянув о взводимых на него обвинениях в измене со стороны врагов, которые „не боятся Божия мстительного суда“, именуют его [264]„крайним злодеем“, чтоб лишить его всего имущества, Виниус перечисляет свои заслуги на службе царского величества: заведование Посольским, Сибирским и Пушкарским приказом, устроение заводов, торговых сношений в Сибири, находку селитры, открытие школы математической для наук инженерных, бомбардирских и пушкарских, участие в делах малороссийских, устройство триумфального шествия после азовских побед, заботу о безопасном возвращении Петра из-за границы и пр.[64].

Очевидно, это последнее письмо возымело действие на царя, который умел помнить заслуги своих приближенных. Он, наконец, ответил Виниусу из Люблина, 18 июня 1707 г.: „Господин Виниус! Письма ваши три я принял, на которые ответствую, что как вы свою поездку ни рассуждаете, однакож оная не без вины есть; что же вы тут поминаете, что отчужден от милости, и в том можете сами рассудить: пока вы постоянно шли, тогда и я к вам теплее был, а когда сказывать стали, что нечего есть, а десять тысяч в одну ночь дали, тогда и меня сие ваше непостоянство от вас отдалило. Но ныне, ежели хочете паки возвратиться, то во всем прощение получите, також и все ваше вам отдано будет; в том можете весьма надежны быть“[65]. 10 сентября 1708 г. Виниус, уведомляя царя, что он, по милости Божией, возвратился в недра восточного православия и прибыл через Архангельск к Москве, просил об отдаче ему принадлежащего имущества, дома и книг. В октябре он уже благодарил Петра за то, что его „домишко распечатан, деревнишки возвращены“. [265]

Следующие письма Виниуса касаются исключительно ученых и переводческих трудов, возложенных на него царем: в декабре 1708 г. он сообщал Петру, что окончил перевод трактата по механике и предлагал перевод сочинения о фортификации; в ответ на письмо Петра (неизвестное нам), в котором царь приказывал напечатать трактат по механике и изготовить „книгу огнестрельную“, Виниус отвечает обстоятельным письмом. Он советует царю, чтобы тот, раньше печатания, прочел трактат о механике в рукописи; относительно же „огнестрельной книжицы“ заявил, что таковая уже переведена им 12 лет тому назад или даже больше, но перевода её у него нет. Виниус предполагал, что книга эта найдется среди тех 400 книг, которые были взяты у него в Аптекарский приказ и задержаны там комиссаром Веселовским. Он убедительно просил царя дать указ о выдаче ему этих книг, тем более, что среди них есть лексиконы, необходимые ему для переводов, книга с фигурами о „фундаментном ведении“ и о фейерверках. Мимоходом Виниус сообщает, что книги собирались им в течение 50 лет и даже выписывались из-за границы через Витзена.

В письме от 2 февраля 1709 г., уведомляя царя о продолжении своей ученой работы, Виниус спрашивает, издавать ли ему переведенную им книгу по артиллерии. То же самое находим и в письмах от 7 февраля и 9 марта. В первом письме Виниус ходатайствует о даровании ему или кому-нибудь другому („мне, или чье имя назначь“) на 10 лет привилегии на печатание „новых Российского и иных государств партикулярных и общих всей вселенной чертежей с русскими подписями“, чтобы никто другой не смел бы таковые перепечатывать. Во втором письме он сообщает о получении всех своих книг и благодарит за это. [266]

Письма от Виниуса к царю посылались и в следующие годы, до 1714 включительно; они заключают в себе по большей части поздравления по случаю разных побед.

Вот что, напр., он пишет после Полтавской битвы:

Пресветлейший, державнейший царю, великий монарх и победитель преславный!

