Венгерский язык вместе с языками вогульским и остяцким составляет т. н. угорскую группу в семействе финско-угорских языков (см.). Принадлежность венгерского языка к языкам финско-угорским неоспоримо доказана наукою уже в конце XVIII в. выдающимися венгерскими филологами И. Шайновичем (Sajnovics, „Demonstratio idioma Ungarorum et Lapponum idem esse“, 1770) и С. Дярмати (Gyarmathi, „Affinitas linguae Hungaricae cum linguis Fennicae originis grammatice demonstrata“, 1779). Тем не менее в Венгрии доныне существуют ученые, которые отрицают финско-угорское происхождение венгерского языка и выдвигают теорию о его тюркско-татарском родстве. Главным представителем этой теории является известный тюрколог Вамбери (см.). Методологическая несостоятельность его исследований, однако, может считаться вполне доказанной главн. обр. известным венгерским лингвистом И. Буденц (Budenz). Теория о тюркском происхождении венгерского языка имела в свое время много сторонников среди венгерской интеллигенции, которой тюркское родство казалось более почетным, чем финско-угорское.
Из угорских народов вогулы и остяки живут в северо-западной Сибири по берегам Оби и ее многочисленных притоков, где живут охотой и рыболовством и с помощью самого напряженного труда едва могут обеспечить себе скудное пропитание. Венгры же пробили себе дорогу к странам солнечного юга, где земля без чрезмерных усилий дает обильный урожай. Первые находятся на самых низких ступенях культуры и общественного развития и медленно, но верно идут по пути окончательного вымирания; последние образовали могущественное культурное государство, способное к дальнейшему развитию и энергично стремящееся вперед во всех областях культуры.
Венгры живут в нынешней Венгрии, в древней Паннонии, уже более тысячи лет. До этого они, оставив общую угорскую прародину и соседство вогулов и остяков, долгое время странствовали то по юго-востоку и югу нынешней Европейской России, то по румынской Молдавии. По сведениям арабского писателя Ибн-Даста, венгры в IX в. жили к западу от болгар и хозаров, народов тюркского происхождения, из которых первые занимали среднее, а последние — нижнее течение Волги. С юга их страна (Лебедия) граничила, по словам Ибн-Даста, с Черным морем и пересекалась двумя большими реками (по всей вероятности Днепр и Днестр). К западу от венгров жили „славяне“. В более раннюю эпоху венгры жили восточнее, откуда были вытеснены печенегами, народом тюркского происхождения, которые должны были двинуться к западу, в свою очередь теснимые хозарами и половцами. Тогда-то венгры и прошли мимо Киева (факт отмечен летописью) и переселились дальше на запад и юго-запад, к Серету и Пруту, вплоть до Молдавии. Так венгры очутились по ту сторону восточной границы нынешней Венгрии. Это было в 889 году. В период от 889 до 896 года они под начальством своего князя Арпада заняли Паннонию, нынешнюю свою родину, из жителей которой (тюркского происхождения авары, славянские и германские племена) большая часть слилась с завоевателями. Вслед за венграми в Паннонию проникло несколько небольших тюркских племен, печенеги, половцы, которые тоже смешались с венграми. В более позднюю эпоху в массу венгерского народа влилось значительное количество немцев, славян, евреев. Современные мадьяры являются поэтому смесью самых разнообразных народов.
Беспрерывная связь и оживленное общение с чужими народами оставили, разумеется, свои следы и в венгерском языке. К наиболее древним заимствованиям уже сложившегося венгерского языка относятся слова, перенятые из различных кавказских языков, а также из языков древних тюркских народов, живших когда-то по Волге. Заимствования из кавказских языков, однако, изучены еще настолько недостаточно, что об их влиянии пока трудно сказать что-либо с определенностью. Заимствования у тюркских племен сделаны в ту эпоху, когда венгры жили в соседстве волжских болгар (предков нынешних чуваш) и кацаров. То обстоятельство, что многие относящиеся к этой группе заимствования относятся к понятиям из области земледелия, скотоводства и домашнего хозяйства, позволяет нам утверждать, что венгры как раз особенно в этих областях многому научились у своих болгарско-тюркских соседей. К заимствованиям менее отдаленной эпохи, после завоевания Паннонии, относятся те, которые взяты из языков поглощенных венгерским народом половцев и печенегов. Большинство тюркских заимствований имеет, однако, своим источником язык турок-османов, хотя в большинстве случаев не непосредственно, а через хорватский язык; они, разумеется, относятся к очень близкому прошлому, к эпохе турецкого владычества, следовавшего за битвою при Могаче (1526). Далее в венгерском языке встречается большое количество славянских корней, проникших в разные времена и из различных языков. По мнению Ажбота (Asbóth), большинство славянских заимствований явилось после прибытия венгров в Венгрию из языка живших там славянских болгар; встречаются, впрочем, и старинные сербо-хорватские заимствования. По исследованиям Мелиха, эти заимствования частью русского, частью болгарско-славянского (церковно-славянского), частью сербо-хорватского, словинского и чешско-словацкого происхождения. Славянские заимствования венгерского языка относятся к понятиям самых разнообразных областей; в особенности следует среди них отметить многие относящиеся к сфере христианского влияния слова (как, напр., слова „христианин“, „язычник“, „крест“, „святой“, „вечерня“, „заутреня“). Не малое влияние оказал на венгерский