CXII.
Твоя любовь и состраданіе изглаживаютъ клеймо, наложенное на меня пошлыми извѣтами; что мнѣ за дѣло до того, что обо мнѣ отзываются хорошо или худо, если ты прикрываешь своею сѣнью меня, худого или хорошаго? Ты для меня весь міръ, и я долженъ стараться услышать изъ твоихъ устъ мое порицаніе или мою хвалу. Никто другой не существуетъ для меня, какъ я не существую ни для кого, кто могъ бы повернуть къ худшему или мои закаленныя чувства. Я бросаю въ столь слабую бездну всякую заботу о мнѣніяхъ другихъ, что моя змѣиная чувствительность не отзывается болѣе ни на хулу, ни на лесть. Замѣть, какъ я отношусь къ тому, что мной пренебрегаютъ: ты такъ укоренился въ моемъ представленіи, что весь остальной міръ кажется мнѣ вымершимъ.