Когда человѣкъ взираетъ на глубину надъ землею, онъ не видитъ ничего, кромѣ звѣздъ и водяныхъ облаковъ; тогда думаетъ онъ, что должно существовать иное мѣсто, гдѣ являло бы себя Божество съ небеснымъ и ангельскимъ правленіемъ. Онъ хочетъ попросту отдѣлить глубину съ ея правленіемъ отъ Божества, ибо онъ не видитъ тамъ ничего, кромѣ звѣздъ, а между ними правленіе — огонь, воздухъ и вода.
2. И онъ думаетъ тогда, что Богъ по предначертанію своему создалъ это такъ изъ ничего: какъ могъ бы въ существѣ быть Богъ, или какъ могло бы это быть самимъ Богомъ? Онъ всегда воображаетъ себѣ, что это лишь такой домъ, въ которомъ Богъ обитаетъ и правитъ своимъ духомъ: вѣдь, не можетъ Богъ быть такимъ Богомъ, чье существо состоитъ въ силѣ сего правленія.
3. Иной, можетъ быть, скажетъ: какой же это Богъ, котораго тѣло, существо и сила состоятъ въ огнѣ, воздухѣ, водѣ и землѣ?
4. Смотри же, непонятливый человѣкъ, вотъ я покажу тебѣ истинное основаніе Божества. Если все это существо не Богъ, то и ты не образъ Божій; если есть иной какой-нибудь чуждый Богъ, то ты не имѣешь части въ Немъ. Ибо ты сотворенъ изъ этого Бога, и живешь въ Немъ, и Онъ даетъ тебѣ непрестанно изъ себя силу, благословеніе, пищу и питіе; также и все знаніе твое состоитъ въ этомъ Богѣ; и когда ты умираешь, то бываешь погребенъ въ этомъ Богѣ.
5. Если же есть чуждый Богъ, который внѣ этого Бога, кто же тогда вновь оживитъ тебя изъ этого Бога, въ которомъ ты истлѣлъ? Какъ же этотъ чуждый Богъ, изъ котораго ты не сотворенъ, и въ которомъ ты никогда не жилъ, снова соберетъ въ единый образъ тѣло и духъ твой?
6. Если же ты теперь иное существо, нежели самъ Богъ, то какъ же будешь ты тогда Его сыномъ? или какъ можетъ человѣкъ и царь Христосъ быть тѣлеснымъ Сыномъ Божіимъ, котораго Богъ родилъ изъ сердца своего?
7. Если же Божество Его есть иное существо, нежели Его тѣло, то въ Немъ должно было бы быть двоякое Божество: тѣло Его было бы отъ Бога сего міра, а сердце Его — отъ невѣдомаго Бога.
8. О, раскрой же очи духа твоего, человѣкъ, я хочу показать тебѣ здѣсь истинныя и правдивыя, настоящія врата Божества, какъ того хочетъ этотъ единый Богъ.
9. Смотри, вотъ истинный единый Богъ, изъ котораго ты сотворенъ, и въ которомъ живешь: когда ты взираешь на глубину, и на звѣзды, и на землю, то видишь твоего Бога, и въ этомъ то Богѣ ты и живешь и существуешь, и этотъ Богъ правитъ тобою, и отъ этого Бога имѣешь ты и чувства свои, и ты — тварь изъ Него и въ Немъ, иначе ты былъ бы ничѣмъ.
10. Ты скажешь теперь, что я пишу по-язычески: слушай же, и смотри, и замѣчай разницу, каково все это: ибо пишу я не язычески, а философски; а также я не язычникъ, но имѣю глубокое и истинное познаніе единаго великаго Бога, который есть все.
11. Когда ты взираешь на глубину, на звѣзды, стихіи и землю, ты не постигаешь глазами твоими свѣтлаго и яснаго Божества, хотя Оно и тамъ и во всемъ этомъ; но ты видишь и постигаешь глазами твоими прежде всего смерть, а затѣмъ гнѣвъ Божій и адскій огонь.
12. Если же ты возвышаешь мысли свои, и думаешь о томъ, гдѣ Богъ, ты постигаешь звѣздное рожденіе, въ которомъ любовь и гнѣвъ движутся другъ противъ друга. Когда же ты почерпаешь вѣру въ Бога, правящаго въ святости въ этомъ правленіи, то прорываешься сквозь небо, и достигаешь Бога въ святомъ Его сердцѣ.
13. Когда же это происходитъ, то ты бываешь, какъ всецѣлый Богъ, который есть самъ и небо, и земля, и звѣзды и стихіи; и обладаешь въ себѣ такимъ же правленіемъ, и бываешь такимъ же лицомъ, какъ всецѣлый Богъ въ мѣстѣ сего міра.