Всемирная дошедшая здесь радость благодатиею Вышнего Царя царствующего (sic), всесильного Господа Бога вам, великому нашему монарху, дарованною над в мыслех превознесенному неприятелем несравненною викторию, удостоися со святым Моисеем прославляюще воспети, поем Господеви, славно бо прославися (на полях: Исход, 15), коня и всадника и всех воев храбро бывших проверже по степям. Сей есть Бог наш сокрушаяй брани супостат наших, покрый их, яко древле Египтян море. Сих же кровь пролил. Оружия храбрых воин российских, множество силы своея стерль Господь супостаты. Посла на ня Господь гнев свой, иже пояде их, яко стеблие. Рече враг: гнав постигну, утну мечем моим, поражу и разделю корысть, исполню душу мою и воев моих и прочая. Сия бо несравненная виктория исполнила всех подданных ваших монаршеских сердца такою радостью паче всех радостей и воистинно превзыде славою победу Кароля 5-го кесаря римского, монарха зело славного, иже во Италии порази Францишка первого краля Францужского и самого плени, но сей несравненна. Понеже вящшая часть Француз бегством спаслися, в сей же, мню, ни един избеже. Превзошла победу кесарскую, юже получи Леополдус над турки под Сегединым в 1697 году и паки иной над Французы сия с союзники под Гохштетом в 1709 году, а паче же в России николиже слыханой мню и верую, яко самое присудствие Величества Вашего сию великую с малым [267]урономъ вашего государского воинства победу сод…ствовало. Темже высокому вашему монаршескому имени удостоися вящшей похвалы понеже несомнително многие Шведских доброхотов концепты в дым превратятся, вашим же государским интересам много тысящ добрых и ко славе высокого вашего государского имени простирающих дел привлачит.

Сего ради аз, убогий старец, в надежде вашие монаршеские ко мне убогому обещанного милосердия утверждают между многими в смысле богатыми последнею силою памяти и ума моего пред престол Вашего Величества к ногам вашим повергшася сею великою несравненною викториею смиренно и покорственно приветствуя, дерзнух поздравити и глаголати: радуйся, о великий наш преславный монарха, иже удостоился еси с некоим Римским монархом изглаголати сия словеса: приидох, видех и победих; радуйся, о непобедимый монарха, иже паче сей победы праведную сыю на сих высокохвалных врагов и пристойную сыю отмстительную ярость милосердием несравненным победил еси, избранные их пленники своими царскими щедротами их во ужасное удивление привел еси. Буди же паки хвала и благодарение вышнему Богу, увенчавшему святым миром помазанную честнейшую ти главу и толиколетные труды славою бессмертною, паче ж сохраншему дражайшую святую вашу царскую персону от толиких опасных явленных и неявленных человеческих случай. Сего ради от ревности моея душй дерзнух Величеству Вашему представить покорные доношения, яко сожалением многим есмь содержим о славе Божией и вечной бессмертной похвалы Вашего Величества великой премудрости в таких викториах кротости, милосердии и щедрот, дабы грядущим родам паче ж Вашего Величества пресветлейшим наследникам во мглу забытности не были преданы, но в нескончаему память. Сиа и многие [268]содеянныя вашими победы славные, не на преходимых, но на твердых материах, где Ваше Величество соизволите были изоображены и поставлены. Яко же в ветхом и новом Риме, Париже, Лондоне, в Галандии, и протчих странах некоторые уже больши 1.000 лет древние храбростию мудрою полученные победы во славу тех монархов на столпах и металах изъяснены, но понеже сия дела мне не вручены, аще от ревности и дерзнух представити с припадением смиренно молю о милостивом вашем государском прощении и во еже сие вышепомянутое мое покорнейшее убогое приветство щедротами своего государского человеколюбного природного милосердиа, яко от евангелской убогой вдовицы две лепты прияти и в милостивом вашем государском хранительном призрении мя имети.

Вашего Царского Величества, моего премилосердного великого монарха и преславного победителя нижайший и покорнейший раб Андр. Виниус. С Москвы, 1709 июля в 6 день[66].

Интересно также письмо, писанное, по-видимому, в 1712 году: „Ныне, приехав к Москве, г. тайный советник Тихон Никитич (Стрешнев), мне, рабу вашему, вашим, Великого Государя, указом, сказал, что вы, Государь, изволили потребовать от меня переводу уставу судебных воинских прав, и я, Государь, в прошлом году был на вашей, Великого Государя, службе в полках с гетманом, а приехав в Глухов, с начала месяца июля лежал несколько недель в расслаблении, а которые дни было мне отраднее, в те трудился над лексиконом Голландским, а над воинскими правы не работал, понеже чаял, иные люди то управят. А ныне, к Москве приехав, в домике моем обрел — постановлены Шведы во всех жильях, [269]и доныне не сводят, а было их сначала больше 200 человек, и в дом меня не пустили, и жил в чужом дворе недели с три, а мне не малое от постоя разорение. А ныне, Государь, начал в воинских правах трудитися, и по елико смогу, буду работать; однако ж рукою, Государь, правою в письме мне зело тяжко, едва имя свое подписываю; но уповаю сим великим постом Голландские артикулы совершить, а прочее потом. Не прогневись, мой милостивейший государь, на мя, нижайшего раба своего: воистинно, государь, стал быть дряхл, едва брожу, уж 70-й год доходит. Желание — весть Бог — есть, да сила по вся дни скудеет[67].

