Три брата (Гримм; Снессорева)/ДО
| ← Лѣсная колдунья | Три брата | Четыре мастера своего дѣла → |
| Оригинал: нем. Die drei Brüder. — Источникъ: Братья Гриммъ. Народныя сказки, собранныя братьями Гриммами. — СПб.: Изданіе И. И. Глазунова, 1871. — Т. II. — С. 126. |
Жилъ-былъ старикъ; у него было три сына и никакого состоянія кромѣ дома, въ которомъ онъ жилъ. Каждому сыну пріятно было бы получить этотъ домъ по смерти отца: но отцу каждый изъ нихъ былъ ровно дорогъ и милъ. Не зналъ старикъ какъ ему тутъ быть, чтобы никого изъ сыновей не обидѣть. Но вотъ пришла ему добрая мысль; собралъ онъ сыновей и говоритъ имъ:
— Порыскайте-ка вы, дѣтушки, по бѣлу свѣту, да научитесь какому-нибудь ремеслу, которое могло бы прокормить васъ; а когда кончите свое ученье, скорѣе торопитесь домой, и кто изъ васъ дастъ мнѣ безспорное доказательство, что онъ мастеръ своего дѣла, тому и достанется родительскій домъ.
Сказано — сдѣлано. Назначенъ и день, когда братьямъ разойтись, и заранѣе они промежь себя рѣшили, что старшему быть кузнецомъ, среднему — цирюльникомъ, а младшему — фехтовальнымъ учителемъ. Послѣ этого они условились въ какой день и часъ имъ возвращаться, чтобъ въ одно время сойтись подъ родимый кровъ. Покончивъ всѣ условія, братья простились съ отцемъ, и разошлись по разнымъ дорогамъ.
Надо же быть такому счастью, что каждому брату судьба послала въ учителя настоящаго мастера своего дѣла. Старшій братъ скоро удостоился чести быть кузнецомъ царскихъ лошадей. Работая день и ночь, онъ думалъ про-себя:
«А мастера́ же будутъ мои братья, если станутъ еще спорить, кому достанется родительскій домъ!»
Скоро и средняго брата стали приглашать въ домы самыхъ знаменитыхъ вельможъ — такъ мастерски онъ научился брить бороды и усы, а самъ, промежь дѣла мотаетъ себѣ на усъ, что родительскій домъ не минуетъ его.
Само собою разумѣется, что фехтовальный учитель, прежде чѣмъ постигъ всѣ тайны своего ремесла, получилъ не мало царапинъ и ударовъ; но онъ не унывалъ и думалъ про себя: «царапинъ бояться такъ и дома не видать», такъ онъ и набилъ себѣ глазъ и руку.
Вотъ наступилъ срокъ возвращаться домой. Всѣ три брата сошлись въ условленномъ мѣстѣ и вмѣстѣ вернулись къ отцу. Но они не знали еще, какой бы отыскать случай, чтобы показать ему свое искусство. Такъ сидѣли они вмѣстѣ и совѣтовались между собою. Вдругъ видятъ: заяцъ черезъ поле да прямо на нихъ бѣжитъ.
— Славно! — воскликнулъ брадобрѣй, — на ловца и звѣрь бѣжитъ; вишь какъ спѣшитъ ко мнѣ практика: ну, покажу же я вамъ на дѣлѣ, что я мастеръ своего дѣла.
И съ этими словами онъ выхватилъ изъ кармана мыло, щетку и тазикъ, и вмигъ наготовилъ бѣлую пѣну.
А между тѣмъ заяцъ все ближе бѣжитъ; цирюльникъ бросился за нимъ въ погоню, налету намылилъ ему морду и разомъ сбрилъ ему усы, не оставивъ ни малѣйшаго порѣза и не забывъ ни одного лишняго волоска.
— Ну, мастеръ! — воскликнулъ отецъ, — твоимъ братьямъ много надо искусства, чтобы поспорить съ тобою.
Не прошло и минуты, какъ мчится во весь опоръ ретивый рысакъ въ легкомъ экипажѣ.
— А вотъ я покажу вамъ обращикъ своего искусства, — сказалъ кузнецъ, въ свою очередь.
Съ этими словами онъ бросился въ слѣдъ за рысакомъ; и на всемъ скаку снялъ подковы со всѣхъ четырехъ ногъ и подковалъ новыми.
— Ай-да молодецъ! — закричалъ отецъ, — да ты, я вижу, такой же мастеръ своего дѣла, какъ и братъ, и я право не смѣкаю, кому изъ васъ двухъ отдать домъ.
— Погоди отдавать, пока не увидишь и моего мастерства, — промолвилъ третій сынъ.
Въ это время дождь пошелъ.
Нашъ фехтовальный учитель вынулъ шпагу, и давай надъ головою махать, да такъ проворно и искусно, что ни одна капелька не упала на него; дождь все сильнѣе, да сильнѣе, и наконецъ словно изъ ведра полилъ, а нашъ молодецъ то и знаетъ, что шпагою помахиваетъ все быстрѣе, да проворнѣе и стоитъ подъ своею шпагою совсѣмъ сухой, словно подъ зонтикомъ, или навѣсомъ.
Увидѣвъ то, счастливый отецъ не зналъ ужъ какъ надивиться диву и только воскликнулъ:
— Домъ принадлежитъ тебѣ по праву, ибо ты, безспорно, представилъ самое удивительное доказательство, что ты настоящій мастеръ своего дѣла.
Старшіе братья одобрили приговоръ своего отца.
Но три брата искренно любили другъ друга и слышать не хотѣли, чтобы разстаться, а потому остались попрежнему вмѣстѣ жить въ родительскомъ домѣ и каждый исправлялъ свое мастерство, а такъ какъ они хорошо обучались и искусно работали, то и искусно заработывали себѣ много денегъ.
Пользуясь общимъ уваженіемъ, три брата счастливо достигли глубокой старости; и когда, наконецъ, отдавая долгъ природѣ, старшій братъ занемогъ и умеръ, оба младшіе до того загоревали, что вскорѣ и сами за намъ послѣдовали.
Трехъ братьевъ, всю жизнь проживавшихъ неразлучно въ сердечной любви и честно исполнявшихъ свое ремесло, похоронили въ одной могилѣ.