XV.
Когда я усматриваю, что каждый произрастающій предметъ сохраняетъ свое совершенство лишь на короткое время и что высшее его развитіе представляетъ одну внѣшность, на которую имѣютъ тайное вліяніе звѣзды; когда я понимаю, что люди произрастаютъ какъ растенія, лелѣемыя и заминаемыя однимъ и тѣмъ же небомъ, кичащіяся въ своемъ юношескомъ расцвѣтѣ и спадающія съ этой высоты, такъ что изглаживается и память о ихъ блестящемъ видѣ; тогда мысль о такомъ непостоянствѣ положенія переноситъ мой взоръ на тебя, столь богатаго юностью, и надъ которымъ опустошительное время сговаривается съ обветшаніемъ, чтобы превратить день твоей молодости въ мрачную ночь. И борясь со временемъ, изъ любви къ тебѣ, пока оно обираетъ тебя, я прививаю къ тебѣ новь.