14. Ты скажешь теперь: какъ мнѣ понять это? вѣдь царства Божіе и адское, или діаволово, различны другъ отъ друга, и не могутъ быть однимъ тѣломъ? а также и земля и камни не суть Богъ, равно какъ и небо и звѣзды, а также стихіи, и еще менѣе того можетъ быть Богомъ человѣкъ; иначе онъ не могъ бы быть изгнанъ Богомъ. Здѣсь я по порядку изложу тебѣ основаніе; сохрани свой вопросъ въ умѣ.
15. Прежде временъ сотвореннаго неба и звѣздъ и стихій, и прежде сотворенія ангеловъ не было такого гнѣва Божія, а также ни смерти, ни діавола, и не было ни земли, ни камней, а также не было и никакихъ звѣздъ; но Божество весьма кротко и любовно рождало себя, и слагало въ образы, которые сплочивались сообразно источнымъ духамъ съ ихъ рожденіемъ, борьбою и восхожденіемъ, а также и вновь исчезали чрезъ свою борьбу, и слагались въ иные образы, — все это сообразно тому, какое каждый источный духъ имѣлъ первенство, какъ ты можешь прочесть выше.
16. Но замѣть здѣсь точно: суровое и строгое рожденіе, откуда возникли гнѣвъ Божій, адъ и смерть, оно поистинѣ было въ Богѣ отъ вѣчности, но не возженнымъ или мятежнымъ. Ибо всецѣлый Богъ пребываетъ въ семи видахъ, или въ семи разныхъ образахъ, или рожденіяхъ; и если бы не было этихъ рожденій, то не было бы и никакого Бога, а также ни жизни, ни ангеловъ, ни какой-либо твари.
17. И эти рожденія не имѣютъ начала, но отъ вѣчности всегда такъ рождались; и по этой глубинѣ самъ Богъ не знаетъ, что Онъ есть. Ибо Онъ не знаетъ никакого начала, а также ничего подобнаго себѣ, и никакого конца.
18. Изъ этихъ семи рожденій во всемъ ни одно не есть первое, а также ни одно — второе, третье и послѣднее; но каждое изъ всѣхъ семи есть и первое, и второе, и третье, и четвертое и послѣднее. Однако по тварному роду и образу я принужденъ помѣщать ихъ одно за другимъ, иначе ты не поймешь этого: ибо Божество подобно колесу изъ семи вдѣланныхъ другъ въ друга колесъ, гдѣ не видно ни начала, ни конца.
19. Теперь замѣть: во-первыхъ, есть терпкое качество; оно непрестанно рождается шестью прочими духами: въ себѣ самомъ оно жестко, холодно, остро какъ соль, и еще много острѣе; ибо тварь не можетъ достаточно постигнуть его остроту, такъ какъ въ твари оно не бываетъ однимъ и единственнымъ; но я знаю, каково оно по роду возженнаго адскаго качества. Это терпкое острое качество стягиваетъ воедино и сдерживаетъ въ Божественномъ тѣлѣ формы и образованія, и изсушаетъ ихъ, такъ что они пребываютъ.
20. Второе порожденіе есть сладкая вода, и она также рождается изъ всѣхъ шести духовъ: ибо она есть кротость, рождаемая изъ прочихъ шести, и выжимается въ терпкомъ рожденіи, и непрестанно вновь зажигаетъ, и гаситъ, и укрощаетъ его, чтобы оно не могло проявить своей терпкости, каковую силу оно имѣло бы внѣ воды въ своей собственной остротѣ.
21. Третье порожденіе есть горечь, происходящая изъ огня въ водѣ: ибо она трется и скорбитъ въ терпкомъ и жесткомъ холодѣ, и дѣлаетъ холодъ подвижнымъ, откуда и возникаетъ подвижность.
22. Четвертое порожденіе есть огонь: онъ происходитъ изъ подвижности или тренія въ терпкомъ духѣ; и онъ остро-жгучъ, а горечь колюча и неистова. Когда же огневой духъ такъ неистово трется въ терпкомъ холодѣ, то бываетъ тамъ скорбное, ужасающее, дрожащее и остро-враждебное порожденіе.
23. Замѣть здѣсь глубоко: ибо я говорю здѣсь по діавольскому роду, какъ если бы свѣтъ Божій еще не зажегся въ четырехъ этихъ видахъ, какъ если бы Божество имѣло начало; но я не могу иначе и ближе научить тебя, чтобы ты это понялъ.
24. Въ четверномъ этомъ треніи жесткій и весьма ужасающей, острый и яростный холодъ, подобно талой и очень холодной соляной водѣ, которая была бы однако не водою, а такою жесткою силою, подобно камнямъ; и внутри ея также неистовство и бушеваніе, жаленіе и жженіе, и вода эта всегда бываетъ, какъ умирающій человѣкъ, когда тѣло и душа разлучаются, весьма ужасающая скорбь, рожденіе въ мукахъ.
