.jpg){kind=link}
Гедеонъ Криновскій (въ школѣ Авриксельскій, по окончаніи школы называвшійся также Рычковскимъ или Ричковскимъ), епископъ Псковскій, сынъ пономаря, родился въ Казани. Годъ его рожденія точно неизвѣстенъ, но есть вѣроятіе, что онъ родился въ 1726 г. Издавна принято считать Гедеона «кореннымъ великороссомъ», однимъ изъ первыхъ, пробившимся въ высшую іерархію послѣ долгаго господства въ ней малороссовъ, но протоіерей Ѳ. Титовъ, въ недавнее время обслѣдовавшій нѣкоторые сомнительные вопросы біографіи Гедеона, находитъ, что «есть много основаній для предположенія о коренномъ малорусскомъ происхожденіи» Криновскаго, котораго отецъ или дѣдъ могъ быть «вывезенъ изъ Южной Россіи въ Казань однимъ изъ Казанскихъ архипастырей-малороссовъ». По окончаніи курса въ Казанской семинаріи Криновскій былъ оставленъ при ней учителемъ и принялъ монашенство съ именемъ Гедеона. Молодой монахъ желалъ продолжать образованіе, «выслушать священную богословію и греческаго поучиться діалекта». Но епископъ Лаврентій Горка, нуждавшійся въ учителяхъ, не отпускалъ Гедеона изъ Казани, по крайней мѣрѣ, «до прибытія новыхъ учителей». «Не имѣя у Его Преосвященства надежды отпуска», молодой іеродіаконъ, въ іюлѣ 1751 г., тайно уѣхалъ изъ Казани въ Москву и подалъ въ Синодъ прошеніе о зачисленіи его въ Московскую Академію, чтобъ ему не потерять «не возвращающееся златое время» и «лучшую Церкви Святой показать услугу». Епископъ Лаврентій простилъ своего «томимаго духовнымъ гладомъ» іеродіакона, и Гедеонъ въ декабрѣ 1751 г. былъ принятъ въ Академію. Проживая въ Заиконоспасскомъ монастырѣ, Гедеонъ иногда получалъ порученіе замѣнить заболѣвшаго чередного проповѣдника. Услышать его имѣлъ случай И. И. Шуваловъ. Гедеонъ понравился ему, и временщикъ сдѣлался «усерднымъ хвалителемъ» Московскаго проповѣдника передъ Императрицей. Прослушавъ проповѣдь Гедеона, Елизавета 8 января 1753 г. назначила его придворнымъ проповѣдникомъ. 2 февраля (З1 января) 1757 г. Гедеонъ былъ назначенъ архимандритомъ Саввина Сторожевскаго монастыря, 4 марта 1758 г. — членомъ Синода, а 17 апрѣля того же года — архимандритомъ Троицкой Сергіевы Лавры. 7 октября 1761 г. онъ былъ посвященъ въ санъ епископа Псковскаго, съ оставленіемъ придворнымъ проповѣдникомъ. Только три мѣсяца, съ марта по іюнь 1762 г., пробылъ Гедеонъ въ своей епархіи, затѣмъ снова былъ вызванъ въ Синодъ и присутствовалъ на коронаціи Екатерины II. 4 іюня 1763 г. онъ по прошенію былъ уволенъ въ епархію до сентября, но, не доѣхавъ до Пскова, 19 іюня по болѣзни остановился въ пригородномъ Пантелеймоновскомъ монастырѣ, гдѣ и умеръ 22 іюня 1763 г. Онъ былъ погребенъ во Псковскомъ Троицкомъ соборѣ, и въ эпитафіи дана слѣдующая характеристика дѣятельности покойнаго епископа:
«Здѣсь погребенъ Гедеонъ, Гедеонъ всеславный,
Псковскія епархіи пастырь православный,
Столпъ Россійскія Церкви, по вѣрѣ ревнитель,
Проповѣдникъ, Божія слова учитель,
Пастыремъ добрымъ образъ, честь и богословомъ,
Оставилъ Церкви рѣчи премудрыя словомъ,
Иже въ 37 лѣтъ преставися къ Богу,
Оставивъ слезы и печаль паствѣ своей многу».
