Пустынник и дьявол (Афанасьев)/1914 (ДО)

Пустынникъ и Дьяволъ
См. Народныя русскія легенды. Дата созданія: 1859, опубл.: 1859. Источникъ: Аѳанасьевъ, А. Н. Народныя русскія легенды. — М.: Книгоиздательство «СОВРЕМЕННЫЯ ПРОБЛЕМЫ», 1914. — С. 168—173..

[168]
20. Пустынникъ и Дьяволъ.

a. Одинъ пустынникъ молился тридцеть три года, и видитъ къ какому-та царю ходятъ дьявола̀ на обѣдъ, ивкаютъ, гайкаютъ (кричатъ, кличутъ), пляшутъ, скачутъ и пѣсни поютъ. Одинъ разъ Потанька хромой отсталъ отъ дьяволовъ; пустынникъ вышолъ да и спрашиватъ ево: „куда вы такъ ходите?“—Да ходимъ вотъ къ такому-то царю на обѣдъ; у нево всѣ стряпухи дѣлаютъ все не благословесь, намъ и ладно! Старикъ и думать, какъ-бы объ этомъ извѣстить царя; а отъ царя носили ему обѣдать кажной день. Онъ принялъ ѣства да на тарелкахъ взялъ и надписалъ, што дьявола къ нему ходятъ на обѣдъ кажной день. Царь увидялъ эту надпись, тотчась всѣхъ людей перемѣнилъ и поставилъ къ стряпнѣ людей набожныхъ; за чево они ни возмутца—все говорятъ: „Господи, благослови!“ Видитъ пустынникъ дьяволовъ—впередъ шли веселы и радостны, а назадъ идутъ заунывны и печальны, и спрашиваетъ опеть Потаньку, што они не веселы? Тотъ только и сказалъ: „молчи-жо! ужо мы тебѣ отплатимъ!“ Не сталъ видать [169]послѣ тово пустынникъ дьяволовъ. Одинъ разъ приходитъ къ нему женщина набожна. Онъ ее распросилъ: кака, откуда?: тѣ-други разговоры, стали винцо попивать и напились, сговорились вѣнчатца; пошли, видятъ—все готово, какъ и есть. Пришло время вѣнцы надѣвать; ужь начали—только надѣть. Пустынникъ и перекрестился; дьявола отступились, и онъ увидялъ петлю; да послѣ тово опеть тридцеть три года молился, грѣхи замаливалъ!—(Записана тамъ-же государственнымъ крестьяниномъ А. Зыряновымъ.)


b. Былъ пустынникъ, молился тридцать лѣтъ Богу: мимо его часто пробѣгали бѣси. Одинъ изъ нихъ хромой отставалъ далеко отъ своихъ товарищей. Пустынникъ остановилъ хромого и спросилъ: „куды вы, бѣси, бѣгаете?“ Хромой сказалъ: „мы бѣгаемъ къ царю на обѣдъ“.—Когда побѣжишь назадъ, принеси мнѣ солонку отъ царя; тогда я повѣрю, что вы тамъ обѣдаете. Онъ принесъ солоницу. Пустынникъ сказалъ: „когда побѣжишь опять къ царю обѣдать, забѣги ко мнѣ взять назадъ солоницу“. Между тѣмъ на солонкѣ написалъ: „ты, царь, не благословясь кушаешь; съ тобой бѣси ѣдятъ!“ Государь велѣлъ, чтобы на столъ становили все благословясь. Послѣ [170]того бѣсенки прибѣжали на обѣдъ и не могутъ подойти къ благословенному столу, жжетъ ихъ, и убѣжали назадъ. Начали спрашивать хромого: „ты оставался съ пустынникомъ; вѣрно, говорилъ съ нимъ, что мы на обѣдъ ходимъ?“ Онъ сказалъ: „я только одну солоницу приносилъ ему отъ царя“. Начали бѣси хромого за то драть, для чего сказывалъ пустыннику. Вотъ хромой въ отмщеніе построилъ противъ кельи пустынника кузницу, и сталъ стариковъ передѣлывать въ горнѣ на молодыхъ. Пустынникъ увидалъ это, захотѣлъ и самъ передѣлаться: „дака, говоритъ, и я передѣлаюсь!“ Пришелъ въ кузницу къ бѣсенку, говоритъ: „нельзя ли и меня передѣлать на молодого?“—Изволь, отвѣчаетъ хромой, и бросилъ пустынника въ горно; тамъ его варилъ-варилъ и выдернулъ молодцомъ; поставилъ его передъ зеркало: „поглядись-ка теперь—каковъ ты?“ Пустынникъ самъ себѣ налюбоваться не можетъ. Потомъ понравилось (захотѣлось) ему жениться. Хромой предоставилъ ему невѣсту; оба они глядятся-не наглядятся другъ на друга, любуются-не налюбуются. Вотъ надобно ѣхать къ вѣнцу; бѣсенокъ и говоритъ пустыннику: „смотри, когда вѣнцы станутъ накладывать, ты не крестись!“ Пустынникъ думаетъ: какъ-же не креститься, когда вѣнцы накладываютъ? Не послушался его и перекрестился, а когда [171]перекрестился—то увидѣлъ, что надъ нимъ нагнута осина, а на ней петля. Еслибъ не перекрестился, такъ бы тутъ и повисъ на деревѣ; но Богъ отвелъ его отъ конечной погибели.—(Изъ собранія В. И. Даля.)


