17.
Кто повѣритъ въ будущія времена правдѣ моихъ стиховъ, если я исполню ихъ описаніемъ твоихъ высшихъ достоинствъ? Стихи мои, небо это знаетъ, не болѣе, какъ только могила, въ которой скрыта твоя жизнь. Въ нихъ не выражена и половина твоихъ достоинствъ. — Если бъ я могъ описать красоту твоихъ глазъ и изобразить въ неисчислимыхъ словахъ твои неисчислимыя прелести[1], то будущій вѣкъ сказалъ бы, что поэтъ лжетъ, и что подобныя небесныя черты не могли имѣть мѣста на человѣческомъ лицѣ. — Такимъ образомъ пожелтѣвшія отъ времени, написанныя мною, страницы возбудили бы только смѣхъ, какимъ преслѣдуютъ стариковъ, болѣе болтливыхъ, чѣмъ искреннихъ; сказанная же о тебѣ правда была бы сочтена бреднями поэта и преувеличеннымъ припѣвомъ старинной пѣсни. — но если въ то время будетъ существовать рожденное тобою дитя, то ты будешь жить въ двойномъ видѣ: разъ въ немъ и другой разъ — въ моихъ риѳмахъ[2].
- ↑ Въ подлинникѣ смыслъ этого стиха выраженъ кратко до неясности. Авторъ говоритъ: "если бъ я могъ изобразить: «in fresh numbers number of your grâce», т.-е. буквально: въ «свѣжихъ числахъ число твоихъ прелестей».
- ↑ Семнадцатымъ сонетомъ заканчивается циклъ этихъ стихотвореній, въ которомъ авторъ уговариваетъ молодого друга отдаться любви. Слѣдующіе 18 и 19 относятся, вѣроятно, къ другому лицу и, можетъ-быть, даже къ женщинѣ; вообще смыслъ этихъ сонетовъ довольно теменъ.