Архимандритъ богатѣйшаго въ Россіи монастыря, постоянно вращавшійся въ блестящемъ придворномъ обществѣ, Гедеонъ былъ далекъ отъ обязательной для инока простоты въ обстановкѣ и одеждѣ. Ходили слухи о его баснословной роскоши и богатствѣ. Его гардеробъ, состоявшій изъ великолѣпныхъ шелковыхъ и бархатныхъ рясъ, занималъ цѣлую комнату; онъ совсѣмъ по придворному щеголялъ въ шелковыхъ чулкахъ и башмакахъ съ тысячными брилліантовыми пряжками. Про него сложилось присловіе: «Гедеонъ нажилъ милліонъ». Но опись оставшагося послѣ епископа Псковскаго имущества, въ которой показано только 5855 р. 75 коп. наличныхъ денегъ, по замѣчанію протоіерея Титова, «не подтверждаетъ этихъ явно преувеличенныхъ слуховъ о роскошной жизнии милліонномъ состояніи» Гедеона. Несомнѣно, что Гедеонъ не былъ угрюмымъ, строгимъ къ себѣ и другимъ ревнителемъ аскетическихъ идеаловъ. По выраженію проф. П. В. Знаменскаго, «это былъ монахъ живой, эмансипированный, притомъ же придворный», обязанный всѣмъ мірской власти. Онъ умѣлъ растрогать чувствительную Елисавету въ церкви, умѣлъ польстить ей поднесеніемъ тома своихъ проповѣдей съ витіеватой дедикаціей «миромъ и побѣдами преславной монархинѣ и благоутробіемъ несравненной отечества Матери», способной «прикрыть» его книгу «отъ ненавидящихъ истины Слова Божія враговъ» своею «славою монаршею, которою Богъ Слово на удивленіе всему свѣту одѣлъ ее, порфирою». Успѣхъ проповѣдника Гедеона объясняется прежде всего «новостью его направленія, совсѣмъ чуждаго ораторскихъ принадлежностей старой Кіевской школы, всѣхъ этихъ риторическихъ ухищреній и вычуръ аргументаціи». Нравилось слушателямъ уже одно его чисто русское произношеніе. Завистливый Сумароковъ называлъ Гедеона «Россійскимъ Флешіеромъ», приравнивая къ знаменитому въ исторіи западнаго проповѣдничества французскому епископу, признавалъ его возстановителемъ «опустошеннаго» послѣ смерти Ѳеофана Прокоповича «Россійскаго Парнасса», «имѣющимъ еще болѣе цвѣтности, нежели Ѳеофанъ». По отзыву Платона Левшина, слушатели Гедеона «бывали какъ бы внѣ себя и боялись, чтобы онъ не пересталъ говорить». Гедеонъ ясенъ, Простъ и всегда искрененъ, обличенія его направлены не на однихъ слушателей, но и на пастырей. Слѣдующее мѣсто изъ слова въ недѣлю о Блудномъ сынѣ даетъ понятіе о на строенности проповѣдника и о его чуждыхъ фальшивой аффектаціи ораторскихъ пріемахъ. «Осмотримся», говорилъ Гедеонъ, «сколь много мы, будучи въ нашихъ чинахъ, въ нашихъ достоинствахъ, въ нашемъ изобиліи воспользовали Церковь Божію или общество… Я бъ охотно умолчалъ, слышатели, о семъ, я бъ самъ радъ прикрыть такойстыдъ нашъ, но бѣдные просители, никакого удовольствія отъ властей своихъ не получающіе, но нищіе, помилованія ни малѣйшаго отъ изобилующихъ во всемъ не видящіе, но народъ, во тьмѣ невѣжества заблуждающійся и должнаго просвѣщенія ко спасенію отъ своихъ пастырей не находящій, не можетъ умолчать того. То было то время, когда у древнихъ оныхъ Израильскихъ священниковъ пропадала книга Закона Божія…, а