25. Здѣсь, человѣкъ, одумайся, здѣсь видишь ты, откуда беретъ начало діаволъ и его яростная гнѣвная злоба; къ тому же гнѣвъ Божій и адское пламя, а также смерть и адъ, и вѣчное осужденіе. Вы, философы, замѣтьте себѣ это!
26. Когда же теперь эти четыре порожденія такимъ образомъ трутся между собою, то первенство получаетъ зной и воспламеняется въ сладкой водѣ, и тогда тотчасъ же восходитъ свѣтъ.
27. Пойми это правильно: когда загорается свѣтъ, то ему предшествуетъ огневой испугъ: какъ когда ты ударишь о камень, то сначала видишь огневой испугъ, и тогда только изъ огневого испуга составляется свѣтъ.
28. Теперь, огневой испугъ проницаетъ въ водѣ терпкое качество, и дѣлаетъ его подвижнымъ; свѣтъ же рождается въ водѣ, и становится сіяющимъ, и онъ такое непостижимое кроткое и любвеобильное существо, что ни я и никакая тварь не можетъ довольно описать или высказать, и я только лепечу, какъ дитя, которое училось бы говорить.
29. Этотъ свѣтъ рождается изъ этихъ четырехъ видовъ посреди ихъ, изъ тука сладкой воды, и наполняетъ все тѣло этого порожденія. И это такое кроткое благодѣяніе, благоуханіе и такая радость для вкуса, что я не знаю тому никакого подобія; развѣ только когда посреди смерти рождается жизнь, или какъ когда человѣкъ, сидѣвшій въ великомъ огненномъ пылу бываетъ внезапно извлеченъ изъ него, и перемѣщенъ въ такую великую кротость, причемъ огненныя муки, которыя онъ раньше испытывалъ, теперь внезапно прошли, и онъ водворенъ въ такое кроткое благодѣяніе.
30. Такъ и порожденіе четырехъ видовъ бываетъ водворено въ такое кроткое благодѣяніе, когда въ нихъ восходитъ свѣтъ.
31. Но ты долженъ здѣсь понять меня правильно: я пишу по тварному роду, какъ если бы человѣкъ былъ плѣнникомъ діавола, и внезапно изъ адскаго огня водворенъ былъ въ свѣтъ Божій.
32. Ибо въ порожденіи Божіемъ свѣтъ не имѣетъ начала; но онъ отъ вѣчности свѣтилъ такъ въ порожденіи, и самъ Богъ не знаетъ здѣсь никакого начала. Но только здѣсь духъ растворяетъ предъ тобой врата ада, чтобы ты видѣлъ, какъ это бываетъ въ діаволѣ и въ аду, и какъ въ человѣкѣ, когда въ немъ погаснетъ Божественный свѣтъ, и онъ погруженъ въ гнѣвъ Божій: онъ живетъ тогда въ подобномъ порожденіи и въ такой скорби, боли и мукѣ.
33. И я не могу изложить тебѣ это ни въ какомъ иномъ образѣ, ибо я принужденъ описывать это такъ, какъ если бы Божественное порожденіе имѣло или брало начало, когда оно стало такимъ. Я пишу здѣсь весьма правдивыя и цѣнныя слова, которыя разумѣетъ только духъ. Теперь замѣть:
34. Свѣтъ, что рождается теперь изъ огня, и становится сіяющимъ въ водѣ, и наполняетъ все порожденіе, и освѣщаетъ его, и укрощаетъ, — онъ есть поистинѣ сердце Божіе или Сынъ Божій: ибо онъ всегда такимъ образомъ рождается изъ Отца, и есть иное лицо, нежели качества и порожденіе Отца.
35. Ибо порожденіе Отца не можетъ уловить или постигнуть свѣтъ, и воспользоваться имъ для своего рожденія; но свѣтъ пребываетъ свободнымъ самъ по себѣ, и никакое порожденіе не объемлетъ его, и онъ наполняетъ и освѣщаетъ все порожденіе, какъ единородный Сынъ Отца (Іоан. 1, 14).
36. И этотъ свѣтъ въ человѣческомъ рожденіи называю я душевнымъ рожденіемъ [„разумѣй образъ, прорастающій изъ сущностей души по подобію Божію“] или рожденіемъ души, качествующимъ совмѣстно съ этимъ душевнымъ рожденіемъ Божіимъ: и здѣсь душа человѣка бываетъ единымъ сердцемъ съ Богомъ, если только она также пребываетъ въ этомъ свѣтѣ.
37. Теперь пятое порожденіе въ Богѣ таково: когда этотъ свѣтъ проникаетъ такимъ образомъ весьма кротко и любовно сквозь первыя четыре порожденія, онъ приноситъ съ собою сердце сладкой воды и ея самую нѣжную и любовную силу. И когда теперь острыя рожденія отвѣдаютъ ея, они становятся совершенно кроткими и любвеобильными, и бываетъ тогда, какъ если бы непрестанно въ смерти восходила жизнь.
