LXXI.
Когда я умру, не оплакивай меня долѣе того, какъ услышишь угрюмо-унылый колоколъ, возвѣщающій міру о томъ, что я покинулъ этотъ гнусный міръ для пребыванія съ гнуснѣйшими червями. И если ты прочтешь эти строки, то не вспоминай о начертавшей ихъ рукѣ, потому что я такъ люблю тебя, что хочу лучше быть изглаженнымъ изъ твоихъ мыслей, нежели причинить тебѣ страданіе воспоминаніемъ о себѣ. О, если, говорю я, ты взглянешь на эти стихи, когда я, быть можетъ, буду уже смѣшанъ съ землею, не удостоивай даже упомянуть моего бѣднаго имени, но пусть твоя любовь закончится вмѣстѣ съ моей жизнью, — иначе, мудрый свѣтъ можетъ замѣтить твой плачъ и осмѣетъ тебя вмѣстѣ со мной, когда меня уже не будетъ!