послѣ нечаянно нашли, что она завалилась подъ сокровищами, было то, говорю, время, что сокровище лежало у священниковъ наверху, а Законъ Божій подъ нимъ загребенъ съ общимъ всѣмъ забвеніемъ. Не едва ли у нынѣшнихъ не тотъ же манеръ хранится? Не знаю, есть ли въ нихъ половина, которые не выше бы свой интересъ поставляли, нежели Христовъ, нежели слово Его, нежели спасеніе народа?» Гедеонъ былъ вообще человѣкъ искренній и добродушный; по отзыву близкаго къ нему Платона Левшина, онъ «сердце имѣлъ откровенное и искреннее и очень удалялся отъ хитростей политическихъ и потому нѣкоторыхъ имѣлъ себѣ не великихъ доброжелателей». Въ своихъ проповѣдяхъ онъ громилъ клеветниковъ, «забавляющихся ближняго хулами», «бѣсовскихъ ораторовъ», которыхъ «разумъ въ хитрыхъ пріуготовленіяхъ брату погибельныхъ сѣтей утопленъ». «О, проклятый языкъ», сѣтовалъ проповѣдникъ, «какимъ образомъ отъ тебя спастись человѣку?» и грозилъ интриганамъ съ «гробоносными устами» днемъ отмщенія Божія, когда «сокрушатся ядовитые ихъ зубы, источатъ черви злохульный языкъ и воспылаетъ геенскимъ пламенемъ та душа, которая огнемъ, поѣдающимъ чуждыя добродѣтели и заслуги, здѣсь была». Какъ начальникъ, Гедеонъ былъ простъ и благожелателенъ. Онъ не имѣлъ стремленія окружать себя посредственностями подобно многимъ дѣятелямъ, ревнивымъ къ талантамъ своихъ подчиненныхъ. Наоборотъ, замѣтивъ талантливаго человѣка, онъ прежде всего старался извлечь изъ него пользу для Церкви, поскорѣе постричь его въ монашество и, закрѣпивъ его такимъ образомъ для Церкви, обезпечить ему легкое и быстрое восхожденіе по степенямъ іерархіи. Онъ отличилъ и вывелъ въ люди Гавріила Петрова и Платона Левшина; Петрова онъ почти насильно, «не внимая никакимъ отговоркамъ», собственноручно постригъ и тотчасъ назначилъ намѣстникомъ своей Лавры. Юный Платонъ, также постриженный самимъ Гедеономъ, сталъ другомъ блистательнаго и вліятельнаго архимандрита. Гедеонъ былъ руководителемъ Платона въ проповѣдничествѣ, читалъ ему свои проповѣди и благосклонно выслушивалъ его замѣчанія. Обращеніе его съ младшпми не лишено было нѣкоторой патріархальной грубоватости. Замѣтивъ, что Платонъ нѣсколько кичится своей купленной на послѣднія деньги шелковой рясой, Гедеонъ на прогулкѣ столкнулъ его въ прудъ, а потомъ наградилъ двумя лучшими рясами съ назидательнымъ поученіемъ: «Никогда не сердись, когда начальникъ шутитъ съ тобою для испытанія твоего характера». Но во всемъ этомъ не было ни малѣйшаго начальническаго высокомѣрія, а только добродушная шутка старшаго товарища, и Платонъ подобно другимъ птенцамъ Гедеона «безъ него чувствовалъ себя сиротою».
Филаретъ, «Обзоръ», II, 68—71; Титовъ Ѳ., Протоіерей, «Къ біографіи Гедеона Криновскаго», Казань, 3907 г.; «Лѣтописи Искусства и Литературы», II; П. В. Знаменскій, «Русская Церковьвъ царствованіе Екатерины II» («Правосл. Собесѣдникъ», 1875 г., № 2); «Списки Архіереевъ Іерархіи Всероссійской», № 105. Проповѣди Гедеона Криновскаго имѣли три изданія: въ 1754—59, 1760 и 1855 годахъ.