После 1714 г. писем Виниуса уже не имеется.


_____________
  1. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 500—501.
  2. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 22.
  3. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 23, 24.
  4. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 30—31.
  5. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 510—511.
  6. ↑ Письма и бумаги П. В.; I, 44.
  7. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 537.
  8. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 544—545.
  9. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 564—565.
  10. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 62—63.
  11. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 569.
  12. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 89—90.
  13. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 591. Украинцов, человек очень способный и трудолюбивый, не ладил с придворною средою. Позже он был отправлен послом в Турцию, но это поручение считалось не столько почетным, сколько опасным, как сообщал об этом по секрету Виниус бранденбургскому послу (Dukmeyer, 138).
  14. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 96.
  15. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 597—599.
  16. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 109—110.
  17. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 603—604.
  18. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 110.
  19. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 615.
  20. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 144—146.
  21. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 620.
  22. ↑ Письма и бумаги П. В., 149.
  23. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 623.
  24. ↑ Кабин. П. В., II, кн. № 53. Соловьев, кн. III, 1175.
  25. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 629.
  26. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 181.
  27. ↑ В письме от 6 авг. он упоминает также об успешном ходе постройки шлюзов.
  28. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 186.
  29. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 638.
  30. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 188.
  31. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 639—640.
  32. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 641.
  33. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 198.
  34. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 201—202.
  35. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 653 и 654.
  36. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 664. Впоследствии сведения о поисках этих гречан были получены, но в них было мало интересного („Две Грамоты о начале горного промысла в Сибири“, Временник М. Общ. ист. и др., кн. VII).
  37. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 236.
  38. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 709.
  39. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 695.
  40. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 250—251.
  41. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 252.
  42. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 722.
  43. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 253—254.
  44. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 728 и 732.
  45. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 734 и 741.
  46. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 765.
  47. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 303.
  48. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 782—784.
  49. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 443.
  50. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 444.
  51. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 852—853.
  52. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 449.
  53. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 856.
  54. ↑ Гос. Архив, Кабинет П. В., письма 1701 г.
  55. ↑ Письма и бумаги П. В., I, 380—381.
  56. ↑ Письма и бумаги П. В., II, 92.
  57. ↑ Письма и бумаги П. В., II, 413.
  58. ↑ Письма и бумаги П. В., II, 125.
  59. ↑ Письма и бумаги П. В., II, 469.
  60. ↑ Письма и бумаги П. В., II, 537—539.
  61. ↑ Кабин. П. В., II, № 4. Соловьев, кн. IV, 4.
  62. ↑ Сведения об этом, равно как и о последующих письмах Виниуса см. у Пекарского и V т. Писем и бумаг Петра В. Письма хранятся в Гос. Архиве, Кабинет Петра В.
  63. ↑ Каб. П. В., II, № 5. Письма и бумаги П. В. V, 715.
  64. ↑ В этом же письме Виниус заявляет, что ему 65 лет от роду. Каб. П. В., II, № 5. Письма и бумаги П. В., V, 717.
  65. ↑ Письма и бумаги П. В., V, 312.
  66. ↑ Это письмо до сих пор не было нигде напечатано. Каб. Петра В., II, № 9, л. 123.
  67. ↑ Пекарский обозначил это письмо 21 февраля 1702 г. и поместил его в рассказе раньше ухода Виниуса за границу. Но это явно ошибочно. Не говоря уже о самом содержании письма, — известно, что Виниус при Мазепе в должности не был, а был при Скоропадском, в 1711 г., затем в 1702 г. ему было 60, а не 70 лет.
Источник — https://ru.wikisource.org/w/index.php?title=Kozlovsky_pervye_pochty_t1_1913/Глава_4/VI&oldid=5191895