38. Тогда всѣ духи отвѣдываютъ другъ друга, и получаютъ каждый новую силу: ибо терпкое качество становится теперь весьма мягкимъ, укрощаемое силою свѣта изъ сладкой воды; и въ огнѣ восходитъ сладкая любовь, ибо холодъ согрѣвается, и сладкая вода дѣлаетъ острый вкусъ весьма пріятнымъ и кроткимъ.
89. И въ острыхъ и огненныхъ порожденіяхъ теперь одно только томленіе любви, вкушеніе, дружеское зараженіе, блаженное порожденіе: тамъ только одна любовь, а весь гнѣвъ и вся горечь накрѣпко заточены въ средоточіи, какъ въ великой крѣпости; и это порожденіе весьма кротко и благодѣтельно, горькій же духъ сталъ теперь живою подвижностью.
40. Шестое же порожденіе въ Богѣ таково: когда духи въ своемъ рожденіи такимъ образомъ вкушаютъ другъ отъ друга, они становятся весьма радостными: ибо молнія огня или острота въ рожденіи поднимается теперь ввысь, и движется, подобно какъ воздухъ въ семъ мірѣ.
41. Ибо когда одна сила побуждаетъ другую, онѣ вкушаютъ другъ отъ друга, и становятся совершенно радостными; ибо свѣтъ рождается изъ всѣхъ силъ, и проникаетъ вновь сквозь всѣ силы; чрезъ это и въ этомъ рождается восходящая радость, откуда возникаетъ звукъ. Ибо отъ побужденія и движенія рождается живой духъ, и этотъ духъ, проникаетъ сквозь всѣ порожденія, совершенно неуловимый для рожденія и непостижимый, и онъ есть весьма радостная, пріятная острота, какъ бы сладостная музыка; и когда теперь рожденіе рождаетъ, оно обнимаетъ свѣтъ, и снова произноситъ его въ рожденіе чрезъ посредство движущагося духа.
42. И этотъ движущійся духъ есть третье лицо въ рожденіи Божіемъ, и зовется Богомъ Духомъ Святымъ.
43. Седьмое порожденіе пребываетъ въ Духѣ Святомъ, и въ Немъ сохраняетъ свое рожденіе и образованіе: когда Онъ проходитъ чрезъ острыя рожденія, онъ проходитъ вмѣстѣ съ звукомъ, и слагаетъ и образуетъ различные образы, все сообразно тому, какъ борются между собою острыя рожденія.
44. Ибо въ рожденіи они непрестанно борются между собою, какъ въ любовной игрѣ: и какое восходитъ рожденіе со своими цвѣтами и вкусомъ, сообразно тому слагаются и образы.
45. И это рожденіе зовется теперь Богомъ Отцомъ, Сыномъ, Духомъ Святымъ, и никакое рожденіе не есть первое или послѣднее: и хоть я и дѣлаю различіе, и помѣщаю одно послѣ другого, однако ни одно изъ нихъ не есть первое или послѣднее, но они пребывали такъ отъ вѣчности въ равномъ существѣ и на равномъ престолѣ.
46. Но я принужденъ только дѣлать различіе при писаніи, чтобы читатель могъ понять это: ибо я могу писать только человѣческія слова, а не небесныя; хотя все написано весьма правильно, однако существо Божіе состоитъ въ силѣ, и только духъ постигаетъ его, а не мертвая плоть.
47. Итакъ, ты можешь такимъ образомъ понять, какое Богъ существо, и какъ пребываютъ въ Немъ три лица; не надо сравнивать Божество съ какимъ-либо изображеніемъ, ибо оно есть рожденіе всѣхъ вещей; а также если бы въ четырехъ первыхъ видахъ не было остраго порожденія, то не было бы и никакой подвижности, и не могъ бы зажечься свѣтъ и породить жизнь.
48. Но вотъ теперь это острое рожденіе есть источникъ подвижности и жизни, равно какъ и свѣта, откуда происходитъ живой и разумный духъ, который въ порожденіи раздѣляетъ, слагаетъ и образуетъ. Ибо терпкое холодное рожденіе есть начало всѣхъ вещей; оно терпко, сурово, стягиваетъ воедино и крѣпко сдерживаетъ вмѣстѣ, и оно въ порожденіи даетъ образъ, и стягиваетъ, и дѣлаетъ рожденіе густымъ, такъ что становится природой: и потому природа и осязаемость имѣютъ начало свое во всемъ тѣлѣ Божіемъ.
49. И эта природа теперь — какъ мертвое неразумное существо, и не участвуетъ въ силѣ рожденія, но она есть нѣкоторое тѣло, въ которомъ сила рождаетъ; и она есть тѣло Божіе, и обладаетъ всею силою, какъ цѣлое порожденіе; и духи рожденія берутъ свою крѣпость и силу изъ тѣла природы, и рождаютъ непрестанно вновь; и терпкій духъ непрестанно вновь стягиваетъ воедино и изсушаетъ: такъ пребываетъ тѣло, а равно и духи рожденія.