c. Жилъ-былъ святой пустынникъ, и вычиталъ онъ въ писаніи: все, чего ни пожелаешь, и все, чего ни попросишь у Бога съ вѣрою,—то Господь тебѣ и даруетъ. Захотѣлось ему испытать: правда ли это? „Ну, можно ли тому статься, думалъ онъ; коли я пожелаю взять за себя царевну, то ужли-жъ царь и выдастъ ее за такого старца!“ Думалъ-думалъ и пошелъ къ царю. Такъ и такъ, говоритъ, хочу взять за себя царевну замужъ. А царь говоритъ: „коли ты достанешь мнѣ такой дорогой камень, какого еще никто не видывалъ, такъ царевна будетъ твоею женою“. Воротился пустынникъ въ келью; а чорту давно ужь досадно смотрѣть на его святое житіе, пришелъ онъ соблазнять пустынника и сталъ сказывать ему про свое могучество. „А сможешь ли ты, нечистой, влѣзть въ этотъ кувшинъ съ водою?“—Э! да я, пожалуй, въ пустой орѣхъ влѣзу, не только въ кувшинъ! „Одначе попробуй сюда влѣзть!“ Чортъ съ дуру влѣзъ въ кувшинъ, а пустынникъ и [172]началъ его крестить. „Пусти меня; сдѣлай милость, пусти! заоралъ чортъ во все горло; крестъ меня жжетъ, страшно жжетъ!“—Нѣтъ, не пущу! развѣ возьмешься достать мнѣ такой дорогой камень, какого еще никто на свѣтѣ не видывалъ—ну, тогда другое дѣло! Достану; право слово, достану; только пусти! Пустынникъ открестилъ кувшинъ; чортъ выскочилъ оттудова и улетѣлъ. Черезъ малое время воротился онъ съ такимъ дорогимъ камнемъ, что всякому на диво! Взялъ пустынникъ камень и понесъ къ царю. Тотъ—дѣлать нечего—велѣлъ царевнѣ готовиться замужъ за старца; а пустынникъ и говоритъ: „не надо! вишь, начиталъ я въ писаніи: что ни попрошу у Бога—то мнѣ и сдѣлаетъ, вотъ мнѣ и захотѣлось попытать, а взаправду-то жениться я не хочу“. А нечистой ужь какъ было радовался, что смутилъ пустынника: „вотъ-де женится на царевнѣ, какое тутъ спасенье!“

Въ другой разъ заспорилъ пустынникъ съ чортомъ: „не влѣзишь де ты, окаянный, въ орѣхъ-свистунъ (свищъ)!“ Чортъ расхвастался и влѣзъ. Вотъ пустынникъ давай его крестить. „Пусти! закричалъ нечистой, пожалуста пусти! меня огнемъ жжетъ!“—Выпущу, коли пропоешь ангельскіе гласы! „Не смѣю, говоритъ нечистой; меня разорвутъ за это наши!“—Одначе пропой!—Что дѣлать? согласился чортъ; вотъ выпустилъ его пустынникъ на волю, [173]самъ палъ на колѣни и зачалъ Богу молится, а нечистой запѣлъ ангельскіе гласы: то-то хорошо! то-то чудесно! Вишь, черти-то прежде были ангели, отъ того они и знаютъ ангельскіе гласы. Какъ запѣлъ онъ—такъ и поднялся на небо: Богъ, значитъ, простилъ его за это пѣніе.—(Записана издателемъ въ Воронежской губерніи, Бобровскомъ уѣздѣ.)



Примѣчанія А. Н. Аѳанасьева

править
[311]
20. Пустынникъ и дьяволъ.

См. въ Kinder-und Hausmärchen, ч. II, стр. 85. Передаемъ еще одинъ разсказъ о труженикѣ и демонѣ соблазнителѣ:

Жилъ въ лѣсу труженикъ, тридцать лѣтъ трудился онъ Богу, и сколько ни старалась нечистая сила—никакъ не могла его смутить. Стали черти промежъ себя думать, чтобы такое ему сдѣлать; думали-думали, и вотъ какъ ухитрились. Оборотился одинъ нечистой странникомъ и пошелъ мимо кельи труженика, а другой ему на встрѣчу, напалъ на него словно разбойникъ и давай душить. Труженикъ услыхалъ шумъ и крики, схватилъ топоръ и бросился на помощь; только глядь; пустился разбойникъ бѣжать отъ него въ сторону, а другой чортъ, что былъ странникомъ, лежитъ да охаетъ, едва духъ переводитъ. „Помоги, умоляетъ, доброй человѣкъ! возьми въ свою келью, пока съ силами соберуся. Совсѣмъ было задушилъ окаянной!“ Взялъ его труженикъ въ свою келью; пожилъ нечистой день и два, и говоритъ старцу: „спасенное твое дѣло! много въ немъ [312]благодати! Хочется и мнѣ потрудиться: оставлю жену и дѣтей и пойду къ тебѣ подъ начало“. Вотъ стали они вмѣстѣ трудиться, дни и ночи стоятъ на колѣнахъ и кладутъ поклоны. Еще старецъ иной разъ устанетъ и вздремнетъ, а новой труженикъ совсѣмъ не знаетъ устали. Прошло сколько-то времени, и сталъ нечистой говорить старцу: „не добро намъ вмѣстѣ трудиться; пожалуй, лишнее слово скажешь, или другъ дружку осудишь. Давай, перегородимъ келью на̀-двое и станемъ жить всякой въ своей половинѣ“. Такъ и сдѣлали. Разъ какъ-то захотѣлось старику посмотрѣть, что дѣлается у сосѣда; крѣпился онъ, крѣпился, и не выдержалъ. Взлѣзъ на перегородку и просунулъ голову; смотритъ: стоятъ на столѣ бутыли съ виномъ и разныя скромныя ѣствы, а за столомъ сидитъ чудная-чудная красавица. „А, такъ ты за мной подсматривать! сказалъ нечистой; схватилъ его за бороду и перетащилъ на свою сторону. Выбирай теперь любое за свою провинность: хочешь—вина выпей, или мяса съѣшь; хочешь—блудъ сотвори. А не то, братъ, прощайся съ бѣлымъ свѣтомъ; у меня коротка расправа!“ Какъ быть? думаетъ старецъ; что мнѣ сдѣлать? Если мяса съѣмъ—теперь постъ, будетъ большой грѣхъ; если блудъ сотворю—грѣшнѣе того будетъ; выпью лучше я вина. [313]Выпилъ одинъ стаканъ, и самъ не знаетъ, отъ чего вдругъ повеселѣлъ; а чортъ ужь другой ему подставляетъ. Выпилъ и другой, и третій, и забылъ про свое спасеніе: наѣлся скоромнаго и блудъ сотворилъ. „Пойдемъ теперь воровать! говоритъ нечистой. За-одно ужь грѣшить; семь бѣдъ—одинъ отвѣтъ!“ Пошли ночью въ деревню, залѣзли въ кладовую, и ну забирать что̀ по̀дъ руку попало. Чортъ нарочно какъ застучитъ: такого грохоту надѣлалъ, что хозяева проснулись, тотчасъ схватили старика и посадили его въ тюрьму. А чортъ въ ту-жъ минуту невѣдомо куда пропалъ. На утро собрался народъ и присудилъ повѣсить вора: „этихъ старцевъ жалѣть нечего; они не Богу молятся, а только наровятъ въ клѣть забраться!“ Привели вора на базарную площадь, встащили на висѣлицу и накинули петлю на шею; вдругъ откуда ни взялся нечистой, сталъ къ нему подъ ноги и началъ его поддерживать. „Что, спрашиваетъ, небось испугался?“—Какъ не испугаться! говоритъ старецъ; смерть моя приходитъ. „А ну, посмотри: не увидишь ли чего?“—Вижу: обозъ идетъ. „А великъ?“—Да такъ великъ, что одинъ конецъ ужь давно проѣхалъ, а другого еще и не видать! „Съ чѣмъ обозъ?“—Со старыми, дырявыми лаптями. „Это, братъ, тѣ самые лапти, что мы оттоптали въ трудахъ и хлопотахъ, чтобы какъ-нибудь тебя [314]смутить. Не видишь ли еще чего?“—Вижу: болото огнемъ горитъ, а въ огнѣ котлы кипятъ. „Тамъ и мы съ тобой будемъ жить!“ сказалъ дьяволъ и столкнулъ старца съ своихъ плечъ. Такъ и погибъ онъ на висѣлицѣ смертію грѣшника.—(Изъ собранія В. И. Даля).


  Это произведение не охраняется авторским правом.
В соответствии со статьёй 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации не являются объектами авторских прав официальные документы государственных органов и органов местного самоуправления муниципальных образований, в том числе законы, другие нормативные акты, судебные решения, иные материалы законодательного, административного и судебного характера, официальные документы международных организаций, а также их официальные переводы; государственные символы и знаки (флаги, гербы, ордена, денежные знаки и тому подобное), а также символы и знаки муниципальных образований; произведения народного творчества (фольклор), не имеющие конкретных авторов; сообщения о событиях и фактах, имеющие исключительно информационный характер (сообщения о новостях дня, программы телепередач, расписания движения транспортных средств и тому подобное).