Четыре мастера своего дела (Гримм; Снессорева)
| ← Три брата | Четыре мастера своего дела | Одноглазка, Двуглазка, Трёхглазка → |
| Оригинал: нем. Die vier kunstreichen Brüder. — Источник: Братья Гримм. Народные сказки, собранные братьями Гримм. — СПб.: Издание И. И. Глазунова, 1871. — Т. II. — С. 133. |
Жил-был бедный человек; у него было четыре сына; когда сыновья повыросли, отец и говорит им:
— Любезные дети, вы должны постранствовать по белу свету, у меня ничего нет, и мне нечего вам оставить в наследство. Ступайте-ка вы в чужие страны, научитесь какому-нибудь ремеслу и постарайтесь сами себе проложить дорогу.
Братья взяли по палке, простились с отцом и вместе вышли за городскую заставу. Некоторое время шли они вместе, пока дошли до перекрёстка, откуда шли четыре разные дороги. Тут старший брат и говорит:
— Вот здесь следует нам расстаться; но дадим друг другу слово, что ровно чрез четыре года мы встретимся на самом этом месте, а за это время попытаемся устроить свою судьбу.
Тут они разошлись; каждый пошёл своею дорогою. Старшему брату скоро попался навстречу человек, который спросил у него: куда он и за чем идёт.
— Хочу научиться ремеслу, — отвечал тот.
— Ступай за мною, — сказал человек, — и быть тебе вором.
— Нет, — отвечал тот, — воровство — не честное ремесло, да и той песни конец всегда один бывает: повесят тебя вместо языка в придорожном колоколе.
— О! Не беспокойся! Виселицы тебе нечего бояться: я научу тебя только как добывать то, что другим не достать, и там, где другому и на след не попасть.
Старший брат позволил уговорить себя и, воспользовавшись уроками такого знающего учителя, сам научился быть вором да таким искусным, что от него не было уж спасенья, коли он чего захочет.
Второй брат тоже встретил человека, который так же спросил у него, чего он ищет по белу свету.
— Сам ещё не знаю чего, — отвечал тот.
— Так ступай же за мною, и быть тебе звездочётом: нет науки выше астрономии. Кто занимается ею, от того нет ничего тайного.
Это соблазнило молодого человека, и скоро он сам сделался таким искусным астрономом, что по окончании его ученья учитель дал ему зрительную трубу и сказал:
— Вот с этим ты можешь видеть всё, что делается на земле и на небе, и не будет для тебя тайны.
Третьего брата охотник взял к себе в ученье и во всём, что касается охотничьего ремесла, дал ему такие превосходные сведения, что он сам сделался самым искусным охотником.
Прощаясь с ним, учитель подарил ему ружьё и сказал:
— Оно промаху не даёт, и во что бы ты ни прицелился, всегда прямо и метко попадёшь в цель.
Младший брат тоже встретил человека, который заговорил с ним, расспрашивая его, что он намерен с собою делать.
— Да не хочешь ли сделаться портным?
— Я пожалуй бы и не прочь, — отвечал он, — да, ведь, портному приходится сидеть с утра до ночи, на корточках, поджавши ноги, то и знай иголкой стегай взад да вперёд, да день-деньской возись с утюгом, а это мне не по нраву.
— Эге! Да по твоим словам сейчас видно, что ты в этом деле ничего не смыслишь. У меня ты научишься совсем другому искусству, которое и приятно, и прилично, да ещё и почётно.
Молодой человек послушался, пошёл за ним и научился основательно искусству этого портного.
На прощанье учитель подарил ему иголку и сказал:
— Этою иголкою ты можешь зашить всё, что бы тебе ни попалось в руки; будь оно так хрупко как яйцо или так твёрдо как сталь, и твоё шитьё будет так хорошо, что и шва не видать будет, а словно сплошной кусок.
Когда миновали четыре года, все четыре брата сошлись в одно время на перекрёстке, поздоровались, перецеловались и отправились к отцу.
— Ну какой же это ветер опять донёс вас до меня? — спросил отец, обрадовавшись.
Они порассказали ему всё, что случилось с ними, и какому ремеслу кто научился. В это время они сидели как раз против дома под высоким деревом.
— Ну вот я вам сейчас и пробу сделаю и тогда посмотрю, кто из вас что знает.
Поднял глаза он кверху и сказал второму сыну:
— Вон там на самой верхушке дерева, между двумя вётлами находится гнездо зяблика. Скажи-ка мне: сколько там яиц?
Астроном взял зрительную трубу, посмотрел наверх и сказал:
— Всего пять.
Тогда отец говорит старшему сыну:
— Ступай-ка, принеси нам яйца да так, чтобы не потревожить мать, которая на них сидит.
