Къ ней не подсядетъ пахарь, отдыхая
Отъ плодотворнаго труда.
Не здѣсь отыскивать потомки станутъ
Священный прахъ наставниковъ своихъ,
Когда лучи ихъ мыслей, словъ живыхъ
Сквозь мракъ невѣжества промянутъ.
Насъ можетъ заманить сюда одно
Лишь праздное, пустое любопытство,
Чтобъ видѣть, какъ загробное безстыдство
Бываетъ жалко и смѣшно.
И оттого намъ здѣсь легко вздохнётся,
Что мертвый сонъ ничѣмъ не пробудимъ,
Что трупы замурованы — и къ нимъ
Ни жизнь, ни власть ужь не вернётся.
«Мой конченъ путь — и вотъ уже склоняю
Свою главу въ невѣдомую ночь.
И я умру. Мой тусклый взоръ, который
Такъ часто предъ Всесильнымъ проливалъ
Любви святой невѣдомыя слёзы,
Закроетъ смерть холодною рукой.
Хотя во мнѣ природа человѣка
Дрожитъ, но не колеблюсь я: молю
Я Господа, чтобъ подалъ подкрѣпленье —
Меня уже всѣ силы оставляютъ…
Ахъ! Господи! молю: и отъ меня
Не отврати Ты свѣтлаго лица!
«Я грѣшникъ, да, великій грѣшникъ, Боже!
Но предъ Твоимъ священнымъ алтарёмъ
Раскаянье принёсъ я со слезами;
Рыдая, билъ себя во грудь; взывалъ
Я — «милостивъ мнѣ грѣшному Ты буди!»
Обуздывалъ порывы я страстей
И бурю ихъ удерживать умѣлъ я;
Боролся я за вѣру, за Христа
И ближнихъ я не оскорблялъ въ страданьи —
Теперь Ты зришь, о Боже! смерть близка…
Ахъ, Господи! молю: и на меня
Брось взглядъ благой отъ свѣтлаго лица!
«Передъ Твоимъ величіемъ предстанетъ
Сегодня духъ мой и ничтожный прахъ
Покинетъ онъ; но грозный, неизмѣнный,
Твой строгій судъ меня ужь не страшитъ —
Безъ робости передъ него явлюся:
Извѣстно мнѣ я вѣрую въ Кого!
Смерть крадется всё ближе, ближе —
И сердце мнѣ тѣснитъ уже она.
Господь-Христосъ, прими въ свои объятья
Мой сирый духъ!» И онъ главой поникъ.
Послѣдній звукъ изъ груди вылетаетъ —
И духомъ онъ ужь въ небесахъ паритъ.
Готфридъ-Августъ Бюргеръ, народный нѣмецкій поэтъ и авторъ «Леноры» и «Дочери Таубенгейнскаго пастора», родился въ ночь на 1-е января 1748 г. въ Мольмерсвендѣ, близь Гарцгероде. Отецъ его, мѣстный пасторъ, до десяти лѣтъ училъ его только читать и писать; но и тогда уже въ нёмъ проявлялись поэтическія наклонности. Онъ любилъ уединеніе и охотно предавался чувству страха, наводимому сумракомъ, темнотою лѣса и пустынною мѣстностью, и даже пытался писать стихи, не имѣя предъ собою никакого другого образца, кромѣ молитвенника. Въ 1760 году онъ былъ отданъ въ амерслебенскую школу, откуда вскорѣ перешолъ въ гальскую педагогію, а въ 1764 году поступилъ въ Гальскій университетъ и сталъ слушать въ нёмъ лекціи богословія. Здѣсь Бюргеръ свёлъ тѣсную дружбу съ Клоцемъ, которая имѣла сильное и пагубное вліяніе на его впечатлительную и чувственную натуру. Желая перемѣнить богословіе, которое ему плохо давалось, на правовѣдѣніе, онъ оставилъ Галле и переѣхалъ въ Гёттингенъ. Но и здѣсь, въ домѣ свекрови Клоца, онъ сошолся снова съ людьми, сношенія cъ которыми не могли быть полезны ни для его учоныхъ занятій, ни для здоровья. Дѣдъ Бюргера, который до-сихъ-поръ одинъ поддерживалъ его, узнавъ о его гёттингенскихъ похожденіяхъ, вовсе отъ него отказался. Предоставленный самому себѣ, Бюргеръ вѣроятно погибъ бы, если бъ не связи съ Бойе, Гельти, Миллеромъ, Фоссомъ, обѣими Штолбергами, Крамеромъ и Лейзевицемъ, которые въ то время учились въ Гёттингенѣ, а впослѣдствіи сдѣлались извѣстными писателями. Общими ихъ силами Бюргеръ былъ выведенъ, наконецъ, на путь истинный и ревностно при-
