На дворе в Турьяцком замке
Дуб вздымается высоко;
За столом под ним из камня
Круг гостей сидит отборный:
То влюблённым в Розамунду
Задал пир хозяин снова.
Розамунда, гордость края,
Между дев цветёт, как роза;
Взоры глаз её, перуны —
Только с неба голубого —
Пламя в витязях отважных
Возжигают вкруг далеко.
Женихов при ней не мало:
Трое из страны волошской[1],
«На дворе в Турьяцком замке / Дуб вздымается высоко…» — поэтическая вольность: на самом деле у замка Туряк в Словении стоит липа.
Трое из страны немецкой,
Трое — края честь родного,
С ними также Островерхарь,
Воин храбрый без упрека.
Он красою и отвагой
Тронул сердце девы гордой
И узнал, что может сватать
У отца её и рода.
И отец ему устроил
Пир великий и почётный,
Слово дал за Розамунду,
Сватов слать велел, чтоб дочка
Через три недели с ними
Дом покинула отцовский.
Вот певец, кругом известный,
Приближается к вельможам;
Стал он витязей победы
Воспевать со струнным звоном
И девиц прелестных взоры,
Что сердца язвят жестоко.
А когда он песню кончил,
Розамунды гордой тетка
Так спросила, чтоб воздал он
Честь над всеми ей высоко:
„Нам поведай, так как видел
Ты краёв различных много:
Есть ли где девица краше,
Чем пред нами здесь красотка?".
„Бог пошли княжне здоровья,
Дочерей красы такой же,
Так же в свете знаменитых,
И сынов во славу рода!
В крае цесарском[2] нет краше,
Чем турьяцкая красотка;
Лишь сестра паши, что в Босне,
Красоты в дни наши солнце,
Препрославленная всюду,
Если слухам верить должно, —
Лишь она, быть может, краше,
Чем твердынь турьяцких роза".
Это девицу задело,
Не по нраву ей пришлося;
Щеки вспыхнули румянцем,
И она, сверкая взором,
Островерхарю с досадой
Таковое молвить слово:
„Я слыхала, что босняки
Христиан в полон уводят.
Стыдно вам, что и поныне
Бедняков гнетёт неволя.
Изготовься, Островерхарь,
Призови друзей на помощь,
У паши сестру добудьте,
Если годны вы для боя.
Земляков вам наших турки
За неё дадут охотно.
Без детей мой брак да будет,
Без веселья дряхлый возраст,
Если мужа я признаю
И приму к себе на лоно
Прежде, чем сюда боснячку
Привезёшь ты, чтобы можно
Было видеть, так ли ясно,
Как мы слышим, это солнце!".
И жених её, не медля,
Кликнул клич своим холопам,
По друзей послал соседних,
Опоясал меч свой острый,
Быстро двинулся на турок,
Покоряясь деве строгой. Колпа[3] — речка небольшая,
Не сильна на ней сторожа;
От его руки могучей
Прочь бежит босняков войско;
Он паши разносит замок,
Всех выводить из полона,
И паши сестру с собою
Забирает витязь ловкий,
Деву прелести небесной,
Красоты в то время солнце.
Больше самой Розамунды
Полюбил он Лейлу скоро;
Не в Турьяцкий замок едет
Он с красавицей, а в дом свой.
И её забилось сердце
К Островерхарю любовно.
Уж ислам она отвергла
И обычаи Востока,
А когда она постигла
Веры правила Христовой,
Окрестил и обвенчал с ним
Капеллан её домовый.
Розамунда, мир покинув,
Стала инокиней строгой.
Примечания
↑Из Италии, так как словенцы, вместе со многими другими славянами, называют итальянцев влахами (лахами), что по-русски будет «волохи».
Сканы, размещённые на Викискладе 