Искусный вор вскарабкался на дерево, вытащил из-под птички все яйца так, что она и не заметила того и продолжала преспокойно сидеть; вытащив яйца, он принёс их отцу.
Отец взял их, положил по яйцу на каждый угол стола, а пятое — посредине, и говорит охотнику:
— Ну-ка, раздели как раз пополам все пять яиц одним выстрелом.
Охотник прицелился и разделил, по желанию отца, все пять яиц как раз пополам и одним выстрелом. У него в ружье, должно быть, такой был порох, который стрелял в разные стороны.
— Ну, теперь за тобою очередь, — сказал отец портному, — зашей-ка ты яйца вместе да так, чтобы маленькие птички, которые в них сидят, даже не почувствовали никакого вреда.
Портной взял свою иголку и зашил яйца, как того желал отец.
Когда портной кончил своё дело, вору опять пришлось подложить эти яйца под зяблицу так, чтобы она того не заметила. А птичка всё высиживает их, как ни в чём не бывало. Чрез несколько дней вылупились её птенцы, и только на шейках у них видны были красные полосочки, как раз на тех местах, где портной зашивал их.
— Да, — сказал тут их старый отец, — нечего греха таить, за вами трудно угоняться: не теряли вы даром времени и сделались настоящими мастаками, нельзя даже сказать, кому из вас отдать предпочтение. Когда бы представился только случай показать вам своё искусство, а уж вы не ударили бы себя лицом в грязь.
Недолго времени прошло после этого, вдруг по всей земле пронёсся слух, что у царя красавицу-дочку похитил дракон. Ни дня, ни ночи не знает царь покоя и приказал объявить на весь народ, что кто возвратит ему дочь, за того он отдаст её в замужество.
А четыре брата-мастака и говорят промеж себя:
— Вот славный случай отличиться нам!
И стали они сговариваться, как бы освободить царевну.
— Где она находится — это я скоро узнаю, — сказал звездочёт.
Вынул он свою трубу, посмотрел и говорит:
— Да уж я вижу её: далеко отсюда она сидит на высоком утёсе посреди моря, а рядом с нею дракон стережёт её.
Пошёл он прямо к царю, и стал просить для себя и для братьев корабль, и отправился с ними по морю; плыли они плыли до тех пор, пока доплыли до утёса.
Царевна сидит на утёсе, а дракон спит, положа голову к ней на колени. Охотник и говорит:
— Не смею я стрелять, а то как бы не убить царевну вместе с драконом.
— Так я попытаю счастья, — сказал вор и, тихо подкравшись к ним, вытащил царевну из-под дракона да так осторожно, что дракон и не почуял, а только пуще того захрапел.
С великою радостью братья поспешили на корабль с царевною и скоро выплыли в открытое море. Как проснулся дракон да увидал, что царевны нет, так и рассердился; поспешно полетел он за ними, и вскоре над ними послышалось его яростное дыханье. Но как только хотел он спуститься на корабль, охотник выстрелил из своего ружья и как раз попал ему в сердце. Чудовище упало безжизненное на корабль, но тяжесть его была так велика, что при этом падении весь корабль разбился вдребезги. К счастью ещё, попались им под руки доски, на которых они носились по морю.
Тут-то много горя они испытали; однако портной был не ленив, подхватил он свою чудесную иголку, сшил доски вместе — уж тут было не до красы, так он стегал иголкою как-нибудь, только бы поскорее; потом уселся он на эти доски и стал собирать обломки корабля. Тогда сшил он всё это вместе да так искусно, что в короткое время опять корабль был готов со всеми парусами, и они счастливо доехали до дому.
Велика была радость царя, как он опять увидал свою дочь! Однако сказал он братьям-мастакам:
— Один из вас должен жениться на царевне, но кто именно — уж это вы сами рассудите.
Тогда начался между ними горячий спор, потому что каждый из них доказывал свои права.
Астроном говорил:
— Не укажи я вам, где находилась царевна, так все бы ваши искусства были по пустому; следовательно, она моя.
А вор на то:
— А к чему послужило бы твоё указание, когда бы я не вытащил её из-под дракона? Следовательно, она моя.
Охотник твердит своё:
— Да вы все вместе и с царевной-то были бы растерзаны чудовищем, когда бы моя пуля не убила его: следовательно, она моя.
Тут царь вмешался в их спор и решил за них:
— Каждый из вас имеет одинаковое право; но так как дочь моя не может иметь разом четырёх мужей, то она ни за одного из вас не выйдет; но я дам каждому из вас в награду полцарства моего.
Братья довольны были решением, говоря:
— Оно и лучше, чем нам ссориться промеж собою.
Братьям-мастакам досталось полцарства, и они стали жить да поживать со своим отцом в мире и согласии, пока Богу было угодно продолжить их жизнь.