50. Второе рожденіе есть вода: она беретъ свое начало въ тѣлѣ природы.
51. Замѣть: когда свѣтъ пронизываетъ насквозь сіяніемъ своимъ стянутое тѣло природы, и укрощаетъ его, то рождается въ тѣлѣ кроткое благодѣяніе; и жесткая сила тотчасъ же становится весьма кроткой, и таетъ, какъ ледъ на солнцѣ, и дѣлается жидкой, какъ вода въ воздухѣ; и однако стволъ природы или небесной осязаемости остается: ибо терпкій и огненный духъ сдерживаютъ его, а кроткая вода, тающая отъ возженія свѣта въ тѣлѣ природы, проникаетъ сквозь суровое и строгое, холодное и огненное рожденіе, и она весьма сладка и пріятна.
52. Строгое же и суровое рожденіе утоляется ею и, отвѣдавъ ея, становится восходящимъ и радостнымъ; и это есть восхожденіе радости, въ которомъ рождается кроткая жизнь. Ибо это есть вода жизни, гдѣ въ Богѣ, а равно и въ ангелахъ и людяхъ, рождается любовь; ибо все имѣетъ одинаковыя силу и рожденіе.
53. И когда теперь силы рожденія вкусятъ воды жизни, онѣ приходятъ въ трепетъ отъ радости любви: и этотъ трепетъ или это движеніе, восходящее посреди рожденія, горько: ибо оно быстро восходитъ изъ рожденія, когда проникаетъ въ него вода жизни, какъ радостный прыжокъ рожденія.
54. Но такъ какъ оно восходитъ такъ скоро, и рожденіе поднимается съ тою же быстротою, прежде чѣмъ успѣло всецѣло пропитаться водою жизни, то этотъ испугъ сохраняетъ свою горечь отъ суроваго рожденія: ибо начальное рожденіе весьма сурово, холодно, огненно и терпко.
55. Потому и испугъ такъ возносчивъ и трепетенъ: ибо онъ движетъ все рожденіе, и трется въ немъ, пока не возжетъ огня въ жестокой ярости, откуда беретъ свое начало свѣтъ. И тотчасъ же дрожащій испугъ освѣщается кротостью свѣта, и движется въ рожденіи взадъ и впередъ и вкось, и вверхъ и внизъ подобно колесу съ вдѣланными другъ въ друга семью колесами.
56. Отъ этого проницанія и вращенія возникаетъ звукъ или звонъ по роду каждаго духа, и непрестанно заражаются силы одна отъ другой, ибо силы суть какъ единокровные братья въ одномъ тѣлѣ; и восходитъ кротость, и духъ рождается и проявляется въ безконечномъ многообразіи.
57. Ибо какая сила являла себя теперь могущественнѣйшей при обращеніи, то есть, въ рожденіи, по той силѣ, роду и цвѣтамъ и слагалъ Духъ Святой образы въ тѣлѣ природы.
58. Ты видишь такимъ образомъ, что никакая сила не бываетъ первой, и никакая — второй, третьей, четвертой и послѣдней; но послѣдняя такъ же порождаетъ первую, какъ и первая послѣднюю; и средняя беретъ свое начало въ равной мѣрѣ отъ послѣдней, первой, второй, третьей и такъ далѣе.
59. И ты видишь также, что природа не можетъ быть отдѣлена отъ силъ Божіихъ; но все составляетъ одно тѣло. Божество, то есть, святая сила сердца Божія, рождается въ природѣ; и такъ же происходитъ или исходитъ Духъ Святой изъ сердца свѣта непрестанно чрезъ всѣ силы Отца, и слагаетъ все, и образуетъ все.
60. Все это рожденіе раздѣляется теперь на три различія, гдѣ каждое есть нѣчто особое и цѣлое; и ни одно не разлучено съ другимъ.
61. Все рожденіе, которое есть небо всѣхъ небесъ, равно какъ и сей міръ, который въ тѣлѣ всецѣлаго, а также мѣсто земли и всѣхъ тварей, и куда бы не простерлась твоя мысль или дума, все это вмѣстѣ есть Богъ Отецъ, не имѣющій ни начала, ни конца: и куда бы ни простерлась твоя мысль и дума, будь то самая малая окружность, какую ты только можешь выискать, вездѣ рожденіе Божіе совершенно, и неудержимо, и непреодолимо.
62. Если же произойдетъ такъ, что въ какой-нибудь твари или въ какомъ-нибудь мѣстѣ погаснетъ свѣтъ, то тамъ — суровое рожденіе, пребывающее сокровенно въ свѣтѣ, въ самомъ внутреннемъ ядрѣ его. И это одна часть.
