Къ грудямъ моимъ руки мои приложивъ,
И отъ игръ и отъ прялокъ усталыя,
Руки-подруги, чей бѣлый свѣтъ такъ красивъ, —
Какъ будто я въ водахъ дремлю, 5 Я сплю,
И зори надъ ними горятъ запоздалыя.
Далеко отъ печальныхъ и тщетныхъ скорбей,
На престолѣ моей красоты свѣтодарственномъ,
Эти хрупкія дремлютъ царицы въ безтрепетной чарѣ своей, 10 Снится рукамъ моимъ о владычествѣ царственномъ.
И одна, въ бѣлокурыхъ моихъ волосахъ,
Закрывъ, какъ когда-то, глаза въ блаженномъ безсиліи,
Я ребенокъ, что держитъ міры, и въ мірахъ
Я дѣва, что держитъ лиліи.
2
Я играла въ горящемъ снѣгу
Звѣздъ рая,
И, сіяя,
Вся теперь я ими одѣта, 5 Въ волосахъ моихъ блѣдныхъ я ихъ берегу,
Что мерцаютъ, и есть они въ этихъ глазахъ, полныхъ свѣта.
А иныя растаяли здѣсь на губахъ,
А иныя вотъ здѣсь на груди у меня.
На ладоняхъ иныя погасли, на бѣлыхъ рукахъ. 10 Вся я сіяю въ лучахъ,
Вся я вкусила огня.
3
Она развязала на поясѣ узелъ, и стала, нагая,
Вся въ трепетѣ, руки свои въ полумглѣ приходу его раскрывая.
Касанія рукъ его были — до воздуха, вѣтерковъ, молчанья, и ночи,
И солнце явилось въ глазахъ у нея, ослѣпило ей очи. 5 И его поцѣлуй, дрожащій и дикій, божескимъ полный сномъ,
Былъ какъ цвѣтокъ, какъ цвѣтокъ раскрытый, который срываютъ ртомъ.
4
Почему ты приходишь изъ прошлаго, изъ минувшаго,
Съ мечтами усталыми?
Что̀ мнѣ въ томъ, что ты грезилъ въ тѣхъ «что-то» уснувшаго,
Когда я еще не была съ губами этими алыми? 5 Не трогай прахъ мертвыхъ. Дымъ.
Я свѣтла.
Мои юные годы не болѣе тяжки мыслямъ моимъ,
Чѣмъ нѣжная тяжесть моихъ волосъ,
И цвѣты, что любовь въ нихъ вплела, 10 Въ брызгахъ росъ.
Я прильну къ тебѣ здѣсь, на сердце твое,
Какъ весна на море,
На равнинахъ моря безплоднаго,
Гдѣ никакой цвѣтокъ не ростетъ, 5 На просторѣ водъ,
И вѣтра свободнаго,
Кромѣ цвѣтовъ свѣтовыхъ,
Въ этихъ дыханьяхъ живыхъ.
Я прильну къ тебѣ здѣсь, на сердце твое, 10 Какъ птица морская,
Что, уставъ отъ усилья,
Прижавши къ себѣ свои крылья,
Льнетъ къ морю, себя отдавая,
Въ перистости нѣжной убранства, 15 Баюканью водъ,
И море, ее качая,
Колыбелитъ крылатую въ ритмѣ вѣчномъ волнъ и пространства.
6
Протяни свои руки въ зыби мои,
Это покровъ мой муаровый,
Это покровъ мой изъ мирры,
Нарда, бензоя; 5 Все мое тѣло умащено,
Дышетъ оно,
Бедра мои
Поддались благовонной волнѣ.
Что еще изъ одежды осталося мнѣ, 10 Это волны моихъ распустившихся косъ,
Это волны моихъ золотыхъ волосъ,
К. Д. Бальмонтъ. Изъ Міровой Поэзіи — Берлинъ: Изд. Слово, 1921. — С. 182—185.