язык и язык немецкий — и в более отдаленную и в более позднюю эпоху. Самые древние немецкие заимствования идут главным образом из языка живших когда-то (и живущих еще и теперь) в Венгрии немцев, говорящих на наречии средне-франконском. При этом характерно, что немецкого происхождения многие термины ремесленного быта. Слова из сферы искусства, науки и промышленности часто итальянского (вернее — венецианского) происхождения; из них многие приобрели право гражданства в языке после вступления на престол анжуйской династии (1307). Не ускользнул, конечно, венгерский язык и от влияния латинского языка. Латинские заимствования шли тремя различными путями: в раннюю эпоху через итальянских миссионеров, в XIV—XV вв. итальянских гуманистов, и, наконец, через язык судопроизводства и управления в XVII и XVIII вв.; их официальным языком являлся в эту пору именно язык латинский. Значительное число латинских заимствований, из которых многие обозначают понятия из области церковной и государственной жизни, употребляется и в простонародном языке во всех наречиях. Влияние немецкого и латинского языков было в более позднюю эпоху настолько велико, что оно угрожало совсем вытеснить исконно-венгерские слова, обозначающие культурные понятия. В XVIII в. против этого наплыва чужих элементов поднялось сильное сопротивление в литературных кругах; писатели стали избегать иностранных слов и вместо них более или менее удачно составлять новые чисто венгерские. Стремление сочинять новые слова зашло, однако, так далеко, что грамотное, читающее общество стало лишь с трудом понимать книги обновителей языка. Поднявшееся по этому поводу недовольство все возрастало, и в конце концов читающая публика разделилась на два лагеря: неологов, защищающих обновителей языка с их заслугами и недостатками, и ортологов, по мнению которых обновители просто портили язык. Борьба достигла кульминационного пункта как раз в то время, когда выдающийся писатель Франц Казинчи (Kazinczy) стоял во главе неологов. Его умеренный пуризм привлекал большинство писателей к его лагерю, и таким образом неологи оказались победителями. Большая часть образовавшихся в это время неологизмов приобрела право гражданства в венгерском языке, несмотря на то, что некоторые из них составлены совсем неправильно. Хотя борьба за обновление языка, достигшая наибольшего оживления в первой половине прошедшего столетия, уже давно утихла, ее следы ощущаются и в наши дни. Лингвистом г. Сарваш (Szarvas) основан в 1872 г. журнал „Magyar Nyelvör“ („Наблюдатель венгерского языка“), где он подверг строгой критике созданные обновителями языка неологизмы. К Сарвашу примкнула группа молодых лингвистов, которые вместе с ним хотели бороться против уродливых нововведений. Руководимая Сарвашем реакция действительно исправила многое из того, в чем согрешили обновители.
Древнейшим цельным памятником венгерского языка является надгробное слово — Halatti beszéd — начала XIII в. вместе с сохранившейся в нем молитвою; в нем больше старинных черт, чем в современном венгерском языке. В последние десятилетия заметно большое оживление в области изучения венгерского языка. Историю его пытаются осветить при помощи исследования многочисленных древних памятников, народных говоров и древних заимствований.
Венгерский язык считают родным языком в Венгрии (считая вместе Хорватию и Славонию) по переписи 1900 года — 8.742.301 чел. и в собственно Венгрии (без Хорватии и Славонии) — 8.651.520 чел. (51,4% из всего населения). Вне Венгрии живут венгры (кроме многочисленных эмигрантов в штатах Северной Америки) в австрийской Буковине и в румынской Молдавии; общее число этих венгров (чанго-мадьяры) достигает приблизительно 40—50 тыс. чел.
Литература. Словари: Szamota et Zolnai, „Lexicon vocabulorum hungarorum in diplomatibus aliisque scriptis quae reperiri possunt vetustorum“, 1902—06; Szarvas et Simonyi, „Lexicon linguae hungaricae aevi antiquoris“, 1890—93; Szinnyei, „Magyar tájszótár“, 1893—1901; Szily, „А magyar nyelvuji tás szótára“, I, II, 1902, 1908; для практических нужд: Simonyi et Balassa, „Deutsches und ungarisches Wörterbuch“, I, II, 1899, 1902. Грамматики: Révai, „Elaboratior grammatica hungarica“, I—III, 1803—05, 1908; Riedl, „Magyarische Grammatik“, 1858; Symonyi et Balassy, „Tüzetee magyar nyelvtan. I. Magyar hangtan eś alaktan“ (I. Фонетика и морфология), 1895 (фонетика устарела). Журналы: „Nyelvtudományi Közleményck“; „Magyar nyelvör“ („Наблюдатель венгерского языка“); большинство исследований в области заимствованных слов в венгерском языке печаталось в этих журналах. Среди исследований заимствования из славянских языков следует отметить: Miklosyc, „Die slavischen Elemente im Magyarischen“, 1884 (2-е изд.); многочисленные исследования Ажбота на венгерском языке (в изданиях венгерской академии наук и в „Nyelvt. Közlem.“), на немецком языке (Archiv für slav. Philol. XXII) и на русском языке (Изв. Имп. Акад. Наук, VII, 4. Статьи по славяновед., вып. II) и, наконец, Мелих, „Szláv jövevénysza vaink“ („Наши славянские заимствования“), I, 1, 2, 1903, 1905, его же: „Die Herkunft der slav. Lehnwörter der ung. Sprache“ (Archiv für slav. Philol. XXXII). О венгерских элементах в разных славянских языках писали Мункачи (Munkácsi), Халас (Halász), Чопей (Csopey) и Мелих в „Nyelvt. Közl.“ и в „Magy. nyelvör“. Хорошим трудом о венгерском языке и его истории в общем можно считать: Шимони, „Die ungarische Sprache“ 1907 (содержит, между проч., обстоятельную библиографию).
Г. Вихман.