63. Вторая часть или второе лицо есть свѣтъ, который непрестанно рождается изъ всѣхъ силъ, и въ свой чередъ освѣщаетъ всѣ силы Отца, и обладаетъ родникомъ всѣхъ силъ.
64. Но Онъ различается отъ Отца, какъ особое лицо, потому что рожденіе Отца не можетъ постигнуть Его, и однако Онъ Сынъ Отца, непрестанно рождающійся изъ Отца: ты можешь видѣть образецъ тому на всѣхъ зажженныхъ огняхъ въ семъ мірѣ; вдумайся лишь въ него.
65. И Отецъ потому такъ сердечно любитъ этого своего единороднаго Сына, что Сынъ есть свѣтъ и кроткое благодѣяніе въ Его тѣлѣ, и чрезъ силу Его восходитъ радость и блаженство Отца.
66. Это суть два лица, и ни одно не можетъ обнять, удержать и постигнуть другое, и одно такъ же велико, какъ и другое; и если бы не было одного, то не было бы и другого.
67. Замѣтьте здѣсь, евреи, турки и язычники, ибо это касается васъ: здѣсь растворяются для васъ врата Божіи; не ожесточайте себя сами, ибо нынѣ время благопріятное; вы вовсе не забыты Богомъ, но если обратитесь, то свѣтъ и сердце Божіе взойдетъ въ васъ, какъ свѣтлое солнце.
68. Таковое пишу я въ силѣ и совершенномъ познаніи великаго Бога, и хорошо разумѣю въ томъ Его волю. Ибо я живу и есмь въ Немъ, и въ трудѣ этомъ зеленѣю отъ корня и ствола Его, и это должно быть такъ. Будь только осмотрителенъ: если ты ослѣпнешь, то не будетъ больше помощи, и ты не можешь сказать, что не зналъ этого. Вставай же, наступаетъ день!
69. Третье различіе, или третье лицо въ существѣ Божіемъ, есть движущійся Духъ, который возникаетъ отъ возстанія въ испугѣ, гдѣ родится жизнь: Онъ движется теперь во всѣхъ силахъ, и есть духъ жизни; и силы не могутъ болѣе постигнуть или схватить Его, но Онъ зажигаетъ силы, и движеніемъ своимъ создаетъ фигуры и образы, и слагаетъ ихъ сообразно роду, въ какомъ состоитъ въ каждомъ мѣстѣ борющееся рожденіе.
70. И если ты не хочешь быть слѣпымъ, то долженъ знать, что воздухъ есть этотъ духъ: но въ мѣстѣ сего міра природа весьма мятежно возжена въ огнѣ гнѣва, каковое возженіе произвелъ князь Люциферъ; и Духъ Святой, который есть духъ кротости, пребываетъ въ немъ въ своемъ небѣ сокрыто.
71. Не надо тебѣ спрашивать, гдѣ это небо? оно въ твоемъ сердцѣ, только раствори его; здѣсь оказанъ тебѣ ключъ.
72. Итакъ, есть единый Богъ, и три различныхъ лица одно въ другомъ, и ни одно не можетъ ни объять, ни удержать или испытать происхожденіе другого; но Отецъ рождаетъ Сына, и Сынъ есть сердце Отца, и любовь и свѣтъ Его, и есть источникъ радости и начало всякой жизни.
73. И Духъ Святой есть духъ жизни, и образователь и творецъ всѣхъ вещей, и совершитель воли въ Богѣ: Онъ образовалъ и сотворилъ изъ тѣла и въ тѣлѣ Отца всѣхъ ангеловъ и тварей, и содержитъ и образуетъ еще ежедневно все, и Онъ есть острота и живой духъ Божій: какъ Отецъ изъ силъ своихъ произноситъ слово, такъ Духъ и образуетъ.
74. Сюда, молодецъ въ коричневомъ кафтанѣ, съѣзжающій съ неба въ адъ, и изъ ада прямо въ смерть, гдѣ жало діавола, оглянись здѣсь, умникъ, полный злого умничанья.
75. Замѣтьте себѣ это, вы, умные въ глазахъ міра юристы: если вы не захотите явиться предъ это зеркало, предъ ясное и свѣтлое лицо Божіе, и поглядѣться въ него, вотъ духъ предложитъ вамъ рожденіе въ самомъ внутреннемъ терпкомъ кругѣ, гдѣ рождается умность, гдѣ острота скорбнаго рожденія Божія; ибо тамъ рождается ваша умность и вашъ глубокій разумъ.
76. Хотите вы теперь быть богами, а не діаволами, то пользуйтесь святымъ и кроткимъ правомъ Божіимъ; если же нѣтъ, то вы принуждены будете непрестанно и вѣчно рождать въ строгомъ и суровомъ рожденіи Божіемъ. Это говоритъ духъ, какъ слово Божіе, а не мертвая плоть моя.
