Я не былъ никогда такой, какъ всѣ.
Я въ самомъ дѣтствѣ былъ уже бродяга,
Не могъ застыть на узкой полосѣ.
Красивъ лишь тотъ, въ комъ дерзкая отвага,
5 И кто уменъ, хотя бы умъ его—
Умъ Ричарда, Мефисто, или Яго.
Все въ этомъ мірѣ тускло и мертво,
Но ярко себялюбье безъ зазрѣнья:
Не видѣть за собою—никого!
10 Я силенъ жесткимъ холодомъ презрѣнья,
Въ пылу страстей я правлю ихъ игрой,
Подъ вѣденьемъ ума—все поле зрѣнья.
Людишки—мошки, славный пестрый рой,
Лови себѣ свѣтлянокъ для забавы,
15 На ладъ себя возвышенный настрой.
Люби любовь, лазурь, цвѣты, и травы,
А если истощишь восторгъ до дна,
Есть хохотъ съ вѣрнымъ дѣйствіемъ отравы.
Лети-ка прочь, ты въ мірѣ не одна,
20 Противна мнѣ банальность повтореній,
Моя душа для жажды создана.