тяцкимъ населеніемъ давала просторъ для миссіонерской дѣятельности епископа. Но миссіонерство въ Вятской епархіи при Гедеонѣ не сдѣлало большихъ успѣховъ. Епархіальное начальство ограничивалось тѣмъ, что при полученіи донесенія о какомъ-либо случаѣ равнодушія къ вѣрѣ со стороны новокрещеновъ или совращенія ихъ въ язычество «строжайше подтверждало» мѣстному духовенству «при всякомъ благовременномъ случаѣ укрѣплять своихъ прихожанъ въ догматахъ христіанской вѣры и благоразумно отклонять отъ прежнихъ языческихт суевѣрій», о совратителяхъ же сообщало гражданскимъ властямъ «для поступленія съ ними по законамъ». Гедеонъ даже ограничивалъ миссіонерскую ревность приходскаго духовенства, предписывая, «дабы оно впредь не присоединяло идолопоклонниковъ къ Греко-Россійской Церкви безъ воли мѣстнаго епископа, кромѣ смертнаго случая». На торжественныхъ актахъ семинаристы, научившіеся вотскому языку практически въ родныхъ селахъ, удивляли почетныхъ посѣтителей произносимыми на вотскомъ языкѣ панегириками архіерею; но въ семинаріи этому языку не обучали, и въ 1816 г. во всей епархіи едва нашелся одинъ экземпляръ вотской грамматики, изданной въ концѣ XVIII вѣка Академіей Наукъ. Только за нѣсколько мѣсяцевъ до своей смерти Гедеонъ возбудилъ вопросъ о переизданіи этой грамматики, да и то лишь потому, что въ это время священникъ Кротовъ представилъ сочиненную имъ грамматику вотскаго языка и тѣмъ самымъ понудилъ вспомнить о существованіи старой грамматики. Вообще же Гедеонъ не слишкомъ заботился о приращеніи своей паствы и, предпочитая обычное ровное теченіе епархіальной жизни тревогамъ и трудностямъ миссіонерскаго дѣла, со спокойной совѣстью въ оффиціальныхъ отчетахъ доносилъ Синоду, что въ Вятской епархіи «никакихъ суевѣрій не имѣется».
«Списки Архіереевъ», № 136; Строевъ, «Списки Іерарховъ», 611—612; «Вятскія Епарх. Вѣдомости» 1865 г., № 17; Никитниковъ Г., Протоіерей, «Іерархія Вятской Епархіи», 84—87; «Труды Вятской Архивной Комиссіи» 1911 г., вып. I—II (П. Н. Лупповъ, «Христіанство у Вотяковъ въ первой половинѣ XIX вѣка»), стр. 6—14 (съ портретомъ Гедеона).
Гедеонъ Криновскій (въ школѣ Авриксельскій, по окончаніи школы называвшійся также Рычковскимъ или Ричковскимъ), епископъ Псковскій, сынъ пономаря, родился въ Казани. Годъ его рожденія точно неизвѣстенъ, но есть вѣроятіе, что онъ родился въ 1726 г. Издавна принято считать Гедеона «кореннымъ великороссомъ», однимъ изъ первыхъ, пробившимся въ высшую іерархію послѣ долгаго господства въ ней малороссовъ, но протоіерей Ѳ. Титовъ, въ недавнее время обслѣдовавшій нѣкоторые сомнительные вопросы біографіи Гедеона, находитъ, что «есть много основаній для предположенія о коренномъ малорусскомъ происхожденіи» Криновскаго, котораго отецъ или дѣдъ могъ быть «вывезенъ изъ Южной Россіи въ Казань однимъ изъ Казанскихъ архипастырей-малороссовъ». По окончаніи курса въ Казанской семинаріи Криновскій былъ оставленъ при ней учителемъ и принялъ монашенство съ именемъ Гедеона. Молодой монахъ желалъ продолжать образованіе, «выслушать священную богословію и греческаго поучиться діалекта». Но епископъ Лаврентій Горка, нуждавшійся въ учителяхъ, не отпускалъ Гедеона изъ Казани, по крайней мѣрѣ, «до прибытія новыхъ учителей». «Не имѣя у Его Преосвященства надежды отпуска», молодой іеродіаконъ, въ іюлѣ 1751 г., тайно уѣхалъ изъ Казани въ Москву и подалъ въ Синодъ прошеніе о зачисленіи его въ Московскую Академію, чтобъ ему не потерять «не возвращающееся златое время» и «лучшую Церкви Святой показать услугу». Епископъ Лаврентій простилъ своего «томимаго духовнымъ гладомъ» іеродіакона, и Гедеонъ въ декабрѣ 1751 г. былъ принятъ въ Академію. Проживая въ Заиконоспасскомъ монастырѣ, Гедеонъ иногда получалъ порученіе замѣнить заболѣвшаго чередного проповѣдника. Услышать его имѣлъ случай И. И. Шуваловъ. Гедеонъ понравился ему, и временщикъ сдѣлался «усерднымъ хвалителемъ» Московскаго проповѣдника передъ Императрицей. Прослушавъ проповѣдь Гедеона, Елизавета 8 января