77. Ты долженъ знать, что я черпаю это не изъ мертваго разума; но духъ мой качествуетъ совмѣстно съ Богомъ, и испытуетъ Божество, каково оно со всѣмъ его рожденіемъ, вкусомъ и запахомъ: нахожу, соотвѣтственно, что Божество — весьма простое, кроткое, любовное и тихое существо, что рожденіе Троицы Божіей совершается весьма кротко, дружественно, любовно и согласно; и острота самаго внутренняго рожденія никогда не можетъ подняться въ кротость Троицы, но пребываетъ сокрытою въ глубинѣ.
78. И острота въ сокровенномъ называется гнѣвомъ Божіимъ, и существо кротости въ Троицѣ называется Богомъ. Ничего не исходитъ здѣсь изъ остроты, что повреждало бы, или возжигало бы гнѣвъ; но духи въ нѣжной кротости играютъ между собою, какъ малые дѣти, когда они радуются другъ съ другомъ, и каждое имѣетъ дѣло свое, и они играютъ всѣ вмѣстѣ, и ласкаютъ другъ друга.
79. Такъ бываетъ и у святыхъ ангеловъ; и въ Троицѣ Божіей весьма кроткое, любовное и сладостное существо, гдѣ Духъ непрестанно восходитъ въ звукѣ, и силы побуждаютъ другъ друга, какъ если бы тамъ восходило сладостное пѣніе или игра на струнахъ.
80. И каково восхожденіе духовъ въ каждомъ мѣстѣ, таковъ слагается и звукъ, но весьма кроткій и непостижимый для ангельскихъ тѣлъ, но постижимый для душевнаго рожденія ангеловъ; и какъ проявляетъ себя Божество въ каждомъ мѣстѣ, такъ проявляются и ангелы. Ибо ангелы сотворены изъ этого существа, и имѣютъ посреди себя князей своихъ изъ источныхъ духовъ Божіихъ такими, каковы они въ рожденіи Божіемъ.
81. Поэтому, какъ проявляется существо Божіе въ рожденіи, такъ проявляются и ангелы; какая сила въ каждое время имѣетъ первенство въ рожденіи Божіемъ, и ликуетъ изъ сердца Божія въ Духѣ Святомъ, той силы князь ангельскій и вступаетъ съ пѣніемъ и хвалою своею преимущественно предъ всѣми другими, и ликуетъ съ воинствомъ своимъ, то одинъ, то другой: ибо рожденіе Божіе — какъ колесо.
82. Когда же сердце Божіе являетъ себя особо съ ясностью своею, то восходитъ все воинство всѣхъ трехъ святыхъ царствъ ангельскихъ. И въ этомъ восхожденіи сердца Божія царь и первенецъ — человѣкъ Іисусъ Христосъ: онъ предводитъ царственные лики со всѣми святыми душамй людей до Послѣдняго дня. Тогда святые люди станутъ совершенными ангелами, а безбожные — совершенными діаволами, и такъ — въ свою вѣчность. Поглядись здѣсь въ зеркало, умный міръ, откуда берется твоя умность.
83. Теперь ты скажешь: ты ищешь своей умности гораздо глубже, нежели мы; ты хочешь подняться въ сокровенное Бога, что не подобаетъ ни одному человѣку. Мы ищемъ только человѣческой умности, а ты хочешь быть равнымъ Богу и знать все о томъ, каковъ Богъ, и каковъ Онъ во всѣхъ вещахъ, будь то въ небѣ и въ аду, въ діаволахъ, ангелахъ и людяхъ. И потому не неправедно вовсе изыскивать всякія тонкія, острыя хитрости: ибо это приноситъ почетъ и власть, а также богатство.
84. Возраженіе: если ты послѣдуешь за мною по той лѣстлицѣ, по которой я поднимаюсь въ глубину Божію, ты поднимешься хорошо. Не разумомъ моимъ и не по преднамѣренной волѣ моей пришелъ я къ этому ученію, или къ этому труду и познанію; и я не искалъ также этой науки, и ничего не узналъ о ней; я искалъ одно только сердце Божіе, чтобы укрыться въ немъ отъ діавольской непогоды.
85. Но когда достигъ въ него, то была возложена на меня зта великая и тяжелая работа — открыть и возвѣстить міру великій День Господень; а такъ какъ міръ упорно устремляетъ вожделѣніе свое на корень дерева, то открыть людямъ, что есть все дерево въ цѣломъ; и вмѣстѣ съ тѣмъ заявить, что настала Утренняя Заря того дня, который давно предрѣшенъ былъ Богомъ въ Его Совѣтѣ. Аминь.
86. Итакъ, ты видишь теперь, что есть Богъ, и какъ любовь и гнѣвъ Его пребывали отъ вѣчности, а также каково Его рожденіе: и ты не долженъ говорить, что живешь и существуешь не въ Богѣ, или что Богъ есть нѣчто чуждое, къ чему ты не можешь придти; но гдѣ ты находишься, тамъ и врата Божіи. Теперь, если ты святъ, то душою твоею ты у Бога на небѣ; если же безбоженъ, то душою твоею ты въ адскомъ огнѣ.
