«Мой конченъ путь — и вотъ уже склоняю
Свою главу въ невѣдомую ночь.
И я умру. Мой тусклый взоръ, который
Такъ часто предъ Всесильнымъ проливалъ
Любви святой невѣдомыя слёзы,
Закроетъ смерть холодною рукой.
Хотя во мнѣ природа человѣка
Дрожитъ, но не колеблюсь я: молю
Я Господа, чтобъ подалъ подкрѣпленье —
Меня уже всѣ силы оставляютъ…
Ахъ! Господи! молю: и отъ меня
Не отврати Ты свѣтлаго лица!
«Я грѣшникъ, да, великій грѣшникъ, Боже!
Но предъ Твоимъ священнымъ алтарёмъ
Раскаянье принёсъ я со слезами;
Рыдая, билъ себя во грудь; взывалъ
Я — «милостивъ мнѣ грѣшному Ты буди!»
Обуздывалъ порывы я страстей
И бурю ихъ удерживать умѣлъ я;
Боролся я за вѣру, за Христа
И ближнихъ я не оскорблялъ въ страданьи —
Теперь Ты зришь, о Боже! смерть близка…
Ахъ, Господи! молю: и на меня
Брось взглядъ благой отъ свѣтлаго лица!
«Передъ Твоимъ величіемъ предстанетъ
Сегодня духъ мой и ничтожный прахъ
Покинетъ онъ; но грозный, неизмѣнный,
Твой строгій судъ меня ужь не страшитъ —
Безъ робости передъ него явлюся:
Извѣстно мнѣ я вѣрую въ Кого!
Смерть крадется всё ближе, ближе —
И сердце мнѣ тѣснитъ уже она.
Господь-Христосъ, прими въ свои объятья
Мой сирый духъ!» И онъ главой поникъ.
Послѣдній звукъ изъ груди вылетаетъ —
И духомъ онъ ужь въ небесахъ паритъ.