87. Замѣть теперь далѣе: когда Богъ сотворилъ ангеловъ всѣхъ вмѣстѣ, они сотворены были изъ этого порожденія Божія: тѣло ихъ сплочено было воедино изъ природы, и въ немъ рождался ихъ духъ и свѣтъ, какъ рождалось Божество: и какъ источные духи Божіи почерпали силу и крѣпость свою непрестанно изъ тѣла природы, такъ и ангелы черпали силу и крѣпость свою непрестанно изъ природы Божіей.
88. И какъ Духъ Святой давалъ всему въ природѣ образъ и видъ, такъ и духъ ангельскій качествовалъ въ Духѣ Святомъ совмѣстно, и помогалъ давать всему образъ и видъ, чтобы все было единымъ сердцемъ и волею, и было чистымъ наслажденіемъ и радостью.
89. Ибо ангелы суть дѣти великаго Бога, которыхъ Онъ породилъ въ своемъ природномъ тѣлѣ, для умноженія Божественной радости.
90. Но здѣсь ты долженъ знать, что тѣла ангеловъ не могутъ постигнуть рожденія Божія: и тѣло ихъ не разумѣетъ его, одинъ только духъ разумѣетъ; тѣло же пребываетъ въ покоѣ, подобно какъ природа въ Богѣ, и предоставляетъ духу работать съ Богомъ и любовно играть. Ибо ангелы играютъ предъ Богомъ и въ Богѣ, какъ малыя дѣти предъ родителями, и тѣмъ умножается Божественная радость.
91. Когда же былъ сотворенъ высокомогущественный князь и царь Люциферъ, онъ не захотѣлъ этого дѣлать, но возсталъ, и захотѣлъ одинъ быть Богомъ, и возжегъ въ себѣ огонь гнѣва; такъ поступили и всѣ его ангелы.
92. Когда же это произошло, онъ взревѣлъ своимъ возженнымъ огневымъ духомъ въ природу Божію, и все тѣло въ природѣ Божіей, насколько простиралось его владычество, было зажжено. Но такъ какъ свѣтъ его тотчасъ же погасъ, то онъ Духомъ своимъ не могъ больше качествовать въ обоихъ рожденіяхъ, Сына Божія и Святого Духа Божія, но остался въ остромъ рожденіи Божіемъ.
93. Ибо острое рожденіе не можетъ постигнуть Свѣта и Духа Божія, потому Они и суть два особыхъ лица. Потому и господинъ Люциферъ суровымъ своимъ, холоднымъ и жесткимъ огневымъ рожденіемъ не могъ болѣе ни касаться и видѣть Сердца и Святого Духа Божія, ни вкушать и чувствовать Ихъ; но былъ извергнутъ со своимъ огневымъ духомъ въ самую внѣшнюю природу, гдѣ онъ возжегъ огонь гнѣва.
94. Хотя эта природа и есть тѣло Божіе, и въ ней рождается Божество, но діаволы не могутъ объять кроткаго рожденія Божія, восходящаго въ свѣтѣ; ибо тѣло ихъ умерло въ свѣтѣ, и живетъ въ строгомъ и суровомъ рожденіи Божіемъ, гдѣ свѣтъ уже никогда не возжигается вновь.
95. Ибо тучность ихъ въ сладкой водѣ перегорѣла, и вода эта превратилась въ кислый смрадъ, гдѣ уже не можетъ болѣе возжечься свѣтъ Божій, и свѣтъ Божій не можетъ болѣе входить въ него.
96. Ибо источные духи въ діаволахъ заключены въ жесткомъ гнѣвѣ; тѣла ихъ суть жесткая смерть, а духи ихъ — яростное жало гнѣва Божія, и источные духи ихъ порождаютъ себя непрестанно въ самой внутренней остротѣ, по праву остраго Божества.
97. Ибо иначе они не могутъ порождаться, и не могутъ также ни умереть, ни прейти; но пребываютъ въ наискорбнѣйшемъ рожденіи, и нѣтъ въ нихъ ничего, кромѣ одной только ярости, и гнѣва злобы; возженный источникъ огня восходитъ отъ вѣчности и до вѣчности, и они вовѣки не смогутъ болѣе коснуться сладкаго и свѣтлаго рожденія Божія, ни видѣть или постигать его.
98. Природу же Богъ потому такъ жестоко зажегъ, и разгнѣвался въ ней, что строилъ тѣмъ самымъ жилище для діаволовъ, и держалъ ихъ тамъ въ плѣну, чтобы они были дѣтьми Его гнѣва, въ которыхъ Онъ господствовалъ бы своей яростной ревностью, а они бы господствовали въ гнѣвѣ.